Дороти Л. Сэйерс

Подборка статей о Дороти Ли Сэйерс, английской писательнице, авторе серии детективных романов о лорде Питере Уимзи.

Дороти Ли Сэйерс. Биография

Дороти Ли Сэйерс (Dorothy Leigh Sayers) родилась 13 июня 1893 года в Оксфорде. Ее отец, Генри Сэйерс был директором престижной школы Крайст-Черч, а затем он получил выгодную должность в небольшой деревушке Блантишам и перебрался туда вместе с семьей. Мать — Элен Мэри Ли, была дочерью известного адвоката, а дядя Персиваль Ли был популярным юмористом.

Большую часть своего детства Дороти прожила со своей бабушкой по отцовской линии. С раннего детства девочка отличалась большой одаренностью и множеством талантов. Она прекрасно пела и играла на различных музыкальных инструментах, особенно на скрипке, которая осталась ее любимым инструментом на всю жизнь. От матери ей достался литературный талант. Так в четыре года она уже умела читать, а в шесть она выучила латынь. Ее развитое воображение и пылкий ум позволили ей писать стихи и пьесы уже в раннем подростковом возрасте. А также она очень любила ставить собственные пьесы, оформляя их самодельными костюмами и декорациями. Ее любимым автором был Александр Дюма, которого она прочитала по-французски.

Образование для женщины в те времена было чем-то экстраординарным, но Дороти с легкостью выиграла стипендии в нескольких областях (пение, скрипка, фортепиано, французский и немецкий языки) ее с готовностью взяли в школу. Учеба давалась легко, поэтому единственно, что запомнилось писательнице из школьных лет, это ее влюбленность в актера Льюиса Уоллера (Lewis Waller), которого она видела в пьесе Генрих V. После окончания школы Дороти продолжила обучение в Кембридже, который она закончила с тремя знаками отличия, а затем училась в Оксфорде. Но и здесь не столько формальное образование заботило молодую девушку, обучение — это был своеобразная подготовка к литературной деятельности, а также здесь она познакомилась с прототипом своего знаменитого сыщика-любителя Питера Уимзи. Морис Рой Ридли (Maurice Roy Ridley), который также учился в Оксфорде, и подобно своему герою выиграл Ньюдигейтскую премию в области поэзии. Когда Дороти Сэйерс двадцать два года спустя искала актера на роль Питера Уимзи для театральной постановки, она посетила Оксфорд с лекцией Аристотель и искусство детектива, а встретив Ридли, была поражена его голос, обаяние, улыбка, манеры все это — идеальный Питер Уимзи.

Увлечение музыкой привели ее к встречам с Хью Перси Алленом (Hugh Percy Allen), органистом из Нью-колледжа и дирижером Оксфордского хора. Несмотря на то, что Аллен был почти вдвое ее старше и к тому же женат, это не мешало ему флиртовать с молодыми студентками, обмениваться стихами и беседовать о музыке. Но вероятно эти увлечения наложили свой отпечаток на ее характер, поскольку она поклялась никогда не выйти замуж за человека, которого не любит. Поводом для этой страстной клятвы стало предложение руки и сердца, сделанное преподобным Леонардом Ходжсоном (Leonard Hodgson), который влюбился в молодую поэтессу, прочитав сборник ее стихов. Предложение ей делал также Базиль Блэкуэлл (Basil Blackwell), сын известного книготорговца.

Но все эти увлечения не могли отвлечь ее от основного занятия, поскольку она была всегда в центре внимания, была интеллектуальным заводилой, и предметом восхищения студенческих обществ. Позднее именно она станет одним из наиболее активных основателей Детективного клуба. Несмотря на свои таланты устроиться в жизни ей не удается, после недолгого пребывания в качестве преподавателя французского языка она признает эту попытку неудачей и возвращается в Оксфорд. Но учеба ей тоже начала надоедать, поскольку остальные студенты не учились, а зубрили, что наводило на нее скуку и она на два года уехала в Европу.

После возвращения в Оксфорд, где познакомилась с капитаном Эриком Уэллтоном (Eric Whelpton), активным участником ее еженедельного литературно-музыкального салона. Когда ему предложили должность преподавателя в L’Ecole des Roches в Нормании, Дороти уехала с ним, чтобы быть секретарем в школе. Уэллтон тщательно маскировал свой интерес к девушке, а когда выяснилось, что он любит другую, Сэйерс вынуждена была вернуться в Англию. Именно в этот момент у будущей писательницы начал складываться образ ее знаменитого персонажа — Питера Уимзи. На внешний лоск этого героя, на элегантность в одежде и изысканный вкус повлияло знакомство Дороти с бывшим кавалерийским офицером Чарльзом Крайтоном (Charles Crichton). По мнению критиков если сложить внешние данные Роя Ридли, манеры поведения и гастрономические увлечения Чарльза Крайтона и душевность Уэллтона, именно тогда перед нами предстанет настоящий Питер Уимзи.

Мы упоминали, что женщина с образованием были большой редкостью в Англии, во многом ограниченные консервативными традициями, женщины предпочитали работу или домашнее хозяйство. Но в 1920 году, Оксфордский университет отменил запрет на получение женщинами ученных степеней, и конечно же Дороти Сэйерс стала одной из первых женщин получивших степень бакалавра и магистра. Вернувшись в Англии из Нормандии она обнаружила, что родители уже не способны ее содержать, поэтому ей требовалась работа и несмотря на свое нелюбовь к преподаванию, она устроилась в несколько школ Западного Лондона, но долго она не выдержала поэтому с удовольствием оставила преподавание и стала копирайтером в рекламном агентстве. Она полагала, что на этой работа она тоже не задержится, но проработала здесь без малого девять лет. Позднее она отобразит работу агентства в ее 9 романе — Убийству не нужна реклама.

В начале 20-х годов появляется ее первый детектив Чей труп? (Whose Body?) в котором появляется ее знаменитый сыщик.

В первой половине двадцатых годов у Дороти случаются два романа оставившие неизгладимый след в ее жизни. Первый, был с русским вольнодумцем, эмигрантом, Романистом Джоном Курносом (John Cournos), который хотел только удовлетворения сексуальных потребностей, но отказывал Дороти в длительных отношениях. Сэйерс имела на отношения строгие пуританские взгляда, поэтому секс без детей претил ее моральным и нравственным принципам. Поразительно, но Курнос впоследствии уехал в Америку и женился на американской писательнице, авторе детективных романов Хелен Кеснер Саттентуайт (Helen Kestner Sattenthwaite), известной как Сибил Нортон (Sybil Norton).

Сэйерс была еще ребенком рядом с мужчиной за которого она не вышла замуж, но не в силах отомстить иначе, она воплотила свою месть в литературе воплотив черты Курноса в персонаже Филиппа Бойса в романах Сильный яд (Strong Poison, 1930) и Дьявол — это английский джентльмен (The Devil is an English Gentleman, 1932).

Спустя два месяца после расставания с Курносом, Сэйерс встретилась с человеком, который стал отцом ее единственного ребенка. Билл Уайт (Bill White), продавец мотоциклов и автомобилей, был полной противоположностью Курносу. Как отмечала сама Дороти его сильной стороной был интеллект. Но незапланированная беременность сильно смущала девушку, для которой внебрачный ребенок был настоящей трагедией. Она хранит свою беременность втайне от всех друзей и родственников. Единственный человек, которому она доверить свою тайну — это ее любимый двоюродный брат Айви Шримптон (Ivy Shrimpton), который станет приемным отцом ребенка. Мальчик родился 3 января 1924 года, и Дороти передала его своему брату, а позднее к воспитанию малыша подключилась мать Дороти. Сэйерс так никогда и не признала физическое родство с Джоном Энтони Уайтом, но постоянно заботилась о нем, помогая материально и советами о его воспитании. По иронии судьбы Джон Энтони в конце концов поступил в Окcфорд, где его наставником был Рой Ридли, один из прототипов Питера Уимзи.

Спустя два года после рождения ребенка, 13 апреля 1926 года Дороти наконец вышла замуж за Атертона Флеминга (Atherton Fleming), гордого шотландца. Флеминг был на 12 лет старше Сэйерс и был уже разведен, имея от прошлого брака двух детей. Атертон планировал усыновить сына Дороти, но сложный характер писательницы не позволил ему пойти на этот благородный шаг. Он был путешествующим журналистом, присылавшим свои репортажи из самых разных уголков планеты. Он прекрасно разбирался в кино и театре, был опытным кулинаром. Именно на этот период относится творческий расцвет английской писательницы, которая кроме детективов пишет и значительные для всего жанра исследовательские работы.

В сентябре 1928 года умирает отец Дороти, а спустя 9 месяцев, не выдержав горя умирает и мать. Дороти, которая ухаживала за больными родителями наконец может переехать к мужу в Шотландию. Одновременно американский издатель, предлагает ей контракт, согласно которому он готов платить ей не дожидаясь пока читатели соберут авансовый платеж на публикацию ее нового романа, это был большие деньги и Сэйерс наконец может уйти из рекламного агентства и заниматься только литературным творчеством.

На протяжении 30-х годов Дороти Сэйерс пишет и публикует 8 романов с Питером Уимзи, один из лучших романов без своего постоянного героя — Документы по делу (The Documents in the Case, 1930) и два сборника рассказов.

В середине 30-х годов писательница переходит от романов к пьесам, сперва это пьеса «Испорченный медовый месяц», где одним из героев является тот же Уимзи, влюбившийся В Гарриет Вэйн, затем она пишет пьесу о восстановлении Кентерберийского собора, и наконец на ББС выходит цикл пьес религиозного содержания.

Последние четырнадцать лет жизни Дороти Сэйерс были посвящены новому переводу знаменитой Божественной комедии Данте Алигьери на английский, но завершить работу ей не удалось, она скончалась от внезапного сердечного приступа 17 декабря 1957 года, когда ей оставалось завершить буквально 1/3 из последней книги Данте.

