Предполагаю, что у вдумчивого читателя мог уже возникнуть вопрос: A стоит ли сейчас выпускать книги о Бонде, да еще в такой престижной серии? Уверен, что стоит. Хотя бы потому, что Йен Флеминг — всемирно признанный классик жанра политического триллера и делать вид, что он не существовал, откровенно глупо. В то же время необходима точная и объективная оценка феномена популярности Джеймса Бонда, его мифологии.
Любопытно, как папа Флеминг характеризовал своего норовистого дитятю: Ему прежде всего требуются деньги и прекрасные женщины, вкусная еда и модная одежда, быстроходные машины и чувство окружающей его роскоши. Плюс конечно же оружие.
Ну чем не идеал нового русского, упорно старающегося забыть о недавнем бурном криминальном прошлом? Так что, боюсь, истории про Бонда у нас будут читать взахлеб.
Другой вопрос, насколько идеал этот соответствует базовым нравственным ценностям любого, считающего себя цивилизованным общества, прежде всего западного. Будет откровенной ложью сказать, что на Западе Бонду симпатизировали поголовно все. Да, за первые десять лет его литературной карьеры сводный тираж романов достиг почти двадцати миллионов экземпляров. Читательский успех был налицо. Но громко звучали и резко отрицательные мнения. В 1967 году в Англии вышла книга Джеймс Бонд и мир его ценностей, автор которой доктор теологии и методистский священник Ликургус Старки убедительно и без особого труда доказывал, что личность Бонда и его поведение полностью противоречат традиционным христианским заповедям и ценностям, иными словами, тому, что веками было принято называть гуманизмом.
Для преподобного Старки, служившего на Среднем Западе США, в штате Индиана, агент 007 – воплощение всех мыслимых пороков: его чисто потребительское отношение к женщине, склонность к разного рода насилию, откровенный британский снобизм. Все это в высшей степени справедливо.
Старки подметил главное. Не углубляясь в детальный анализ истории и сути британского снобизма, скажем только, что особый сорт сигарет, изготовленных вручную, вряд ли может служить признаком превосходства одной личности над другой. Старки прав, утверждая, что критерием Добра для Бонда является неприкрытый британский национализм. Хорошо только то, что служит на пользу Англии. Суперпатриотизм Бонда бездумен, он идет, так сказать, от природы. Только в самом первом романе Казино Руайаль Бонд пытается размышлять, хотя в принципе к этому занятию вовсе не склонен: и герои, и злодеи — все перемешалось. Конечно, тогда здесь на сцене появляется патриотизм, и все становится на свое место. Но сегодня это занятие, эти размышления о том, что хорошо для твоей страны и что плохо, немного устарели. Сегодня мы боремся с коммунизмом. Хорошо. А если бы я жил пятьдесят лет тому назад, то тот тип консерватизма. Который мы имеем сегодня, был бы проклят и назван почти коммунизмом и нам бы приказали бороться с ним. В наши дни история делается очень быстро, и злодеи с героями все время меняются местами. Как будто железный и несгибаемый Бонд чуть-чуть усомнился в своем праве хладнокровно убивать незнакомых ему людей по отданному свыше приказу.
Но его французский коллега Матис дает ему замечательный совет, которому Бонд в дальнейшем будет неукоснительно следовать: Окружите себя живыми людьми, мой дорогой Джеймс. За них легче сражаться, чем за принципы… Но не подводите меня и не становитесь человеком сами. Мы бы не хотели потерять такого прекрасного робота.
Ну вот, главное слово произнесено и именно в самом первом романе: Джеймс Бонд — прекрасный робот. Видимо, такой существующий вне нравственных норм персонаж и должен был стать героем механического, бездуховного и безбожного времени.
