Газ приговоренных к смерти (Nevada Gas) — рассказ Реймонда Чандлера, опубликованный в июне 1935 года в журнале Черная маска.
1
Хьюго Кэндлесс, сгибая в пояснице свое тяжелое тело, стоял посреди корта для игры в скват. Большим и указательным пальцами левой руки он осторожно держал маленький черный мяч. Он отпустил его на самой линии и взмахнул ракеткой с длинной ручкой.
Черный мяч попал в переднюю стенку примерно посредине, отскочил от нее, пролетел высокой ленивой дугой, едва не достав до потолка и до лампы, защищенной железной сеткой. Он скользнул по задней стене и отскочил от нее.
Джордж Диал наклонился и постучал ракеткой о цементный пол. Мяч замер.
— И хватит, шеф. Двадцать один — четырнадцать. Для меня ты слишком хорош.
Джордж Диал был высоким, темноволосым, симпатичным — в голливудском стиле. Худой и смуглый, он выглядел крутым парнем, который часто и подолгу бывает на солнце.
— Вот именно: я всегда был для тебя слишком хорош, — загоготал Кэндлесс. Его грудь и толстый живот блестели от пота. Из одежды на нем были лишь голубые шорты, белые шерстяные носки и тапки на толстой резиновой подошве.
— Ну что, надрать тебя еще раз? — спросил он.
— Лучше не стоит.
Кэндлесс посмотрел на Диала исподлобья и буркнул:
— Ну нет так нет. — Он взял ракетку под мышку и вытащил из кармана шортов портсигар и спички, прикурил, а спичку бросил на корт, откуда кто-нибудь другой должен был ее подобрать.
Он резко открыл дверь зала и с выпяченной грудью прошел по коридору в раздевалку. Диал шел за ним, как кот, бесшумно и гибко.
Стоя под душем, Кэндлесс пел, потом переключил горячую воду на ледяную. Он любил контрасты. Помывшись, не спеша вытерся досуха, взял чистое полотенце, гордо, словно павлин, вышел из душевой и прокричал кельнеру, чтобы тот подал лед и имбирное пиво.
Негр в накрахмаленном белом пиджаке немедленно появился с подносом. Кэндлесс размашистым движением подписал чек, открыл свой большой, двухстворчатый шкаф и стукнул бутылкой Джона Велкера о круглый зеленый столик, занимающий нишу рядом со шкафом.
Кельнер старательно смешал два коктейля, буркнул «спасибо, мистер Кэндлесс» и отошел, сжимая в руке четверть доллара.
Джордж Диал, одетый в элегантный серый костюм, вышел из-за угла и поднял один из бокалов.
— Ну что, шеф, на сегодня все? — спросил он, рассматривая жидкость на свет.
— Пожалуй, что все, — великодушие согласился Кэндлесс. — Пожалуй, поеду домой, возьму в оборот девчушку.
— Может, поедешь сегодня без меня? — как бы нехотя спросил Диал.
— Мне все равно. Вот Наоми будет разочарована.
Диал чмокнул губами и пожал плечами. Он пил коктейль и молча смотрел, как его шеф надевает шелковое белье с монограммой, фиолетовые носки, шелковую рубашку и черный с белой полоской костюм, в котором он выглядел огромным.
Завязывая галстук, Хьюго орал, чтобы негр смешал следующий коктейль.
Диал отказался от второго бокала, кивнул и бесшумно ушел.
Кэндлесс оделся, выпил второй коктейль, спрятал бутылку в шкаф и сунул в рот большую сигару. Подождал, пока негр даст ему прикурить, и гордо покинул зал.
Когда он вышел, в гардеробе наступила неестественная тишина. Кто-то прыснул.
На улице шел дождь. Портье клуба «Дельмар» помог Кэндлессу управиться с белым дождевиком и пошел за машиной. Потом он проводил Хьюго до мостовой, держа над ним зонт. Там уже ждал линкольн — темно-красный лимузин со светлой полосой и номером 5А6.
Шофер в черном плаще с высоко поднятым воротником не оглянулся. Портье открыл дверцу. Хью Кэндлесс сел и тяжело облокотился на спинку сиденья.
— Спокойной ночи, Сэм. Прикажи ему ехать домой Портье прикоснулся пальцем к фуражке, захлопнул дверцу и передал приказание шоферу, который кивнул, не поворачиваясь.
Дождь барабанил о крышу автомобиля, капли швыряло в стекла порывами ветра. На перекрестках люди стояли кучками, стараясь перейти улицу так, чтобы машины их не обрызгали. Кэндлесс с жалостью усмехнулся им.
Машина проехала Сансет, минула Шерман, все увеличивая ход. В это время движение по бульвару было небольшое.
В лимузине стало жарко. Стекла были подняты, а перегородка за спиной водителя закрыта наглухо. В воздухе к тому же висел дым от сигары Хьюго. Кэндлесс гневно схватился за ручку и попытался открыть окно. Оно не дрогнуло. Попробовал с другой стороны. Безрезультатно. С нарастающим бешенством он стал искать трубку телефона, чтобы остановить водителя. Никакого телефона не было.
Машина сделала крутой поворот и начала подъем на холм. Вокруг не было ни одного дома. По спине Кэндлесса побежали мурашки. Он наклонился и стал колотить кулаком в перегородку. Водитель не реагировал. Машина неслась по длинному, темному шоссе.
Хьюго стал искать ручки на дверце. Их не было с обеих сторон. Круглое лицо Кэндлесса искривила гримаса недоверия и страха.
Водитель наклонился вправо, до чего-то доставая рукой в перчатке. Послышалось шипение. Кэндлесс почувствовал запах миндаля.
Сначала он был слабый … и даже приятный. Шипение не прекращалось. Запах миндаля стал сильный, резкий, смертельный. Кэндлесс выпустил сигару и изо всей силы стал бить кулаком в окно. Стекло не разбилось.
Машина поднялась на холм, далеко позади остались огни последних домов.
Кэндлесс сел снова на сиденье и поднял ноги, чтобы зыбить перегородку перед собой. Но удара не последовало. Его глаза уже ничего не видели. Лицо искривилось, голова упала.
Водитель быстро оглянулся, на мгновение показав худое, птичье лицо. Потом снова наклонился вправо, и шипение прекратилось.
Машина съехала на обочину пустынного шоссе и остановилась. Дождь глухо барабанил по крыше.
Водитель вышел под дождь, открыл заднюю дверцу и быстро отскочил назад, зажав нос.
Некоторое время он стоял в стороне от машины, наблюдая за шоссе.
На заднем сиденье машины без движения лежал Хьюго Кэндлесс.
2
Фравсина Лей сидела в низком красном кресле, у столика, на котором стояла глиняная миска. Дым сигареты образовывал в воздухе фантастические узоры. Девушка соединила руки за головой, ее голубые глаза с поволокой смотрели лениво, искушающе. Каштановые волосы свободно рассыпались по плечам.
Джордж Диал наклонился и крепко поцеловал ее в губы. По телу его пробежала дрожь. Девушка сидела неподвижно. Когда он выпрямился, она одарила его ленивой улыбкой.
— Ну так как, Франси, — сказал хрипло Диал, — когда ты бросишь своего игрока и позволишь мне обосноваться рядом с тобой?
Франсина Лей пожала плечами и сказала:
— Пусть игрок, но приличный человек. Это сейчас редкость. А у тебя, Джордж, слишком мало денег.
— Я раздобуду.
— Как? — Голос у нее низкий, глубокий.
— Возьму у Кэндлесса. Я кое-что знаю об этой птичке.
— Например, что? — лениво шевельнулась она.
Он ласково улыбнулся. Она заметила, что белки его глаз вовсе не белые.
— Я знаю кучу вещей… Например, как он в прошлом году надул одного гангстера из Рено. Родной брат гангстера сидел здесь по обвинению в убийстве, а Кэндлесс взял двадцать пять штук за то, что освободит его от петли. Но договорился с прокурором округа и позволил казнить братика.
— И что этот гангстер?
— Наверное, не подозревает ничего … пока. Каждый время от времени проигрывает.
3
— Ну если узнает, он может наделать делов, — серьезно проговорила Франсина. — А как звать этого гангстера, Джордж?
Диал понизил голос и снова наклонился над ней.
— Наверное, я совсем с ума сошел, что говорю тебе такие вещи. Его звать Заппарти. Я его не знаю.
— И молись богу, чтобы не познакомился… Нет, спасибо, у меня нет охоты влипнуть с тобой в такую историю.
Он легко усмехнулся:
— Оставь это мне, Франси. Забудь об этом. Помни только, как я схожу с ума по тебе.
— Приготовь нам что-нибудь выпить, — попросила она.
Диал подошел к шикарному письменному столу и налил шотландского в две рюмки. Добавил льда и содовой и вернулся туда, где тонкая струя дыма продолжала подниматься над глиняной миской.
— Оставь его, — сказал он. — Это он тебя во что-нибудь впутает, а не я.
Она отпила глоток, кивнула. Диал взял у нее рюмку и притронулся губами к тому месту, откуда она пила. Потом наклонился и снова поцеловал ее.
В дверях, ведущих из гостиной в короткий коридор, висели красные портьеры. Они немного разошлись, и в щели показалось лицо мужчины. Холодные, серые глаза его внимательно следили за поцелуем. Потом портьеры бесшумно опали.
