Детективный рассказ Реймонда Чандлера был впервые опубликован 30 мая 1936 в журнале «Detective Fiction Weekly», но вопреки пожеланиям автора, при публикации были уничтожены все яркие индивидуальные особенности персонажей этого рассказа. Для версии, опубликованной в сборнике «The Simple Art of Murder» (Boston: Houghton Mifflin, 1950) Чандлер восстановил по памяти уничтоженные пассажи, поскольку оригинальная рукопись была утеряна.
Глава 1
Мимо тусклой вывески «Отель «Сюрприз»», обнявшись, брела парочка. Франт в лиловом костюме и панаме двигался бесшумно, чуть вразвалку. Девица в зеленой шляпке, короткой юбке и блестящих чулках дробно постукивала четырехдюймовыми французскими каблучками, распространяя вокруг аромат «Полуночного нарцисса».
На углу ухажер наклонился к спутнице и что-то шепнул ей на ушко. Она хихикнула и отстранилась.
— Сначала купи выпивку, а потом зови девушку к себе, Зубоскал.
— Не сегодня, детка. Я на мели.
— Тогда, красавчик, нам с тобой не по пути.
— Не зарывайся, детка.
На перекрестке они перешли улицу по отдельности, но на тротуаре франт схватил спутницу за локоть. Она отдернула руку и взвизгнула:
— Убери лапы, дешевка! Видала я таких фраеров! А ну проваливай!
— Сколько горючего тебе нужно, киска?
— Много.
— А где я возьму бабки?
— Безрукий, что ли? — фыркнула красотка и наклонилась к уху спутника. — А пушка тебе на что? У тебя ведь есть пушка?
— Есть, только она не заряжена.
— Как будто пижоны с Сентрал-авеню об этом знают!
— Не учи меня, детка! — прорычал ухажер. Неожиданно он прищелкнул пальцами и выпрямился. — Погоди-ка! Кажется, придумал.
Франт обернулся на тусклую отельную вывеску, что смутно светилась позади. Красотка, ласкаясь, шлепнула его перчаткой по щеке. Перчатка пахла «Полуночным нарциссом».
Франт снова прищелкнул пальцами и осклабился.
— Попробую, если эта пьянь еще ошивается у Дока. Подождешь меня тут?
— Лучше дома. Если ждать недолго.
— А где твой дом, лапочка?
Девица пристально смотрела на него. В уголках полных губ таилась усмешка. Порыв ветра швырнул к ноге франта газету — тот с яростью отбросил ее прочь.
— Пансион «Каллиопа», квартира четыре «б», дом номер двести сорок шесть, Восточная Сорок восьмая. Ты скоро обернешься?
Он шагнул к ней, хлопнул себя по бедру и хмуро процедил:
— Жди меня, детка.
Его спутница вздохнула и закивала:
— Ладно, красавчик, будь по-твоему.
Франт вернулся назад, миновал перекресток и вошел в захудалый вестибюль под тусклой вывеской гостиницы. Коричневые деревянные стулья, прислоненные к оштукатуренным стенам, оставляли посередине узкий проход. За стойкой сидел лысый негр, вертя пальцами зеленую заколку для галстука.
Чернокожий в лиловом подошел к стойке и недобро ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами. Он был тощий и совсем юный, с угловатым подбородком, узким костистым лбом и острым самоуверенным взглядом бандита.
— Тот хрипатый фраер, что вчера сорвал куш в игре, еще наверху? — спросил он тихо.
Лысый негр перевел взгляд на мух, облепивших потолок.
— Я не видел, куда он выходил, Зубоскал.
— Я не о том спрашиваю, Док.
— Да здесь он, где ему быть.
— Еще в отключке?
— Наверняка.
— Триста сорок девятый?
— Ты ж там был, чего спрашиваешь. Зачем он тебе?
— Вчера этот фраер обчистил меня до нитки. Пусть вернет хотя бы часть.
Лысый явно занервничал. Зубоскал спокойно рассматривал зеленый камень на заколке от галстука.
— Шел бы ты отсюда. У нас постояльцев не грабят. Это тебе не Сентрал-авеню.
— Он мой приятель, Док, — мягко заметил Зубоскал. — Попрошу у него в долг сотни две, половина — твоя.
Зубоскал протянул руку. Некоторое время портье смотрел на его пустую ладонь, неохотно кивнул и, оглянувшись на дверь, скользнул за стеклянную перегородку.
Рука портье высунулась из-за стекла, ключ упал в раскрытую ладонь Зубоскала и исчез в кармане дешевого лилового пиджака.
Зубоскал недобро ухмыльнулся:
— А ты тут не зевай, пока я буду наверху.