Из статей

Сейерс Дороти Ли

Сейерс Дороти Ли (Sayers Dorothy Leigh), родилась 13 июня 1893 года в Оксфорде – скончалась 17 декабря 1957 года в Уитеме (графство Эссекс). Ранние годы Сейерс, дочери англиканского священника, известного ученого, директора Школы кафедрального хора Крайсчерч, прошли в Оксфорде и Фенленде. С детства изучала древние и современные языки, в 1915 году с отличием окончила женский колледж Оксфордского университета, где специализировалась по средневековой литературе; среди первых получила ученую степень магистра в 1920, когда она была введена для женщин.

После окончания университета работала в оксфордском издательстве Блэкуэлл, была соредактором ежегодника Оксфордская поэзия 1917-1919. В Оксфорде же состоялся ее литературный дебют — публикация двух сборников стихов: Опус I (ОР I, 1916) и Католические истории и христианские песни (Catholic Tales and Christian Songs, 1918). Переехав в 1921 в Лондон, работала в рекламном агентстве Бенсона 1922-1931; ее рифмовки, броские фразы оказали влияние на стиль современной рекламы. В 1929 будущая писательница купила дом в Уитеме, где прожила до конца жизни. Сельская Англия Фенленд, Уитем — место действия многих ее романов.

Сочинение детективов

Творчество Дороти Сейерс делится на два этапа. В 20-30-е годы она прославилась детективами, участвовала в дискуссиях о развитии детективного жанра, издавала антологии детективов со своими предисловиями. Сейерс была одним из самых активных членов Клуба авторов детективов, в 1936, после смерти Г. К. Честертона, стала его вторым президентом наследовала ей на этом посту Агата Кристи. Все ее 12 детективных романов были написаны в межвоенные десятилетия, золотой век английского детектива. В 40-50-е годы Сейерс обратилась к религиозной драме, эссеистике, поэтическим переводам.

whose-body

В первых четырех романах: Чье тело? (Whose Body?, 1923; русский перевод в 1992), Под грузом улик (Clouds of Witness, 1926; русский перевод в 2000), Неестественная смерть (Unnatural Death, 1927; в русском переводе Не своей смертью, 1993), Неприятности в клубе «Беллона» (The Unpleasantness of the Bellona Club, 1928) — Сейерс искусно выстраивает детективный сюжет по типу романа-загадки, нарушая, однако, некоторые из его запретительных правил. Так, она придает особое значение моральным взглядам персонажей, что помогает идентифицировать преступника. Эксперименты Дороти Сейерс направлены на объединение детективной истории с изображением среды и характера. Пользуясь разработанной техникой ложных следов, она с необычной для детектива обстоятельностью прослеживает каждый из них, чтобы раскрыть характер всех подозреваемых (Пять ложных следовThe Five Red Herrings, 1931).

Влияние Коллинза

Образцом сочетания самой удивительной истории с реалистической точностью деталей, драматизма сюжета с разработкой характеров Дороти Сейерс считала Лунный камень Уилки Коллинза в течение многих лет работала над его литературно-критической биографией, которая осталась незаконченной и была издана по ее рукописи в 1977. В романе Документы в деле (The Documents in the Case, 1930) писательница вслед за Коллинзом использовала эпистолярную форму, перенеся центр тяжести с сюжетостроения на характерологию. Частные письма, показания, собранные сыном погибшего, раскрывают истинные личности писавших в противоположность тому впечатлению, которое его корреспонденты пытались произвести.

Влияние Коллинза сказалось и в романе Девять колоколов (The Nine Tailors, 1934). В нем есть тайна давно похищенных изумрудов, тайна мертвеца с отсеченными кистями рук это повторит Филис Дороти Джеймс и обезображенным лицом, тайна смерти преступника. Загадочность происшедшего усиливается мрачностью обстановки — уединенной церкви и поместья в суровом Фенленде — и роковыми совпадениями в духе Томаса Харди.

В развитии сюжета колоколам отводится роль орудия провидения прекрасное описание английского колокольного звона, специально изучавшегося писательницей, отмечено в Оксфордском словаре музыки, как и наводнению, после которого местность кажется очищенной от зла.

К нравоописательным романам с детективным сюжетом принадлежат Убийство надо рекламировать (Murder Must Advertise, 1933) об оборотной стороне рекламного бизнеса и Праздничный вечер (Gaudy Night, 1936), где в ироничном свете изображена университетская среда.

Лорд Питер Уимзи

Стремясь придать жизненность своим персонажам, Дороти Сейерс заметно изменила сам тип расследователя. Сквозной герой почти всех ее романов и многих рассказов — титулованный сыщик лорд Питер Уимзи — увлекается криминальными расследованиями исключительно из интереса ко всему странному и необычному. Он имеет литературных собратьев в лице Холмса и Пуаро; в паре со своим верным слугой и невозмутимым помощником Бантером напоминает комический дуэт персонажей Пелема Гренвила Вудхауса. Но в отличие от знаменитых бестелесных сыщиков лорд Питер вписан в социальную среду, показан в семейной обстановке, имеет свою историю, подтверждаемую сведениями из справочника Кто есть кто? и даже биографической справкой, якобы составленной его родственником по просьбе писательницы.

Лорд Питер Уимзи

В нарушение условностей детективного жанра Дороти Сейерс ввела и любовный интерес. В романе Смертельный яд (Strong Poison, 1930; русский перевод в 1994) влюбленный детектив берется за раскрытие преступления, чтобы спасти от виселицы обвиненную в убийстве любимую женщину, автора детективов. Свой смелый ход писательница объясняла по-разному: стремлением оживить образ расследователя или желанием отделаться от надоевшего ей персонажа, притупив его нюх любовью и связав семейными радостями. Ослабление детективного сюжета в последнем романе Сейерс Медовый месяц (Busman’s Honeymoon, 1937; экранизирован в 1940; русский перевод в 2000) подчеркивается его подзаголовком: Любовная история с детективными вставками (A Love Story with Detective Interruptions).

Исследования детектива

Дороти Сейерс была не только практиком, но также историком и теоретиком детективного жанра. В предисловиях к изданным ею трем антологиям Знаменитых рассказов о расследовании, тайне и ужасе (Great Short Stories of Detection, Mystery and Horror, 1928, 1931, 1934) Сейерс проследила историю возникновения и развития жанра от Эдгара Аллана По до своих современников, а в предисловии к Рассказам о расследованиях (Tales of Detections, 1936) выразила разочарование его современным состоянием.

Увлечение религией

В конце 30-х годов Сейерс объявила, что больше не будет писать детективные романы, и обратилась к драматургии. К этому времени относится ее увлечение средневековьем, связанное с интересом к христианской теологии. Она принимала участие в сократических дебатах оксфордских интеллектуалов Инклинги. Ее связывали дружеские отношения с К. С. Льюисом, Дж. Р.Р. Толкином, Ч. Уильямсом, которых она привлекала к работе в семинарах, проводимых организованным ею Обществом св. Анны в Лондоне.

Религиозные поэтические драмы английской писательницы, близкие Т. С. Элиоту, К. Фраю, Ч. Уильямсу, предназначались для фестивального представления и исполнения на радио. Первая из них, Ревность по доме твоем (The Zeal of Thy House, 1937; Псалтырь: Ревность по доме Твоем снедает меня — Пс 68, 10), была поставлена в том же здании капитула Кентерберийского собора, где в 1935 шла пьеса Элиота Убийство в соборе, а в 1936 — и Томас Кранмер, Архиепископ Кентерберийский Уильямса. В пьесе Дороти Сейерс реальная история восстановления Кентерберийского собора после пожара в XII веке облечена в форму притчи о наказании архитектора за то, что он в дерзновенном порыве духа, поддавшись греховному тщеславию, возомнил себя выше божественного Создателя. Добро и зло в драмах писательницы связываются с природой человека, заключающей в себе и Каина, и Авеля. Для писательницы одинаково неприемлема как идея сотворения добра силами зла вариация легенды о Фаусте (Плате ДьяволуThe Devil to Pay, 1939), так и добра, обращенного во зло, — в миракле Справедливое мщение (The Just Vengeance, 1946). Дух Летчика, сбитого во время Второй мировой войны, вопрошает людей разных эпох и рангов о справедливости гибели, посланной ему в наказание за сброшенные бомбы.

Самое значительное драматическое произведение Дороти Сейерс — цикл из 12 радиопьес под общим заглавием Человек, рожденный на Царство (The Man Born to Be King; поставлен в 1941; издан в 1943). Евангельский сюжет, начиная с посещения волхвами Ирода в Иерусалиме и Святого семейства в Вифлееме (Волхвы в ИудееKings in Judaea, 1941; русский перевод 1998), она вписала в исторический контекст, а самого Иисуса представила как личность энергичную, живую, меняющуюся. Первая же передача вызвала скандал в прессе; вопрос о запрете дальнейших передач слушался в парламенте, но постановка была поддержана высшей церковной иерархией. Драма имела успех, много раз повторялась; эксперименты Сейерс с персонификацией Христа привели в конечном итоге к созданию рок-оперы. С. выражала в драмах христологические представления, но не подчиняла их дидактической задаче, о чем прямо говорила в статье Драматурги — не евангелисты. Свою главную цель она видела в синтезе христианской догматики и эстетики, чтобы в результате догма стала драмой.

В статьях 40-х годов — сборник Здесь начало (Begin Here, 1940), Непопулярные взгляды (Unpopular Opinions, 1946; русский перевод 1998), Вера или хаос? (Creed or Chaos?, 1947) — Сейерс высказывалась по теологическим, политическим и литературно-критическим проблемам. Необходимым условием послевоенного устроения мира она считала возвращение к христианским ценностям средневековья, служившим объединяющей идеей, пока в эпоху Реформации и Ренессанса они не были заменены национальным принципом.

