Это ожидание весьма тягостно, но все готово

Это ожидание весьма тягостно, но все готово — шестая глава из биографии Агаты Кристи, написанной Дженет Морган Жизнь Дамы Агаты, читать.

Трудно судить, насколько неожиданной явилась Первая мировая война для таких людей, как Агата и ее мать, которые не умели читать между строк в выступлениях политиков и критически анализировать амбициозные заявления кайзера. Это поколение не знало больших европейских войн (колониальные конфликты в счет не шли). Правда, кое-кто подозревал, что германские интересы и балканские раздоры могут привести к неприятностям, но даже многие крупные государственные деятели были потрясены реальным оборотом событий. Летние месяцы, время, когда политики и чиновники, также как и все английское «приличное» общество, отправляются в деревню, к морю, в Шотландию, на воды, выдались в 1914 году восхитительно солнечными. Позже казалось, что эти недели были последними удивительными мгновениями перед тем, как огромная черная волна захлестнет Европу с ее покойным, размеренным, таким очаровательным мирным укладом. Конечно, уже не все было по-прежнему гладко в экономике страны, начались и политические перемены. Лейбористская партия, организованная в 1900 году, росла и крепла; либералы, несмотря на программу реформ Ллойд-Джорджа, теряли свое влияние и власть; над палатой лордов нависла реальная угроза упразднения, начались профсоюзные митинги, бунты в Ирландии и выступления женщин с требованиями равноправия и права голоса. Порой и правда казалось, что вот-вот что-то все-таки случится, но не теперь, не в эти томные дни и теплые вечера. Убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сербии в конце июня ускорило события. Война разразилась.

Летчиков должны были мобилизовать одними из первых. Последнее письмо Арчи из Нидерэйвона написано в ожидании приказа на передислокацию, и дает представление о его собственном участии в наращивании экспедиционных войск:

«В четверг я взял моего новобранца в штаб, чтобы записать его, и там услышал о разорившемся русском бароне, который ищет работу: он хороший механик, говорит по-русски, по-французски, по-немецки и по-английски одинаково свободно. В конце концов я его тоже уговорил записаться к нам в часть».

Он пытался успокоить Агату:

«Это ожидание весьма тягостно, но все готово. У меня револьвер в кобуре, а патронная сумка полна. Говорю это, чтобы ты не беспокоилась. Последнее время я плохо попадал в цель, поэтому, возвращаясь ночью из Чидла, я потренировался и из 26 выстрелов 19 раз попал, так что смогу убить много немцев, если они мне не понравятся. Ты будешь очень мужественной, мой Ангел, не правда ли? Будет очень тяжело сидеть дома и ничего не делать, я боюсь, что у тебя будут также денежные проблемы, но мы все одолеем, если будем стойкими, а я всегда буду любить тебя больше всех на земле».

Через два дня эскадрилья Арчи получает приказ об отправке в Саутгемптон для отплытия во Францию. Он телеграфировал в «Эшфилд» и попросил Агату, если она сможет, приехать в Солсбери попрощаться. Они с Кларой отправились немедленно. Банки были закрыты, а все имеющиеся у них наличные деньги были в пятифунтовых банкнотах, которые Клара по совету тетушки-бабули всегда хранила на непредвиденный случай. Но сдачи с пяти фунтов ни у кого не было, и им пришлось оставлять свои имена и адрес у контролеров и билетных кассиров по всей Южной Англии — это путешествие очень живо описано в «Неоконченном портрете». После бесконечных сложностей и препятствий к вечеру третьего августа они добрались до Солсбери. Агата и Арчи провели вместе совсем мало времени. На следующий день Клара и Агата вернулись в Торки.

Пятого августа Арчи отбыл в Саутгемптон, а двенадцатого пересек Ла-Манш в составе британских экспедиционных войск. После высадки он послал Агате открытку; как всегда путаясь в датах тех беспокойных и напряженных первых недель, она считала, что получила открытку спустя три дня после их расставания. В действительности же открытка пришла не раньше середины сентября.