Вскоре хлопнула дверь и в коридоре послышались шаги. В ту минуту, когда из-за портьер вышел Джонни де Розе, Диал прикуривал.
Джонни де Розе был высоким, худым, спокойным.
Диал посмотрел на него и сделал ни к чему не обязывающий жест. Де Розе молча подошел к столу, налил себе виски и выпил одним глотком.
Некоторое время он стоял, повернувшись к стене, барабаня пальцами по столу. Внезапно он повернулся со слабой улыбкой.
— Привет, ребята! — сказал он мягко и вышел в соседнюю комнату. Там он заглянул в стенной шкаф, вытащил оттуда желтый чемодан из телячьей кожи и положил его на кровать. Выбросил вещи из комода и старательно, неспешно стал упаковывать их, посвистывая сквозь зубы. Закрыв чемодан, закурил и встал посреди комнаты со взглядом, устремленным в стену.
Через минуту он снова заглянул в стенной шкаф, вынул оттуда небольшой пистолет в мягкой кожаной кобуре с двумя ремешками. Поднял брючину, привязал кобуру к ноге. Только после этого он поднял чемодан и вернулся в гостиную.
При виде чемодана Франсина Лей прищурилась.
— Куда-нибудь собираешься? — спросила она споим низким голосом.
— Хм. Где Диал? — Ушел.
— Жаль, — констатировал де Розе. Он поставил чемодан на пол и внимательно оглядел девушку с ног до головы. — Очень жаль, — повторил он. — Мне нравится, когда он здесь крутится. Я для тебя стал слишком скучным.
— Может, ты и прав, Джонни.
Он наклонился за чемоданом, но снова выпрямился.
— Помнишь Мопса Паризи? — как бы нехотя бросил он. — Я его видел сегодня в городе.
Она вздрогнула и спросила:
— У тебя в связи с этим есть какие-нибудь планы?
— Думаю отправиться путешествовать, — ответил он. — Я уже не такой хворый как раньше.
— Бежишь, — утвердительным тоном сказала она, — Куда поедем?
— Я не бегу, я хочу попутешествовать, — возразил он бесцветным голосом. — И не мы, а я. Я уезжаю один.
Она сидела без движения, молча глядя ему в глаза. На ее лице не дрогнул ни один мускул.
Джонни де Розе вынул из внутреннего кармана бумажник и бросил на колени девушке пачку банкнот. Она не притронулась к ним.
— До той поры, пока они у тебя кончатся, найдешь кого-нибудь, кто позаботится о тебе, — оказал он равнодушно. — Но, конечно, если будешь нуждаться, я пришлю еще.
Она медленно встала, не обращая внимания на деньги, которые соскользнули на пол. Глаза ее погасли, как задутая свеча.
— Значит, между нами все кончено, Джонни?
Он поднял чемодан. Она загородила ему дорогу и тронула за рукав.
— Знаешь, кто ты, Джонни? Он ждал!
— Ты фраер, Джонни. Фраер. Он кивнул и сказал:
— Конечно. Потому что я навел полицию на Мопса Паризи. Но, ты знаешь, золотко, похищение людей меня не развлекает. За такие вещи я бы всегда и любого выдавал полиции. Даже если это будет угрожать моей жизни. Ты все сказала?
— Ты выдал Мопса Паризи копам и думаешь, что он об этом не знает. Но он скорее всего знает, и поэтому ты бежишь. Бросаешь меня.
— Может быть, просто-напросто ты мне уже надоела, золотце.
Она откинула голову и хрипло засмеялась. В смехе слышалась злость. Де Розе стоял невозмутимо.
— Ты вовсе не жесткий парень, Джонни. Ты слюнтяй. Даже Диал будет пожестче тебя. Боже, какой ты слюнтяй, Джонни!
Она отодвинулась и пристально посмотрела на него, потом закончила:
— Господи, какой ты красивый. И как жаль, что такой мягкий.
— Нет, золотце, я не мягкий, а сентиментальный. Я люблю сыграть партию в покер или бросить кости. Люблю азарт и женщин. Но если проигрываю, не устраиваю истерики. Просто меняю столик. Вот и все.
Он поднял чемодан, обошел девушку и исчез за портьерами в коридоре.
Франсина Лей осталась стоять, глядя в пол.
3
Стоя под стеклянным козырьком в виде раковины, защищающим черный ход в отель «Чаттертон», де Розе осмотрел Проло, взглянул на сверкающие огни Вилшира и в заключение посмотрел вдоль ближайшего темного, тихого квартала.
Шел мелкий, нудный дождь. Капли заносило ветром под козырек, и они, шипя, гасли на огоньке сигареты.
Он поднял чемодан и направился к автомобилю, который стоял на углу Проло. Это был черный паккард, украшенный хромом.
Он наклонился и открыл дверцу. Из машины вдруг высунулась рука с пистолетом и кто-то сказал:
— Спокойно. Лапы вверх, дружок!
Де Розе смутно видел в полумраке силуэт мужчины, его худое птичье лицо. Он чувствовал, как пистолет больно давит ему на ребра. Вдруг он услышал шаги и другой пистолет уперся ему в спину.
— Ну как, теперь лучше? — спросил другой голос. Де Розе выпустил чемодан, поднял руки и положил их на крышу машины.
— Ладно, что дальше? — спросил он. — Это что, ограбление?
Мужчина в автомобиле рассмеялся. Другой сзади похлопал Джонни по бокам.
— Подвинься назад … только медленно.
Де Розе отодвинулся от машины, высоко подняв руки.
— Не надо так высоко, — остановил его тот, кто стоял сзади.
Де Розе опустил руки пониже. Тот первый вылез из машины и выпрямился. Он снова ткнул пистолетом в грудь, вытянул длинную руку и расстегнул ему пальто. Человек с длинными руками обыскал его карманы, потом пошарил под мышками. Револьвер в эластичной кобуре перекочевал к нему.
— Одну пушку нашел, Чак. А ты?
— На бедрах чисто.
Тот, что стоял впереди, отодвинулся и поднял чемодан.
— Двигайся, солнышко. Поедешь в нашей карете.
Они перешли к стоящему чуть дальше линкольну-лимузину темно-красного цвета со светлой полосой. Мужчина с птичьим лицом открыл заднюю дверцу.
— Прыгай.
Де Розе спокойно выполнил приказание. В машине он почувствовал запах… перезрелых персиков, а может миндаля.
— Садись назад, Чак.
— Давай поедем вместе впереди. Я смогу…
— Кончай. Садись назад, — рявкнул человек с птичьим лицом.
Чак, чертыхаясь, уселся рядом с де Розе. Его приятель с силой захлопнул дверцы. Сквозь стекло они видели, как птичье лицо искривилось в сардонической усмешке. Мужчина сел за руль, запустил мотор, и они поехали.
Де Розе потянул носом, пытаясь определить, чем так странно пахнет.
На перекрестке они повернули на восток, потом на юг, пересекли Вилшир и несколько других улиц и, преодолев крутой подъем, подъехали к Мерозе. Стемнело. Огромный линкольн мчался бесшумно. Чак сидел в углу держа оружие на коленях. Свет уличных фонарей время от времени освещал его лицо — квадратное, красное и явно выражавшее обеспокоенность.
Водитель ни разу не обернулся. Они проехали Сан-сет и Голливуд, повернули на восток в аллею Франклина, потом на юг к Лос Фелин, а оттуда съехали к реке.
Встречные машины внезапно залили линкольн потоками света. Де Розе собрался и ждал. Когда свет следующих рефлекторов упал на лимузин, он наклонился и быстро поддернул левую брючину. Прежде чем ослепляющий луч ушел дальше, он уже сидел в прежней позе.
Чак ничего не заметил.
На углу Риверсайд Драйв, из-под светофоров им навстречу ринулась целая колонна машин. Де Розе выждал, когда они будут ослеплены, наклонился, в мгновение ока вырвал маленький пистолет из кобуры, привязанной к ноге. Потом снова удобно сел, держа пистолет у левой ноги.
Линкольн проехал Риверсайд, миновал арку парка Гриффита.
— Ну и куда мы едем? — спокойно спросил де Розе.
— Заткнись, — рявкнул Чак. — Скоро узнаешь.
— Это что, похищение?
— Заткнись, — повторил Чак.
— Вы работаете на Мориса Паризи? — спросил Джонни.
Гангстер подскочил на сиденье.
— Я сказал — заткнись.
— Мне очень жаль, друг, — сказал де Розе. Он вытащил пистолет и левой рукой нажал на спуск. Раздался тихий, глухой выстрел.
Чак взвыл и выпустил оружие, которое упало на пол. Левой рукой он схватился за правое плечо.
Де Розе переложил маузер в правую руку и сунул ствол в бок гангстеру.
— Спокойно, парнишка, только спокойно. Подтолкни ближе ко мне эту пушку.
Гангстер толкнул ему ногой большой автоматический пистолет. Де Розе быстро поднял его. Водитель с птичьим лицом повернулся назад, автомобиль слегка вильнул, но водитель тут же отвернулся, и они снова поехали прямо.