Перевод Божественной комедии

Последнее десятилетие жизни Дороти Сейерс посвятила переводу на английский язык Божественной комедии и комментариям к ней. Будучи убеждена в том, что Данте писал для широкого читателя, она хотела и английский перевод сделать доступным для него. Ее интерпретация определяется свежим восприятием восхищенного читателя и акцентом на комедийном начале Божественной комедии. В пояснениях к поэме Данте, изданных в двух книгах (Вводные заметки о ДантеIntroductory Papers On Dante, 1954), и (Дальнейшие заметки о ДантеFurther Papers On Dante, 1957), с помощью современных, часто бытовых, ассоциаций она стремится наглядно разъяснить основные положения католической догматики, легшие в основу поэмы, и центральные идеи поэта.

Творчество Дороти Сейерс в разных жанрах принесло ей известность, хотя, как одна из создательниц английского классического детектива, она уступила королевские почести Агате Кристи, а в области поэтической драмы осталась в арьергарде Элиота и Фрая. Однако в обоих случаях она дала импульс развитию этих жанров. Интерес критики к ее творчеству заметно активизировался в 70-е годы научные семинары, Общество Дороти Л. Сейерс в Уитеме, журнал Сейерс ревью.

А. Саруханян

Детективные кружева Дороти Сейерс

Дороти Лей Сейерс (миссис Адертон Флеминг) родилась в Оксфорде в семье преподобного Генри Сейерса. С детства будущая писательница проявляла большой интерес к изящной словесности. Она не только много читала, но и сама писала. Первая книга, сборник стихов, вышла в 1916 году.

До этого Дороти с отличием окончила Сомервилл-колледж Оксфордского университета, специализируясь по средневековой литературе. Затем преподавала в женской школе города Халла, писала внутренние рецензии для оксфордского издательства Блекуэлл, а с 1921 по 1931 год работала в рекламном издательстве Бенсон в Лондоне. С 1931 года она посвящает все свое свободное время литературе.

Детективный дебют Сейерс состоялся в 1923 году, когда вышел ее роман Чей труп?. В нем она познакомила читателей с великим сыщиком лордом Питером Уимзи, ставшим постоянным действующим лицом еще десятка ее романов и многих рассказов.

Признанный мастер литературно-детективных загадок, Сейерс и своим биографам предоставила неплохой материал для дедуктивных упражнений. Вскоре после выхода в свет первого романа она взяла отпуск — якобы для работы над вторым. Выяснилось, однако, что отпуск был не столько творческим, сколько декретным. Через несколько месяцев Сейерс родила внебрачного ребенка. Предполагается, что его отец — представитель рабочего класса, привлекший Сейерс после неудачного романа с аристократом.

Впрочем, именно аристократу суждено было стать символом Идеального Мужчины в ее романах. Лорд Питер Уимзи изображался с такой симпатией, что можно было говорить о влюбленности автора в плод своего воображения. Достойнейший продолжатель дела Холмса, Уимзи сочетает в себе светского денди, не без иронии взирающего на мир человеческого безрассудства, и детектива, кропотливо распутывающего криминальные клубки, да еще на основе последних достижений научной мысли.

В детективных начинаниях лорду Питеру умело ассистирует его слуга Бантер. Он был рядом с хозяином в битвах первой мировой войны и продолжает служить ему верой и правдой на войне с преступностью. Отличный камердинер, доверенное лицо, кулинар, Бантер к тому же умеет добывать ценные сведения у слуг, поваров и дворецких домов, что имели касательство к очередному кровавому преступлению.

Шерлок Холмс постоянно пикировался с Лестрейдом из Скотленд-Ярда. Эркюль Пуаро Агаты Кристи не упускал случая показать свое преимущество в состязании с представителями официального сыска. Лорд Питер, напротив, находится в прекрасных отношениях со старшим инспектором Скотленд-Ярда Паркером. Хладнокровный и рассудительный, Паркер неплохо уравновешивает своего импульсивного друга.

Дороти Сейерс не считала детективный роман настоящим искусством. Детектив как жанр не достиг и по своему определению не может достичь уровня настоящей литературы, — писала она в предисловии к составленной ею трехтомной антологии детективной прозы. Вместе с тем она совершенно всерьез относилась к собственному писательству. В ее романах, выдержанных в русле классического детектива, есть запоминающиеся характеры, остроумные наблюдения, многочисленные литературные аллюзии. Убежденный противник классического детектива, мэтр крутого детектива Реймонд Чандлер в своем эссе-манифесте Простое искусство убивать косвенно воздал должное таланту Сейерс, выразившись так: …самым слабым звеном в ее книгах как раз было то, что делало их детективами, а наиболее сильным — то, что могло быть из них изъято без малейшего ущерба. Парадоксальным образом эта формулировка может быть применена и к самому Чандлеру. Все зависит от того, что считать в детективе главным. Чандлера раздражала сложная, изобилующая массой ложных ходов и изощренных улик, интрига британского детектива. Вычурные логические построения приверженцев классического детектива казались надуманными ему и поклонникам американской крутой школы. Живая жизнь, рассуждали они, куда проще — и куда сложней, чем мыслится эпигонам Конан Дойля. Но и Чандлер был большим мастером всего того, что выходило за рамки детективной интриги. Его диалоги сверкали, его остроумные описания привлекали к его книгам и тех читателей, кого не очень вдохновляло разгадывание детективных ребусов, а его главный герой Филип Марло из винтика, сюжетной функции, схемы превратился в живого человека, одного из наиболее обаятельных героев детективного романа. Сторонники крутого детектива упрекали классицистов за отгороженность от жгучих проблем повседневности, за условность положений и нежелание видеть в преступности ничего, кроме повода для интеллектуального моциона читателей. Впрочем, и любители классической линии, со своей стороны, имели что возразить. Они упрекали писателей хемметовско-чандлеровской выучки за «завороженность насилием», каковое даже в Америке не составляет основу повседневности. Нет слов, реальность не состоит из загородных особняков или аристократических лондонских домов с трупами в библиотеках, но и не населена сплошь гангстерами, наркоманами, владельцами казино и подпольных питейных заведений, а также проститутками и женщинами-вамп.

И классическая, и крутая модели являют две разновидности увлекательной литературно-детективной игры, а что до отражения действительности, то возможно, главная прелесть этого жанра состоит не столько в том, что он верно отражает, но занимательно искажает ту до боли знакомую реальность, от которой порой хочется отвлечься. Соревнование же двух школ заставляет каждую из них быть в форме и самоулучшаться, дабы не проиграть сопернику.

Если сериал Сейерс о похождениях лорда Питера и выглядит нынче несколько старомодным — хотя бы с точки зрения методов совершения преступления и способов их расследования, то в то же время многие видят в этом особую привлекательность, симпатичный признак ретро. Порядком устав от кровавых жатв, собираемых персонажами супербоевиков, от козней международных террористических организаций и происков интернациональной наркомафии, сегодняшние читатели не без облегчения возвращаются в изысканную атмосферу книг Сейерс (среди которых не последнее место занимает роман Смертельный яд, 1939, сыгравший важную роль в судьбе самого лорда Питера), – насладиться изысканно-неторопливым слогом и отдохнуть от нашей стрессовой повседневности.

Что бы ни говорили литературоведы, а развлекать — для искусства функция важная и не менее нужная.

В 1939 году Дороти Сейерс ставит внезапную точку в своей карьере детективного автора. Она переключается на эссе и пьесы религиозно-дидактического содержания, занимается медиевистикой. В 1957 году выходит в свет ее перевод Песни о Роланде, а в 1962 году — перевод Божественной комедии Данте.

Между тем ее детективные произведения издавались и в Англии, и в Соединенных Штатах, а также на многих языках народов мира. На русском, правда, Сейерс издавать стали лишь в самые последние годы, а прежде, когда детектив как жанр и так был под подозрением у литературных чиновников, ее, по тогдашним нашим представлениям, консерватизм и снобизм считались опасным блюдом для советского читателя, способным содержать идеологический смертельный яд. Ныне же, когда консерватизм и старомодность весьма выгодно смотрятся на фоне надоевшей нелицеприятной критики буржуазного строя, у Сейерс есть неплохие шансы доставить удовольствие российским любителям детективного жанра. Перестав писать детективы, Сейерс, однако, сохранила связи с коллегами по жанру. С 1949 года и до самой смерти она — президент Детективного клуба, основанного еще Г.К. Честертоном. Умерла Сейерс в 1957 году. А два десятилетия спустя поклонники ее пера смогли познакомиться с книгой, над которой она работала в последние годы жизни, – литературной биографией Уилки Коллинза.

Сергей Белов

Дороти Ли Сэйерс. Биография

Дороти Ли Сэйерс (Dorothy Leigh Sayers) родилась 13 июня 1893 года в Оксфорде. Ее родители – Генри Сэйерс, директор хоровой школы в колледже Крайст-Черч и его талантливая жена Хелен Ли Сэйерс. Когда Дороти исполнилось четыре года семья Сэйерс перебралась жить в болотистую часть страны, увековеченную в романе Девять портных (The Nine Tailors, 1934). Здесь она получала домашние образование, а первым учителями были родители и гувернантки. Когда в 1909 году Дороти отправили учиться в школу, она уже свободно владела помимо английского, французским и немецким, была заядлой читательницей и активно писала собственные сочинения. Но образованная девушка, была единственным, избалованным ребенком в семье, а потому не смогла найти контакт с одноклассниками. Подружиться со сверстниками ей удалось только в Оксфорде, куда она поступила в 1912 году. Здесь она с энтузиазмом участвовала в музыкальных, драматических и других студенческих вечерах, принимая активное участие в общественной деятельности в любых мероприятиях. Особенно ее ценили за умение сочинять первоклассные пьесы на французском языке. Дороти Сэйерс была в числе первых женщин, которые получили научную степень в 1920 году.

