Найо Марш

Новозеландская писательница Найо Марш, известна своими блестящими театрализованными детективами.

Найо Марш. Биография

Найо Марш

Эдит Найо Марш (Edith Ngaio Marsh) родилась 23 апреля 1895 года в городе Крайстчерч (Новая Зеландия). Но относительно точной даты ее рождения, есть некоторые сомнения, поскольку ее отец забыл зарегистрировать ее рождение до 1900 года. Марш родилась и большую часть жизни прожила в Новой Зеландии. Там же получила образование (колледж Сент-Маргарет в Крайстчерче и Школа искусств Кентерберийского колледжа), в начале двадцатых годов выступала на сцене как актриса, позже была продюсером. В 1928-1932 годы работала в английском театре как художник-декоратор, в годы второй мировой войны плавала на кораблях новозеландского Красного Креста, а позже вернулась к режиссуре. Она удостоена многих почетных званий, в том числе — члена Британской Королевской академии искусств. В ее честь назван театр в Кентерберийском университете, которым она руководила с 1942 по 1969 годы.

Внелитературные пристрастия Найо Марш заметно отразились в ее творчестве как мастера детектива. Ее профессиональное знание английской драматургии проявилось, в частности, и в том, что почти все романы содержат в той или иной степени ассоциации с шекспировскими пьесами, а ее режиссерское и декораторское мастерство благотворно сказалось на умении плотно и динамично построить сюжет, придать индивидуальность многим действующим лицам, ярко и красочно изобразить пейзаж, интерьер, костюмы героев.

Так же, как в классической театральной постановке, Найо Марш в романах тяготеет к единству места и времени основного действия. Ее сквозной герой – инспектор Скотланд-Ярда Родерик Аллейн, как правило, затрагивает на расследованием меньше суток, за исключением тех случаев, когда по условию игры подозреваемый должен совершить еще какие-то действия для окончательного прояснения ситуации.

Найо Марш принадлежит 32 романа, первый из которых опубликован в 1934 году, последний — в год смерти писательницы. Любопытно, что действие большинства из них происходит в Англии; Марш предпочитает не касаться социальных проблем, работая в духе Кристи: достаточно локальное происшествие, даже с криминальным исходом, является результатом индивидуальных черт характера преступника и обусловлено сугубо личными мотивами.

Марш никогда не вышла замуж и не имела детей, поскольку ее жених погиб во время первой мировой войны.

В 1974 году была принята в Детективный клуб. А в 2010 году в ее честь была названа премия за лучший детективный роман. Первым призером стал подающий надежды Аликс Боско.

Скончалась Найо Марш 18 февраля 1982 года в своем родном городе Крайстчерч, где и была похоронена. Ее последний роман Сгущающийся свет был опубликован уже после ее смерти.

Из статей

В старомодной манере

Среди поклонников детективного жанра существует мнение, что писать интеллектуальные детективы — сугубо женское занятие. Кому как не женщинам с их тонким пониманием искусства интриги, с их наблюдательностью, проницательностью и знанием психологии как мужчин, так и женщин сочинять криминальные головоломки? Что же касается мужчин, то им сторонники феминистской теории интеллектуального детектива отводят роль сочинителей крутых боевиков, где психологических нюансов кот наплакал, зато есть погони, перестрелки и рукопашные, где мир плох донельзя, а все женщины коварны и жаждут их, мужчин, погибели. В подтверждение своей правоты такие теоретики ссылаются на то, что мало кому из представительниц слабого пола удалось написать приличный крутой детектив, а вот в Англии после великого Конан Дойла тон в детективе интеллектуальном задавали женщины. Агата Кристи, Дороти Сейерс, Рут Ренделл, Ф. Д. Джеймс, Марджори Аллингем… Список этот можно продолжать, но пора остановиться на одной из наиболее почитаемых представительниц английского детектива Найо Марш.

Краткая биография

Эдит Найо Марш родилась в новозеландском городе Крайстчерче. Уже само рождение будущей сочинительницы тайн окутано тайной. Ее отец впоследствии почему-то указывал, что Эдит Найо родилась в 1899 году, хотя это случилось четырьмя годами раньше. Результат — путаница и разночтения в справочниках. Марш получила среднее образование в Сент-Маргарет-колледже, а высшее (1915-1920) в Кентерберийском университете все в том же Крайстчерче. В университете она изучала историю и теорию искусства, а потом занялась и Практикой. С 1920 по 1923 год Марш играла на подмостках новозеландской сцены, а с 1923 по 1927-й, пойдя на повышение, она плодотворно работала режиссером и ставила, среди прочего, Шекспира. В 1928 году по приглашению знакомых Марш посетила Лондон, где задержалась надолго. Она открыла небольшую фирму по оформлению интерьеров, и дела у нее пошли очень даже неплохо, но и это занятие не позволило ей реализовать все свои задатки, и она решила попытать удачи в изящной словесности. По ее собственному признанию, одним дождливым днем 1932 года, закончив читать детективный роман то ли Кристи, то ли Сейерс, она подумала, что было бы в высшей степени оригинально сочинить детектив, в основе которого были бы правила известной салонной игры Убийство.

Марш с энтузиазмом взялась за дело, и в 1934 году увидел свет ее детективный первенец Лежал покойник. Год спустя Марш публикует второй роман — Убийца, ваш выход. После этого Марш переходит на обычный режим работы профессионального детективного автора и издает по роману в год с небольшими перерывами — и так до самой смерти в 1982 году (умерла она в своем родном Крайстчерче), когда вышел ее последний роман Свет меркнет. Надо сказать, что, будучи уже в преклонных летах, Марш работала с прежней энергией, не выказывая ни на восьмом, ни на девятом десятке признаков литературного одряхления.

Представительница Золотого века

Найо Марш — яркий представитель золотого о века детектива, и ее имя постоянно ассоциируется с именами двух грандам жанра — Агаты Кристи и Дороти Сейерс. Ее литературные принципы неразрывно связаны с теми полушутливыми заповедями автора детективных романов, которые в конце 20-х годов сформулировали американец С. С. Ван Дайн и англичанин Рональд Нокс. Они видели в детективном романе литературную игру, задача которой — развлекать читателя, давать работу его интеллектуальным способностям, не отвлекая на серьезные проблемы. Он наделялся равными правами с сыщиком и мог сам вести расследование, стремясь определить литературного персонажа в ответе на вопрос Кто это совершил?. Сыщику строго-настрого запрещалось вводить читателя в заблуждение, кроме, естественно, тех случаев, когда и сам он оказывался жертвой обмана. Разумеется, чем хитроумнее убийство, тем экзотичнее способы его совершения, и кинжал у Найо Марш — одно из самых, пожалуй, заурядных орудий преступления. Детективный роман, как известно, требует сыщика, и чем обаятельней последний, тем выше шансы автора на успех. Haйо Марш доверяет эту важнейшую сюжетную функцию человеку, который успешно сочетает в себе аристократа, занимающегося расследованием преступления забавы ради, и профессионала-полицейского, честно выполняющего свой долг. Сын английского пэра, выпускник Оксфорда, Родерик Аллейн переходит из романа в роман, поражая читателей и своей проницательностью, и чувством юмора. Под знаменами Марш он отслужил без малого полвека, проявив себя во всем блеске и в аристократических гостиных Лондона, и в новозеландской глуши (чисто новозеландских романов она написала четыре). Найо Марш нежно любила свою далекую родину и, хотя завоевала свою репутацию именно как английская писательница, никогда не забывала мест, где провела детство и юность и куда не упускала возможности приехать и потом. Так, во время второй мировой войны она находилась там в составе Военно-медицинского корпуса, повторив отчасти карьеру Агаты Кристи в годы первой мировой…