— Шевелись, некоторые постояльцы возвращаются рано. — Портье бросил взгляд на зеленые часы на стене. Четверть восьмого. — И не забывай, стены у нас тонкие, — добавил он.
Зубоскал снова ощерился, кивнул и начал медленно подниматься по лестнице. Лифта в отеле «Сюрприз» не было.
В одну минуту восьмого Пит Энглих — негласный сотрудник отдела по борьбе с наркотиками — перевернулся на жесткой кровати и бросил взгляд на дешевые наручные часы. Под глазами Пита залегли темные тени, подбородок покрывала жесткая щетина. Он спустил с кровати ноги в хлопчатобумажных пижамных штанах, потянулся и со стоном коснулся пола.
Дотащившись до видавшего виды комода, Пит Энглих поднес к губам бутылку дрянного виски, отхлебнул, сморщился и загнал пробку в горлышко.
— Черт, ну я и надрался! — хрипло пробормотал он. Некоторое время он разглядывал в зеркале заросшую физиономию и белый шрам на шее, оставшийся от пули, повредившей голосовые связки. Ранение придало голосу Пита приятную хрипотцу, как у блюзового певца.
Пит Энглих стянул пижаму и остался стоять нагишом посреди комнаты, ощупывая пальцами ног края дырки в ковре. Он был широк в плечах, и поэтому казался ниже своего роста. Толстоватая переносица, морщинки вокруг глаз, короткие вьющиеся черные волосы, спокойные глаза и маленький решительный рот.
Пит Энглих вошел в грязную ванную и включил кран. Из душа полилась тепловатая вода. Пит принялся с силой намыливать тело, разминая сведенные мышцы.
Выключив воду, он сорвал с вешалки грязное полотенце и начал до блеска растирать кожу.
Внезапно его внимание привлек слабый шум за дверью. Пит Энглих задержал дыхание и прислушался. Шум повторился: скрип половицы, щелчок, шорох одежды. Пит потянулся к двери и осторожно приоткрыл ее.
Негр в лиловом пиджаке стоял посреди комнаты, держа в руках его пиджак. На каминной полке лежали два ствола, один из них — старый верный «кольт» Энглиха. Дверь комнаты была закрыта изнутри, на ковре валялся ключ с биркой, либо выпавший сам, либо вытолкнутый снаружи.
Пиджак выпал из рук Зубоскала, в левой руке негра остался бумажник Энглиха, правая сжала «кольт».
— А, это ты, белый брат, — ухмыльнулся Зубоскал. — Давай, вытирайся.
Пит Энглих вытерся досуха и остался стоять нагишом с мокрым полотенцем в левой руке.
Зубоскал бросил бумажник на комод и левой рукой пересчитал деньги. Правая по-прежнему сжимала «кольт».
— Восемьдесят семь баксов. Неплохо. Кое-что здесь мое, но заберу я все, не обессудь. У меня в этом отеле все схвачено.
— Не спеши, Зубоскал, — прохрипел Энглих, притворяясь пьянее, чем был. — Это все, что у меня есть. Оставь хоть пару баксов.
Негр блеснул зубами и покачал головой:
— Не могу, приятель. Бабки нужны. Сам понимаешь, подцепил девчонку.
Пит Энглих шагнул вперед и остановился, растерянно улыбаясь. Дуло его собственного револьвера смотрело прямо на него.
Негр бочком отступил к комоду и подхватил бутылку виски.
— Это я тоже заберу. Моя киска любит промочить горло. То, что в карманах брюк, твое. Хватит?
Пит Энглих отпрыгнул в сторону на четыре фута. Лицо Зубоскала исказилось. Револьвер дернулся, бутылка выскользнула из рук и стукнула его по ноге. Негр ойкнул, со злостью отпихнул ее, угодив мыском ботинка в дырку на ковре.
Пит Энглих размахнулся и заехал мокрым полотенцем негру по глазам.
Тот взвыл от боли и замотал головой. Пит левой рукой схватил Зубоскала за правое запястье, вывернул негру руку и потянулся к «кольту». Теперь его ствол упирался Зубоскалу в бок.
Резкий удар коленом пришелся Энглиху в живот. Он охнул и непроизвольно надавил на палец негра, лежавший на курке.
Ткань лилового пиджака приглушила выстрел. Глаза Зубоскала закатились, челюсть отвисла.
Пит Энглих отпустил Зубоскала. Негр рухнул на ковер, а Пит с позеленевшим лицом остался стоять, согнувшись. Подняв бутылку с пола, он вытащил пробку и влил несколько глотков жгучего пойла в рот.