Джонни взвесил на ладони большой пистолет. По сравнению с ним маузер казался легонькой палочкой. Он сильно ударил Чака в голову. Тот охнул и сунулся вперед.
— Газ, — бормотал гангстер. — Он сюда пустит газ! Де Розе ударил его еще раз. Чак свалился на пол. Линкольн повернул и, проехав короткий мостик, въехал на песчаную дорогу, которая пересекала поля для гольфа и исчезала в темноте, под деревьями.
Джонни лихорадочно стал искать ручку на дверце, но ее не было. Тогда он изо всех сил стал бить пистолетом в перегородку. Стекло напоминало бетонную стену.
Водитель наклонился и послышалось шипение. Запах миндаля стал сильнее.
Де Розе вырвал из кармана платок и приложил к носу.
Потом приставил дуло большого пистолета к перегородке за головой водителя, который тут же шарахнулся вбок. Де Розе выстрелил подряд четыре раза, закрыв глаза и отворачиваясь не хуже чем истеричная барышня.
Стекло не разлеталось. Но когда он открыл глаза, увидел выщербленную дыру в перегородке. Переднее стекло было в трещинах, но тоже не вылетело. Он начал бить но перегородке, и ему удалось отломить еще порядочный кусок. Голова его разбухала, как шар, газ проникал через платок. Перед глазами все плыло.
Водитель, открыв дверь со своей стороны, повернул руль в другую сторону и выскочил из машины.
Автомобиль развернулся и врезался в дерево. Задняя дверца от удара приоткрылась. Де Розе собрался и выпрыгнул. На мгновение он лишился сознания, но вскоре уже глотнул свежего воздуха.
Он перевернулся на живот, облокотился на локти и, чуть приподняв голову, приготовил оружие.
Мужчина с птичьим лицом лежал примерно метрах в десяти от него. Джонни видел, как он вытаскивает пистолет из кармана.
Пистолет Чака загрохотал в руке Джонни. Он умолк только тогда, когда магазин опустел.
Мужчина с птичьим лицом согнулся пополам. Его силуэт слился с черными тенями и мокрой землей. В отдалении на Риверсайд проезжали машины. С деревьев падали капли дождя.
Де Розе глубоко вздохнул. Встал, отбросил разряженный пистолет, достал маленький фонарик. Он закрыл рот и нос полой пальто и подошел к автомобилю. Погасил огни и направил луч фонарика на бардачок. Быстро наклонился и повернул рукоятку медного, напоминающего по форме огнетушитель, баллона. Газ перестал шипеть. Потом пошел посмотрел, что с водителем. Тот был мертв. В карманах было немного мелочи, сигареты и фирменные спички клуба «Египет». Бумажника не было. Де Розе нашел еще две запасные обоймы к пистолету и собственную тридцатьвосьмерку, которую и сунул себе под мышку.
Стоя над телом, он посмотрел на противоположный берег реки, где как бы отдельно от других огней мерцала неоновая вывеска «Клуб Египет».
Джонни усмехнулся, вернулся к линкольну и вытащил Чака на мокрую землю. В свете луча фонарика обычно красное лицо гангстера было синим. Открытые глаза смотрели пустым взглядом. Де Розе отложил фонарик и снова обшарил карманы.
Он нашел то, что обычно носят в кармане, включая бумажник с правами на вождение на имя Чарльза Ле Гранд, отель «Метрополь», Лос-Анджелес. Кроме этого, спички клуба «Египет» и ключ от номера отеля с надписью на бирке: «Метрополь, 809».
Он спрятал ключ в карман, прикрыл погнутые дверцы и сел за руль. Мотор заработал сразу. Он отъехал от дерева, повернул и выехал на дорогу.
На Риверсайд де Розе включил свет и вернулся в Голливуд. Остановился рядом с большим кирпичным зданием на Кенмор, выключил мотор и взял чемодан.
Свет от фонаря падал на переднюю табличку машины, и де Розе подумал, зачем гангстерам номер 5А6. Такие номера получают только привилегированные владельцы машин.
Из аптеки он вызвал такси, на котором вернулся в «Чаттертон».
4
В номере никого не было. В теплом воздухе чувствовался аромат духов «Шалимар» и запах сигарет.
Де Розе сбросил грязную одежду и приготовил себе крепкий коктейль.
Потом закрыл входную дверь на щеколду и со стаканом в руке пошел в спальню. Здесь он переоделся в темный, хорошо сшитый костюм. Потягивая коктейль, завязал черный галстук-бабочку.
Вынул обойму из маузера и вставил ее снова, втиснув еще один патрон. Спрятал оружие в кобуру на ноге. Потом помыл руки и сел к телефону.
Сначала он позвонил в редакцию «Хроники» и попросил Вернера из отдела городских новостей.
— Вернер слушает. Кто там хочет подбросить мне лакомый кусочек?
— Это Джон де Розе, Вернер. Проверь, пожалуйста, кому принадлежит номер калифорнийский 5А6.
— Какому-нибудь чертову политику, — ответил репортер безразлично и замолк.
Де Розе сидел неподвижно, глядя на вазу с красными и белыми розами. Он с отвращением поморщился, В трубке послышался голос Вернера:
— Линкольн тридцатого года, зарегистрирован на имя Хьюго Кэндлесса, Каса де Оро Апартментс, 2942, Слюрвейтер Стрит, Вест Голливуд.
— Это тот самый адвокатишко? — спросил де Розе равнодушно.
— Он. Попугай. Специалист по свидетелям. — Вернер понизил голос. — Между нами говоря, Джонни, это ловкач еще тот, который даже и не слишком умен, просто очень долго ходит по свету и знает, кто за сколько продается… Из этого получится материал?
— Где там… — возразил де Розе. — Просто он ободрал мне бок и даже не остановился.
Он положил трубку, допил коктейль и смешал новый. В телефонной книжке нашел номер Каса де Оро и позвонил. Телефонистка информировала его, что мистер Хью Кэндлесс выехал за город.
— Соедините меня, пожалуйста, с его квартирой, — попросил он.
Ему ответил холодный женский голос:
— Миссис Кэндлесс слушает. Кто говорит?
— Я клиент мистера Кэндлесса и мне нужно с ним поговорить, — сказал де Розе. — Вы не можете мне помочь?
— Сожалею, но мужа неожиданно вызвали за город. Я даже не знаю, когда он вернется, хотя надеюсь, что он позвонит. Он вышел из клуба…
— Из какого? — как можно равнодушнее спросил Джонни.
— «Дельмар». Он вышел из клуба, но не зашел домой. А что ему передать?
— Нет, ничего, спасибо. Я позвоню попозже.
Он положил трубку, хмуро усмехнулся и нашел номер отеля «Метрополь». Позвонил туда и спросил «мистера Чарльза Ле Гранд из номера восемьсот девять».
— Шестьсот девять, — поправила телефонистка и через некоторое время добавила: — Не отвечает.
Де Розе поблагодарил, вытащил ключ и посмотрел на бирку. На ней был номер 809.
5
Сэм, портье клуба «Дельмар», стоял около входа, глядя на улицу Сансет и на машины, со свистом проезжающие мимо. Свет их фар больно бил в глаза. Он устал, и ему хотелось домой. Он мечтал о сигарете и рюмке джина. Он думал о том, что если дождь будет продолжать идти, то в клуб никто не придет.
Он походил под козырьком у входа, попробовал насвистывать вальс «На коньках», не поймал мелодии и бросил.
Из-за угла Гудзон-Стрит вышел де Розе и остановился около него.
— Хьюго Кэндлесс здесь? — спросил он, не/глядя на Сэма.
Сэм враждебно зыркнул на него и бросил:
— Нет.
— Был?
— Спросите лучше у дежурного.
Де Розе вынул из кармана пятидолларовую бумажку и начал крутить ее между пальцами.
— А что может знать дежурный такого, чего бы ты не знал?
Сэм усмехнулся и, как завороженный, глядя на бумажку, сказал:
— Что верно, то верно, шеф. Был он здесь. Каждый день приезжает.
— Во сколько вышел?
— Примерно в половине седьмого.
— Уехал на темно-красном линкольне?
— Точно. Только он сам не водит. А зачем это вам?
— Тогда шел дождь, — не отвечая, продолжал де Розе. — Может, это был не линкольн?
— Линкольн, точно, — возразил негр. — Я сам его посадил. Он всегда на нем ездит.
— Номер машины 5А6? — Джонни мотал негру душу пятеркой.
— Точно, шеф. Как у сенатора какого-нибудь.
— А водителя знаешь?
— Конечно, — начал портье, но вдруг замолк. — Похоже, он себе опять взял нового шофера. Этого я раньше не видел.
Де Розе воткнул банкнот в огромные лапы. Негр схватил деньги, но тут же подозрительно посмотрел на Джонни.
— А зачем вам, мистер, все это знать?
— Мы вроде бы в расчете? — ответил Джонни, отошел от портье, свернул за угол Гудзон Стрит и сел в свой черный паккард. Он доехал до Сансет, повернул на восток и поехал в сторону холмов, посматривая на таблички с названиями улиц. Каса до Оро на углу улицы Паркинсона — представляло собой сборище фешенебельных одноэтажных домиков. Домик дежурного стоял отдельно, а вдоль стены со стороны улицы Паркинсона размешался частный гараж.