Только задним числом Агата узнает, как быстро Арчи бросили в бой. Бортовой журнал беспристрастно фиксирует его успехи в небе над северной Францией вплоть до 12 сентября, когда его эскадрилью с тремя другими направили в Феван-Тордену, где в тот день была сильная буря. Но Арчи и двое его друзей бури не видели, свалившись замертво от усталости прямо на пол гостиницы. Германские захватчики, потерпевшие поражение от французских и английских войск в бою на Марне и вынужденные отойти, оккупировали Бельгию, перерезав железнодорожное сообщение с угольными бассейнами на севере Франции. Союзные войска, осуществляя связь с портами на Ла-Манше, переправляли людей и оружие через оккупированные территории, метр за метром оттесняя немцев. Эта кровавая позиционная война, начавшаяся в середине сентября, продолжалась четыре года.

Мужество и храбрость Арчи вскоре были оценены. Девятнадцатого октября маршал Джон Френч упомянул его в своем первом донесении маршалу лорду Китченеру, описывая бои при Монсе и на Марне, особенно подчеркивая огромное напряжение и риск, которому подвергались летчики Королевских ВВС. В середине ноября Арчи произвели в капитаны и назначили руководителем полетов. Но важнее было, что он остался жив, не был даже ранен или контужен. В это время в английских газетах начинают регулярно публиковаться списки погибших и пропавших без вести — характерная примета эпохи, а по улицам английских городов проходят жуткие процессии физически и психически изувеченных людей, возвращающихся с фронта домой. Агата насмотрелась этих калек в отделении добровольной медицинской помощи в Торки, куда приходили суда с ранеными. До войны она ходила на курсы по оказанию первой помощи и теперь пошла работать в госпиталь сиделкой, и, как все новички, больше мешала, чем помогала опытному персоналу. Она научилась, сжав зубы, выполнять болезненные для раненых предписания врачей, помогать в операционной, утешать пациентов и подбадривать врачей. Как ни кошмарно было происходящее, Агата, по крайней мере, с головой окунулась с работу — тяжелую, грязную, дурно пахнущую, изнуряющую, которую она позже описала в романе «Хлеб великанов». Работа отвлекала от тяжких дум, так что ей не хватало времени и сил постоянно предаваться страху и тревоге за Арчи. Она стала хорошей сиделкой, в чем ей помогали не только другие работники госпиталя, многому ее научившие, но и само сознание, что от нее зависит здоровье и жизнь больных. Природная наблюдательность научила Агату ориентироваться в госпитальной среде, пронизанной строгой субординацией. Специфика взаимоотношений санитарок с сиделками, сиделок с сестрами и всех их с врачами, соответственное обращение к каждой категории (признаком расположения и дружеского отношения было обращение по фамилии), нравы — все занимало ее, как когда-то в детстве дома в «Эшфилде».

Это была первая ответственная работа Агаты, и она радовалась, что делает ее хорошо. Ее, как и Арчи, война отрезвила и научила терпению. В конце года, когда Арчи получил кратковременный отпуск и влюбленные наконец смогли увидеться, они встретились в Лондоне, по выражению Агаты, «почти как чужие», — не только потому, что каждый увидел и понял, что такое смерть, неизвестность, страх, но и потому, что переживали они все это поодиночке. Арчи держался нарочито небрежно, даже легкомысленно, зато Агата была куда серьезнее. Тревожное время и постоянные опасности склоняли ее к мысли, что им надо все-таки пожениться, а Арчи проникался все большей уверенностью, что этого делать не стоит: «Слишком эгоистично и совершенно неправильно жениться очертя голову и оставить после себя молодую вдову, а может быть, даже с ребенком». Отпуск Арчи начался 21 декабря. Они планировали, что Клара побудет с ними в Лондоне, а затем, когда она уедет в Девоншир, они отправятся в Клифтон к матери и отчиму Арчи. Агата чувствовала себя весьма неуютно с миссис Хемсли, любезной, но чересчур разговорчивой и экзальтированной, и перспектива провести с ней Рождество совершенно не радовала. Кроме того, сказалось напряжение последних пяти месяцев — Агата разнервничалась, и они с Арчи серьезно поругались. Непосредственным поводом к ссоре явился его рождественский подарок — роскошно отделанный несессер: «Если бы он купил мне кольцо или браслет, пусть даже очень дорогой, я бы не сердилась, и я удовольствием и гордостью приняла бы их, но при виде несессера почувствовала, как все во мне закипело». Нетрудно понять почему. Подарок был несколько легкомысленным, именно поэтому Арчи его купил — по его словам, чтобы вернуть хоть чуточку былой беспечной жизни, унесенной войной. Агата, серьезная и ответственная, чутко уловила этот диссонанс, эту фальшивую ноту: «Что толку возвращаться в госпиталь с этой вещицей, пригодной лишь для мирного отдыха на роскошном курорте за границей?» У подарка прочитывался и другой подтекст. «Кольцо или браслет» для Агаты символизировали нечто постоянное, они как бы обязывали, несессер же, каким бы красивым и дорогим он ни был, все-таки вещь утилитарная и временная. Арчи вкладывал в подарок свой смысл; Агата поняла его по-своему. Но вдаваться в такие тонкости и дарящий, и даримый обычно не склонны. Арчи был груб, Агата бестактна, и разыгралась безобразная сцена, в итоге соединившая их быстрее и успешнее, чем долгое и благородное ухаживание.