Постепенно краски вернулись на лицо, а дыхание выровнялось. Энглих стер пот со лба, пощупал Зубоскалу пульс. Куда там! Труп. Энглих подобрал «кольт», подошел к двери и выглянул в коридор. Снаружи в замке торчал ключ. Вытащив его, Пит заперся изнутри.
Он натянул белье, носки, синий поношенный саржевый пиджак и туфли, повязал на мятую рубашку черный галстук. Затем Пит склонился над трупом и вытащил из кармана свернутые в трубочку банкноты. Сложив свои пожитки в потертый фибровый чемодан, поставил его к двери.
Затолкав карандашом край простыни в дуло, Энглих извлек пустую гильзу, раздавил ее ногой и смыл в унитаз.
Наконец, заперев за собой дверь, Пит спустился в вестибюль.
Лысый негр-портье стрельнул в него глазами и тут же опустил их. Его лицо посерело. Пит Энглих облокотился на стойку и со звоном уронил ключи на обшарпанное дерево. Портье вздрогнул.
— Не слышал никаких странных звуков? — спокойно спросил Энглих.
Портье сглотнул и замотал головой.
— Дешевенькая у вас забегаловка, — заметил Энглих. Портье с усилием повел шеей в ставшем тугим воротничке.
Черная лысина блестела в свете потолочных ламп.
— Да, плохо дело. Так под какой фамилией я у вас зарегистрировался?
— Вы не регистрировались, — прошептал портье.
— Да и вообще меня тут не было.
— Первый раз вижу вас, мистер.
— Ты меня и сейчас не видишь, и потом не увидишь, а увидишь — не узнаешь, так, Док?
Портье дернул шеей и выдавил слабую улыбку. Пит Энглих достал бумажник и вытащил оттуда три долларовых банкноты.
— Я привык платить по счетам, — сказал он медленно. — Это за триста сорок девятый. Малый, которому ты дал запасной ключ, любит поспать. — Энглих внимательно посмотрел в глаза портье и задумчиво добавил: — Впрочем, возможно, приятели захотят его вынести.
На губах портье появились пузыри слюны.
— Он ведь не… не…
— А что тебя удивляет?
Энглих развернулся и пошел к двери. Под тусклой вывеской он остановился, бросил взгляд на холодные белые огни Сентрал-авеню и повернул в другую сторону.
До Полуденной улицы идти было четыре квартала — сплошь негритянские. По дороге ему попалась только темнокожая девица на четырехдюймовых каблуках, в зеленой шляпке и блестящих чулочках. Девица стояла под пыльной пальмой, курила сигарету и не сводила глаз с отеля «Сюрприз».
Глава 2
Закусочная — старый вагон-ресторан без колес — была втиснута между ремонтной мастерской и ночлежкой. По бокам стертыми золотыми буквами шло название: «Белла Донна».
Поднявшись по двум железным ступенькам, Пит Энглих нырнул в облако чада от горящего жира.
Толстый чернокожий повар стоял к нему спиной. Посетителей не было, только у дальнего конца прилавка белая девушка в дешевой фетровой шляпке и потрепанном пальтишке грустила над чашкой кофе, подпирая щеку рукой.
Пит Энглих поставил на пол чемодан и уселся на табурет у двери.
— Привет, Мопси!
Толстый повар обернулся, лоснящееся от пота черное лицо над белым халатом расплылось в улыбке. Между пухлыми губами показался толстый синеватый язык.
— Надо же, кто пришел! Есть будешь?
— Омлет из двух яиц, кофе, тост. Картошки не надо.
— Этим разве наешься?! — возмутился Мопси.
— У меня похмелье, — вздохнул Пит.
Девушка искоса взглянула на него, перевела взгляд на дешевые часы, стоявшие на полке, затем — на свои наручные и снова уставилась в чашку.
Толстый повар разбил в сковороду яйца, добавил молоко, перемешал.
— По глоточку? — спросил он Пита. Тот покачал головой:
— Я за рулем, Мопси.
Повар усмехнулся, вытащил из-под прилавка коричневую бутылку, щедро плеснул в стакан виски и поставил его перед Питом.
Тот схватил стакан и одним махом осушил его.
— Кажется, за рулем сегодня посидеть не придется, — сказал Пит.
Девушка обошла табурет, положила на прилавок десятицентовик. Толстый повар выбил пять центов сдачи.
Пит Энглих лениво рассматривал девушку. Одетая без претензий, с наивными глазами ребенка, темными кудряшками на шее, выщипанными под ноль бровями и удивленными дугами, нарисованными выше того места, где полагается быть бровям.
— Заблудились, леди? — спросил Пит своим особенным голосом с мягкой хрипотцой.
Девушка, возившаяся со сдачей, вздрогнула, отпрянула, выронила сумочку и осталась стоять, испуганно глядя на пол.
