Эдгар По стремился постичь непостижимое. Того же хотел и Огюст Дюпен, герой его детективных новелл. Огюст Дюпен — потомок знатного рода, оказавшийся в незавидных житейских обстоятельствах. Он кое-как сводит концы с концами, ничего не добивается в этой жизни, как писал По, утратил всю свою природную энергию. Дюпен — герой романтической литературы. Это гордый одиночка, индивидуалист. Он — исключение. Он — избранник. Он — не такой, как все. Дюпен влюблен в ночь, темноликую богиню. Бог наделил его богатым воображением, интуицией, интеллектом, способностью к логическим рассуждениям. Если в нем и оставалась какая природная энергия, так это была энергия ума.
Ночь дарила ему тихое созерцание и умственный восторг. Вот такой герой-романтик становится блистательным расследователем.
Творческий ум Дюпена отлично справлялся с логическими задачками. Построение логических цепочек и стало основой его детективного метода. Эти-то цепочки и позволяли ему создавать целую систему образов, систему жертв, свидетелей, деталей, которая в конечном итоге и приводила к какому-то предположению. В том-то и дело, сетует Дюпен, что в действиях парижской полиции нет системы! В этом же будет уверен и Шерлок Холмс. Так будет считать и мисс Марпл. Ниро Вулф, герой детективов Рекса Стаута, и Перри Мейсон, гарднеровский герой, также будут стремиться к построению из случайных и неслучайных обмолвок свидетелей, деталей преступления, обязательных и необязательных записей в блокнотах этой самой системы.
Система, по Дюпену, — ничто, если нет наблюдательности. Наблюдательность, по признанию Дюпена, — его вторая натура. Но и наблюдательность мало что значит без умения мыслить ассоциативно. Ассоциативное мышление интеллектуала — вот что необходимо расследователю! Мозг Дюпена мог связать воедино слово стерео-томия, понятие атома, учение Эпикура и созвездие Ориона.
Однако Дюпен предостерегал: В глубокомыслии легко перемудрить. Истина не всегда обитает на дне колодца. В насущных вопросах она, по-моему, скорее лежит на поверхности. Приведенный им пример был предельно прост и убедителен: восприятие куда острее, если бросить на звезду быстрый взгляд, посмотрите на нее в упор — блеск звезды тускнеет!
Сюжет детективной новеллы Эдгара По — это развитие почти непостижимых совпадений. Ключ к постижению непостижимого — учение о случайностях, о счислении вероятностей, что по сути своей есть чистая математика. Так точная наука оказывается способной к исследованию духа: преступление — это прежде всего свидетельство духовного распада личности.
В Дюпене соединились две на первый взгляд взаимоисключающие друг друга ипостаси: он был аналитиком, он мог разложить то или иное явление, понятие на составляющие, то есть мог целое разобрать на части, но он же, восстанавливая справедливость, нес в себе и созидающее начало: восстанавливал гармоническое целое в человеческом мире. По воспринимал своего героя не просто как личность, как персонаж своего собственного произведения: Дюпен был для По и неким образным выражением тайны мироздания. В Дюпене он видел не только торжество логики, праздник человеческого разума, умственный восторг, но еще и воплощение идеи двойственности души: В такие минуты я не мог не восхищаться аналитическим дарованием Дюпена, хотя и понимал, что это лишь неотъемлемое следствие ярко выраженной умозрительности его мышления. Да и Дюпену, видимо, нравилось упражнять эти способности, если не блистать ими, и он, не чинясь, признавался мне, сколько радости это ему доставляет. Не раз хвалился он с довольным смешком, что люди в большинстве для него — открытая книга, и тут же приводил ошеломляющие доказательства того, как ясно он читает в моей душе. В подобных случаях мне чудилась в нем какая-то холодность и отрешенность; пустой, ничего не выражающий взгляд его был устремлен куда-то вдаль, а голос, сочный тенор, срывался на фальцет и звучал бы раздраженно, если бы не четкая дикция и спокойный тон. Наблюдая его в эти минуты, я часто вспоминал старинное учение о двойственности души и забавлялся мыслью о двух Дюпенах: созидающем и расчленяющем.