Проводив Клару, они отправились в Клифтон. Дорога была утомительная, и Агата по приезде почти сразу же уснула. Скоро ее разбудил Арчи и стал настойчиво убеждать, что они должны пожениться прежде, чем закончится его отпуск. Агата была в полной растерянности без помощи и совета матери, чувствуя себя неловко в доме будущей свекрови, напуганная настойчивостью и страстной решимостью Арчи. Он исступленно уверял, что добьется какого-то специального разрешения архиепископа Кентерберийского, и Агата в конце концов сдалась и согласилась, что они поженятся на следующее же утро, в сочельник.

Миссис Хемсли, как и предполагала Агата, их решение очень огорчило, но добросердечный мистер Хемсли поддержал влюбленных и настоятельно советовал не откладывать. Арчи и Агата бросились за разрешением на бракосочетание: обыкновенное разрешение, при котором брак заключался через две недели после его получения, стоило 8 фунтов. А специальное, срочное, ценой в 25 фунтов на 24 декабря достать было невозможно. Но Арчи его добыл, доведя своим напором вежливого администратора до белого каления. Викарий согласился провести церемонию после обеда; органист, как раз находившийся в это время в церкви, пообещал сыграть свадебный марш; а миссис Хемсли и случайно подвернувшийся общий знакомый согласились быть свидетелями. В сочельник после обеда Агата и Арчи поженились. С огромными трудностями им удалось заказать комнату в «Гранд-отеле» в Торки. Злополучный несессер, спрятанный Арчи, был снова извлечен на белый свет для свадебного путешествия. В полночь, после утомительной поездки на поезде, они наконец добрались до «Гранд-отеля». Рождество молодожены провели с Кларой и Медж, постепенно приходя в себя после событий последних дней и ночного путешествия из Клифтона. Агата по телефону сообщила новость друзьям и знакомым. На святки Агата поехала в Лондон проводить Арчи и, чтобы развлечь его, преподнесла новогодний подарок — «А. А. Алфавит на 1915 год» (А.А. значило Агата и Арчи, а еще так называли противовоздушное зенитное орудие) — альманах, полный веселых шуток и загадок.

Скорая и долгая разлука одинаково тяжела и для холостых, и для женатых. Арчи отправлялся навстречу опасности, и будущее представлялось таким же неопределенным, как и раньше. Списки раненых, убитых и пропавших без вести становились все длиннее, гибли друзья и сыновья друзей. Госпиталь переполняли раненые. Везде Агата видела смерть и страдания. Здоровье ее матери, хрупкой и болезненной, тоже внушало опасения, притом что бабушка Мэри-Энн оставалась бодрой и здоровой. Тетушка-бабуля Маргарет какое-то время в одиночку боролась со всеми трудностями в Илинге, но у нее катастрофически ухудшалось зрение, к тому же она сделалась подозрительной и все время боялась, что прислуга обворовывает ее. К 1915 году она видела уже настолько плохо, что согласилась переехать к Кларе и Агате в «Эшфилд». Большую часть своей многочисленной мебели красного дерева она перевезла с собой вместе с невероятным количеством продуктов: батареи банок сардин и ветчины она, несмотря на свое недоверие к консервам, собственноручно составила на платяные шкафы. Агата с ужасом смотрела, что сделало время с запасами Маргарет: мармелад заплесневел, джемы забродили, сахар и масло попортили мыши, отрезы бархата и шелка побила моль, а ситец и бумага, истлевшие за долгие годы, рассыпались в пыль. Маргарет горько оплакивала свои потери, а Агата мучительно пыталась понять: в чем же смысл экономии и бережливости? Она была буквально потрясена видом мешков муки, пораженной долгоносиком, изящного белья, истлевшего до дыр, и невероятным количеством испортившихся консервов. Это казалось предзнаменованием всеобщего разрушения, словно в рассказе Киплинга «Материнский улей». Как и запасы Маргарет, сгнившие, истлевшие и ставшие непригодными, предвоенный мир на глазах распадался, превращаясь в прах.