Пит Энглих опустился на колени и стал запихивать вещи пугливой барышни в сумочку. Дешевая никелевая пудреница, сигареты, спичечный коробок с золотой надписью «Клуб «Джаггернаут»», два цветных носовых платка, смятая долларовая бумажка, несколько серебряных монет и мелочь.
Пит поднялся с пола и протянул девушке закрытую сумочку.
— Простите… — Он постарался смягчить голос. — Не хотел испугать вас.
Девушка судорожно вздохнула, схватила сумочку и выбежала из закусочной.
Повар посмотрел ей вслед.
— Чего эта куколка здесь потеряла?
Он поставил перед Питом яйца с тостом и кофе в кружке. Тот поковырялся в тарелке и задумчиво сказал:
— Одна, да еще эти спички из «Джаггернаута». Клуб Проныры Уолца. Сам знаешь, что случается с такими пташками, когда они попадают в лапы Проныре.
Повар облизнул губы и полез под прилавок за бутылкой. Наполнив стакан, добавил в бутылку равное количество воды и снова спрятал ее.
— Я в ваши разборки не вмешиваюсь, но от таких белых, как он, с души воротит. Помяни мое слово, когда-нибудь он доиграется.
Пит толкнул ногой чемодан.
— Угу. Пусть постоит у тебя, ладно, Мопси?
Стоял прохладный осенний вечер. Мимо проезжали редкие автомобили, но тротуар был пуст. Чернокожий сторож тащился мимо грязных лавочек, проверяя двери. Над лавочками располагались съемные квартиры, из некоторых окон доносился шум.
Пройдя три дома и миновав перекресток, Пит Энглих снова заметил девушку из закусочной.
Она вжималась в стену ночлежки рядом с освещенным дверным проемом. Напротив располагалась небольшая стоянка с наклеенными вдоль ограды рекламными плакатами. Свет падал на шляпку, поношенное пальто с поднятым воротником, освещая половину лица. Пит не ошибся — девушка была та самая.
Не сводя с нее глаз, Пит шагнул в подворотню. Свет отразился от поднятой руки девушки — наверняка от наручных часиков. Где-то низко и раскатисто пробило восемь.
Из-за угла показался сноп света. Громадный лимузин медленно вполз на улицу, притушив фары. Автомобиль продолжал медленно двигаться вдоль домов, тускло поблескивая стеклом и лаком.
Пит Энглих ухмыльнулся. Собранный под заказ «дюзенберг» в шести кварталах от Сентрал-авеню! Внезапно он выпрямился, заслышав цокот каблучков.
Девушка бежала к подворотне, за ней гнался свет фар. Пит схватил девушку за руку и втянул в темноту. «Кольт» ловко скользнул в ладонь.
Девушка, задыхаясь, прижалась к нему.
«Дюзенберг» медленно проехал мимо, шофер в униформе даже не притормозил.
— Нет, не могу! Не могу, страшно! — выдохнула девушка в ухо Питу, отпрянула от него и понеслась в обратную от лимузина сторону.
Пит Энглих посмотрел вслед «дюзенбергу». Напротив стоянки роскошный автомобиль притормозил, и что-то с глухим стуком выпало из левого бокового окна. Лимузин вмиг набрал скорость и скрылся в темноте. Отъехав на квартал, водитель снова включил фары на полную мощь.
Стало тихо. Выпавший пакет лежал на тротуаре прямо под плакатом.
Девушка, затравленно озираясь, вернулась. Пит молча смотрел на нее из темноты. Когда она поравнялась с ним, Пит тихо спросил:
— Что происходит? Помощь нужна?
Она вскрикнула, словно успела забыть про мужчину из подворотни. Всмотрелась в темноту. В ее глазах что-то мелькнуло. На щеку упал отсвет.
— Это вы были там, в закусочной? — пробормотала девушка.
— Я, кто ж еще. Что, темные делишки?
Ее голова качнулась в темноте — вверх-вниз.
— Что в пакете? Деньги?
— Пожалуйста, возьмите его для меня! — затараторила девушка. — О, прошу вас, я буду так благодарна, я для вас…
Пит Энглих расхохотался:
— Взять пакет, детка? Что ж, мне денежки пригодятся. А ну выкладывай, да поживее!
Она отпрянула, но Пит успел схватить ее за локоть. «Кольт» скользнул под пальто, теперь он держал девушку обеими руками.
— Он убьет меня, если не принесу пакет, — тихо всхлипнула она.
— Кто — он? Проныра Уолц?
Девушка забилась в его руках, безуспешно пытаясь вырваться из крепких объятий. Раздались шаги. Две темные фигуры показались на другой стороне улицы, миновали место, где валялся пакет, приблизились. Видны были только огоньки сигарет.