Родерик Аллейн

В каком-то смысле Родерик Аллейн являет собой вариацию на тему лорда Питера Уимзи, рожденного фантазией Дороти Сейерс, хотя в отличие от героя Сейерс он лишен пафоса научности. Нетрудно заметить, что обе писательницы находятся под властью мужского обаяния своих главных героев. В первом романе Аллейну сорок два года, он холост, но несколько романов спустя женится на художнице Агате Трои, и у них появляется сын Рики. В остальном он, как это часто бывает в детективных сериалах, совершенно неподвластен всесокрушающему времени. Свою будущую супругу он впервые встречает на верхней палубе пассажирского теплохода у берегов Фиджи. Эта молодая особа в брюках — высокая, худая и застенчивая, по отзывам тех, кто знал Марш в тридцатые годы, — очень напоминает писательницу, которая, кстати, с детства проявляла интерес к живописи и не утеряла его и впоследствии, вполне успешно работая в жанре пейзажа и отдавая предпочтение новозеландским ландшафтам.

Специфика и награды

Вряд ли Марш так высоко котировалась бы у любителей интеллектуального детектива, если бы оставалась лишь верной последовательницей Кристи и Сейерс. Она успешно сочетала детективные сюжеты с романом нравов, давая выразительные картины жизни британского общества, и прежде всего его высших классов и артистических кругов (актеры и художники — постоянные персонажи ее книг). Опыт актера, режиссера и драматурга (Марш писала пьесы и сама их ставила) заставлял ее ценить хороший диалог, а постоянные иронические репризы Аллейна создавали в ее романах необходимую разрядку.

Литературные заслуги Марш не остались незамеченными. В 1966 году королева Великобритании Елизавета II наградила писательницу Орденом Британской империи, а в 1978 году она была удостоена Гроссмейстерской премии, присуждаемой Ассоциацией детективных писателей Америки лучшим из лучших.

Романы, вошедшие в этот сборник, относятся к позднему периоду творчества Марш. На каждом шагу констебли был опубликован в 1968 году, а Убийство по-римски — в 1970-м. к тому времени отгремели и ушли из жизни такие яростные противники классического детектива, как Хеммет, Чандлер и Спиллейн, написали свои основные произведения Честер Хаймз и Росс Макдональд, еще не пришло поколение сегодняшних законодателей крутого детектива — Лоренс Сандерс, Роберт Паркер, Джо Горс, — а Найо Марш продолжала писать своей неторопливой, чуть старомодной манере, уверяя, что мир наш не испорчен окончательно и что добро еще способно побеждать зло в виде отдельных недостойных личностей.

Сергей Белов

Из предисловия к сборнику Убийство по-римски

Марш Найо

Биография

Марш (Эдит) Найо (Marsh (Edith) Ngaio), родилась 23 апреля 1895, в Крайстчерч, Новая Зеландия, скончалась – 18 февраля 1982. Награждена орденом Британской империи (1948). Родилась в семье переселенцев из Великобритании. Имя получила от названия цветущего кустарника на языке маори. Родители Марш были актерами-любителями, и ее детские впечатления связаны с театром. Начала писать еще в школе, после окончания которой училась живописи. Первые рассказы и стихотворения Марш печатались в 1919 году в газете Сан (Крайстчерч). В 1919-1920 в качестве актрисы участвовала в турне Шекспировской труппы, гастролировавшей в Новой Зеландии. С этого времени увлеклась театральной деятельностью, которую не оставляла до конца жизни, сохраняя верность шекспировскому репертуару, что сказалось на ее детективных романах. Известность в Новой Зеландии Марш заслужила главным образом своей многолетней режиссерской работой (с 1941 года) в студенческом театре Кентерберийского университета.

Хотя местом постоянного жительства Найо Марш оставался родительский дом в окрестностях Крайстчерча и впервые в Великобританию она приехала в возрасте 33 лет, именно здесь она написала первый детективный роман, а каждую поездку сюда, всегда долгим морским путем, переживала как возвращение домой. В Лондоне Марш посещала заседания авторов Клуба детективов и в свой последний приезд в 1975 стала его членом (одновременно с Джоном Ле Карре).

Найо Марш разрабатывала классический тип английского детектива, роман-загадку, изобретательностью сюжетов приближаясь к Aгате Кристи. Отличительная черта детективов новозеландской писательницы – их подчеркнутая театральность, что определило не только сюжетные ходы, но и перенос акцента с самого невероятного убийцы на самый невероятный способ убийства, с комедии нравов на драматизм действия. В детективной интриге и характерологии романов Марш проявилась ее изобретательность театрального постановщика, чувствующего драматургическую пружину конфликта. Она любит предпосылать повествованию список действующих лиц, нередко в порядке их появления действие начинать не с убийства (оно может произойти в середине и даже к концу романа), а с его ожидания и представления всех участников разыгрывающейся драмы, что, по ее словам, должно было показать, кто из них способен на преступление, какое и при каких обстоятельствах. Принцип театрального действа определился в первом же романе Найо Марш Человек был мертв (А Маn Lay Dead, 1934: в русский перевод Игра в убийство, 1996), где она воспользовалась типичным для романа-загадки сюжетным ходом: гости, собравшиеся в усадебном доме, развлекаются модной игрой в убийство, под прикрытием которой совершается убийство реальное.

Найо Марш

Прославленный сыщик Родерик Аллейн

Сквозной персонаж всех 33 романов Найо Марш, Родерик Аллейн (Roderick Alleyn), — прославленный сыщик из Скотленд-Ярда, весьма напоминающий. Однако, своим аристократизмом и Оксфордским образованием лорда Уимзи, героя Дороти Сейерс, — ведет свою родословную от Шерлока Холмса. Он с большим уважением относится к герою Конан Дойла и с юмором демонстрирует собственную способность определять характер и занятия человека по самым, казалось бы, незначительным приметам. Роль Ватсона при нем нередко исполняет его друг – журналист. Как и Сейерс, Найо Марш нашла место в детективной интриге и для любовного интереса. Знаменитая художница Агата Трои (Agatha Troy), с которой Аллейн знакомится в романе Преступление в мире художников (Artists in Crime, 1938; экранизирован в 1990) как с одной из подозреваемых, а согласие стать его женой получает в следующем Смерть в белом галстуке (Death in а White Tie, 1938), нередко оказывается свидетельницей преступления, ее интуиция и зоркий глаз художника помогают следствию. Исполняет она и роль читателя, с которым сыщик ведет честную игру — в беседах и письмах к ней Аллейн излагает всю известную ему информацию, предоставляя ей с мой делать выводы. Об истории создания своих героев Найо Марш рассказала в эссе Рождение сыщика (Birth of а Sleuth, 1977) и Портрет Трой (Portrait of Troy, 1979).