В июле 1915 года Арчи получил трехдневный отпуск. Ему было присвоено звание капитана Королевской полевой артиллерии, куда он был откомандирован, поскольку из-за болезни — синусита — летать больше не мог. Агата ушла из госпиталя в смятении, не зная, что делать дальше. Супруги провели это время в Лондоне, пытаясь забыть о войне, но три дня пролетели как один миг. Потом Агата решает устроиться работать в Париже, чтобы быть поближе к мужу, правда, долго не может получить разрешение на въезд. Но, получив его вместе с предложенной мисс Драйден временной работой, возвращается зачем-то в Англию, в госпиталь, притом что шансов снова получить разрешение на въезд во Францию было немного. Расстроенная, растерянная, одинокая, измученная дежурствами в госпитале, она простудилась по дороге домой, заболела гриппом, а потом бронхитом и вынуждена была оставить работу в госпитале на три или четыре недели. Она узнала, что неподалеку открылась бесплатная аптека, которой заведовала миссис Эллис, жена местного врача, а ее ассистенткой была подруга Агаты Эйлин Моррис. Агата стала помогать им и заодно начала учиться, чтобы сдать экзамены в Ассоциации провизоров и получить диплом фармацевта, дававший право готовить лекарства для врача или аптекаря. Она работала посменно утром или после обеда и была свободна к шести часам, так что еще оставалось время заниматься делами «Эшфилда». Теперь у нее было много работы по дому, поскольку на место молодых и энергичных кухарки и горничной в «Эшфилд» пришлось взять двух пожилых служанок. Слепнущей тетушке-бабуле тоже нужен был уход и внимание — она то и дело спускала петли в вязании и впадала от этого в отчаяние, а за годы войны она связала не меньше 144 платков и шалей.

Хотя приготовление лекарств казалось Агате скучным занятием, оно было спокойным и методичным, а аптека казалась просто оазисом порядка в том хаосе, который представлял собой окружающий мир. Миссис Эллис обучала Агату практической стороне дела, а Эйлин занималась с ней теоретической физикой и химией. Сначала теория показалась Агате очень трудной, но помогли ее способности к математике, особенно к алгебре, пристрастие к шифровке и классификации, символам и знакам, составлению перечней и пропорций. В тщательно разлинованных тетрадях она в алфавитном порядке перечисляла различные вещества, описывала их внешний вид и свойства — аконит, горечавка («похожа на русский шоколад»), конопля, хинин — и источники, из которых их можно извлечь; их активные элементы и вещества, с которыми они несовместимы.

Она составляла перечни препаратов, записывая для себя их характерные признаки: «экстракт настоя спорыньи — пахнет испорченным мясным бульоном; коллодий — пахнет эфиром, белый осадок вокруг пробки». Там были записи по алкалоидам, руководство по приготовлению препаратов сурьмы, белладонны, дигиталиса, морфина и т. д. с указанием рекомендуемых доз. Впрочем, некоторые записи не имели ничего общего с фармакологией. Это был список имен — Арчибальд Кристи, Реджи Льюси и Эмиас Бостон (бывший поклонник, который принимал участие в постановке «Несчастья Синей Бороды» и чье имя Агата позже дала жертве в рассказе «Пять поросят»). Рядом с каждым именем стоит собственное имя Агаты после замужества, а одинаковые в обоих именах буквы перечеркнуты. Так до сих пор гадают девочки — подсчитав оставшиеся буквы, определяют имя того, за кого нужно выходить замуж. Самая интересная и трогательная — последняя пара имен: Клара Миллер и Агата Кристи, — это, конечно же, попытка определить, каковы будут их отношения после замужества Агаты.