— Эй, цыпа, — произнес вкрадчивый голос, — брось его, идем с нами.
Девушка снова прижалась к Питу. Чернокожий прыснул, темноту прочертил красный след от его сигареты.
— Это белая, не лезь к ней! — буркнул его товарищ. Они расхохотались и скрылись за углом.
— Что, нравится? — прорычал Пит со злостью. — Соображаешь, куда тебя занесло? Жди здесь, сейчас принесу твой чертов пакет.
Пит вышел из подворотни, остановился, всмотрелся, нашел глазами пакет — не слишком большой, но хорошо заметный в темноте, — заглянул за плакат, ничего не обнаружил, сделал четыре шага вперед, нагнулся. Пакет был завернут в темную ткань, перехваченную двумя толстыми резинками.
С бульвара доносился шум. За стеклянной дверью дома напротив горел свет. Прямо над дверью темнело открытое окно.
Внезапно сзади раздался пронзительный женский вопль.
Пит Энглих выпрямился, и свет ударил ему в глаза. Ослепляющий белый сноп лился из окна над дверью, пришпиливая Пита к плакату.
Пит прищурился, но не двинулся с места. Раздались шаги, сноп света поменьше ударил сбоку, из-за дальнего конца плаката.
— Стой смирно, приятель, ты окружен, — сказал спокойный голос.
Мужчины с револьверами с обеих сторон обступили Пита. Каблуки цокали о бетон. На мгновение все стихло. Из-за угла показался автомобиль с красными фарами.
Уверенный мужской голос продолжил:
— Энгус, лейтенант уголовной полиции. Не возражаешь, если я возьму пакет? А теперь соедини руки, вот так…
На запястьях Пита Энглиха защелкнулись наручники.
Он вслушивался, пытаясь различить затихающий цокот каблучков, но он терялся в суете вокруг.
Захлопали двери, и на улицу начали выскакивать чернокожие жильцы.
Глава 3
Джон Видаури, красавчик ростом шесть футов два дюйма, обладал самым волнующим профилем в Голливуде. Темноволосый, романтичный, с интересной сединой на висках, Джон Видаури был широкоплеч и узкобедр, а стройности его талии мог позавидовать британский гвардеец. Смокинг сидел на нем как влитой.
Он смотрел на Пита Энглиха сочувственно, словно извинялся, что не имеет чести его знать. Пит рассматривал наручники, свои поношенные туфли, покоившиеся на толстом хозяйском ковре, и высокие часы с боем у стены.
— Первый раз вижу, — произнес Видаури ясным, хорошо поставленным голосом и улыбнулся Энглиху.
Энгус, лейтенант в штатском, облокотился на резной библиотечный столик, постукивая пальцем по краю шляпы. Еще два детектива стояли у боковой стены, четвертый сидел за маленьким столиком, держа в руках стенографический блокнот.
— Жаль, а мы надеялись, вы его знаете. Из него самого слова не вытянешь, — сказал Энгус.
Видаури выгнул красивую бровь и слегка улыбнулся:
— Неужели?
Он по-хозяйски собрал со столов пустые стаканы.
— Вот так, — вздохнул Энгус.
— Я думал, вы умеете добиваться своего, — осторожно добавил Видаури, разливая виски.
Энгус внимательно разглядывал ноготь.
— Когда я сказал, что из него слова не вытянешь, мистер Видаури, я имел в виду — ничего существенного. Утверждает, что зовут Пит Энглих, бывший боксер, несколько лет не дерется. Был частным детективом, но уже около года без работы. Выиграл деньги в кости, выпил и шлялся по Полуденной. Увидел, как из машины выпал сверток, решил посмотреть, что внутри. Бродяжничество — самое большее, что можно ему впаять.
— Вполне возможно, все так и было, — мягко согласился Видаури.
Он поочередно передал стаканы детективам, поднял свой, слегка кивнул и с неповторимым изяществом поднес стакан ко рту.
— Нет, я его не знаю, да и не тянет он на того, кто грозился плеснуть мне в лицо кислотой. — Видаури развел руками. — Боюсь, приведя его сюда, вы впустую потратили время.
Внезапно Пит вскинул голову и взглянул на Видаури.
— Гордился бы, Видаури, — усмехнулся он. — Не ко всякому потащат арестованного в сопровождении четырех копов.
Видаури довольно улыбнулся:
— Это Голливуд. Репутация — великое дело.
— Твоя репутация — дело прошлое. О твоей последней картине при дамах и вспомнить совестно.
Энгус напрягся. Видаури побледнел, медленно поставил стакан и рванулся к Питу.