Театрализация детектива

Режиссерская практика Найо Марш с наибольшим эффектом использована в ее театральных детективах. Хорошо зная закулисье, Марш строит интригу романов, посвященных миру театра, на борьбе актерских честолюбий, экзальтированности и профессиональном лицедействе (Фальшивые духиFalse Scent, 1960; русский перевод Маньяк, 1993, и Мнимая беспечность, 1996). Но и там, где действие разворачивается не в актерской среде, а в таком типичном для классического детектива месте, как, например, корабль, оно театрализуется: передается ощущение маскарада, происходящее сравнивается с пьесой, приближающейся к кульминации (Пение во МракеSingning in the Shrouds, 1958; русский перевод Цветочный убийца, 1977; На каждом шагу констеблиА Clutch of Constables, 1968; русский перевод в 1975). Театром может оказаться и Большой дом в Дорсете с дворецким и множеством слуг. Хозяин дома, собравший конфликтующих между собой гостей, воображает себя режиссером. Его вдохновляет «эстетическая идея всеобщего примирения, тогда как его персонажи разыгрывают трагедию (Смерть и танцующий лакейDeath and the Dancing Footman, 1941; русский перевод в 1993). Драматическое напряжение романов Найо Марш усиливается за счет финалов – спектаклей, реконструирующих преступление. Расследователь, их постановщик, бывает это шоковой терапией, вырывающей у преступника признание.

Театрализация повествования нередко придает гротескность изображению типичного для детектива места действия. В Увертюре к убийству (Overture to Death, 1939; русский перевод в 1998) это известная по детективам Кристи английская деревня, живущая сплетнями (едва подумают в одном доме, как тотчас об этом узнают в другом), дом сквайра. Соответствует месту стандартный набор персонажей: сквайр и его сын, пастор и его дочка, местный доктор и пришлая дама, старые девы, имеющие виды на слабохарактерного пастора. Они представлены по отдельности со своими характерными особенностями, введены в действие с указанием помыслов каждого (Вот что думал пастор…, Вот что думал сквайр… и так далее). И все вместе — за одним столом под ярким светом люстры в первой мизансцене и под светом прожекторов на сцене приходского клуба, где они ставили любительский спектакль, в последней. Гротескность ситуации подчеркивается хитроумным способом убийства (пистолет, выстреливающий из пианино).

Найо Марш

Тот же принцип выдерживается и в других детективах Найо Марш, в частности в романе Занавес опускается (Final Curtain, 1947; русский перевод в 1990). Типичный усадебный дом баронета, обычные семейные распри вокруг завещания, и на этот раз чисто английское убийство путем отравления представлено в Мрачных декорациях Макбета, на фоне которых Агата Трой пишет портрет хозяина, известного в прошлом актера, в костюме шекспировского героя.

Сама смерть у Найо Марш не выносится за рамки повествования, она показана во всей своей неприглядности (утопленники, отсеченные головы и так далее). Там, где у Кристи отстраненно говорится об убийстве, у Марш присутствует смерть (подчеркнуто и названиями ее романов), что вызвано, однако, не состраданием к жертве, как правило несимпатичной, а театральным жестом вынесения смерти на сцену. Этот прием нередко оказывается кульминацией в ее театральных детективах. В первом из них, Убийца, ваш выход! (Enter а Murder, 1935; русский перевод в 1990), актер, как положено по роли, стреляет в своего соперника и под видом несчастного случая убивает того, кто был его соперником в жизни. A в зрительном зале старший инспектор Скотленд-Ярда впервые с комфортом наблюдал за убийством, сидя в первом ряду партера по билету, любезно присланному самим преступником.

Ситуация повторена в последнем, опубликованном посмертно, романе Найо Марш Свет меркнет (Light Thickens, 1982). Зрителем безупречной, по оценке рецензентов, постановки Макбета снова оказывается Аллейн. На его глазах на сцену выносят меч с головой главного героя трагедии, с которой капает настоящая кровь, а за кулисами он вскоре обнаруживает бутафорскую голову на обезглавленном теле актера. Драматизм повествования поддержан напряженным ритмом подготовки нового спектакля, что было уже опробовано в Премьере (Opening Night, 1951; экранизирован в 1978; русский перевод Премьера убийства, 1996) и Смерть в театре «Дельфин» (Death at the Dolphin, 1966; русский перевод в 2000). Тревожное ожидание связывается с самой пьесой, по актерским поверьям приносящей несчастье (этот мотив использован и в других романах Найо Марш), с жестокими проделками одного из актеров, а также с режиссерским прочтением трагедии (сама Марш ставила ее дважды) как современной черной комедии.

Театрализацией отмечены и четыре романа Найо Марш, действие которых происходит в Новой Зеландии: Необычное убийство (Vintage Murder, 1937; русский перевод Смерть в день рождения, 1994), Цветная схема (Colour Scheme, 1948; русский перевод в 1993), Убитая в овечьей шерсти (Died in the Wool, 1945; экранизирован в 1978; русский перевод в 1993), Последний снимок (Photo Finish, 1980). Их экзотическая обстановка создает впечатление декораций для ирреального, зазеркального мира.

А. Саруханян

Из Энциклопедического словаря английской литературы XX века

Ненаписанные детективы Найо Марш

Нет и малейшего сомнения в том, что любой популярный писатель будет сожалеть о том, что некие жизненные обстоятельства помешали ему создать еще несколько книг…

А Найо Марш этому искренне радовалась. На склоне лет она заметила: …тут пришло мне в голову, что если бы я не поставила как режиссер десять пьес Шекспира, я бы написала еще десять детективных романов и была бы в десять раз богаче. Как же я была права?

Но как раз всеобщее признание принесли Найо Марш ее детективные романы. В 1966 году королева Великобритании Елизавета II наградила писательницу Орденом Британской империи, дающим его обладателям личное дворянство, в 1977 году получила Гроссмейстерскую премию Ассоциации детективных писателей Америки. И еще 1963 получила степень почетного доктора литературы в Кентерберийском университете, который когда-то заканчивала.

И тем не менее она не без откровенной самоиронии признавалась: Мои интеллектуальные новозеландские друзья тактично избегают любых упоминаний о моих публикациях и, думаю, любят меня вопреки им.

В чем же причина такого парадоксального пренебрежения к очевидному собственному успеху? Самоуничижение, которое паче гордости? Вовсе нет.

Просто Найо Марш с ранней юности беззаветно любила театр куда больше, нежели литературу…

Новая Зеландия

Эдит Найо Марш родилась 1899 в Новой Зеландии, в городе Крайстчерч. Некоторые источники указывают, что она родилась четырьмя годами раньше, но мы будем придерживаться общепринятой версии. Отец ее был англичанином, младшим сыном обедневшего дворянского рода. В семье почитался Ричард Стивен Марш, который во время царствования Карла II дослужился до коменданта Тауэра. Многочисленные колонии Великобритании осваивали младшие сыновья поместного дворянства. Жестокий закон майората гласил — титул и поместье наследовал старший сын. Второй обычно становился офицером, третий — священником. Следующим же потомкам мужского пола — а семьи тогда были многодетными, к примеру дед Марш по отцовской линий имел десять детей — суждено было после получения образования служить в колониальной администрации.

Отец будущей писательницы — человек жизнерадостный и эксцентричный — занимал незначительный пост в местном банке. Его служебной карьере помешала необыкновенная рассеянность, но он никогда не унывал, мгновенно забывая всевозможные неприятности. Он был страстный охотник, умелый столяр, театрал и книгочей, обожавший романы Диккенса, Вальтера Скотта и Олдоса Хаксли. Интересовался естественными науками, в частности, биологией и был убежденным атеистом. Словом, являл собой типичный образец классического британского дилетанта.