Де Розе остановил машину на противоположной стороне улицы, против гаража, видя через широкое окно сторожки, как дежурный в белоснежном комбинезоне, сидя за столом, сплевывает в невидимую плевательницу.
Через некоторое время он вышел из паккарда, прошелся по улице и незаметно для дежурного проскользнул в гараж.
Машины здесь стояли в четыре ряда: два ряда у стен, два — посередине помещения. Преобладали большие, дорогие модели. Лимузин был только один с регистрационным номером 5А6.
Де Розе снял перчатки и положил руку на радиатор. Холодный. На колесах не было грязи, лишь сухая пыль.
Он прошел мимо темных машин и встал, облокотясь о косяк открытой двери. Дежурный поднял на него взгляд.
— Здесь поблизости нет шофера Кэндлесса? — спросил де Розе.
Дежурный помотал головой и метко плюнул в медную плевательницу.
— Я пришел в три, — сказал он, — с тех пор его здесь не было.
— Может, поехал в клуб за стариком.
— Да нет. Эта машина как стояла, так и стоит. А он только на ней ездит.
— А где он живет?
— Кто, Мэттик? Прислуга живет здесь, в задних комнатах. А он вроде говорил, что предпочитает жить в отеле… В этом… как его…
— В «Метрополе»? — подсказал де Розе.
— Да. Пожалуй, хотя я и не уверен. Мэттик не любит болтать.
Де Розе поблагодарил и вернулся к машине. Сел за руль, подумал и поехал в центр.
Когда он приехал на угол Седьмой и Скринг-Стрит, где располагался «Метрополь», было двадцать пять десятого.
Этот когда-то шикарный отель теперь с трудом влачил существование.
Блондинка, продававшая сигареты, была не первой молодости. Де Розе облокотился о прилавок и сдвинул шляпу на затылок.
— «Камелию», детка, — сказал он низким грудным голосом завсегдатая баров.
Девушка с треском положила перед ним пачку, выбила в кассе пятнадцать центов и сунула ему десять центов сдачи. «Ты мне нравишься» — можно было прочесть у нее в глазах.
— Сделай для меня кое-что? — попросил он.
— Что? — шепнула она.
— Узнай, пожалуйста, кто живет в номере восемьсот девять, но если портье будет спрашивав, кому это нужно, не говори.
— А сами вы не можете его спросить?
— Я стесняюсь.
— Ну да, видно, какой вы стеснительный, — фыркнула она, прошла к телефону, обменялась с кем-то несколькими словами и вернулась к де Розе.
— Его звать Мэттик. Это что-нибудь говорит вам?
— Да нет, — отвечал он. — Но спасибо. Тебе нравится в этом милом отеле?
— А кто сказал, что это милый отель?
Джонни улыбнулся, притронулся к шляпе пальцем и неспешно отошел. Девушка разочарованно смотрела ему вслед.
Он прошел через холл, сел в лифт и поднялся на восьмой этаж.
Здесь прошел по длинному коридору и в самом конце увидел дверь с табличкой 809. Он постучал. Никто не ответил. Наклонился, посмотрел в замочную скважину и снова постучал. Опять тишина. Де Розе вынул из кармана ключ с биркой, открыл дверь и вошел.
Два окна были закрыты. Воняло виски. Под потолком горела лампа. На столе стояла пустая бутылка. Де Розе понюхал ее, облокотился о стену и стал оглядывать комнату.
Его взгляд прошелся по темному комоду, по постели и двери в стене и упал на вторую дверь, из-за которой пробивался свет. Он открыл ее.
Мужчина лежал лицом вниз на желто-черном мозаичном полу ванной. Кровь казалась липкой и черной. Два темных пятна на затылке обозначали места, откуда шла кровь. Но сейчас она уже загустела.
Де Розе снял перчатку и пощупал пульс на руке мужчины. Покачал головой и надел перчатку.
Потом он вышел из ванной, закрыл дверь и открыл окно. Высунулся, жадно глотая влажный воздух. Закрыл окно, из верхнего ящика комода вынул табличку с надписью «Не мешать» и вышел, погасив свет.
Повесил табличку на ручку двери, вернулся в лифт и покинул отель «Метрополь».
6
Франсина Лей шла по коридору отеля «Чаттертон» что-то напевая. Левой рукой она придерживала накидку у плеча, в правой несла бутылку. Она открыла дверь и остановилась, нахмурившись. Она пыталась вспомнить, гасила ли она свет, когда уходила. Нет, не гасила. Теперь свет потушен. Очевидно, горничная. Франсина вошла в гостиную.
Отблеск огня в камине падал на красно-белый ковер и на два блестящих, черных предмета. Ботинки. Неподвижные ботинки.
— О-ох! — вскрикнула девушка, и пальцы, придерживавшие накидку, судорожно вцепились в плечо.
Раздался щелчок и загорелась лампа. В кресле сидел де Розе и безмятежно смотрел на Франсину.
Он был без пальто и без шляпы. Взгляд был мутный, отсутствующий, лицо задумчивое.
— Ты уходила куда-нибудь, Франси? — спросил он.
Она присела на край постели.
— Захотелось выпить, — сказала она. — Потом решила поесть, потом снова захотелось выпить. — Она тряхнула бутылкой.
— Мне думается, что шефа твоего приятеля Диала похитили. — Де Розе сказал это равнодушно, будто это его никак не касалось.
Лицо Франсины Лей резко изменилось. Куда-то вмиг исчезла красота, она постарела, осунулась.
Некоторое время спустя она пришла в себя и сказала:
— Ты поверишь мне, если я скажу, что не имею понятия, о чем ты говоришь?
Выражение лица де Розе не изменилось.
— Когда я отсюда вышел, — сказал он, на меня напали два кретина. Один прятался в машине. Конечно, меня могли поймать и в другом месте, но они почему-то приехали сюда.
— Это совпадение, Джонни. Наверняка совпадение. Де Розе помолчал и продолжил:
— Они посадили меня в большой линкольн. У него были небьющиеся стекла, двери без ручек. Впереди, рядом с местом водителя был баллон с газом для приговоренных к смерти — газ с цианом, который парень за рулем мог пускать на заднее сиденье. Они везли меня через парк Гриффита в клуб «Египет». — Он помолчал. — Они не заметили маузера, который я иногда ношу, привязанным к ноге. Водитель разбил машину, а я выкарабкался.
Он развел руками, в уголках его губ появилась холодная усмешка.
— Я не имела с этим ничего общего, Джонни, — сказала девушка чуть слышно.
— У того, кто ехал до меня на этой машине, — продолжал де Розе, — не было оружия. Я имею в виду Кэндлесса. Это была точная копия его автомобиля — та же модель, цвет и номер, но это был не его линкольн. Кто-то очень сильно постарался. Кэндлесс уехал на этом автомобиле около шести тридцати. Жена говорит, что его вызвали за город. Я говорил с ней час тому назад. Его линкольн стоит с обеда в гараже… Возможно, жена уже знает о похищении, но не обязательно. У Франсины Лей дрожали губы.
— Кто-то застрелил шофера Кэндлесса в отеле в центре города, — продолжал де Розе без всякого выражения в голосе. — Сегодня вечером или сразу после полудня. Полиция еще ничего об этом не знает. Кто-то очень сильно постарался, Франси. Ты ведь не имеешь к этому никакого отношения, солнышко?
Она опустила голову и хрипло сказала:
— Мне нужно выпить. Я себя отвратительно чувствую.
Он встал, налил виски и, держа рюмку так, чтобы она не достала ее, сказал:
— Я редко впутываюсь в темные дела, детка, но если уж впутываюсь, меня не остановить. Можешь мне поверить на слово. Если ты знаешь что-нибудь об этом деле, то сейчас как раз самое время рассказать.
Он подал ей рюмку, она выпила залпом.
— Я действительно ничего не знаю, Джонни, — сказала она тихо. — Во всяком случае, знаю совсем не то, о чем ты думаешь. Сегодня вечером Джордж Диал предложил мне свить вместе гнездо. Он сказал, что может вытянуть деньги из Кэндлесса, угрожая ему тем, что он обманул одного гангстера из Рено.
— Я знаю Рено как свой собственный карман, — сказал де Розе, — знаю там всех гангстеров. Как его звать?
— Его звать Заппарти.
— Заппарти — имя владельца клуба «Египет», — сказал де Розе.
Франсина вскочила и схватила его за плечо.
— Джонни, не вмешивайся в это! Ради Бога, ты можешь хоть раз послушаться, не вмешивайся ни во что!
Он покачал головой и улыбнулся ей. Потом снял ее руку и отодвинулся.
— Мне не понравилась прогулка в их газовой камере, детка. Я нанюхался газа для приговоренных. И попотчевал свинцом какого-то любителя помахать пушкой. Значит, либо я рассказываю все полиции, либо попадаю под статью. Если кого-то похитили, а я за похитителями пущу копов, то ясно как дважды два, что мужика шлепнут. Заппарти — это гангстер из Рено, и это сходится с тем, о чем говорил тебе Диал, а если Заппарти путается с Мопсом Паризи, то у меня есть основание этим заняться. Паризи готов утопить меня в ложке с водой…
— Но это не значит, что ты немедленно должен из себя изображать армию в единственном числе, — перебила его девушка.