— Да кто ты такой, чтоб судить? Выбирай выражения, а не то…
Пит Энглих ухмыльнулся актеру в лицо:
— Ты выложил штуку баксов, потому что кто-то угрожал тебе. Я подобрал сверток, только твои красивые новехонькие денежки мне не достались, ты заграбастал их обратно, да еще и бесплатной рекламой себя обеспечил штук на десять. Умело сработано, ловчила, ничего не скажешь.
— Заткнись, умник! — рявкнул Энгус.
— Заткнуться? — фыркнул Пит. — А я-то думал, вы хотели, чтобы я заговорил. Терпеть не могу жмотов.
Видаури задохнулся от гнева. Внезапно он выбросил вперед кулак и заехал Энглиху в челюсть. Голова Пита дернулась в сторону, на миг веки сомкнулись, затем снова широко раскрылись. Пит замотал головой и холодно заметил:
— В следующий раз тяни локоть вверх, а большой палец вниз, не то вывихнешь руку.
Видаури отступил назад и покачал головой, разглядывая большой палец. Бледность ушла, и лицо актера снова расплылось в улыбке.
— Я весьма сожалею, — произнес он сокрушенно, — но я не привык к оскорблениям. Поскольку я не знаю этого человека, возможно, вы уведете его отсюда, лейтенант? Кажется, я вел себя не слишком спортивно.
— Расскажи это перепуганным девицам, которые на тебя работают, — буркнул Пит, — а меня на это не купишь.
Энгус подошел к арестованному и схватил его за плечо.
— Ну хватит, приятель, на выход. Не привык общаться с приличными людьми?
— Да уж, с мерзавцами мне как-то спокойнее.
Энглих медленно встал и, волоча ноги по ковру, вышел вон. Два детектива пристроились рядом. Замыкали шествие Энгус и четвертый детектив. Они остановились у лифта в маленькой прихожей.
— Зачем было нарываться? — набросился на Пита Энгус. — Чего лез в драку?
Пит рассмеялся:
— Так, сорвался с катушек.
Они спустились на лифте в огромный гулкий вестибюль Чес-тер-тауэр. Перед мраморной стойкой маячили два местных детектива, два клерка напряженно вытянулись за ней.
Пит Энглих поднял закованные руки в боксерском приветствии.
— Что, ни одного ловца сенсаций? То-то Видаури огорчится.
— Шагай, умник! — рявкнул один из детективов, толкая Энглиха в спину.
Они миновали коридор и вышли через боковую дверь на узкую затененную улочку. Сквозь кроны мерцал золотой ковер городских огней, вспыхивая алым, зеленым, синим и фиолетовым.
Заурчали моторы двух машин. Пита впихнули на заднее сиденье первой. Энгус и детектив сели по бокам. Машины начали спускаться с холма, на Фонтсйн свернули к востоку и тихо заскользили по вечерним улицам. Миновав перекресток, где Фонтейн пересекает бульвар Сансет, машины устремились в центр, к высокой белой башне муниципалитета. На площади первая машина свернула к югу, на Лос-Анджелес-стрит, вторая поехала прямо.
Некоторое время спустя Пит покосился на лейтенанта Энгуса:
— Куда мы едем? К полицейскому управлению не сюда. Энгус медленно повернул к арестованному мрачное лицо, ничего не ответил, зевнул и откинулся на спинку сиденья.
Автомобиль выехал на Пятую, свернул на восток к Сан-Педро и снова на юг. Мимо тихих и шумных кварталов — кварталов, скромные обитатели которых безмолвно сидели на шатких крылечках, и кварталов, чьи юные и шумные жильцы обоих цветов кожи зубоскалили перед дешевыми забегаловками, закусочными и барами с игровыми автоматами.
В Санта-Барбаре полицейский автомобиль снова свернул на восток и притормозил у обочины Полуденной, неподалеку от закусочной «Белла Донна». Лицо Пита посуровело, но он ничего не сказал.
— Сними браслеты, — сказал Энгус.
Детектив, сидевший по другую сторону от Пита, вставил ключ в замок наручников — браслеты мелодично звякнули, — расстегнул их и спрятал в карман брюк.
Энгус открыл дверь и вышел из машины.
— Вылезай, — скомандовал он через плечо арестованному.
Тот подчинился.
Пройдя вперед, подальше от фонаря, лейтенант остановился и поманил арестованного к себе. Рука Энгуса скользнула под пальто и вытащила видавший виды «кольт».
— Пришлось ломать комедию. О тебе знает только Пирсон. Что-нибудь выяснил? — тихо спросил он у Энглиха.