Писательница вспоминает, как примерно в четыре года она вытащила на лужайку свое маленькое детское креслице, уселась в него, раскрыла книгу и подумала: Я буду читать, обязательно буду. И с тех пор стала заядлым «книжным червем». В раннем детстве отец читал ей вслух Алису в стране чудес и Записки Пиквикского клуба, в которых ей больше всего нравился незадачливый мистер Уинкль. В круг ее детского чтения входили и любимые писатели матери Джон Голсуорси, Джозеф Конрад и Томас Харди.

Красивая природа, прекрасные, умные книги и заботливые любящие родители. Что еще нужно одаренному, тонко чувствующему ребенку?

Мать Найо Марш родилась в Новой Зеландии. Но вспомним: открытую голландским мореплавателем А. Тасманом 1642 году и в 1769 году исследованную знаменитым Джеймсом Куком, Новую Зеландию Великобритания захватила только 1840 году, А примерно лет двадцать спустя туда прибыл тогда еще совсем юный будущий дед писательницы по материнской линии. Прибыл, естественно, из Англии, и вот само происхождение определяет природу второго важнейшего парадокса писательницы — у нее две родины, одна, так сказать, материальная, другая — историческая и духовная. Истинный и истовый патриотизм новозеландцев удивительным образом увязывается с ностальгией о той, старой родине. И первые поколения колонистов тщательно воссоздают на новом месте жительства только архитектурный стиль Дорсета или Йоркшира, но и образ жизни — обязательное пятичасовое чаепитие, непременный воскресный поход в церковь, постоянные взаимные визиты вежливости, теннисные турниры, спартанское и спортивное воспитание детей. Книжному червю Найо в свое время купили пони, и девочка была умелой наездницей.

Новозеландский дед был еще более колоритной фигурой, нежели отец. Имея диплом педагога, он пошел работать в полицию и немало лет успешно ловил похитителей овец и убийц. Потом занял пост начальника местной тюрьмы. А в конце своей карьеры стал директором дома для душевнобольных. Обожая театр, дед ставил спектакли, в которых в качестве актеров выступали пациенты, что, по общему мнению, было полезной формой терапии.

Конечно, не стоит переоценивать детские впечатления и абсолютизировать фактор наследственности. Но в случае с Найо Марш все как-то изумительно сходится.

Мать была постоянной и активной участницей многочисленных любительских спектаклей, поскольку в Новой Зеландии в те годы профессионального театра не существовало. По свидетельству современников, она была по-настоящему талантливой актрисой, но о сценической карьере и не помышляла, не считая это занятие подходящим для девушки из приличней семьи. В Новой Зеландии часто гастролировали театральные труппы из Англии, и маленькую Найо в раннем детстве всегда водили на спектакли.

Учили ее игре на фортепиано и рисованию. С музыкой дело не заладилось, а вот рисование и живопись стали в юности одним из ее любимых занятий. Окончив Сент-Маргарет-колледж, основанный католическими монахинями буквально за полгода до ее туда поступления, она стала студенткой факультета искусств Кентерберийского университета, находившегося в ее родном Крайстчерче. Она с удовольствием рисовала с натуры, писала натюрморты и живую природу, всерьез подумывая о том, что будет настоящей художницей.

Но судьбе было угодно распорядиться иначе…

Шекспир

Усердно занимаясь в университете, Найо Марш продолжала развивать свое детское увлечение, играя в любительских спектаклях. В тот момент литература занимала ее в меньшей степени, хотя некоторые литературные опыты уже имелись в активе. Так, примерно лет двенадцати от роду она создала пьесу в стихах Золушка, в которой было шесть действующих лиц и которую Найо с друзьями разыграли перед родителями. В студенческие годы она попробовала себя в журналистике, начав с того, что мы бы сегодня назвали газетными очерками. У нее и это неплохо получалось, и она вполне могла бы увлечься сочинительством. Но в 1920 году в их город на гастроли приехал Шекспировский театр под руководством Аллана Уилки. И юная Найо была полностью покорена…

Как тут опять не углядеть причуды судьбы? Еще до школы первая гувернантка читала ей вслух Короля Лира. Девочка, естественно, ничего не поняла, но была на всю дальнейшую жизнь заворожена волшебными строками великого барда.

А в школе произошло следующее.

Английскую литературу там преподавала некая мисс Хьюз, которая Найо не любила и третировала, поскольку та писала с ошибками и умудрилась сделать в одном сочинении тридцать одну ошибку в правописании, но именно эта сухая и придирчивая старая дева подарила ей то, что она ценила более всего на свете — непреходящую страсть к пьесам и сонетам Шекспира. Воистину Шекспир стал главным увлечением, которому посвятила свою жизнь Найо Марш — практически в каждом ее романе есть прямые цитаты или во всяком случае скрытые цитаты и аллюзии, вызывающие в памяти его произведения.

Нет ничего удивительного в том, что сценическое воплощение пьес Шекспира талантливыми актерами буквально потрясло девушку. Вдохновленная и окрыленная она села писать собственную пьесу под названием Медальон, действие которой происходило в Англии во времена Регентства (1811—1820) и включало в себя массу поединков с использованием разного рода острых клинков. Как почти полвека спустя с иронией заметила писательница, в стиле пьесы причудливо смешались заимствования из Шекспира, Шеридана, Уайльда и баронессы Д’Орои. Как мы уже знаем, Найо была девушка начитанная.

В очередной приезд труппы Уилки она набралась храбрости и оставила свое творение на его имя в гостинице, где он остановился. Приглашение самого Уилки посетить его повергло ее в страшное смятение. Кроме всего прочего, приличной девушке не пристало одной проводить в гостинице время, и мать вызвалась сопровождать ее. Небожитель Уилки сделал ей какие-то конкретные замечания по поводу диалога и сказал, что она наверняка напишет еще пьесу. В этом он оказался провидцем.

А некоторое время спустя Уилки сам нашел ее и предложил поступить в его труппу в качестве актрисы. Тут мудрые и любящие родители проявили себя с лучшей стороны и, не взирая на прочные предрассудки, позволили ей попробовать себя. Проба вышла удачной — не имея никакого специального образования, начинающая актриса быстро миновала период ученичества и получала вполне серьезные роли, хотя и не первого плана. После труппы знаменитого Уилки были и другие гастрольные коллективы.

Она очень рано тонко и глубоко проникла в магию театра, найдя превосходную формулировку этому моменту истины: пусть роль, исполняемая актером незначительна, и пьеса из рук вон плоха, да и сам актер не одарен великим талантом, все равно единственный шаг через порог, отделяющий одну реальность от другой, Не может сравниться ни с каким иным родом деятельности.

Эти мысли развивает Перегрин Джей, режиссер и драматург, приехавший в Лондон из Новой Зеландии, который несомненно близок автору и происхождением и всепоглощающей страстью к Шекспиру, роман Смерть в театре Дельфин: Нам, актерам — Г. А. Приходится обыгрывать убийства, насилие, воровство, сексуальные извращения. Они окружают нас. Мы выискиваем мотивы и психологию, мы пытаемся оправдать или хотя бы понять Отелло, Макбета, охотников на ведьм, инквизиторов и даже врачей-убийц из Освенцима. Иногда нам кажется, что это удалось… Но сталкиваться с такими вещами непосредственно!.. Они наваливаются и подминают, как каток.

Вот она, вторая реальность искусства, где правят несколько иные правила и законы, нежели в действительности. Еще один парадокс вполне в духе эстета Оскара Уайльда….