После ухода из Оксфорда в 1915 году Сэйерс сменила множество рабочих мест, пока в конце концов не устроилась копирайтером в рекламном агентстве Бенсона в Лондоне. Найдя постоянную работу Сэйерс немедленно принялась за сочинение первого детектива. После публикации первого романа Чье тело (Whose Body? 1923) начинающая писательница взяла отпуск, якобы для работы над вторым романов, но в действительности, в это время она родила внебрачного сына. Биографы расходятся в идентификации отца ребенка, вероятно, этому способствовала сама Сэйерс, поскольку сама никогда не говорила публично об этом человеке и вообще болезненно реагировала на любые разговоры по этому поводу. Один из наиболее проницательных биографов, Джеймс Брабазон высказывает предположение, что отцом был простой рабочий человек, который с пониманием отнесся к молодой девушке, особенно после скандального случая с писателем Джоном Курносом (John Cournos).

Дороти отдала сына на попечение своему двоюродному брату и вернулась к работе. Спустя два года она женилась на капитане Освальде Артуре Флеминге, человеке из другого круга, практически лишенного ее интеллектуальных интересов. Флеминг, был журналистом, который большую часть жизни страдал не только физически, но и психически от последствий травмы полученной во время участия в Первой мировой войны. В 1934 году Флеминг и Сэйерс неофициально пытались взять себе внебрачного сына Дороти, но мальчик предпочел остаться жить со своим кузеном, и возможно так и не услышал от матери признания, что он ее сын.

Десятилетие личных стрессов, стимулировало карьеру Сэйерс как детективной писательницы. К 1937 году она опубликовала десяток романов и была признана одной из лучших писательниц Англии. Последние двадцать лет свой жизни она посвятила Церкви и переводу трудов Данте на английский. Этот поворот не означал отказа от любви к детективу, писательница до конца своей жизни активно участвовала в заседаниях Детективного клуба, который помог ей найти себя и утвердиться в 1930 году.

Дороти Ли Сэйерс скончалась в 1957 году.

Творчество Дороти Л. Сэйерс

Английская писательница Дороти Л. Сэйерс никогда не считала свои детективные романы и рассказы серьезной литературой. Как только истории о Питере Уимзи стали приносить ей стабильный доход, она переключила свое внимание на религиозную драму, богословие и перевод Божественной комедии Данте. Тем не менее, в силу своего характера и отношения к работе, она работала над своими популярными произведениями с не меньшей тщательностью и уделяла им столько же внимания, как и своим научным и богословским изысканиям. Поэтому детективный романы Дороти Л. Сэйерс являют собой высокий стандарт литературного творчества, которому пытались и пытаются следовать многие последователи и почитатели ее таланта. Читая ее романы, всегда поражаешься тому вниманию, с которым она относится к деталям, ее сюжетам, выстроенным и продуманным до мелочей, в создании которых она проводила месяцы, а то и годы, изучая фон и продумывая характеры персонажей.

Романы Дороти Сэйерс представляют тщательно продуманные преступления и не менее прочные алиби, что обеспечивает захватывающее чтение, следующее за расследованием частного детектива. Но привлекает в ее романах не столько криминальная сторона дела, большей похвалы достоин ее стиль. Ее произведения сотканы из подлинно британского остроумия и богатых литературных аллюзий, многообразных описаний природы и ярких характеров ее персонажей. Трудно добавить, сколь богато и талантливо описан созданный ей лорд Питер Уимзи.

Вплетая в детективное расследование элементы социальной сатиры, и ненавязчиво поднимая другие серьезные темы, Сэйерс сделала больше чем это можно увидеть на первый взгляд, она превратила детектив из кроссворда в роман нравов.

Жизнь и приключения Дороти Ли Сэйерс

Дороти Ли Сэйерс не считала себя феминисткой. Но она всю жизнь задавалась вопросом, почему мужской пол считается по отношению к женскому противоположным, а не соседним. В этом она, безусловно, далеко опередила свое время — а может быть, и наше.

В ее собственной личной жизни это счастливое соседство не сложилось, но она щедро подарила его своим героям, лорду Питеру Уимзи и Гарриет Вэйн. Целое поколение англичан, на чью жизнь пришлись две мировые войны, было занято пересмотром границ и стереотипов, в том числе связанных с отношениями мужчин и женщин. Старые правила игры больше не годились, о новых только предстояло договориться. Дороти Сэйерс была из тех, кому нелегко дался путь по этой ничейной земле.

Детство в доме священника

Детство ее было вполне идиллическим — она родилась 13 июня 1893 года, в конце долгого и стабильного правления королевы Виктории. Родилась в Оксфорде, волшебном городе грезящих шпилей, как назвал его Мэтью Арнольд; ее отец был священником (и сыном священника), музыкантом и филологом-классиком (все эти занятия традиционно сочетались в университетской жизни). Преподобный Генри Сэйерс был капелланом собора Крайст-Черч и директором соборной певческой школы — он учил мальчиков пению и латыни. В колледже Крайст-Черч все еще преподавал эксцентричный математик Чарльз Латвидж Доджсон — он же Льюис Кэрролл, автор знаменитых сказок об Алисе. В семье ходила легенда, что когда нянька катала маленькую Дороти в коляске по улицам Оксфорда, Кэрролл несколько раз попадался им на пути и улыбался маленькой девочке. Трудно ручаться за достоверность этого рассказа, но и ничего невероятного в нем нет.

Мать Дороти, Хелен Мэри Сэйерс, урожденная Ли (в семье ее всегда называли Нелли или Нелл), была дочерью юриста и племянницей довольно известного писателя Персиваля Ли, который работал в журнале Панч, играл на сцене в качестве актера-любителя и приятельствовал с Диккенсом и Теккереем. Дороти Сэйерс всегда предпочитала материнскую родню отцовской, хотя с отцом была очень близка. Мать была женщиной привлекательной, живой и умной, с прекрасным чувством юмора. Нередко она хохотала до слез – дочь унаследовала эту ее особенность.

Дороти в возрасте шести лет
Дороти в возрасте шести лет

Дороти была единственным и довольно поздним ребенком. Кроме нее и родителей, в доме жила бабушка (мать Генри) и две тетушки — Мэйбл Ли и Гертруда Сэйерс. Несмотря на то что у Дороти была няня, девочка проводила много времени с родителями, бабушкой и тетушками и не воспитывалась в строгих викторианских традициях, согласно которым ребенка должно быть видно, но не слышно. По утрам мать брала ее с собой в кровать и читала ей вслух, и Дороти очень рано выучилась читать, одновременно слушая и глядя в книгу. В своих неоконченных мемуарах под названием Мое эдвардианское детство Дороти вспоминает, как однажды отказалась идти гулять с няней, устроила истерику, каталась по полу — и тогда ее отшлепали. Если психоаналитикам это о чем-то говорит, пусть это будет мой им подарок, — ядовито замечает она. Однако очевидно, что случай этот был исключительным, родители всегда старались обращаться с ней как со взрослой.

Когда Дороти было четыре с половиной года, ее отцу предложили приход на Севере Англии, в крошечной деревушке Блантишем-кум-Эрт. Преимуществами этого поста были большой дом и большое жалованье, а недостатком — расставание с любимым Оксфордом. Семья решилась на переезд. Вся прислуга (кухарка, слуга, три горничных и няня) согласилась переехать вместе с семьей.

Дом священника был огромным, его окружал сад размером в два гектара, с газонами, цветами и деревьями. Мать Дороти, получив небольшое наследство, со вкусом обставила новое жилье. У Дороти было две детских — дневная и ночная; кроме того, в конюшне жил настоящий пони по имени Дженни. Прихожане церкви были в основном фермерами, в окрестностях не было даже врача. Впоследствии Дороти Сэйерс описала быт сельского священника в романе Девять ударов (Nine Tailors).

Когда Дороти исполнилось шесть, отец пришел к ней в детскую с потрепанной черной книжечкой и сказал: Думаю, дорогая, ты уже достаточно подросла, чтобы приступить к латыни. С этого дня они ежедневно занимались латынью. Отец также учил ее игре на скрипке, с матерью она писала диктанты; вдобавок с ней постоянно занимались гувернантки (с расписанием уроков и каникулами – как в школе). Ей разрешалось брать любые книги, без каких-либо запретов. Дороти много читала сама, но любила, когда ей читали взрослые. Бабушка с выражением читала вслух Вальтера Скотта, тетя Мэйбл — Диккенса. Дороти рано начала писать стихи и пьесы, причем пьесы непременно игрались на импровизированной сцене — с самодельными костюмами, декорациями и программками. Родители разделяли эту рано вспыхнувшую любовь к театру — они помогали с костюмами и декорациями, с удовольствием смотрели спектакли и раз в год возили дочь в Лондон на какое-нибудь представление.

Дороти в костюме Атоса
Дороти в костюме Атоса

Родителей беспокоило, что Дороти растет практически без детского общества, и они часто приглашали погостить ее кузенов и кузин. Любимой кузиной Дороти была Айви Шримптон — одна из племянниц матери. Айви выросла на ферме в Калифорнии, она была старше Дороти на восемь лет, но, несмотря на разницу в возрасте, девочки отлично ладили, вместе читали книги, а в разлуке вели активную переписку. Их особенно сблизило увлечение романами Дюма. Дороти прочитала Трех мушкетеров по-французски, когда ей было тринадцать, и с тех пор жила в мире мушкетеров, гвардейцев кардинала, дуэлей и интриг. У нее был великолепный костюм Атоса — именно эту роль она выбрала для себя, и все остальные домочадцы были тоже вовлечены в игру. Отец в накладной бороде изображал Людовика XIII, мать была кардиналом Ришелье, а Айви стала герцогиней де Шеврез.

Уже тогда, в эту пору запойного чтения, бурного сочинительства и лицедейства, Дороти предсказывает себе большое будущее. В очередном письме Айви она делает приписку:

Сохрани это письмо — когда Атос прославится на литературном поприще, оно будет иметь большую цену. Мы увидим его копию в Стрэнде или в другом журнале, с подписью: Рис. 19. Уникальный автограф, страница из чрезвычайно ценного письма, находящегося в собственности мисс Айви Шримптон.