Он по-прежнему улыбался ей сжатыми губами.
— Нас будет двое, сокровище мое. Надень лучше длинное пальто. Все еще идет дождь.
Она вытаращила глаза.
— Я, Джонни? — спросила она приглушенным от страха голосом. — Ой, не надо, прошу тебя, не надо.
— Надевай пальто, золотце. И постарайся выглядеть поэффектнее. Кто знает, может, мы в последний раз появляемся вместе.
Она робко прошла мимо него. Он схватил ее за руку, притянул к себе, прошептал:
— Скажи, это ведь не ты подставила меня, Франси?
Она посмотрела в его полные боли глаза, что-то хрипло пробормотала себе под нос и, вырвав руку, исчезла в спальне.
Вскоре боль исчезла из глаз де Розе и в уголках губ у него снова появилась холодная усмешка.
7
Де Розе из-под прикрытых век наблюдал за тем, как пальцы крупье двигаются и останавливаются на краю стола. Джонни посмотрел на его лицо и увидел лысого мужчину неопределенного возраста со спокойными голубыми глазами. Он был лысый, как бильярдный шар, на голове у него не было ни единого волоска.
Джонни снова взглянул на его руки. Правая ладонь крупье повернулась так, что пуговицы на рукаве его пиджака прикоснулись к столу. Де Розе позволил себе чуть заметно усмехнуться.
Он как раз поставил три голубых жетона на красное. А шарик остановился на черной двойке. Крупье выдал выигрыш двум из четырех игроков у стола.
Де Розе подвинул пять голубых жетонов и поставил на красный ромб. Повернувшись налево, он увидел, как крупный блондин ставит три красных жетона на зеро.
Он облизнул губы и посмотрел дальше. У стены на диванчике сидела Франсина Лей.
— Мне почему-то кажется, что я продулся, золотце, — сказал он ей. — Ой, продулся.
Девушка затрепетала ресницами, взяла стакан, отхлебнула глоток и, не отвечая, уставилась в пол.
Джонни снова посмотрел на блондина и тихо спросил:
— Как это получается, что вы всегда ставите на зеро, когда я ставлю па красное, и на двойное зеро, когда я ставлю на черное?
Блондин усмехнулся и молча пожал плечами. Де Розе облокотился о стол.
— Я, кажется, задал вопрос, — повторил он тихо.
— В чем дело, господа, — вмешался один из игроков. — Чего вы тянете?
— Прошу делать ваши ставки, господа, — предложил крупье.
Де Розе посмотрел на него.
— Крутите.
Крупье запустил рулетку левой рукой и левой же бросил шарик. Правую он не отрывал от стола.
Шарик остановился на черном 28, рядом с зеро. Блондин рассмеялся.
— Близко, — сказал он. — Совсем близко. Джонни пересчитал свои жетоны и старательно сложил их.
— Я проиграл шесть тысяч, — констатировал он. — На этом кто-то неплохо заработает. Есть здесь хозяин этого мошеннического притона?
Крупье улыбнулся, посмотрел Джонни прямо в глаза и спокойно спросил:
— Вы сказали — притон?
Трое игроков быстро взяли свои жетоны и отошли к бару. Они заказали выпивку и стали наблюдать за крупье и Джонни. Блондин остался, саркастически усмехаясь, и небрежно бросил:
— Но-но, что за манеры!
Франсина Лей допила коктейль и снова облокотилась о стену. Прикрыв глаза, она украдкой наблюдала за Джонни.
— Так все-таки говорили вы что-нибудь о притоне или нет? — спросил крупье.
Какой-то тип огромного роста придвинулся к нему, толкнул локтем и сказал:
— Пошли отсюда.
Блондин улыбнулся от уха до уха и сунул руки в карманы серого костюма. Великан не смотрел на него. Де Розе взглянул на крупье и сказал:
— Отдайте мне мои шесть тысяч и только меня и видели.
— Пошли отсюда, — повторил великан со скукой в голосе и двинул его кулаком в бок. Лысый крупье приветливо улыбнулся.
— Может, хотите поставить?
Де Розе бросил на него насмешливый взгляд и тихо сказал:
— Бери вышибалу, Ник!
Блондин выхватил из кармана правую руку и размахнулся. В ярком свете ламп палка казалась черной, блестящей. С глухим стуком она упала на затылок вышибалы. Гигант протянул было руки к де Розе, который отскочил и выхватил револьвер из-под мышки. Вышибала зацепился за край стола пальцами и тяжело рухнул на пол.
Франсина вскочила, глухо вскрикнув.
Блондин развернулся на пятках и посмотрел на бармена, который мгновенно положил руки на стойку. Оставшиеся в стороне три игрока были явно заинтересованы, но стояли без движения.
— Средняя пуговица правого рукава, Ник, — сказал де Розе.
— Посмотрим.
Блондин не спеша обошел стол, пряча палку в карман. Он подошел к крупье, схватил его за среднюю из трех пуговиц правого рукава и резко дернул. Пуговица подалась, а за ней из рукава показалась медная проволока.
— Все правильно, — невозмутимо сказал Ник и отпустил руку крупье.
— Теперь ты отдашь мне мои шесть штук, а потом мы пойдем поболтаем с твоим шефом, — сказал де Розе.
Крупье кивнул и начал отсчитывать жетоны.
Гигант лежал на полу без движения. Блондин потянулся за спину и вытащил из-за пояса пистолет 45-го калибра.
Он покрутил его на пальце, обаятельно улыбаясь всем присутствующим.
8
Они прошли по галерее над ресторанным залом. Снизу поднимались запахи пищи, пота и табачного дыма.
Лысый крупье открыл дверь в углу галереи и вошел в нее, не оглядываясь. За ним прошел блондин, которого де Розе называл Ником, затем де Розе и Франсина Лей.
Они очутились в коротком коридоре, освещенном матовой лампой и ведущем к крашеным металлическим дверям. Крупье нажал на кнопку сбоку от двери и позвонил условным звонком. Раздался щелчок электрического замка. Крупье толкнул дверь, за которой находилась комната, похожая одновременно на жилье и на канцелярию. Против дверей, под углом к камину стоял зеленый кожаный диван. Сидящий на нем мужчина отложил газету, поднял взгляд, и лицо его посинело от злости. Это был маленький смуглый человек, почти карлик с маленькой круглой головой и маленьким, круглым лицом. Его матовые глазки похожи были на пуговицы.
Центр комнаты занимал большой, низкий письменный стол. Стоящий рядом с ним мужчина с шейкером в руке повернулся и посмотрел на вошедших, не переставая трясти шейкером. Глаза у него были запавшие, кожа на щеках обвисла, рыжие волосы прилизаны. На левой щеке виднелся шрам в виде креста, как от удара саблей.
Он отставил шейкер и в упор посмотрел на крупье. Карлик на диване сидел напряженный, готовый к прыжку.
— Я думаю, что это ограбление, — сказал крупье. — Я ничего не мог поделать. А Большого Джорджа они усыпили.
Блондин радостно ухмыльнулся, вытащил свою сорокопятку и направил ее куда-то в угол.
— Он думает, что это ограбление, — сказал блондин. — Думать жуликам вредно.
Де Розе закрыл массивную дверь. Франсина отошла от мужчин и встала у стены напротив камина, пи па кого не глядя.
Зато карлик на диване смотрел то на нее, то на всех остальных.
— Высокий — это Заппарти, — спокойно представил хозяев де Розе. — А маленький — Мопс Паризи.
Блондин оставил крупье одного и направил револьвер на человека на диване.
— Я Заппарти, — подтвердил длинный, — ну и что? — Некоторое время он смотрел на де Розе с любопытством, потом повернулся к нему спиной, взял шейкер и налил коктейль в широкую рюмку. Выпил весь, вытер губы батистовым платочком и старательно засунул его в верхний карман так, чтобы торчало три уголка.
Джонни бледно улыбнулся и потер левую бровь. Правая рука была у него в кармане пиджака.
— Мы с Ником разыграли небольшое представление, — сказал он. — Для того чтобы ребята, там за дверью могли фантазировать, насчет того, что здесь происходит, если наш визит окажется слишком шумным.
— Начало интересное, — признал Заппарти. — А чем я обязан вашему визиту?
— Нас заинтересовала газовая камера на колесах, в которую вы сажаете людей для прогулки, — объяснил де Розе.
Карлик на диване неожиданно дернул рукой, будто ужаленный.
— Не советую… хотя как вам угодно, мистер Паризи, — сказал блондин. — Это дело вкуса каждого.
Паризи застыл, а рука его упала на ногу. Заппарти вытаращил глаза.
— Газовая камера на колесах? — Его голос выражал легкое удивление.
Де Розе вышел на середину комнаты и встал рядом с крупье. Его серые глаза блестели, но лицо было напряженное, постаревшее.
— Возможно, Заппарти, что кто-то подбросил тебе кукушечье яйцо, — сказал он. — Но не думаю. — Я говорю о темно-красном линкольне с номером 5А6, с баллоном смертельного газа на переднем сиденье.
Заппарти судорожно сглотнул и прикусил губу. Карлик на диване вдруг расхохотался. Он явно отлично забавлялся.
— Брось пушку, блондинчик! — раздался голос, хотя никто из присутствующих ничего не сказал.