Первый детектив

О своем первом детективе Найо Марш вспоминала сдержанно и с некоторой иронией. Было дождливое лондонское воскресенье. Она сидела дома и читала детектив, взятый и библиотеке. Хотя она и не была преданным поклонником популярного жанра, идея самой написать детектив время от времени у нее возникала. Сюжет выстроился без особых усилий — в то время была очень распространена так называемая игра в убийство, и она подумала, что может произойти, если в результате игры кто-то действительно будет убит.

A-Man-Lay-Dead

Выскажу спорную и парадоксальную мысль — мне кажется, что смутная ассоциация детектив-Англия возникла у нее еще в далеком детстве. Она вспоминает, что как-то гостя в доме друзей, в дождливый день обнаружила подшивку английского журнала Стрэнд и незаметно углубилась в чтение: И уже дождь хлестал не по окнам новозеландского дома, а по стеклам освещенной газовым светом лондонской комнаты. Капли дождя блестели на черных кожаных крышах кэбов и отлетали от булыжной мостовой. Ровный шум дождя смешивался со звонкими голосами мальчишек-газетчиков и звуками эксцентричной скрипичной импровизации. Раздался условный двойной стук в дверь. Кто-то поднялся по лестнице и вошел… — Привет, — сказала хозяйка дома, заглядывая за мое плечо, — ты обнаружила Шерлока Холмса.

Чем объяснить небывалый расцвет детективного жанра именно в английской литературе? Быть может, Лондон и его атмосфера, равно, как и атмосфера прекрасных своей мрачностью и угрюмостью старинных поместных домов, больше напоминающих крепость, дышали тайной преступлением.

Так или иначе, впечатления от Лондона, где жил и действовал Шерлок Холмс, причудливо переплелись с личными впечатлениями, и родилась новая писательница, чьи произведения вскоре стали классикой золотого века английского детектива…

Когда сюжет обрел реальные очертания, оставалось лишь придумать сыщика. Найо Марш дала ему фамилию Аллейн в честь, нетрудно догадаться, знаменитого актера времен Елизаветы I, который основал Далвич-колледж в Лондоне, выпускником которого был отец писательницы.

Родерику Аллейну в первом романе лет сорок. Он высок ростом, худощав, по происхождению аристократ, эрудит и мыслитель. Таким, ничуть не изменившись, он остается на протяжении почти пятидесяти лет. Впрочем, писательница нарушает одно из неписаных правил детективного романа — сыщик обычно холостяк. A у Аллейна появляется жена, известная художница Агата Трои, в облике которой современники находили многие черты самой Найо Марш. К месту будет сказать, что писательница никогда не была замужем и не имела детей, тщательно скрывая свою личную жизнь от посторонних глаз.

Аллейн и Трои, несмотря на частые разлуки, счастливы в браке и нежно любят друг друга. Трои, с которой Аллейн делится своими соображениями по ходу очередного расследования, нередко выступает в роли своеобразного доктора Ватсона. Иногда эту роль писательница препоручает журналисту Найджелу Басгейту.

Аллейн — умница, знаток искусства, театра и, в частности, Шекспира. Но он вовсе не сыщик-всезнайка. Ему присущи сомнения и колебания. Он нередко совершает ошибки. Иными словами, он — живой человек, умело скрывающий под внешней бесстрастностью свои переживания и эмоции.

Выход и успех первого романа Игра в убийство совпал по времени с болезнью и смертью любимой матери. Похоже, уход с головой в литературную работу помог ей пережить трагедию. Ровно через год в 1935 году выходит второй роман Убийца, ваш выход. В дальнейшем Найо Марш входит в ритм профессиональной писательницы, выпуская практически каждый год по новому роману. Некоторый сбой жесткого ритма наступает в годы второй мировой войны, когда она по две недели в месяц служила водителем госпитального автобуса, перевозя раненых новозеландских солдат.

Театральные детективы

Повышенное внимание к занятиям Найо Марш театром необходимо, чтобы выявить специфические особенности ее литературного творчества. Ее детективные романы все подчеркнуто театральны. Многим ее романам предпосланы списки действующих лиц, что сближает их с пьесами, а развязка в финале нередко именуется последним актом. В театре она умела все — играть, оформлять спектакли, не забудем ее немалые художнические способности, но более всего — любила быть режиссером. А роль писателя, особенно автора детективов, очень близка к задаче режиссера-демиурга, творящего вторую реальность. И ей важны не столько жесткие, обоснованные мотивации совершенного преступления, сколько яркие, живые, противоречивые человеческие характеры.

Конструкции большинства ее романов по-театральному условны. Но что в том плохого? Нам предлагается своего рода изысканная игра, правила которой заранее известны, и мы с удовольствием принимаем в ней участие. К примеру, мне вовсе не кажется логичным и убедительным повод, собравший на небольшом речном пароходе шайку международных, фальсификаторов произведений живописи в многократно издававшемся на русском языке романе На каждом шагу констебли. Но тем не менее, роман этот забавен и увлекателен, великолепны не только пейзажи сельской Англии, но и колоритные персонажи.

Но схождение литературы и театра еще предстоит. А пока юная актриса вовсе не ставит себе цель стать звездой сцены, она серьезно изучает историю театра. В юности ее настольной книгой был подаренный дедом том Актеры века, открывавшийся статьей о знаменитом трагике XIX века Эдмуне Кине.

По необычному стечению обстоятельств у деда бережно хранился старинный плащ, по легенде некогда принадлежавший Кину. Естественно, эта драгоценная реликвия по наследству перешла к Найо, а через тридцать лет она подарила этот плащ великому актеру XX века Лоуренсу Оливье.

Вообще трепетное и бережное отношение англичан к реликвиям древности достойно подражания. В старинном английском клубе, названном в честь великого английского актера XVIII века Дэвида Гаррика, автору этих строк довелось видеть уютное кресло, в котором любил сиживать знаменитый актер. В потемневших от времени массивных дубовых шкафах библиотеки клуба лежат письма Диккенса, Теккерея и многих других выдающихся личностей, имевших честь быть членами этого клуба. Все-таки традиции — великая вещь!

Серьезные занятия театром и живописью, казалось бы полностью поглощавшие все время Найо Марш, все же не смогли подавить в ней смутного желания попробовать себя в сфере литературного творчества: она начала писать роман о Новой Зеландии, которому так и не суждено было быть завершенным. Семейство ее друзей, переехавших на жительство в Англию, пригласило ее погостить у них.

Осенью 1928 года Найо Марш отправляется в Англию, в страну, которую знала по книгам и о которой мечтала не один год. Когда ей было лет двадцать, в Новой Зеландии демонстрировался немой кинофильм с видами Лондона, и она ходила смотреть его несколько раз: волшебные названия Стрэнд, Пиккадилли, Тауэр обретали зрительные образы, вполне соответствовавшие тем, что с детства будоражили ее воображение…

Нельзя обойти вниманием еще один очевидный парадокс творческой биографии талантливой писательницы. Безусловно любя Новую Зеландию и проведя там большую часть своей жизни. Марш предпочитала писать преимущественно об Англии — из тридцати двух ее ланов только в четырех действие происходит в Новой Зеландии. И хотя литературоведы справедливо числят ее по ведомству новозеландской литературы, исходя из происхождения и места жительства, она, без сомнений, имеет все основания считаться английской писательницей.