Школа

Родители Дороти были весьма прогрессивными людьми в том, что касалось женского образования. Не каждому отцу пришло бы в голову учить дочь латыни. Дороти вообще воспитывалась скорее как мальчик, чем как барышня — родители очень серьезно относились к ее интеллектуальным запросам, она привыкла играть по правилам, не плакать на людях, пользовалась большой свободой и общалась со взрослыми на равных.

Мать Дороти всю жизнь жалела, что не училась в университете: в ее время это было уже возможно, первый женский колледж в Кембридже открылся в 1869 году, в Оксфорде — в 1878-м. Отношение в обществе к ученым женщинам было неоднозначным, как в университетской среде, так и вне ее. Многие полагали, что в университете девушки становятся синими чулками и старыми девами, неспособными исполнять свои основные обязанности жен и матерей.

Однако родители Дороти считали иначе. Они мечтали послать ее в самый передовой из оксфордских женских колледжей — Сомервиль. Поступить туда было трудно, еще труднее — получить стипендию, которая покрывала бы расходы на обучение. Было решено отправить Дороти в одну из школ, которые готовили к университетским экзаменам. В результате долгих размышлений они выбрали школу Годольфин в Солсбери. В неоконченном романе Дороти Сэйерс Кэт О’Мэри, в котором явно много автобиографического, пребывание героини в школе рисуется как несчастливое время. Однако автор самой полной биографии Сэйерс, ее подруга и соавтор Барбара Рейнольдс, приводит множество отрывков из писем Дороти, в которых та благожелательно описывает учителей и соучениц, с восторгом рассказывает о школьных спектаклях, радуется музыкальным занятиям. Известно, что академические успехи ее были весьма выдающимися, хотя в письмах она упоминает в основном концерты, пьесы и танцы.

Должно быть, отъезд из дома в школу-интернат был нелегким — Дороти ненавидела спортивные игры и школьную форму, страдала от любого ограничения свободы. Но школа оставила и добрые воспоминания. Дороти особенно привязалась к своей учительнице музыки, фройляйн Фемер. Став взрослой, Дороти посылала ей рождественские открытки и свои книги. Во время Второй мировой войны она мучительно представляла себе, как бомбят Франкфурт — город, где к тому времени жила ее старая учительница, и даже написала об этом стихи. После войны Дороти разыскала фройляйн Фемер — та по-прежнему жила в Германии и очень бедствовала. До самой ее смерти 1948 году Дороти регулярно посылала ей еду и одежду.

Дороти Сэйерс так и не окончила школу Годольфин. Она заразилась корью, у нее началась двусторонняя пневмония, и она чуть не умерла. Мать неотлучно находилась с ней в больнице в Солсбери до тех пор, пока ей не разрешили уехать домой. После болезни у Дороти выпали все волосы, и она вынуждена была какое-то время носить парик. Ненадолго вернувшись в Годольфин в сентябре 1911 года, Дороти вскоре снова заболела и дальше училась дома. Это не помешало ей блестяще сдать экзамены и получить стипендию на обучение в колледже Сомервиль.

Снова Оксфорд

Осенью 1912 года Дороти прибыла в Оксфорд в качестве студентки. Она везла с собой красивые платья и карнавальный костюм для бала и была готова к развлечениям, флирту и новым знакомствам. Позже она писала матери, что чем дальше, тем яснее понимает, что создана не для академических занятий, а для общества. Все ее надежды сбылись: она нашла в Сомервиле новых подруг, некоторые из которых остались в ее жизни навсегда; возобновила общение со многими старыми друзьями семьи; ее ждали новые спектакли (которые она сочиняла и играла вместе с соученицами), увлечения и, конечно, учеба, от которой она, несомненно, тоже получала удовольствие. Современные языки привлекали ее больше, чем древние, поэтому основным предметом изучения она выбрала французский язык и литературу.

Студентка Сомервилл
Студентка Сомервилл

Первая ее оксфордская дружба завязалась еще во время вступительного экзамена. Ожидая начала вместе с какой-то девушкой, она внезапно процитировала по-французски строчку из Сирано де Бержерака. Девушка немедленно откликнулась следующей строкой. Девушку звали Дороти Роу, и она стала близкой подругой Дороти Сэйерс на долгие годы.

Вера Бриттен — еще одна выпускница Сомервиля, ставшая впоследствии известной писательницей — вспоминает, что Дороти была жизнерадостной и шумной молодой женщиной, которую можно было встретить в коридорах колледжа в любое время дня и ночи с чайником в руках и в клетчатом переднике, повязанном поверх платья. Дороти непрерывно организовывала чаепития и полуночные посиделки с кофе или какао, которые были чрезвычайно популярны у студенток. Во время этих ночных бдений они говорили о жизни, любви, литературе — и многие из них впоследствии вспоминали это как главную часть своего оксфордского образования.

В те времена ходила присказка, что юноши приезжают в Оксфорд не учиться, а развиваться, девушки же, наоборот, считались прилежными и трудолюбивыми зубрилами, не отрывающими глаз от книги. Дороти выбрала мужской путь — она развивалась: прогуливала лекции, устраивала пикники на реке и вовсю наслаждалась жизнью. Одевалась она продуманно и экстравагантно, много курила — причем родители знали об этой ее привычке и посылали ей сигареты (мать и сама была заядлой курильщицей). Однажды Дороти спустилась к завтраку в колледже с красной лентой, повязанной на лбу, и в огромных серьгах — каждая в виде золоченой клетки с разноцветным попугаем внутри. Именно в таком виде она собиралась отправиться на общую университетскую лекцию, которую девушки слушали вместе со студентами-мужчинами. Дороти считала, что обязанность каждой женщины — выглядеть как можно лучше, особенно если она собирается предстать перед молодыми людьми.

Центром ее оксфордской жизни был Баховский хор, которым руководил доктор Хью Аллен. Дороти в прежние годы брала уроки пения — у нее было контральто, — и занятия в хоре ей очень нравились. Но еще больше ей нравился сам доктор Аллен. Она везде трубила о своих нежных чувствах, всячески их преувеличивая, и во время репетиций не отрывала от него восторженного взгляда. По всей видимости, доктор Аллен тоже был к ней не вполне равнодушен — он вообще питал слабость к хорошеньким девушкам, однако дело ограничивалось довольно невинным флиртом (доктору Аллену было в то время сорок два года, он был женат и имел двух дочерей). Доктор Аллен был непременным героем всех университетских пьес, которые сочиняла Дороти, и, разумеется, играла его она сама.

Дороти в роли доктора Аллена
Дороти в роли доктора Аллена

Творческая энергия мисс Сэйерс была неуемна — помимо пьес она писала стихи и основала Общество взаимного восхищения (резонно рассудив, что если они так не назовут сами себя, то их так неизбежно назовут другие). На собраниях Общества участницы читали друг другу свои произведения и обсуждали прочитанное.

Дороти также участвовала в университетских дебатах и слыла отличным оратором. Она ходила на лекции приезжих знаменитостей — так, ей довелось послушать Гилберта Кита Честертона и Джорджа Бернарда Шоу. Г. К.Ч. понравился ей больше, чем Д.Б.Ш. — уже тогда она начала формировать свое собственное отношение к религии, и “Ортодоксия” Честертона оказала на нее огромное влияние. Вероятно, она очень удивилась бы, если бы узнала, что в будущем им предстоит общаться в Детективном клубе и вместе проводить обряд инициации молодых авторов.

А между тем началась Первая мировая война. Оксфорд пустел — мальчики уходили на фронт. Некоторые студентки стали медсестрами (среди них была Вера Бриттен), другие делали ту или иную военную работу. Дороти тоже взялась помогать бельгийским беженцам, однако никаких серьезных шагов не предпринимала. Она училась последний год и рассчитывала пойти на курсы Красного Креста после окончания университета. Время проходило все в тех же хлопотах, занятиях, репетициях хора, сочинении пьес. Сомервиль она окончила с Первой степенью – наивысшей оксфордской оценкой.

Поиски

Отец предложил Дороти остаться в Оксфорде еще на год. Ей этого очень хотелось, но она беспокоилась о финансовой стороне дела. Отец и так потратил много денег на ее образование — несмотря на стипендию, затраты были очень существенными. Она знала, что он берет учеников, чтобы справиться с этой нагрузкой, и ей хотелось поскорее начать самой зарабатывать себе на жизнь. Она сделала попытку поступить во французский Красный Крест, считая, что ее блестящее знание языка будет преимуществом при работе во Франции. Ее страшили тяготы работы медсестры, но это было настоящее дело — такое, какого требует военное время. Однако французский Красный Крест не принимал женщин моложе двадцати трех лет. После еще нескольких неудачных попыток стать медсестрой Дороти нашла работу, почти неизбежную в то время для выпускницы университета. Она стала преподавать французский в школе для девочек. Школа находилась в городе Халл; несмотря на воздушные налеты, люди старались жить обычной жизнью. Разумеется, Дороти придумала собственный подход к преподаванию — она стала ставить с ученицами пьесы по-французски, что оказалось куда эффективнее привычной зубрежки. Но она не любила эту работу: Лучше мести улицы, чем учить детей.

Впрочем, улицы мести не пришлось. Как раз в это время Генри Сэйерс получил новый пост в деревне Крайст-Черч в Кембриджшире, и его доходы несколько увеличились. Он предложил Дороти учиться издательскому делу в Оксфорде, у молодого издателя Бэзила Блэквелла. Дороти с восторгом вернулась в любимый город. Еще до возвращения, в 1916 году, произошло важное для нее событие: в серии сборников оксфордской поэзии вышел ее первый поэтический сборник, Op. 1 (Опус 1). Она посвятила свою первую книгу Дороти Роу, членам Общества взаимного восхищения и доктору Аллену.