Де Розе посмотрел на открытое окошко в стене над столом. В нем появилась рука с пистолетом. Не было ни лица, ни тела. Свет падал только на руку и оружие.
Пистолет был направлен на девушку.
— Ладно, — сказал Джонни и поднял руки.
— Это Большой Джордж, — констатировал блондин. Он разжал пальцы, и сорокопятка с глухим стуком упала на пол.
Паризи вскочил с дивана, вырвал оружие из-под мышки. Заппарти вынул револьвер из ящика стола.
— Возвращайся на работу, Луи. И будь внимательнее.
Крупье кивнул, повернулся и вышел, старательно закрыв за собой дверь.
Франсина Лей глуповато захихикала и стала кутаться в накидку, будто ей стало холодно. Но в комнате не было окон, а от камина шло тепло.
Паризи, насвистывая сквозь зубы, подошел к де Розе, угрожая револьвером, обыскал карманы, отобрал кольт. Обошел его вокруг, похлопал по бокам и снова встал перед ним.
Потом отошел на шаг назад и рукояткой револьвера ударил в лицо.
Де Розе не шевельнулся, только голова его качнулась назад.
Паризи ударил его снова. Голова упала набок, колени подогнулись, и он осел на пол.
— Хватит, Мопс, — вмешался Заппарти. — Зачем спешить? Пусть они нам еще расскажут кое о чем.
Франсина снова глупо захихикала. Паризи, тяжело дыша, отошел от Джонни со счастливой улыбкой на круглом, смуглом лице и сказал:
— Давно я ждал этой минуты.
Когда он отошел метра на два, в руке у де Розе появился темный блестящий предмет. Казалось, он выскочил откуда-то из левой брючины. Раздался сухой треск выстрела.
Паризи дернул головой. Под подбородком у него вдруг появилось круглое пятно, которое увеличилось и окрасилось кровью. Паризи покачнулся и рухнул на пол.
— Черт возьми! — крукнул Заппарти и поднял револьвер.
Франсина вскрикнула, бросилась на него и стала визжать, царапаться и пинать его ногами.
Револьвер дважды выстрелил. Две пули попали в стену.
Девушка села на пол, платье задралось, демонстрируя длинные, красивые ноги.
— Она отняла у сукина сына пушку! — воскликнул блондин и поднял с пола свою сорокопятку.
Заппарти стоял с искаженным от бешенства лицом. Не веря своим глазам, он смотрел на револьвер, лежащий рядом с девушкой.
Паризи вдруг закашлялся и снова замер.
Де Розе встал. Маленький маузер у него в руке выглядел игрушкой.
— Следи за этой дыркой в стене, Ник, — сказал он. Из-за двери не доносилось ни звука. Заппарти стоял у письменного стола как вкопанный. Выглядел он ужасно.
Де Розе наклонился и прикоснулся к плечу девушки.
— Все в порядке, детка?
Она подтянула ноги и встала. По телу пробежал нервный озноб.
— Извини, детка, — тихо сказал Джонни, — кажется, я ошибся насчет тебя.
Он вынул платок и вытер кровь у себя на левой щеке.
— Кажется, Большой Джордж снова уснул, — сказал Ник. — Слабо я ему дал, чуть он нам не испортил обедню.
Де Розе кивнул.
— Это точно. Разыграли мы сцепку паршиво. А где ваше пальто и шляпа, мистер Заппарти? Мы берем вас с собой, на прогулку.
9
— Смотри, Ник, вот он, — сказал де Розе. — Вон там. Никто им не заинтересовался. Пойди осмотрись.
Блондин вылез из-за руля паккарда и отошел в тень деревьев. Он остановился на тротуаре, потом быстро перешел на другую сторону улицы, где у длинной стены стоял линкольн.
Де Розе наклонился к Франсине и легко ущипнул ее за щеку.
— Поедешь домой, детка… На этой бричке. Увидимся позднее.
— Джонни, — шепнула она, — может, хватит на сегодня?
— Еще не хватит, малышка. У мистера Заппарти есть что нам рассказать. Мне почему-то кажется, что поездка в этой газовой камере развяжет ему язык. И вообще эта машина мне будет нужна как вещественнее доказательство.
Ник вернулся и наклонился к окошку:
— Там нет ключей. Ты их забрал?
— Конечно. — Де Розе вынул ключи из кармана и отдал их блондину. Ник обошел машину и открыл дверцу.
— Вылезай.
Заппарти с трудом вылез и остановился, бормоча что-то себе под нос. Де Розе вылез следом за ним.
— Ну, поезжай, детка.
Франсина пересела за руль и повернула ключ в замке зажигания. Мотор тихо заурчал.
— Пока, детка, — сказал Джонни ласково. — Жди меня и разогрей картошку. И еще одно, сокровище мое: не звони никому, пожалуйста.
Паккард поехал по темной улице. Де Розе смотрел за ним, пока он не исчез за углом, потом толкнул гангстера локтем.
— Пошли. Теперь ты поедешь на своем автомобиле на заднем сиденье. В перегородке дыра, поэтому мы не пустим к тебе столько газа, сколько нам бы хотелось, но тебе все равно понравится. Мы поедем куда-нибудь за город. У нас вся ночь впереди.
— Вы понимаете, что это похищение? — выкрикнул хрипло Заппарти.
— Об этом лучше не думать.
Они перешли на другую сторону улицы — трое мужчин, которым некуда спешить. Ник открыл заднюю не покалеченную дверцу линкольна. Захлопнув дверь за гангстером, он сел за руль и вставил ключ в замок зажигания. Де Розе занял место рядом с ним.
Запах миндаля все еще ощущался внутри машины.
Ник тронулся с места, не доезжая до перекрестка, повернул на юг, к аллее Франклина, потом через Лос Фелиз по направлению к Глендал. Скоро Заппарти постучал в перегородку. Де Розе подвинулся к дыре в перегородке.
— Каменный дом… — выдавил из себя хрипло Заппарти. — На Кэстл Род… район наводнения в Ла Кресченто.
— Ты смотри, какой говорун, — сказал Ник, не отрывая взгляда от шоссе.
Де Розе кивнул и задумчиво сказал:
— Что-то в этом есть. Если он начал говорить после смерти Паризи, то видно надеется, что выкрутится.
Лимузин бесшумно проехал Глендал, преодолел подъем, ведущий к Монтрозе, а оттуда через Сандленд они попали в район наводнения Ла Кресченто.
Они нашли Кэстл Род и повернули в сторону гор. Через несколько минут подъехали к каменному дому.
Он стоял далеко от шоссе, на поляне, где когда-то был, очевидно, газон. Сейчас здесь была грязь и камни. Скоро дорога повернула под прямым углом и дальше кончалась у бетонной стенки.
Это была граница наводнения 1934 года. За ней виднелся пустырь, усеянный огромными валунами, среди которых росли какие-то кусты. У самой границы наводнения торчало одинокое дерево с нависающими над землей корнями, подмытое с одной стороны водой.
Ник затормозил, погасил свет и подал Джонни большой, никелированный фонарь, который он нашел в машине.
Де Розе вылез, постоял около линкольна. Потом вынул из кармана револьвер и сказал Нику:
— Я, пожалуй, пойду. Вроде здесь не видно живой души.
Он взглянул на Заппарти, язвительно усмехнулся и пошел по песку в сторону дома. Подошел к углу здания, держась по возможности подальше от приоткрытой входной двери. Он проскользнул вдоль боковой стены, поглядывая на забитые досками окна. Ни в одном из них не было проблеска света. Он обошел дом вокруг, вернулся к входу, вошел и остановился, прислушиваясь. Потом зажег фонарь. В доме не пахло жильем. В передней комнате лежал песок, валялись сломанные стулья.
Он перешел в кухню. Там, где когда-то была раковина, зияла огромная дыра в полу. Не было слышно ни звука.
В спальне обляпанный грязью ковер. Матрац па кровати лежал криво.
Из-под кровати торчали ноги.
Большие ноги в желтых ботинках и фиолетовых носках.
Де Розе оцепенел, потом тихо присвистнул. Постояв некоторое время без движения, он положил фонарь на пол так, что отраженный от потолка луч заливал комнату призрачным светом.
Он стянул матрац с кровати, наклонился и притронулся к руке лежащего человека. Она была холодна, как лед. Он схватил тело за ноги и потянул, но мужчина был слишком велик и тяжел.
Легче было отодвинуть кровать.
10
Заппарти отвернулся и закрыл глаза, стараясь как можно дальше отодвинуться от луча фонаря.
Ник прижал ему фонарь к лицу и монотонно включал и выключал его, включал и выключал.
Де Розе, поставив одну ногу на подножку машины, стоял у открытых дверей, вглядываясь во мрак.
— Никогда нельзя угадать заранее, что на кого подействует, — сказал меланхолично Ник. — Я однажды видел парня, который начал болтать, едва полицейский проехался ногтем ему по подбородку. Де Розе тихо рассмеялся и сказал:
— Нет, этот упорный, для него нужно придумать что-нибудь получше, чем свет в глаза.
Ник все включал и выключал фонарь, включал и выключал.
— Почему бы и не придумать? — ответил он. — Только руки неохота марать.
Скоро Заппарти отнял руку от глаз и заговорил. Он говорил низким голосом на одной тональности, щурясь от резкого света.