Дело в том, что Новая Зеландия в первые десятилетия XX века была страной английской культуры — до сих пор формально главой государства в Новой Зеландии является королева Великобритании. Найо Марш была воспитана и получила образование в рамках этой культурной традиции. Нельзя без улыбки читать воспоминания писательницы о праздновании Рождества в Новой Зеландии: бедная девочка долго не могла ничего понять — все ее книжки, посвященные этому празднику, были полны картинками густого, пушистого снега, тепло одетого пышнобородого Санта-Клауса, прибывающего на упряжке северных оленей, и иных диковинных животных, а на самом-то деле в дни Рождества в Новой Зеландии царила страшная жара. Это детское недоумение — первый и яркий предвестник той раздвоенности, которую Найо Марш пронесла через всю свою жизнь, в Англии она всегда чувствовала себя как дома, но любимый отчий дом был далеко-далеко за морями и океанами.

Знаниями, почерпнутыми из книг и рассказов старших, будущая писательница была подготовлена к долгожданной встрече с Англией, но воочию ее увидела лишь тридцатилетней. Зоркость ее взгляда и восприимчивость натуры позволили ей без труда и глубоко понять поведение и психологию англичан. Тут напрашивается любопытная аналогия. Хорошо зная содержание пьесы, человек все равно идет и смотрит поставленный по ней спектакль, в котором оживают цвет, шум, движения и интонации персонажей. Примерно нечто подобное и произошло с Найо Марш — для нее Англия, знакомая и любимая с детства, предстала будто на сцене. И, может быть, она свежим глазом образованного пришельца увидела что-то такое, что сами англичане уже давно не замечали.

Ясное дело, что по приезде в Лондон молодая новозеландка вовсе не помышляла о литературе. Она вела светскую жизнь, общалась с множеством людей, регулярно ходила в театры и успешно занималась дизайном, открыв на паях с приятельницей собственную небольшую фирму. Но именно в Лондоне она написала свой первый детективный роман.

Русский след

Читателя наверняка удивит русский след в романе Найо Марш Игра в убийство. Тому есть особые романтические причины. Когда Найо была еще совсем юной девицей и жила с родителями, в нее был страстно влюблен русский, адвокат по профессии, вынужденный покинуть царскую Россию, поскольку защищал крестьян, восставших против жестокого помещика. Его мать была из аристократической семьи, а отец — крупный купец. Родители материально поддерживали Сашу — так она называет своего поклонника, который был в Новой Зеландии великовозрастным студентом. Но во время революции его семья погибла, и он, оставшись без средств к существованию, был вынужден наняться работником на ферму, где пытался проповедовать идеи Толстого, вести беседы о литературе и философии, что почему-то не находило отклика у новозеландских крестьян и приводило к постоянным стычкам и дракам. Судя по рассказу Найо Марш, Саша был типичным русским бунтарем, лишним человеком, притом необычайной привлекательности. Конечно, его брак с девушкой из приличной семьи был невозможен, и он это прекрасно понимал. Свое отношение к Саше Найо выразила восхитительной фразой в чисто викторианском стиле: она не была безразлична к его привлекательности.

Саша загадочно погиб, но жгучий интерес к России остался на всю жизнь. Ей виделась огромная заснеженная страна, где происходят таинственные приключения. Она мечтала когда-нибудь проехать по Транссибирской магистрали. Конечно же, интересовали ее русская литература и театр — неслучайно в разных ее книгах мелькают имена Станиславского, Чехова, Толстого, Достоевского. Увы, побывать в России Найо Марш так и не довелось, хотя шанс был.

В 1956 году она плыла из Новой Зеландии в Европу на торговом судне с грузом шерсти, который следовал в Одессу. Пришли они туда первого мая. С палубы была слышна музыка, видны были толпы празднующих людей, но сойти на берег пограничники ей не позволили…

Найо Марш счастливо миновала ученический период в литературе. Игра в убийство написана на должном высоком профессиональном уровне. Почти во всех своих книгах она твердо придерживается канона: ограниченное число действующих лиц, единство действия и его места. Но в рамках канона позволяет себе многое: яркие картины первозданной новозеландской природы, подробности процесса овечьей стрижки, секретное оружие и подозрения в шпионаже (Убитая в овечьей шерсти), современную повествовательную технику и злую сатиру на английских старых дев (Увертюра к смерти), иронический и полный глубинного знания взгляд на сложнейшие отношения в театральной среде, которую один остроумец справедливо обозвал террариумом единомышленников (Смерть в театре Дельфин).

Одним словом, можно с полным основанием сказать, что Найо Марш, будучи убежденной традиционалистской, постоянно развивала и обогащала любимый читателями жанр.

Нам, лишенным возможности увидеть ее постановки пьес Шекспира, искренне жаль, что Найо Марш написала на десять романов меньше, чем могла…

Г. Анджапаридзе

О творчестве

Смерть в экстазе

Смерть в экстазе (Death in Ecstasy) — детективный роман новозеландской писательницы Найо Марш, впервые опубликованный в 1936 году, четвертый в серии о Родерике Аллейне.

Первые романы Найо Марш представляют читателям персонажей и фон для убийства в театрализованной манере. Убийства происходят в присутствии зрителей (театр, храм). Среди свидетелей и подозреваемых, обычно несколько артистов или очень артистичных натур, а также обычно иностранцы, выдающие себя эксцентричными манерами, иногда появляется фанатик, и одна или две влюбленные пары. Набор героев неизменен для первых шести романов, представляющих довоенный блок детективов.

Роман Смерть в экстазе был написан в Новой Зеландии, куда писательница приехала в 1932 году, чтобы ухаживать за больной матерью. История завязывается вокруг вездесущего Найджела Батгейта, который по его словам чувствует зуд и в поисках приключений заглядывает на службу в новоявленную церковь Священного Пламени, где как и полагается в детективе, становится свидетелем убийства, совершенного во время религиозного ритуала. Головоломка в том, что большинство участников ритуала пили из священной чаши, но только Кара Куэйн была отравлена цианидом.

Родерик Аллейн — еще не женатый, а потому предстает высокомерным английским снобом, снисходительно подсказывающим коллегам правильное решение. Найджел Батгейт также несколько раздражительный персонаж, постоянно сующий свой нос в любую дыру, хотя как друг и поставщик информации для данного романа он незаменим.

Найо Марш демонстрирует свой театральный талант, великолепно выстраивая сцены с нарастающим напряжением и соответствующим резким спадом. Она также блестяще выстраивает логическую цепочку доказательств, давая возможность читателю включиться в игру и найти убийцу раньше, чем это сделает детектив. Роман написан очень ровно и спокойно, без внезапных открытий к финалу, поэтому читатель может попытаться самостоятельно собрать пазл, внимательно расставляя улики и детали дела по своим местам.

Пение под покровом ночи

В то время как Найо Марш дописывала роман «Форель и Фемида», подруга пригласила совершить экстремальное путешествие в Англию на норвежском грузовом судне, перевозившем шерсть. Удобства для пассажиров были минимальными. Малюсенькая каюта, и кроме Найо с подругой, всего 8 пассажиров. Для прогулок пассажирам предоставлялась узкая полоска вдоль борта, остальная часть палубы была забита грузом.

Найо привлекали не эти условия, с минимумом комфорта, а маршрут судна. Одним из портов разгрузки была Одесса. Писательница была неравнодушна к России и русским. Ее первой любовью был русский певец, покончивший собой после того как родители Найо отказали ему с помолвкой. Эта любовь регулярно проявлялась в романах Найо.
Найо не могла упустить уникальную возможность побывать в стране, которая для нее оставалась невероятной загадкой, покрытой толстым слоем сливочной тайны.

