Убийство — отправная точка

Попробуем сбросить с себя гипнотические чары искусства Агаты Кристи. В самом деле, что за сила приковывает нас к ее книгам? Мы захвачены сюжетом? Но будем справедливы, в ее книгах мало действия. Мы очарованы ее стилем? Но стилистка Агата Кристи весьма посредственная. Изящество слога никогда не занимало ее. Она была озабочена лишь построением диалога, который и есть стержень всего повествования. Слова Агата Кристи употребляла простые, предложения предпочитала строить короткие. Абзацы у нее лаконичны, синтаксис прост, — так и кажется, что мы читаем начальные страницы школьной грамматики. Может быть, эта писательница поражает нас осведомленностью в каких-нибудь областях знания? Отнюдь нет. Наоборот, Агата Кристи как будто боится утомить читателя различными профессиональными подробностями.

Наконец, герои Агаты Кристи — стереотипы и марионетки, кочующие из произведения в произведение. У всех этих старых дев, сельских священников, обедневших аристократов, преуспевающих бизнесменов с сомнительным прошлым разве что меняются имена. А так — все они на одно лицо. Литературный ландшафт тоже не слишком изобретательный и оригинальный — дом в отдаленном провинциальном уголке Англии, нарисованный точными, но весьма скупыми и достаточно стандартными мазками.

Но, несмотря на эти видимые литературные изъяны, трудно оторваться от романов, рассказов, пьес Агаты Кристи. Чтобы верно оценить искусство Агаты Кристи, не надо думать, будто она когда-нибудь предполагала написать свой вариант Преступления и наказания Достоевского. Если к ее творчеству и применимо название знаменитого романа, то лишь в первой части — преступление. Агата Кристи — автор массовой, популярной литературы, причем писательница, ставшая такой по убеждению и по призванию.

Англия — страна классического детектива. Здесь в XVIII веке бурно расцвел леденящий кровь готический роман тайн и ужасов, которым зачитывались наши бабушки и прабабушки, с нетерпением ожидая выхода в свет очередного номера Отечественных записок и Библиотеки для чтения. Здесь творил знаменитый автор Женщины в белом Уилки Коллинз; Чарльз Диккенс писал Тайну Эдвина Друда. Здесь герой Конан Дойла сыщик Шерлок Холмс давно покинул пределы книжного переплета превратился в миф.

Детективная традиция не исчезла и в XX веке. Напротив, она оказалась такой мощной, что смогла питать серьезную литературу. Редко какой роман Грэма Грина обходится без детективной интриги.

Мастера английского детектива были не только творцами захватывающего сюжета, они умели воссоздавать на своих страницах живых, полнокровных людей и часто — к тому не без оснований — считали, что могут претендовать на роль социальных критиков и исправителей общественных пороков. Эту эстафету подхватили многие мастера детектива XX века. Особняком от них, однако, стоит Агата Кристи.

Исходя из принципиальных творческих посылок, она обнажила характерологические черты детектива XX века. Детектив — это выродившийся классический роман XIX века, растерявший по пути философскую, социально-нравственную и психологическую глубину.

Теряя эти характеристики, детектив стремился к структуре архетипической, к тому, чем исконно наделена сказка, легенда, миф, былина. A если перевести разговор из теоретического плана в прикладной, то детектив, при всем его жанровом многообразии, знает одно святое правило — рассказывать историю и выяснять, а кто это сделал.

У Агаты Кристи это правило возведено в ранг закона. Но у ее детектива есть и множество своих внутренних правил, выполнение которых и позволяет решить в конечном итоге главные сверхзадачи. Эти внутренние правила можно назвать умелой, изобретательной литературной игрой, к участию в которой она приглашает своих читателей.

Агата Кристи мастерски травестирует реалистическое повествование, более того, знает, как скрыть от читателя свои тайные связи с массовой литературой.

Во всем, решительно во всем Агата Кристи стремится к универсальности. Универсальны и ее герои. Не только мисс Марпл — типичная разумная английская леди; тривиален и такой внешне эксцентрический персонаж, как Эркюль Пуаро. Что в нем уж такого необычного, кроме его усиков и набора маньеризмов. Человек как человек, только здравый, спокойный и разумный.

В таком отношении есть особая позиция: люди повсюду одинаковы, и мотивы их поведения по сути своей тоже всюду одинаковые.

Ее реальная территория — английского провинциального городка, восточного экспресса и так далее — имеет отдаленное отношение к подлинному миру. Но парадокс и психологическая загадка в том, что мы верим в правду рассказанного, потому что этот вымышленный, карточный мир обладает не меньшей силой убеждения, чем, скажем, туманный, впрочем, также не существующий в действительности Лондон Диккенса. Но если говорить серьезно, то и труп-то в ее книгах не настоящий. Так, бутафория, только повод для того, чтобы начать увлекательное распутывание тайны. И полицейские у нее не настоящие, и нужны они ей лишь затем, чтобы появиться на сцене и несмышленостью подчеркнуть здравый смысл и находчивость Пуаро или мисс Марпл.

У Агаты Кристи вообще нет никакого убийства. У нее есть некое понятие об убийстве: утверждение, что, мол, оно совершилось. Убийство — лишь отправная точка в ее сюжете, а вовсе не самоцель. Читательское внимание она держит в напряжении другими способами, в частности, особой конструкцией сюжета, где каждый повествовательный ход рассчитан с математической точностью. В этом сюжете тайна содеянного и свершившегося сопряжена с постепенным прояснением загадки. На пути продвижения к истине читателя искусно сбивают с толку: ему все время подсовывают новые и новые мысли и идеи о преступлении. Где уж тут ослабеть вниманию! При такой композиции особенно впечатляющим становится финал — момент ясности, когда все легко, непринужденно, как бы играючи становится на свои места. Кому — хотя бы и бессознательно — не хочется торжества правосудия и порядка?

Эта писательница стопроцентно, однозначно настроена на читателя. Он ее высший судья. Так, она старательно оберегает своего читателя от любых неприятных ощущений, хотя кажется весьма кровожадной. В ее книгах всякий раз порок наказывается, а добродетель торжествует. И это рационален, но неодолимую стихию побеждает рассудок людей в сущности обыкновенных — частного сыщика Эркюля Пуаро и пожилой английской дамы мисс Марпл.

Подобное виртуозное травестирование не могло возникнуть вдруг на пустом месте. Одной силы таланта тут недостаточно. Такие цветы расцветают на ухоженной, взрыхленной и удобренной почве. На искусство Агаты Кристи работали поколения — ее творчество и ее книги готовили Дефо и Стивенсон, Диккенс и Оскар Уайльд, не говоря уже о тех, кто был их учителями.

Оцените статью
Добавить комментарий