В 1917 году Оксфорд был невеселым местом. Большинство студентов сражались на фронте, все чаще приходили похоронки, в университет возвращались комиссованные по инвалидности молодые ветераны. С одним из таких ветеранов, Эриком Уэлптоном, у Дороти завязалась близкая дружба. Он происходил из аристократической семьи, одевался не без франтовства (вероятно, лорд Питер обязан ему некоторыми своими предпочтениями по части одежды и обуви), с трудом возвращался к учебе — Дороти со страстью взялась ему помогать. Когда Уэлптон окончил университетский курс, он получил работу в Нормандии, в Эколь де Рош, — ему предстояло организовывать академический обмен. К тому времени стало ясно, что издательское дело вряд ли станет призванием Дороти, поскольку она предпочитала писать сама, а не редактировать других.

Эрик Уэлптон
Эрик Уэлптон

Уэлптон позвал ее к себе на освободившуюся вакансию ассистента. Прежде чем принять это предложение, Дороти пригласила его в гости к своим родителям — они должны были дать одобрение. Уэлптон объяснил мистеру Сэйерсу, что его предложение носит чисто деловой характер, у него есть невеста, никаких романтических чувств между ним и Дороти нет.

В Эколь де Рош Дороти проработала около двух лет. Совместная работа с Уэлптоном была ей в радость, но она все больше увлекалась им, отношения становились для нее мучительными. Через год Уэлптон женился и уехал в Италию.

Дороти вернулась в Англию в 1920 году и некоторое время провела в родительском доме. Это было время страшной безработицы — Англия с трудом приходила в себя после военных потерь и разрушений. Женское население Великобритании в этот период существенно превышало мужское. Через несколько лет лорд Питер найдет применение так называемым лишним женщинам, но пока что Дороти сама принадлежала их числу.

Тем не менее война многое изменила в политическом и социальном положении женщин, и Дороти это коснулось самым непосредственным образом. Оксфордский университет стал наконец присуждать женщинам ученые степени. Дороти Сэйерс была в числе первых женщин, получивших звание domma и magistra. Тогда же женщины впервые надели оксфордские академические мантии. Мантия магистра искусств не раз пригождалась Дороти впоследствии — в частности, она надевала ее, проводя ритуальные обряды Детективного клуба.

Ее следующей работой снова стало место учительницы французского, на этот раз в Лондоне. Она по-прежнему ненавидела преподавание, но деваться было некуда. Дороти жила в съемной комнатке без мебели — с одной только раскладушкой и креслом, хваталась за любую подработку, иногда выбиралась куда-нибудь с друзьями. В это же время она начала писать детективный роман. Мой детектив начинается весело, с толстой дамы, на которой нет ничего, кроме пенсне, — ее находят мертвой в ванне. Но почему она принимала ванну в пенсне — вот вопрос, — пишет она матери. Толстая дама позже превратилась в толстого джентльмена — первый роман о Питере Уимзи обретал форму. Дороти начала искать издателя и одновременно взялась за второй роман. Она была уверена, что лорд Питер принесет ей богатство.

Реклама Гиннесса
Реклама Гиннесса

В 1922 году она нашла работу своей мечты — ее приняли копирайтером в рекламное агентство Бенсоне. Там она проработает восемь лет — до тех пор, пока слава лорда Питера не позволит ей полностью посвятить себя литературному труду.

Портрет Дороти Сэйерс работы Джона Гилроя
Портрет Дороти Сэйерс работы Джона Гилроя

Здесь было все, что она любила: веселая компания молодых талантливых людей, совместное творчество, возможность бесконечно играть словами, да еще и получать за это деньги. Здесь ей пригодился и издательский опыт, полученный у Блэквелла. Вместе с художником Джоном Гилроем Дороти участвовала в разработке нескольких чрезвычайно успешных рекламных кампаний — в частности, пива Гиннесс и горчицы, для которой был придуман целый Горчичный клуб. Впоследствии она описала работу рекламного агентства в романе Убийству нужна реклама (Murder must advertise).

Джон Курнос
Джон Курнос

В 1923 году вышел в свет первый роман о лорде Питере под заголовком Чье тело? (Whose Body?) — сначала в Америке, потом в Англии. Атос твердо встал на путь литературной карьеры.

Превратности любви

В те же годы Дороти Сэйерс переживала самый мучительный свой роман. Она влюбилась в американского журналиста со странным именем Джон Курнос. Курнос был русским евреем и родился в Киеве. Когда он был ребенком, его мать со вторым мужем уехала в Америку, где он прошел классический американский путь человека, который сделал себя сам — начав мальчишкой с тяжелого физического труда, он достиг вершин журналистики, стал поэтом, писателем и заметной фигурой в кругу литературной богемы. У них с Дороти было много общих знакомых и общих интересов. Внешне он немного напоминал Эрика Уэлптона — Дороти всегда нравился этот мужской тип.

Дороти Сэйерс (фотография, подаренная Курносу)
Дороти Сэйерс (фотография, подаренная Курносу)

Джон Курнос сразу же заявил ей, что не намерен жениться, поскольку принципиально против брака и за свободную любовь. Она же хотела непременно выйти за него замуж и родить ему детей. Дороти увлеклась кулинарией, готовила Курносу сложные изысканные обеды и вообще почувствовала вкус к домашнему хозяйству.

Любопытным образом, главный их конфликт вращался не вокруг брака, а вокруг использования контрацепции. Джон хотел, чтобы Дороти стала его любовницей, и считал само собой разумеющимся, что им придется предохраняться. Дороти же утверждала, что именно использование контрацепции невозможно для нее как для практикующей христианки. Отношения зашли в тупик, Дороти так и не решилась перешагнуть черту. Курнос уехал в Америку, где довольно скоро женился, чем привел Дороти в ярость. Между ними началась эмоциональная переписка, не принесшая ей особого облегчения. Курнос уверял, что если бы она согласилась стать его любовницей, то он бы на ней женился. Она просто не выдержала проверку.

Годы спустя оба они вернулись к этой истории в своих книгах. Дороти написала роман Сильный яд (Strong Poison), в котором поставила героиню перед тем же выбором, перед каким стояла сама. Героиня поступила иначе, чем автор, и последствия оказались довольно неприятными. Что касается Филиппа Бойза, чьим прототипом послужил Курнос, то читатель узнает о нем много нелестного, но не встречается с ним лично, поскольку к началу повествования персонаж уже мертв. Кажется, скормив Бойзу мышьяк, Дороти испытала некоторое удовлетворение.

Роман Курноса под названием Дьявол — это английский джентльмен повествует об отношениях героев гораздо подробнее и, по-видимому, гораздо ближе к действительным событиям. Его героиня так объясняет свое нежелание вступать в незаконную связь:

Женщина с любовником отрезает себя от мира и от возможности иметь детей. Ей приходится полностью от него зависеть. В то время как женщина, у которой есть муж, может жить его интересами, обустраивать его дом. Она может смотреть в лицо всему миру… Не уверена, что мне под силу ограничения твоей свободной любви…

Билл Уайт
Билл Уайт

В двадцатые годы в Англии отношение к внебрачному сексу было противоречивым. Еще во время войны молодежь отбросила строгие установки старшего поколения. Молодые пары спешно женились перед уходом жениха на фронт, а иногда и не женились — это казалось пустой формальностью на фоне постоянной смертельной угрозы. После войны сексуальное раскрепощение набирало силу, но инерция общественной морали была все еще весьма велика. Вот в этот разрыв и попала Дороти Сэйерс — дочь священника и представительница богемы, синий чулок и magistra.

Отношения с Курносом нанесли Дороти тяжелейшую травму. Пытаясь, очевидно, вышибить клин клином, она вскоре, наперекор своим убеждениям, завела любовника. На этот раз христианство не помешало ей использовать контрацепцию — от этого человека она не хотела детей. Ее новым избранником стал Билл Уайт, продавец автомобилей и страстный мотоциклист. В нем не было ничего от богемного интеллектуала, рядом с ним ее приятели из Блумсбери казались изнеженными позерами. В 1922 году она пишет матери: Дорогая мама! Не падай в обморок — я приезжаю на Рождество в воскресенье, с мужчиной и с мотоциклом. Дороти завораживала быстрая езда — от Уайта она научилась разбираться в устройстве мотоциклов и потом с неизменным удовольствием гоняла по английским дорогам.

Страшная тайна

Когда-то в подростковом возрасте Дороти написала письмо своей любимой кузине Айви Шримптон, в котором упрекала ее, что та слишком сурово судит людей. Мне не хотелось бы думать, Айви, что если я когда-нибудь совершу страшный грех, то не смогу прийти к тебе за помощью. По всей видимости, Айви не осталась глуха к этому упреку, потому что когда спустя много лет Дороти совершила то, что считала страшным грехом, Айви оказалась единственным близким человеком, которому она открыла свою тайну и кого попросила о помощи.

По горькой иронии судьбы Дороти все-таки забеременела. Она сказала об этом Уайту, и он буквально убежал прочь в ужасе. Дороти некоторое время обдумывала положение и консультировалась со знакомой женщиной-врачом. В результате мучительных раздумий она приняла очень трудное решение, которое определило всю ее дальнейшую жизнь. Она решила, что родит ребенка, но никогда не скажет об этом родителям. Им обоим было уже под семьдесят, и Дороти была уверена, что они не выдержат такого позора. Все, что мы знаем о мистере и миссис Сэйерс, заставляет думать, что, ослепленная стыдом и горем, Дороти их недооценила. Тем не менее такое решение означало, что она не могла открыться никому из членов семьи, никому из близких друзей, просто — никому.

Это была, безусловно, сложнейшая задача, и Дороти решила ее с мастерством опытного автора детективов — она тщательно продумала все до мелочей и принялась действовать. Всю вторую половину беременности она под разными отговорками избегала встреч с родителями — это было не очень сложно, поскольку она и так не могла часто ездить к ним из-за работы. В рекламном агентстве она взяла отпуск за два месяца до родов, сославшись на болезнь. До этого она, по всей видимости, носила свободную одежду. Неизвестно, заметил ли кто-нибудь ее состояние. Она родила сына в Борнмуте, маленьком приморском городке на юге Англии. Ее продержали в больнице три недели (тогда это было обычной практикой), и в течение этих трех недель Дороти кормила сына. В свидетельстве о рождении в графе мать было записано Дороти Л. Сэйерс, писательница. В графе отец стоял прочерк.