Еще до отправления Найо побывала в советском консульстве и добилась визы в паспорте, позволявшей ей спуститься на берег. В своей автобиографии она рассказывает о том, как мечтала побывать в Одесском оперном театре, взглянуть на памятник Ришелье и повстречаться с живыми русскими.

Пока они плыли из Новой Зеландии, Найо утроенными темпами надиктовывала подруге свой последний роман «Форель и Фемида», которая согласилась на время стать секретарем. Из каюты писательницы весь вечер и большую часть ночи доносился стук пишущей машинки, а матросы с почтением привставали на цыпочки когда проходили мимо каюты по коридору, а потом невероятные байки о том скольких аристократов писательница «укокошила» за время их путешествия.

После прибытия в Одессу, Найо мучил только один вопрос. Стоит ли прятать готовую рукопись, поскольку по слухам советская таможня лютовала и отбирала все, что казалось ей мало-мальски подозрительным. Но подсознательно Найо казалось, что между ней и русскими есть какая-то невидимая связь и все обойдется. И рукопись осталась лежать на столе в ее каюте.

Таможенники оказалась на редкость добродушными и вежливыми людьми, а потому будущий роман остался лежать нетронутой на столике. Но возникла другая проблема. Бюрократическая.

Найо несколько раз подходила к офицеру, который руководил осмотром, и показывала бумагу вместе с паспортом, согласно которой ей разрешалось спуститься на берег. Вежливый таможенник каждый раз на ломаном английском объяснял, что не имеет полномочий разрешить спуск пассажиров и тем более осмотр Одессу.

Все 12 дней пока судно разгружало шерсть. Найо провела на судне. Она была воспитана как английская леди и не решилась на рисковый эксперимент, который ей предлагали матросы, спуститься на свой страх и риск и нелегально побывать в стране, о которой она мечтала половину своей жизни.

Писательница сидела в своей каюте, стучала кулаком по столу и придумывала самый ужасный сюжет, который только могла придумать, о том, как несколько пассажиров окажутся запертыми на судне с маньяком-убийцей, откуда нет выхода…

На каждом шагу констебли

В романе Найо МаршНа каждом шагу констебли замкнутая обстановка с ограниченным числом действующих лиц, напоминает традиционные детективы закрытого типа. Надо отметить, что писательница не любит излишне нагнетать страсти; так и в этом романе длинная экспозиция солнечного летнего дня, ожидание и начало путешествия на речном пароходике по историческим местам английской провинции создают вполне определенную атмосферу отдыха, и даже хлюпающая носом экзальтированная старая дева Рикерби-Каррик не может испортить настроения знаменитой художнице Трой Аллейн — жене инспектора Родерика Аллейна, путешествующий в одиночку. Но триединство классической драмы автор нарушает, причем весьма увлекательно для читателя. Путешествие Трой на пароходике Зодиак — это одновременно и тема лекции инспектора Аллейна для молодых полицейских. Как внимательный преподаватель, он иногда прерывает себя, спрашивая, все ли ясно слушателям в этой истории. Получив утвердительный ответ (читатель, впрочем, его не слышит…), он рассказывает дальше — и дальше идет действие на пароходике, медленно плывущем в пейзажах, напоминающих работы английского художника XIX века Д. Констебля…

Тема театрального действия в костюмах и декорациях интенсивно звучит в этом романе, причем Трой — артистическая натура и, к тому же, жена полицейского — все явственнее ощущает, что она невольная участница какого-то маскарада, где каждый пассажир Зодиака движется в заранее определенном направлении, и она вместе со всеми, но куда?… Движутся они, понятное дело, к преступлению, и уже несколько их будет на счету неуловимого Артиста, прежде чем произойдет то, из-за которого Зодиак пристанет к берегу, на его борт взойдет полиция и инспектор Аллейн с приятелем Фоксом (братец Лис — зовет его Трой) приступят к допросу. Что любопытно отметить — инспектор позволяет себе до последнего мгновения играть с настоящим преступником, поддаваясь на его нехитрые и весьма неприглядные уловки, словно показывая читателю, до какой низости может дойти человек с расистским сознанием.

В отличие от динамичных американских детективов в роман Найо Марш попадаешь как в тихую пристань. Автор разворачивает подробную и обстоятельную экспозицию, в которой читателя знакомят с участниками предстоящей трагедии: восемью пассажирами и тремя членами экипажа туристского теплоходика Зодиак. Тщательно выписанные портреты, скупо и точно отобранные штрихи, жесты, реплики. Персонажи Марш на глазах обрастают плотью, наделяются лица необщим выражением.

В свое время английский драматург Бен Джонсон, младший современник Шекспира, обосновал теорию юморов, согласно которой каждый литературный персонаж должен воплощать свой юмор — неповторимую ведущую черту характера. Эта черта подчеркивает индивидуальность персонажа и одновременно дает представление о его социальной принадлежности. Найо Марш — известный литературовед; она сама выступала на сцене, была режиссером-постановщиком шекспировских пьес и читала университетский курс по англоязычной драме. Трудно сказать, объясняется ли это теорией Бена Джонсона, но в лучших ее романах у каждого персонажа — свой юмор или весьма умелая имитация такового. Сказанное относится и к этому роману: чего стоит хотя бы одна «приходская старая дева» мисс Рикерби-Каррик с ее суетливостью, наперсником-дневником и лютой тоской по человеческому участию. Из ныне здравствующих мастеров детективного жанра Марш, пожалуй, ближе всех подходит к созданию психологически убедительных характеров.

Экспозиция завершается, и начинается столь же неторопливое действие, теплоходик продвигается вверх по Темзе, задерживается у многочисленных шлюзов, простаивает у причала, пока пассажиры осматривают местные достопримечательности. Вокруг расстилается милый английский пейзаж. Зелень. Мох и слизь на стенах шлюзов. Тихие, уютные провинциальные городки, небольшие холмы, острые церковные шпили, туман над рекой. Одним словом, то, что запечатлел на своих каротинах знаменитый британский пейзажист XIX века Джон Констебль. Окружающий туристов ландшафт словно сошел с его полотен. На каждом шагу — Констебли,— роняет рассказчица Трой Аллейн, молодая, но довольно известная художница. Остальные пассажиры согласны с ней: действительно, очень живописно. Живопись вообще играет в этом романе большую, зловещую и отнюдь не предназначенную ей роль.

Первой минуты в туристической идиллии что-то не клеится. Все как будто в порядке, а вместе с тем возникает неприятная атмосфера. Исподволь и неуклонно Найо Марш нагнетает напряжение. Туристы обмениваются непонятными взглядами. В пустой светской беседе вдруг возникает необъяснимая пауза. Рассказчице приходят в голову неуместные сравнения: Трой изумилась, увидев на нем черные перчатки, как у диккенсовского гробовщика. Наконец, многозначительная игра слов (Констебль — художник и констебль с маленькой буквы — английский полицейский) кому-то из присутствующих явно не по вкусу. Что-то должно произойти, происходит — и мы вступаем знакомый, можно сказать, обжитой мир классического английского детектива.

Найо Марш родилась в Новой Зеландии, провела там большую часть и сейчас, в свои 75 лет, живет в новозеландском Кристчерче, свидетельствует биографический справочник Who’s who. Действие ее романов происходит в разных местах земного шара, но литературная школа автора остается неизменно английской. Книги Марш написаны в традициях английского детектива и относятся к разновидности жанра, представленной творчеством Агаты Кристи, Дороти Сэйерс, Марджери Аллингэм, — к интеллектуальному детективу, этой задаче со многими неизвестными. Роман На каждом шагу Констебли — из оригинальных вариантов такой задачи.