— Паризи сам организовал это похищение. Я об этом узнал только, когда все уже случилось. Он пристал ко мне с месяц тому назад. Как-то он пронюхал, что Кэндлесс взялся защищать моего родного брата по делу об убийстве и выкачал из меня двадцать пять тысяч, а парня казнили. Но я ему об этом не говорил. До сих пор не знаю, откуда он об этом услышал.
Он пришел в клуб в семь часов, может чуть позже, и сказал: «Мы взяли Кэндлесса. Работа за десять штук с рук на руки. Ты только поможешь получить выкуп через рулетку, его люди поставят, а ты со своим крупье сгребешь деньги». Это все. Потом он сидел у меня, грыз ногти и ждал своих ребят. Когда они не приехали — психанул. Один раз выходил звонить из автомата.
Де Розе затянулся, прикрывая ладонью от дождя сигарету, и спросил: — Откуда ты знал, что Кэндлесса надо искать здесь? — Мне сказал Мопс. Но я не верил, что он мертв. Ник засмеялся и несколько раз мигнул фонарем. — Не гаси, подожди, — попросил Джонни. Ник осветил бледное лицо гангстера. Заппарти пошевелил губами, на секунду открыл глаза. Взгляд их был тусклый, как у снулой рыбы.
Чертовски холодно, — сказал блондин. — Что будем делать с его светлостью?
Отведем в дом и привяжем к Кэндлессу, — ответил Джонни. — Пусть погреются друг о друга. Утром вернемся, может, у него появятся новые идеи.
Заппарти вздрогнул. Что-то, быть может, слеза блеснула у него в уголке глаза. Он прервал молчание.
— Ладно, ваша взяла. Я это все придумал. Машина с газовым баллоном — моя идея. Мне не нужны были деньги. Я хотел заполучить Кэндлесса, хотел, чтобы он сдох. В прошлую пятницу в тюрьме Квентин повесили моего брата.
Наступила тишина. Ник буркнул что-то себе под нос. Де Розе молчал.
— Мэттик, шофер Кэндлесса, тоже участвовал в этом, — продолжал Заппарти. — Он его ненавидел. Он должен был ехать на подставной машине, но напился перед работой, вот Паризи и шлепнул его для верности. Машину вел другой. К счастью, шел дождь, это облегчило дело.
— Уже лучше, Заппарти, но еще не все, — сказал Джонни.
Гангстер пожал плечами и на секунду открыл глаза.
— А чего ты еще хочешь? Хлопот для всех заинтересованных?
— Я хочу иметь факты на того ловкача, который хотел похитить меня, — сказал де Розе. — Но не хочешь — не надо. Я и сам все выясню.
Он бросил в темноту окурок, сел вперед и захлопнул дверцу. Ник отложил фонарь и включил мотор.
— Высади меня где-нибудь, откуда я могу вызвать такси, Ник. Поезди с ним часок, а потом позвони Франси. Я там оставлю для тебя весточку.
Блондин покрутил головой.
— Я тебя люблю, Джонни, ты отличный друг. Но мы и так уже зашли слишком далеко. Я поеду и передам его полиции. Не забывай, что дома, под старыми рубашками у меня лежит лицензия частного детектива.
— Дай мне час, Ник, — попросил де Розе. — Только один час.
Автомобиль съехал с холма, пересек Санленд и Кигвей и направился вниз к Монтроз. Наконец Ник сказал:
— Ладно. Пусть будет так.
11
Часы в холле Каса де Оро показывали час ночи. Худой, стройный портье с мастерски сделанной прической облокотился о барьер, посмотрел на часы и зевнул.
Открылась входная дверь и вошел де Розе. Он снял шляпу, потряс ею, надел снова. Осмотрел холл, подошел к портье и, хлопнув о барьер перчаткой, спросил:
— В каком номере живет Хьюго Кэндлесс?
Портье возмутился, но смолчал. Он взглянул на часы, потом на лицо де Розе, опять на часы, усмехнулся и ответил:
— Двенадцать Ц. Хотите, чтобы я позвонил ему… в такое время.
— Нет.
Джонни отвернулся и направился к широким стеклянным дверям. Едва он взялся за ручку, как услышал сзади резкий звонок.
Он оглянулся. Портье быстро снял палец с кнопки звонка. Де Розе вернулся.
Портье холодно сказал:
— Это не забегаловка какая-нибудь, уважаемый. На щеках де Розе выступили два темных пятна. Он перегнулся через барьер, схватил портье за лацканы фирменной куртки и притянул к себе.
— Ты что-то сказал, любезный?
Портье побледнел, но рука его все еще тянулась к звонку. Из-за угла вышел пузатый мужчина в свободном костюме и парике.
— Эй! — окликнул пузатый, вытянув толстый палец. Де Розе отпустил портье.
— Я местный детектив, — объяснил пузатый. — Хочешь скандалить — обращайся ко мне.
Мы поймем друг друга. Отойдем в сторонку. Они сели в углу, рядом с пальмой. Пузатый приветливо улыбался, приподнял парик и почесал затылок.
Меня звать Кувалик, — сказал он. — Иногда мне самому хочется ему врезать, так он меня злит. Какие проблемы?
— Умеешь держать язык за зубами?
Нет, люблю поболтать. Единственное удовольствие здесь. — Кувалик вытащил огрызок сигары и прикурил.
— На этот раз все-таки придется помолчать. — Он вытащил бумажник, а из него две десятидолларовые купюры. Скрутил их в трубочку и сунул в верхний карман пиджака детектива.
Кувалик заморгал, но ничего не сказал.
— В номере Кэндлесса сидит парень по имени Джордж Диал, — объяснил де Розе. — Его машина стоит на улице, значит, он там. Мне нужно с ним увидеться, но я не хочу называть себя. Можешь проводить меня и остаться в номере, пока я буду беседовать.
— Поздновато уже, — осторожно заметил пузатый. — Может, он уже лег в постель.
— Если даже и лег, то не в свою. Нужно его поднять.
Пузатый встал.
— Не нравится мне все это, но была не была. Пойду посмотрю, спят они или нет. Ты сиди здесь.
Джонни согласно кивнул. Кувалик пошел к двери в углу холла. Из-под пиджака у него торчала рукоятка кольта. Портье презрительно посмотрел на де Розе и вытащил пилку для ногтей.
Прошло десять минут, пятнадцать. Кувалик не возвращался. Джонни встал и направился к двери в углу. Портье застыл, посмотрел на телефон, но не притронулся к нему.
Де Розе прошел дверь и оказался на крытой галерее, от которой отходили в разные стороны еще несколько. В конце галереи светилось окно домика. Де Розе положился на удачу и пошел к нему. Вблизи он увидел номер на дверях: 12Ц. Он поднялся по ступенькам и позвонил, но безрезультатно. Через минуту позвонил еще раз и нажал на ручку. Закрыто. Ему показалось, что откуда-то из домика доносится тихий стук.
Еще какое-то время де Розе стоял под дождем, потом обошел угол домика и проверил кухонную дверь. Тоже закрыто. Он чертыхнулся, вытащил револьвер, приложил шляпу к стеклу и ударил по ней рукояткой. Стекло с тихим звоном упало внутрь кухни.
Де Розе спрятал револьвер, надел шляпу и сунул руку в окно, чтобы отодвинуть задвижку. Кухня была большая, выложенная голубой плиткой.
Она выглядела так, будто ее использовали только для смешивания коктейлей. Короткий коридор кончался дверью в гостиную. В углу стояло пианино, рядом горела лампа. Вторая лампа стояла на низком столике среди рюмок и бутылок. В камине догорали поленья. Стук стал громче.
Де Розе прошел в другой коридор, а из него в спальню. Стук доносился из стенного шкафа. Джонни открыл его и увидел какого-то мужчину. Он сидел среди платьев и костюмов. Лицо было замотано полотенцем. Другим полотенцем ему связали ноги. Руки были связаны выше локтей. Он был абсолютно лыс и очень похож на крупье из клуба «Египет».
Де Розе смотрел на него неприязненно. Вдруг с широкой улыбкой он наклонился и освободил его от пут.
Мужчина выплюнул кляп, хрипло выругался и исчез среди одежды в глубине шкафа. Он вернулся с чем-то пушистым в руках, расправил это нечто, надел себе на голову и превратился в детектива Кувалика.
Все еще продолжая сыпать проклятьями, он встал с извиняющейся улыбкой на широком лице и схватился за пистолет.
Джонни развел руками и предложил:
— Ну, рассказывай.
Некоторое время Кувалик в молчании смотрел на него. Потом снял руку с пистолета и начал:
— Вижу, в окне свет, звоню. Открывает высокий, смуглый парень. Я его знаю, он часто здесь крутится. Диал его звать. Говорю, что в холле сидит человек, который хочет с ним увидеться, но не называет своего имени.
— Ну, здесь ты повел себя просто как осел, — сухо комментировал его рассказ де Розе.