После этого она отвезла его к Айви. Айви с матерью в те годы держали что-то вроде пансиона для детей, чьи родители почему-либо не могли заботиться о них сами. Дороти вначале написала кузине осторожное письмо, спрашивая, сможет ли та взять младенца одной приятельницы, и осведомляясь о финансовой стороне вопроса.

Получив ответ, она отправила второе письмо, в котором рассказала всю правду. Она не хотела, чтобы Айви соглашалась на неудобную для себя договоренность или брала с нее меньше денег. Дороти хотела стать ее клиенткой на общих основаниях.

Так юный Джон Энтони поселился в доме с садом под присмотром Айви на неопределенный срок.

Жизнь налаживается

Через два года, в 1926-м, Дороти вышла замуж за журналиста по фамилии Флеминг. При крещении ему дали имя Освальд Артур, свои материалы он подписывал как Атертон Флеминг, а друзья звали его Мак. Мак был на двенадцать лет старше Дороти, в юности он принимал участие в Англо-бурской войне, провел на фронте всю Первую мировую, был отравлен газом и контужен. После войны Мак развелся с женой и никогда больше не общался ни с ней, ни с двумя дочерьми.

Из-за его развода они не могли венчаться в церкви и потому поженились в конторе регистратора. Дороти понимала, что для ее родителей это разочарование, поэтому объявила им о своем намерении нарочито бодрым и несентиментальным письмом. Мак, однако, родителям понравился и сам искренне к ним привязался. Дороти рассказала ему о сыне, и он выразил готовность в будущем усыновить его и воспитывать. А пока что Джон Энтони по-прежнему жил у Айви, Дороти посылала деньги на его содержание, постоянно подчеркивая, что Айви не должна стесняться в расходах.

Первые годы брака были счастливыми: Мак и Дороти обустраивали свое жилье (съемную квартиру на Грейт-Джеймс-стрит, 24), оба много работали и от души развлекались. Мак оказался отменным кулинаром и с удовольствием готовил всякие невероятные блюда (позже он даже написал кулинарную книгу). Они купили машину, путешествовали, ходили в театры. Дороти вязала мужу носки и восторженно описывала матери свои домашние подвиги.

Мак Флеминг
Мак Флеминг

Однако работа по-прежнему занимала почти все ее время. Дороти старалась обеспечить сыну все необходимое и намеревалась дать ему университетское образование; в их союзе с Маком она также была основным кормильцем. В то время как Айви, ставшая второй (вернее, первой) матерью Джону Энтони, пыталась вызывать у Дороти эмоциональный отклик, описывая успехи ребенка, Дороти придерживалась в письмах веселого прагматичного тона. Мальчик называл ее кузина Дороти.

Дороти Л. Сэйерс, писательница
Дороти Л. Сэйерс, писательница

Между 1923 и 1928 годом она опубликовала четыре романа и двенадцать рассказов. В 1927 году сменила издателя — молодой издатель Виктор Голланц основал собственное издательство и предложил ей сотрудничество на очень выгодных условиях. Выполнив свои обязательства по предыдущему договору, Дороти ушла к Голланцу и никогда об этом не жалела. Именно Голланц придумал издавать детективные антологии, и Дороти стала их бессменным редактором. Ее предисловие к первой из этих антологий и сейчас считается одной из лучших работ о детективном жанре.

В конце двадцатых годов Дороти приняла самое активное участие в организации детективного клуба. Первым председателем клуба стал не кто иной, как Гилберт Кит Честертон, кумир ее юности. Мастера детективов собирались в хороших ресторанах, чтобы со вкусом пообедать и обсудить свое ремесло. Потом Детективный клуб (Detection Club) стал более формализованной структурой, с очень строгим отбором новых членов и красочным обрядом инициации. По всей видимости, главная роль в разработке этого обряда принадлежала Дороти — снова дали себя знать любовь к театральности, эпатажность и заразительное веселье, которые были так свойственны ей в юности.

К тому времени она уже была знаменитостью, и многие отмечали ее эксцентричность и колоритную внешность. Один из современников вспоминает, что на одно из собраний клуба, проходивших в общем обеденном зале, Дороти Сэйерс явилась в костюме для игры в регби, с огромными часами на груди. За обедом обсуждали известного дирижера; мисс Сэйерс объявила, что он дирижирует словно пьяная мельница, — и тут же, вскочив, принялась размахивать руками, чтобы наглядно продемонстрировать, как именно. Те, кто помнил ее по сборнику стихов Ор.1, представляли себе томную тонкую деву и чрезвычайно удивлялись, увидев величавую даму весьма внушительных размеров, в черном платье и пенсне.

Писательница Найо Марш оставила яркое описание одной из церемоний — посвящения Э. К. Бентли в президенты клуба:

Дверь в дальнем конце отворилась медленно (как всегда открываются двери в детективных романах). На пороге появилась мисс Дороти Сэйерс в академической мантии, освещенная единственной свечой. Она поднялась на трибуну. Представьте мой испуг, когда я заметила, что она прячет в складках мантии большой автоматический револьвер …; Затем появилась мрачная процессия со свечами и орудиями убийства — там был Смотритель Тупого Предмета — с устрашающей дубинкой, Смотритель Обнаженного Клинка — кажется, это был кинжал, Смотритель Отравленного Фиала, а последним следовал Джон Род с ухмыляющимся черепом на черной подушке. И среди этой толпы, с несколько напряженным выражением лица — что неудивительно! — стоял бедный мистер Бентли. Он принес клятву, после чего, без всякого предупреждения, в гостиной Гровенор-хауса, в и часов летнего вечера, мисс Сэйерс разрядила свой шестизарядный револьвер.

Миссис Флеминг
Миссис Флеминг (фото Мака-Флеминга)

С 1949 года Дороти Л. Сэйерс стала председателем Детективного клуба и занимала этот пост до конца своей жизни.

Зрелость автора и героя

В 1928 году внезапно умер отец Дороти. Это была первая ее тяжелая утрата (никто из близких ей людей не погиб на войне), и восприняла она ее очень болезненно. Отец всегда и во всем оказывал ей безоговорочную поддержку, как моральную, так и финансовую. Он очень гордился ее успехами, хотя и не успел застать ее громкой славы.

Мать и тетю Мэйбл надо было куда-то перевезти – дом священника следовало освободить. На деньги, унаследованные от отца, Дороти купила коттедж в маленьком городке Уитеме, недалеко от Лондона. Поисками дома занимался Мак, он же взял на себя все хлопоты по обустройству и переезду. Однако матери не суждено было долго прожить в новом доме — она умерла спустя всего десять месяцев после смерти мужа. Родители Дороти так никогда и не узнали, что у них есть внук. После их смерти ничего не изменилось — ребенок по-прежнему жил у Айви.

Позже, в 1930 году, Дороти с Маком купили соседний коттедж и объединили два дома. Когда Дороти смогла оставить работу в рекламном агентстве, они стали практически постоянно жить в Уитеме вместе с тетей Мэйбл.

Отношения Дороти и Мака осложнились — состояние его здоровья ухудшилось, он сидел почти без работы, много пил; успехи жены стали его раздражать. В начале тридцатых годов Дороти серьезно думала о том, чтобы расстаться с мужем, но так и не решилась на это. К тому же он снова пообещал усыновить Джона Энтони.

Роман Сильный яд, вышедший в 1930 году, отмечает перелом в творчестве Дороти Сэйерс. В своем знаменитом предисловии к антологии детектива она писала, что любовный интерес только вредит детективному повествованию и имеет право на существование лишь тогда, когда на нем держится сюжет. И в самом деле, в первых романах лорд Питер нечувствителен к женским чарам и радует читателей легкомысленной невозмутимостью. Однако в романе Сильный яд его настигает любовь. В этой же книге появляется и новая героиня, у которой много общего с автором. Гарриет Вэйн — дочь сельского врача, автор детективов, выпускница Оксфорда; женщина, решившаяся на внебрачную связь и дорого за это заплатившая.

Джон Энтони Флеминг

С этого момента детективное творчество Сэйерс начинает двигаться в сторону романа нравов и даже романа идей — это уже не просто увлекательная интеллектуальная игра, но серьезный разговор о любви и дружбе, о браке и свободе, о равных отношениях между мужчиной и женщиной. Дороти Сэйерс то бросала, то подхватывала историю любви своих героев — в нескольких романах, написанных после Сильного яда, Гарриет Бэйн не появляется вовсе, а Питер ведет себя почти так же, как обычно. Но это почти чрезвычайно важно — лорд Питер Уимзи никогда уже не станет прежним. Не всем читателям это пришлось по вкусу; одна дама пожаловалась, что Питер Уимзи утратил свое эльфическое обаяние. Дороти отвечала на это, что если мужчина после сорока пяти сохраняет эльфическое обаяние, его следует отправить в камеру смертников. И Питер был на волосок от этой участи, — добавила она.

Нельзя сказать, чтобы сама Дороти совсем утратила свое веселое легкомыслие, но с определенного времени рамки детективного жанра стали ей тесны. Она и раньше обращалась к более академическим занятиям — работала над переводами (Тристан в Бретани, Песнь о Роланде), начинала писать биографию Уилки Коллинза. Но с 1937 года ее творчество направилось в совершенно новое русло — ей предложили написать религиозную пьесу для Кентерберийского фестиваля. Это предложение было довольно неожиданным. Она получила его благодаря своему другу Чарльзу Вильямсу, члену кружка инклингов, в который входили также К. С. Льюис и Дж. Р. Р. Толкни. Христианские взгляды этих писателей были близки Дороти, и Вильямс посчитал, что она прекрасно справится с задачей. Так появилась пьеса Ревность по доме Твоем (The Zeal of thy House), которая прошла с огромным успехом. За ней последовало еще шесть пьес.