Здесь все исчерпывающе ограничено: время действия (несколько дней туристического круиза), место действия (Зодиак и прибрежная зона), круг действующих лиц. Условия задачи напоминают книги Агаты Кристи Загадка «Эндхауза», Вилла «Белый Конь», Десять негритят. С романом Чарльза Перси Сноу Смерть под парусом возникает уже прямая параллель: там события тоже происходят на судне, а действующих лиц трагедии и того меньше, всего семь. Замкнутый, изолированный мирок всегда соблазнителен для авторов детективных произведений, и корабли, самолеты, экспрессы, виллы, отели и одинокие особняки притягивают их с гипнотическим постоянством.

Найо Марш видит эту условность и сознательно стремится разрушить впечатление камерности. Она строит повествование в двух планах: о событиях на Зодиаке рассказывает их участница и очевидица художница Трой Аллейн, а в роли комментатора выступает ее муж Родерик, старший инспектор Скотленд-Ярда, взявший этот случай как наглядный пример для лекции, которую он читает на курсах повышения квалификации полицейских. Такой прием сообщает всей истории временную перспективу и восполняет заторможенность действия в первой половине романа тем, что постоянно стимулирует у читателя интерес. Сумеете ли вы разобраться в этой мешанине фактов и отделить зерна от плевел? На что, с вашей точки зрения, следовало обратить внимание нам с Фоксом, когда мы наконец прибыли на место действия? — не устает провоцировать читателя автор устами инспектора Аллейна.

Рамки повествования раздвигаются в романе еще и за счет особой, удвоенной, конфликтности сюжета. Решение задачи осложняется тем, что один предрассудки есть и там, хотя выказывают их в соответствии с британской традицией менее откровенно и с большим лицемерием. Традицией менее откровенно и с большим лицемерием.

Наблюдательная рассказчица отмечает, что почти все участники поездки относятся к доктору Натушу с неприязнью, если не со страхом. На прямо поставленный ею вопрос Скажите, вам очень мешает то, что вы черный? тот отвечает просто: Да. Конечно. Не будем гадать до какой степени симпатии Найо Марш к коренным обитателям Новой Зеландии, туземцам маори, сказались на трактовке расовой проблемы в этом романе. Скажем только, что расовый конфликт сразу же накладывается здесь на обязательный для детектива конфликт между преступником и обществом, и оба конфликта переплетаются и взаимодействуют на протяжении всей книги самым неожиданным образом.

Мертвая вода

В романе Мертвая вода, Найо Марш активно использует элемент мистицизма, а криминальные события разворачиваются после того, как владелица маленького островка у побережья Англии решает прекратить балаган, который, по ее мнению, жители устроили в связи с чудесным исцелением мальчика, страдающего бородавками. У родника он увидел Зеленую Даму, опустил, по ее совету, руки в воду — и все прошло. С тех пор на остров развернулось паломничество, к вящей выгоде владельца гостиницы, хозяйки магазина и других жителей.

Мистика и тайны продолжают концентрироваться, и тут приезжает старший инспектор Аллейн, который берет дело в свои руки … Но убийство ему все-таки предотвратить не удается, хотя жертва и, главное, причины его оказываются совершенно неожиданными для читателя.

Автор, не скупясь на индивидуальные характеристики действующих лиц, пейзажные зарисовки, умело манипулирует и темпом повествования, подстраивая его то под старушку Эмили Уинтерботтом (владелицу острова), не лишенную задатков детектива, то — под энергичного Аллейна. В кругу подозреваемых — классический набор кристиевского толка — отставной майор, местный священник, доктор, пара молодых влюбленных, пожилые любовники…

Избранная библиография

Романы

  • Лежит мертвый (A Man Lay Dead, 1934). В России издан под названием Игра в убийство
  • Убийца, ваш выход! (Enter a Murderer, 1935)
  • Убийство в частной клинике (The Nursing Home Murder, 1935)
  • Смерть в экстазе (Death in Ecstasy, 1936)
  • Убийство в стиле винтаж (Vintage Murder, 1937)
  • Маэстро, вы — убийца! (Artists in Crime, 1938)
  • Смерть в белом галстуке (Death in a White Tie, 1938). В России также издавался под названием Кто подслушал слонёнка Госпела
  • Увертюра к смерти (Overture to Death, 1939)
  • Смерть в баре (Death at the Bar, 1940)
  • Объевшись миногами… (Surfeit of Lampreys, 1941). В США опубликован под названием Смерть пэра (Death of a Peer)
  • Смерть и танцующий лакей (Death and the Dancing Footman, 1942)
  • Цветная схема (Colour Scheme, 1943). В России издан под названием Заклятье древних Маори
  • Убитая в овечьей шерсти (Died in the Wool, 1945)
  • Занавес опускается (Final Curtain, 1947)
  • Свингуй, брат, свингуй (Swing, Brother, Swing, 1949). Издан в США под названием (A Wreath for Rivera), в России выходил под названиями Убийство в «Метрономе», Венок для Риверы, Убийство под аккомпанемент
  • Премьера убийства (Opening Night, 1951). В США издан под названием (Night at the Vulcan)
  • Старые девы в опасности (Spinsters in Jeopardy, 1954)
  • Весы правосудия (Scales of Justice, 1955). В России издан под названием Форель и Фемида
  • Снести ему голову! (Off With His Head, 1957). В США опубликован под названием Смерть дурака (Death of a Fool)
  • Пение под покровом ночи (Singing in the Shrouds, 1959)
  • Смерть в день рождения (False Scent, 1960). В России издан под названием Мнимая беспечность
  • Рука об руку или Рука в перчатке (Hand in Glove, 1962)
  • Мертвая вода (Dead Water, 1964)
  • Смерть в театре «Дельфин» (Death at the Dolphin, 1967)
  • Кругом одни констебли, другой вариант перевода — На каждом шагу констебли (Clutch of Constables, 1968)
  • Однажды в Риме (When in Rome, 1970), также издавался под названием Убийство по-римски
  • Обманчивый блеск мишуры (Tied Up in Tinsel, 1972)
  • Чернее некуда (Black As He’s Painted, 1974)
  • Последний рубеж (Last Ditch, 1977)
  • Роковая ошибка (Grave Mistake, 1978)
  • Фотофиниш (Photo Finish, 1980)
  • Сгущающийся свет (Light Thickens, 1982)

Рассказы

  • Ру-ру

Собрания сочинений

  • Black Beech and Honeydew: An Autobiography. Boston, 1965; The Collected Short friction of Ngaio Marsh. N.Y., 1989

Литература для исследования

  • Lewis M. Ngaio Marsh: A Life. L., 1992
Оцените статью
Добавить комментарий

  1. Пётр

    Послушайте, не мог бы кто-нибудь дать кое-какие рецензии на роман Найо Марш «Убийца, ваш выход!»? Имеются в виду рецензии от авторитетных источниках — от The Times, к примеру. Нужно для статьи о романе на Википедии, чтобы ее не удалили. Пожалуйста!

    Ответить
    1. А. Владимирович автор

      Добрый день, Петр.
      Спасибо за вопрос.
      Развернутых рецензий я не встречал, а потому отправляю вам в письме (e-mail) ссылку на страницу с рецензиями.

      Ответить