— Нет, еще не сейчас, позже, — признался Кувалик с усмешкой. — Описываю, значит, тебя. Вот теперь становлюсь ослом. Этот тип улыбается эдак странно и приглашает меня войти. Я прохожу мимо него, а он закрывает дверь и тычет мне револьвер в спину. «Значит, говоришь, одет во все черное?» — спрашивает. Я говорю: «Да. А зачем же пистолет-то?» — «Значит, у него серые глаза, вьющиеся черные волосы и твердый взгляд», — спрашивает опять. А я: «Да, сукин сын, только пистолет зачем?» — «А вот зачем», — говорит он и тюкает меня по кумполу. Я брык на пол, но сознания не теряю. Тогда входит баба Кэндлесса, они меня связывают, упаковывают в шкаф — и все. Еще несколько минут я слышу, как они крутятся по комнате, и тишина. А потом ты позвонил.
Де Розе лениво, обаятельно улыбнулся. Напряжение покинуло его. Он сидел свободно, будто времени у него было более чем достаточно.
— Улетучились, — сказал он тихо. — Кто-то им стукнул, и они обо всем узнали.
— Я шпик школы старого Уэлльса Фарго, — сказал Кувалик. — Могу вытерпеть и вынести все что угодно. А что они натворили?
— Как выглядит эта миссис Кэндлесс?
— Брюнетка, симпатичная. Но, как бы это сказать… немного пропитая и любит гульнуть. Каждые три месяца они меняют шофера. Здесь в Каса тоже присмотрела себе парочку парней. Ну и этого ловкого заодно, что меня долбанул.
Де Розе посмотрел на часы, кивнул и стал подниматься.
— Пора звать друзей в мундирах. У тебя есть кто-нибудь, кому бы ты хотел продать материал о похищении?
— Не так быстро, — сказал чей-то голос.
В спальню вошел Джордж Диал и остановился, сжимая в руке пистолет с глушителем.
— Мы не улетучились, — продолжал он. — Не успели подготовиться. Но вы, пожалуй, сейчас исчезнете как дым.
Рука Кувалика потянулась к револьверу на бедре. Пистолет с черным цилиндром издал два глухих хлопка.
На пиджаке Кувалика взвились и растаяли два облачка. Детектив взмахнул руками и тяжело рухнул на пол. Он лежал на боку, с закрытыми глазами и сдвинутым с головы париком.
Де Розе посмотрел на Кувалика, потом перевел взгляд на Диала. Лицо его не выражало никаких эмоций. Он спокойно сказал:
— Ты законченный идиот, Диал. Ведь ты мог из все го этого выкрутиться. Хотя это не единственная твоя ошибка.
— Это точно, — спокойно признался Диал. — Теперь я это вижу. Не надо было напускать на тебя парней. Я это сделал просто так, чтобы шуму было больше. Так всегда бывает, когда человек не профессионал.
Джонни кивнул. Он смотрел на Диала почти дружески.
— Слушай, утоли мое любопытство… кто тебе дал знать, что дело проиграно?
— Франси… хотя могла бы это сделать и раньше, черт ее побери, — сказал Диал со злостью. — Я уезжаю, поэтому не смогу ее поблагодарить.
— Ни сейчас и ни в будущем. Тебе не удастся пересечь границу штата. Ты не увидишь ломаного гроша из денег Кэндлесса. Ни ты, ни твои коллеги, ни твоя баба. Копы уже знают обо всем…
— Неважно. Мы выкрутимся. У нас есть на что поездить по миру. Прощай, Джонни.
Лицо Диала стало жестким, он прицелился. Де Розе прикрыл глаза, готовясь к худшему. Пистолет не выстрелил. За спиной Диала что-то зашелестело, и в спальню вошла высокая, смуглая женщина. Хрупкая и тоненькая, она была по-своему привлекательна. В сравнении с бледностью щек, помада на ее губах казалась черной, как смола.
Холодные, ленивые интонации явно не соответствовали напряжению на ее лице.
— Кто такая Франси? — спросила она ледяным тоном.
Джонни открыл глаза, рука его потянулась к подплечной кобуре.
— Франси — моя девушка, — объяснил он. — Мистер Диал хотел у меня ее отбить. Он знает, что красив собой, и умеет обращаться с девушками.
Женщиной овладело бешенство, лицо ее потемнело, она с яростью вцепилась в руку с пистолетом.
Джонни мгновенно сунул руку в кобуру. Но выстрелить не успел. Пистолет с глушителем тоже молчал. Загрохотал огромный кольт родом с Дикого Запада, со стодвадцатисантиметровым стволом, звук выстрела которого напоминает взрыв бомбы. Выстрел раздался с пола, от правой ноги Кувалика.
Он выстрелил только один раз. Диал, будто его толкнула рука великана, отлетел назад и стукнулся головой о стену. Его красивое лицо залила кровь.
Он сполз по стене и выпустил пистолет с длинным черным цилиндром. Женщина бросилась на пол и, стоя на четвереньках, стала лихорадочно искать оружие рядом с телом.
Нашла его, подняла. Лицо ее изменилось до неузнаваемости. Рот ощерился, блеснули маленькие, волчьи зубы.
— Я крутой парень, — сказал Кувалик. — Я был шпиком у самого Уэлльса Фарго.
Огромная пушка выстрелила во второй раз. Женщина пронзительно вскрикнула и рухнула на Диала. Она лежала без движения, лишь глаза ее то закрывались, то открывались. Бледное лицо лишено было всякого выражения.
— Пуля попала ей в плечо. Будет жить, — констатировал Кувалик, поднимаясь на ноги. Он распахнул пиджак и, похлопав себя по груди, сказал с гордостью: — Пуленепробиваемый жилет. Но я решил немного полежать, чтобы он не вздумал выстрелить мне в лицо.
12
Франсина Лей зевнула, вытягивая длинные, одетые в зеленую пижаму, ноги и любуясь узкой зеленой туфелькой на босой ноге. Она снова зевнула, встала и нервно подошла к буфету. Налила себе рюмку, быстро выпила и передернулась.
Она посмотрела на часики на руке. Было четыре часа утра. Испуганная внезапно раздавшимся шумом, Франси повернулась. Из-за красной портьеры вышел де Розе. Он остановился и посмотрел на девушку пустым взглядом. Не спеша снял шляпу, пальто и бросил их в кресло. Потом снял пиджак, отстегнул кобуру и подошел к бутылкам.
Он понюхал рюмки, налил виски на одну треть и одним глотком выпил.
— Тебе непременно надо было позвонить этой гниде? — спросил он хмуро, глядя на дно пустой рюмки.
— Да, — ответила Франсина Лей. — Я должна была ему позвонить. Что случилось?
— Ты должна была позвонить этой гниде, — повторил он тем же тоном. — Хотя отлично знала, что он во всем этом замешан. Ты предпочла бы, чтобы он меня шлепнул, лишь бы сам выкрутился.
— С тобой ничего не случилось, Джонни? — прошептала она измученно.
Он не ответил и не посмотрел на нее. Медленно поставив рюмку, он налил еще виски, разбавил содовой и поискал на столе кастрюльку со льдом. Не найдя ее, отпил глоток, уставившись взглядом в стол.
— Ты каждому противнику должен давать фору, Джонни, — сказала девушка. — Каждого, кого я знаю, нужно предупредить, если ты вышел против него. Даже если ему от этого не будет никакой пользы.
— Отлично, — возразил он. — Только не так уж я и хорош, между прочим. Если бы не детектив из отеля, которого будто живьем вынули из комикса, я был бы уже хладным трупом.
— Мне убираться? — спросила она после долгой паузы.
Он быстро взглянул на нее и отвернулся. Поставил рюмку, отошел от буфета и бросил через плечо:
— Оставайся, до тех пор, пока будешь со мной откровенна.
Он сел в глубокое кресло и закрыл лицо ладонями. Франсина смотрела на него некоторое время молча, потом подошла и присела на поручень. Осторожно запрокинула ему голову и стала массировать лоб и виски.
Де Розе закрыл глаза и расслабился.
— В «Египте» ты мне спасла жизнь, — сказал он сонно. — Значит, после этого, пожалуй, ты должна была дать шанс красавчику.
Она молча массировала лоб.
— Красавчик умер, — продолжал де Розе. — Шпик прострелил ему череп.
Ее рука замерла, потом снова стала поглаживать ему лоб.
— Жена Кэндлесса тоже была впутана в это дело. Темпераментная баба, нечего и говорить. Кроме башлей Хьюго ей хотелось обладать всеми остальными мужиками, кроме него самого. И Заппарти тоже хорош…
— Да, милый, — прошептала Франсина Лей. Де Розе зевнул.
— Кэндлесс мертв. Когда мы вмешались в это дело, его уже не было в живых. Им нужно было его укокошить. Паризи на него самого было чихать, он хотел получить бабки.
— Да, милый, — повторила она.
— Остальное я тебе расскажу утром, — сказал де Розе хрипло. — Мы с Ником вышли из всего этого вроде бы чистыми… Поедем с тобой в Рено и поженимся… Мне надоела такая жизнь… Налей мне еще рюмку, детка.
Франсина Лей не двинулась с места. Мягко, убаюкивающе она гладила его лоб и виски. Он обмяк в кресле, голова упала набок. Да, милый.
— Не называй меня «милым». Называй меня «фраером».
Когда он окончательно заснул, Франси села перед ним на пол. Она сидела, глядя на него, не шевелясь, подперев голову смуглыми, тонкими руками с вишневыми ногтями.