Так Дороти Сэйерс не просто получила возможность попробовать себя в совершенно новом жанре и выразить свое понимание христианства, но смогла вернуться к страстной любви своего детства и юности — к театру. Она участвовала в выборе актеров, в обсуждении декораций, в постановке; она наслаждалась совместным творчеством, атмосферой вдохновения и дружества.

В 1941 году Сэйерс написала цикл из двенадцати радиоспектаклей для Би-би-си под названием Человек, рожденный на царство. Этот проект вызвал противоречивую реакцию – во всех своих религиозных пьесах Дороти Сэйерс пыталась приблизить евангельские сюжеты к зрителю и слушателю, заставить их звучать современно и злободневно: некоторые из героев даже говорили на кокни, языке лондонского простого люда. Иным это приближение казалось святотатством. Однако многие представители церкви высоко оценили проповедническую силу этих пьес. В 1943 году архиепископ Кентерберийский предложил Дороти Сэйерс звание доктора теологии. После мучительных раздумий она отказалась от этой чести. Тем не менее выступления с лекциями на религиозные темы стали частью ее жизни.

К лорду Питеру Сэйерс возвращалась все реже. После Второй мировой войны она больше не публиковала детективов.

Последние годы своей жизни Дороти Сэйерс работала над переводом Божественной комедии Данте и продолжала этот труд до самой смерти, так и не успев его закончить. Перевод завершила ее подруга Барбара Рейнольдс.

Джон Энтони окончил частную школу и получил стипендию в Бэйлиол — колледж лорда Питера. На его оксфордские годы тоже пришлась война. Он прервал учебу и пошел рыть окопы, а вернувшись, окончил университет с Первой степенью, как и его мать. Неизвестно, состоялось ли официальное усыновление, — разные источники говорят разное. Однако с середины тридцатых годов сын Дороти Сэйерс стал носить имя Джон Энтони Флеминг и называть ее в письмах не кузина Дороти, а дорогая мама. В разговорах с посторонними, впрочем, он должен был говорить о ней как о миссис Флеминг, не упоминая известного всем имени. Сын стал ее единственным наследником и душеприказчиком, ей удалось обеспечить его материально и дать ему блестящее образование. Но она так никогда и не признала его публично и тайну свою сохранила до конца. Правда открылась лишь тогда, когда ее уже не было на свете.

Sayers

Можно только догадываться, как была потрясена ее ближайшая подруга, Мюриэл Сент-Клер Бирн, когда на ее пороге появился незнакомый человек и сказал: Я — сын Дороти Сэйерс.

После смерти Мака в 1950 году Дороти жила одна. Она по-прежнему много работала и фонтанировала идеями, а умерла внезапно, в возрасте шестидесяти четырех лет, вернувшись из города, куда ездила за рождественскими покупками. Ее нашли утром у подножия лестницы — очевидно, она спускалась, чтобы покормить кошек.

Сейчас в любой энциклопедии можно прочитать, что Дороти Л. Сэйерс — писатель, теолог и переводчик. Ей посчастливилось найти признание в разных областях и не стать пленницей своего героя, как это произошло в свое время с Конан Дойлом. И все-таки своей мировой славой она обязана эксцентричному лорду в монокле и легкомысленному жанру, который она, как никто, умела принимать всерьез.

Александра Борисенко

Избранная библиография

Серия о лорде Питере Уимзи

  • Чей труп? (Whose Body?, 1923)
  • Под грузом улик (Clouds of Witness, 1926)
  • Не своей смертью (Unnatural Death, 1927), также издавался как (The Dawson Pedigree)
  • Неприятное происшествие в Беллонском клубе (The Unpleasantness at the Bellona Club, 1928)
  • Lord Peter Views the Body, 1928 — сборник рассказов
  • Человек с медными пальцами (The Abominable History of the Man with Copper Fingers, 1924)
  • Забавный случай с упомянутым предметом (The Entertaining Episode of the Article in Question, 1925)
  • The Fascinating Problem of Uncle Meleager’s Will (1925)
  • Ужасное происшествие или Тайна маленькой сумки (The Fantastic Horror of the Cat in the Bag, 1925)
  • Неблаговидная шутка одного шутника (The Unprincipled Affair of the Practical Joker, 1926)
  • Недостойная мелодрама вокруг яблока раздора (The Undignified Melodrama of the Bone of Contention, 1928)
  • Назидательная история о тяжелых шагах (The Vindictive Story of the Footsteps That Ran, 1921)
  • Дело вкуса (The Bibulous Business of a Matter of Taste; A Matter of Taste, 1927)
  • Голова дракона (The Learned Adventure of the Dragon’s Head, 1925)
  • The Piscatorial Farce of the Stolen Stomach (1927)
  • Загадка человека, у которого не осталось лица (The Unsolved Puzzle of the Man with No Face, 1928)
  • Новейший вариант пещеры Али-Бабы (The Adventurous Exploit of the Cave of Ali Baba, 1928)
  • Смертельный яд (Strong Poison, 1930)
  • Пять отвлекающих маневров (The Five Red Herrings, 1931), также издавался как (Suspicious Characters)
  • Найти мертвеца (Have His Carcase, 1932) — повести
  • Отражение в зеркале (The Image in the Mirror, 1931)
  • Невероятное путешествие лорда Питера Уимзи (The Incredible Elopement of Lord Peter Wimsey, 1931)
  • Королева любит свой цвет (The Queen’s Square, 1931)
  • Жемчужное ожерелье (The Necklace of Pearls, 1932)
  • Смерть по объявлению (Murder Must Advertise, 1933)
  • Hangman’s Holiday, 1933
  • Девять ударов за упокой (The Nine Tailors, 1934)
  • Возвращение в Оксфорд (Gaudy Night, 1935)
  • Испорченный медовый месяц (Busman’s Honeymoon, 1937)
  • Зубы свидетельствуют (In the Teeth of the Evidence, and Other Stories, 1939)
  • Striding Folly, 1972 — сборник рассказов
  • Шагающая башня (Striding Folly, 1934)
  • Странный полицейский (The Haunted Policeman, 1936)
  • Толбойз (Talboys, 1972)
  • Lord Peter, 1972, под редакцией James Sandoe

Романы вне серии

  • Документы по делу (The Documents in the Case, 1930), совместно с Robert Eustace
  • The Floating Admiral, 1931 (with others)
  • Ask a Policeman, 1933 (with others)
  • Six Against the Yard, 1936 (with others; also known as Six Against Scotland Yard)
  • Double Death: A Murder Story, 1939 (with others)
  • The Scoop, and Behind the Scenes, 1983 (with others)
  • Crime on the Coast, and No Flowers by Request, 1984 (with others)

Пьесы

  • Busman’s Honeymoon, pr. 1937 (with Muriel St. Clare Byrne)
  • The Zeal of Thy House,pr., pb. 1937
  • The Devil to Pay, Being the Famous Play of John Faustus, pr., pb. 1939
  • Love All, pr. 1940
  • The Just Vengeance, pr., pb. 1946
  • The Emperor Constantine, pr. 1951 (revised as Christ’s Emperor, 1952)

Радиопостановки

  • The Man Born to Be King: A Play-Cycle on the Life of Our Lord and Saviour Jesus Christ, 1941-1942

Поэтические сочинения

  • Op 1, 1916; Catholic Tales and Christian Songs, 1918
  • Lord, I Thank Thee—, 1943
  • The Story of Adam and Christ, 1955

Сочинения для детей

  • Even the Parrot: Exemplary Conversations for Enlightened Children, 1944

Документальные произведения

  • The Greatest Drama Ever Staged, 1938
  • Strong Meat, 1939
  • Begin Here: A War-Time Essay, 1940
  • Creed or Chaos?, 1940
  • The Mind of the Maker, 1941
  • The Mysterious English, 1941
  • Why Work?, 1942
  • The Other Six Deadly Sins, 1943
  • Making Sense of the Universe, 1946
  • Unpopular Opinions, 1946
  • Creed or Chaos?, and Other Essays in Popular Theology, 1947
  • The Lost Tools of Learning, 1948
  • The Days of Christ’s Coming, 1953 (revised 1960)
  • The Story of Easter, 1955
  • The Story of Noah’s Ark, 1955
  • Further Papers on Dante, 1957
  • Introductory Papers on Dante, 1957
  • The Poetry of Search and the Poetry of Statement, and Other Posthumous Essays on Literature, Religion, and Language, 1963
  • Christian Letters to a Post-Christian World, 1969
  • Are Women Human?, 1971
  • A Matter of Eternity, 1973
  • Wilkie Collins: A Critical and Biographical Study, 1977 (E. R. Gregory, editor)
  • The Letters of Dorothy L. Sayers, 1937-1943, 1998

Как редактор

  • Oxford Poetry 1917, 1918 (with Wilfred R. Childe and Thomas W. Earp)
  • Oxford Poetry 1918, 1918 (with Earp and E. F. A. Geach)
  • Oxford Poetry 1919, 1919 (with Earp and Siegfried Sassoon)
  • Great Short Stories of Detection, Mystery, and Horror, 1928-1934 (also known as The Omnibus of Crime)
  • Tales of Detection, 1936

Переводы

  • Tristan in Brittany, 1929 (Thomas the Troubadour)
  • The Heart of Stone, Being the Four Canzoni of the “Pietra” Group, 1946 (Dante)
  • The Comedy of Dante Alighieri the Florentine, 1949-1962 (Cantica III with Barbara Reynolds)
  • The Song of Roland, 1957

Литература для дальнейшего изучения

  • Durkin MB. Dorothy L. Sayers. Boston, 1980
  • Brabazon J. Dorothy L. Sayers: The Life of a Courageous Woman. N. Y., 1981
Оцените статью
Добавить комментарий