Следующий отпуск Арчи в октябре 1915 года они провели в Нью-Форесте. В годовщину своей свадьбы и на Рождество они лишь обменялись посланиями. Арчи писал:

«Поздравляю с двадцать четвертым декабря (и, кстати, с Рождеством). Ты в самом деле была весьма любезна последний год, смело доверив себя мне, но ты никогда об этом не пожалеешь, а я буду любить тебя так же сильно, как и раньше, даже, я думаю, сильнее. Я так хотел быть дома в нашу годовщину, но увы, мой тяжкий труд закончится не раньше конца января. Зато уж когда я приеду домой в звании майора и с 700 фунтами в кармане, мы будем кутить во всех злачных местах… Будь проклята война, которая меня здесь держит…»

Приказ о присвоении ему звания майора и назначении командиром эскадрильи был опубликован 27 января. В военных сводках в первый день Нового года Арчи снова отметили за особую храбрость. В своих бодрых письмах к Агате он старается шутить — так, послание от 16 июля 1916 года было написано на официальном бланке с большим красным штампом «Секретно».

«Дорогая мисс, в ответ на Ваш запрос направляю Вашу характеристику и полагаю, что она Вас удовлетворит. Мы никогда не ошибаемся. Плата — всего лишь один фунт и один шиллинг.

С совершенным почтением, Главный Всеведущий

Характеристика мисс А. М. К. Миллер.

Характер — добрый и нежный; любит животных, за исключением червей и майских жуков; любит и людей, за исключением мужей (из принципа). Обычно ленива. Но в принципе способна развивать и поддерживать бешеную энергию. Крепко стоит на ногах — ветром ее не снесет. Ум острый, манеры изысканны; оригинальна и любознательна. Лицо красивое, особенно волосы; фигура превосходная, кожа просто чудесная. Умеет хорошо уговаривать. Дика и необузданна, но, будучи укрощена, может стать любящей и нежной женой».

Арчи снова упомянут в сводках за январь 1917 года, а в следующем месяце получил чин подполковника и был назначен командиром базового аэродрома. К восторгу Агаты, он был награжден (она никогда не знала, за что именно) орденом Святого Станислава третьей степени с мечами, таким красивым, что ей всегда хотелось самой носить его — как брошь. В целом 1917 год был для Агаты полегче, и хотя войне, казалось, не будет конца, Арчи три раза побывал в отпуске, а в промежутках между встречами с мужем Агата готовилась к сдаче экзаменов на фармацевта. С теоретической частью — химией и фармакопеей — проблем не было. Что же до практической стороны, то справиться с ней мешали волнение и застенчивость, которые в свое время не позволяли Агате сыграть на фортепьяно на публике. Но на сей раз она взяла себя в руки и со второй попытки преодолела психологический барьер и поверила в собственные силы. Для этого пришлось убедить себя, что нужно просто смешать лекарства и подождать, пока произойдут соответствующие реакции, а это куда интересней, чем скатывать пилюли или лепить суппозитории.

Практические занятия свели Агату с человеком весьма странным, даже жутковатым — хотя внешне ничем не примечательным. Это был один из ведущих провизоров Торки, к которому ее направили для подготовки к экзаменам. Объяснив Агате, как составлять компоненты для свечей, и показав, как их формовать, он велел ей упаковать их в коробку и прикрепить этикетки, указывающие, что концентрация действующего в них вещества — 0,01. Однако Агата видела, что провизор посчитал неправильно — доза была в десять раз больше. Она была уверена, что он сделал ошибку в расчете — поставил лишний ноль; ей это было знакомо — как-то она проснулась в три часа ночи, спохватившись, что напутала с рецептом одного лекарства, и сразу вскочила и бросилась в аптеку проверять. Зная, как скрупулезно составляются лекарства в их аптеке, она пришла в ужас от небрежности опытного провизора. Поняв, что тот проявляет преступную небрежность, Агата отреагировала весьма нестандартно. Она решила не указывать ему на ошибку — он принадлежал к той категории людей, которые не ошибаются по определению, особенно на глазах учеников. Вместо этого она нарочно уронила на пол злополучные свечи, наступила на них и принялась бурно извиняться. Оказалось, это только начало. В следующий раз было еще интереснее. Провизор достал из кармана ампулу с каким-то веществом и спросил, знает ли она, что это такое. Не дожидаясь ответа, он с улыбкой сказал: «Это кураре. Вам известно, что это такое? Интересная штука. Очень интересная. Если взять его в рот, он не приносит никакого вреда. Но стоит ему проникнуть в кровь, и мгновенный паралич… А вы знаете, почему я ношу его в кармане?» «Нет, — ответила Агата, — не имею ни малейшего представления». Провизор показался ей не совсем нормальным. «Что ж, — задумчиво произнес он, — наверное, дело в том, что это дает мне ощущение силы». Этот провизор снова появится в жизни Агаты много лет спустя — уже как Закария Осборн в романе «Бледный конь».