Пит Энглих взял протянутый револьвер, покачал головой и осторожно сунул «кольт» под одежду, спиной загораживая обзор сидящим в машине.
— Похоже, нас вычислили, — сказал он. — Еще вертелась тут какая-то девица, но скорее всего она ни при чем.
Энгус пристально посмотрел на Пита, кивнул и пошел назад к машине.
Дверца захлопнулась, автомобиль тронулся с места, быстро набирая скорость.
Пит Энглих пошел вдоль Санта-Барбары к Сентрал-авеню, затем свернул к югу. Вскоре перед ним зажглись фиолетовые буквы «Клуб «Джаггернаут»». По широкой, покрытой ковром лестнице он шагнул навстречу шуму и ритмичной музыке.
Глава 4
Чтобы подойти к Питу Энглиху, девушке пришлось протиснуться мимо плотно сдвинутых вокруг эстрады столиков. Она случайно задела бедром плечо сидящего мужчины — тот, ухмыльнувшись, цапнул ее за локоть. Девушка механически улыбнулась и вырвала руку.
В блестящем платье без рукавов цвета бронзы, оттенявшем каштановые кудри, она выглядела гораздо лучше, чем в дешевой фетровой шляпке и поношенном пальтишке, несмотря на высоченные каблуки, до невозможности короткую юбку, из-под которой торчали голые ляжки, и неуклюжий цилиндр-шапокляк, лихо заломленный набок.
С глуповатого, хорошенького, слегка осунувшегося личика таращились испуганные глаза. Оркестр грянул тарелками, заглушая разговоры и шарканье ног по эстраде.
Девушка медленно подошла к столику, за которым сидел Пит, опустилась на соседний стул, уперлась локтями в стол и посмотрела на него.
— Привет, — поздоровалась она слегка дрожащим голосом. Пит Энглих подтолкнул к ней пачку сигарет и зажег спичку.
Девушка вытащила сигарету, вставила ее в рот и взяла у Пита горящую спичку.
— Выпьешь?
— Еще как!
Пит махнул кудрявому официанту с миндалевидными глазами и заказал два коктейля. Откинувшись на спинку стула, он разглядывал свои ногти.
— Я получила вашу записку, мистер, — тихо сказала девушка.
— Понравилась? — равнодушно бросил Пит, не поднимая глаз.
Девушка притворно рассмеялась:
— Желание клиента — закон.
Через плечо девушки Пит Энглих смотрел на эстраду. В углу, рядом с микрофоном, маячил рыхлый тип с гладкими седыми волосами, крупным носом и сигаретой в зубах: пожалуй, для конферансье он был староват, а одутловатая физиономия выдавала любителя выпить. Тип лыбился на все четыре стороны. Пит проследил за направлением его взгляда и буркнул, обращаясь к девушке:
— Куда б ты делась — все равно приползла бы. Она вскинулась, но тут же снова обмякла.
— Легко вам оскорблять девушку, мистер. Пит посмотрел на нее исподлобья.
— Ты и без того на самом дне, детка, ниже некуда, уж мне-то поверь. Не забывай, я угодил в переплет из-за тебя. Так что сиди и не дергайся.
Кудрявый официант принес коктейли, поставил на стол поднос, вытер дно стаканов грязным полотенцем и удалился.
Девушка с побледневшим лицом схватила стакан, сделала долгий глоток, вздрогнула и опустила стакан на поднос.
— Скажите же что-нибудь, пошутите, только не сидите молча, — пробормотала она. — За мной следят.
— Вижу. — Пит пригубил коктейль, не сводя глаз с эстрады. — Расскажи о засаде на Полуденной.
Девушка наклонилась и схватила его за запястье. Острые ноготки впились Питу в руку.
— Не здесь, — выдохнула она. — Мне все равно, как вы нашли меня, только, похоже, вы не из тех, кто даст девушку в обиду. Там Я до смерти перепугалась, но не говорите об этом сейчас. Я сделаю все, что попросите, пойду туда, куда скажете, но, умоляю, не здесь!
Пит Энглих освободил руку и снова откинулся на спинку стула. Он холодно смотрел на девушку, но губы смягчились.
— Работаешь на Проныру Уолца? Он следил за тобой? Она кивнула.
— Я не успела отбежать и трех домов, как он подобрал меня. До того как вы явились, он только смеялся надо мной, считая все случившееся неплохой шуткой. Не стоило вам приходить.
— А вот и он сам, — спокойно заметил Пит и глотнул из стакана.
Седовласый конферансье, кланяясь и улыбаясь посетителям, продвигался по залу в направлении их столика. Девушка с искаженным от ужаса лицом и дрожащими губами следила за его приближением в громадном позолоченном зеркале над головой Пита.
Проныра Уолц подошел к столику и наставил на Пита большой, покрытый прожилками нос. На лице хозяина заведения играла непринужденная улыбочка.
— Давненько тебя не было, Пит, — с тех пор, как похоронили Маккинли. Как поживаешь?
— Так себе, — хрипло буркнул Пит. — Пью помаленьку.
Проныра улыбнулся еще ослепительнее и повернулся к девушке. Она стрельнула в него глазами и ответила жалкой улыбкой, теребя скатерть.
— Старая знакомая? — проворковал Проныра.
— Не пить же одному, — пожал плечами Пит. — Я пригласил ее, послал записку. Что-то не так?
— Нет-нет, все так! — Уолц поднял стакан, принюхался и печально покачал головой. — Ну и дрянь, хотя что вы хотите за какой-то вшивый доллар! Приглашаю ко мне, угощу настоящим пойлом.
— Обоих? — спросил Энглих.
— Да, только минут через пять, у меня тут остались кое-какие делишки.
Проныра ущипнул девушку за щечку и расслабленной походкой отошел от столика.
— Значит, Пит, — вяло промямлила девушка. — Хотите умереть молодым, Пит? Я — Токен Уэйр. Глупое имечко.
— Мне нравится, — мягко заметил Пит Энглих. Девушка смотрела куда-то ниже шрама на его шее, а глаза медленно наполнялись слезами.
Проныра Уолц двигался между столиками, непринужденно болтая с посетителями. У дальней стены он обернулся, осмотрел зал, нашел глазами Энглиха, кивнул и скрылся за толстым занавесом.
Пит отодвинул стакан.
— Пошли.
Токен Уэйр дрожащими пальцами раздавила сигарету, одним глотком прикончила коктейль и встала. Они прошли через зал, обогнули эстраду, скользнули за толстый занавес и оказались в мрачном коридоре с обшарпанными стенами и потертым ковром на полу.
— Последняя налево, — шепнула Токен.
Они подошли к двери. Пит постучался. Голос Проныры из-за двери пригласил их войти. Помедлив секунду на пороге, Пит оглянулся на Токен. Взгляд был жестким и собранным. Толкнув дверь, он жестом пригласил девушку и вошел следом за ней.
В комнате было темновато. Свет от овальной настольной лампы падал на полированную поверхность стола, потертый ковер и тяжелые алые портьеры у противоположной стены. В воздухе висел затхлый сладковатый запашок спиртного.
Проныра Уолц сидел за столом. Перед Пронырой стоял поднос с граненым графином, золоченые рюмки, ведерко со льдом и сифон.
Хозяин заведения улыбался, потирая нос.
— Располагайтесь. Чистый скотч, оптовая цена шесть девяносто за четверть галлона.
Пит Энглих закрыл дверь, медленно оглядел комнату, портьеры до пола, потолок. Медленным и небрежным движением расстегнул верхнюю пуговицу пиджака.
— Жарковато здесь. Открыть окно?
Девушка села в кресло напротив Уолца. Он мягко улыбнулся ей.
— Я не против. Сам справишься? — спросил Проныра. Пит двинулся мимо стола к портьерам. Проходя рядом с
Уолцем, он осторожно ощупал под пиджаком рукоятку револьвера.
Из-под портьер торчали квадратные мысы черных туфель. Пит поднял левую руку и резко отдернул портьеру. Ботинки были пусты. За спиной послышался сухой смешок Уолца и резкий холодный оклик:
— Руки вверх, приятель!
Девушка издала задушенный полустон-полувскрик. Пит опустил руку и медленно обернулся. Посреди комнаты стоял гориллообразный негр в мешковатом клетчатом пиджаке, делавшем его еще массивнее. Он сжимал в руке большой черный револьвер.
В руке Проныры Уолца блестел «сэвидж». Они внимательно смотрели на Пита. Тот поднял руки, сжал губы и спокойно глядел на обоих.
Негр шагнул к Энглиху, приставил к его груди револьвер и сунул руку ему под пиджак. Швырнув револьвер Пита на пол, он словно нехотя заехал ему в челюсть рукояткой своего.
Пит пошатнулся, ощутил во рту солоноватый привкус крови, моргнул и хрипло буркнул:
— Я тебе это припомню, громила.
— Если успеешь, — хмыкнул негр.
Он снова ударил Пита рукояткой плашмя по лицу, сунул револьвер в боковой карман и громадными ручищами вцепился в его горло.
— Люблю я таким упрямым шейку погладить, — мягко, почти нежно проговорил он.
Большими пальцами, напоминавшими круглые дверные ручки, негр давил на артерии. Перед глазами Пита в слабеющем свете плыло громадное ухмыляющееся лицо.