Учетная карточка Красного Креста показывает, что за время войны Агата отработала в целом 3400 часов: сперва без оклада — с октября 1914 года по декабрь 1916-го, затем с окладом шестнадцать фунтов в год. Другим, неучтенным и неоплаченным ее трудом был шестидесятистраничный рукописный сборник, иллюстрированный цветными рисунками и украшенный золотым кантом, который она подготовила вместе с Эйлин Моррис, под названием «Что мы делали во время Великой войны». Сборник включал в себя оперу «Молодые студенты», написанную А.М.К., и пародию «Провизор и Фармацевты», написанную А.К. по мотивам Льюиса Кэрролла:

— Как центрифугу ни верти, —
Рек Фармацевт убито, —
Нам лейкоцитов не найти —
Их нету, лейкоцитов.
— Вот эпителия полно, —
Провизор произнес,
И, побелев как полотно,
Унять не мог он слез.
Произведя утратам счет,
С опухшими глазами,
Они полили свой отчет
Горючими слезами.

Заботы Арчи были намного серьезнее. В одном из писем от 1917 года он кое-что рассказывает о своих повседневных обязанностях:

«Мой любимый Ангел!

Все эти дни я невероятно занят. Вчера я буквально был приклеен к телефону до 11 часов вечера и сегодня у меня не самое лучшее настроение. Я бы приговорил этого типа к «распятию на кресте» (как выражается «Дейли миррор») на двадцать восемь дней, потому что он отказался работать, уехал не предупредив, а теперь утверждает, будто был болен, хотя это неправда…»

В начале декабря Арчи опять отметили в сводках, уже в четвертый раз. Он был награжден орденом «За безупречную службу» и стал кавалером орденов Святого Михаила и Святого Георгия. В июне он получил отпуск, а в сентябре, к большой радости Агаты, в звании полковника был направлен домой — в министерство военно-воздушных сил. Она сразу же оставила госпиталь, поселилась с мужем в отеле и занялась поисками меблированной квартиры.

Арчи было двадцать девять, Агате двадцать восемь. Оба взрослели, видя боль, страдания и смерть, но взрослели порознь. Большую часть этих страшных лет они провели в разлуке, научились держаться и подбадривать друг друга в тяжелых ситуациях, живя от одной короткой встречи до другой. Начало настоящей семейной жизни — Агата почувствовала это, как только уехала из «Эшфилда», — было совершенно не таким, как ей представлялось пять-шесть лет тому назад. Страна еще воевала, и это чувствовалось даже в их крошечной квартирке, которую они снимали у некой миссис Вудс, где обязанности прислуги выполнял денщик Арчи по фамилии Бартлет. Арчи целые дни был занят в министерстве. И Агата, немного скучая без подруг и без работы, пошла на курсы стенографии и бухгалтерского учета, где старательно и с большим удовольствием училась. Однажды, возвращаясь со своих курсов, она увидела нечто небывалое: «Повсюду на улицах танцевали женщины… Они танцуют, скользят по мостовой, даже прыгают — какая-то оргия радости Страшноватое впечатление. Если бы возле этих женщин появились немцы, женщины наверняка разорвали бы их на куски. Некоторые, помнится, шатались и вопили. Я пришла домой и застала там Арчи, который уже вернулся из министерства. «Вот такие дела», — сказал он в своей обычной спокойной и сухой манере». Это было 11 ноября — день, когда объявили о прекращении военных действий. Великая война закончилась.

Оцените статью
Добавить комментарий