Традиция соединения автора и сыщика в одном лице находит свое продолжение в творчестве венгерского писателя Берталана Мага. Сыщик в его полицейских романах — офицер уголовного розыска, занимающийся делами разного класса — от раскрытия рядового грабежа по горячим следам (Полмиллиона под кустом) до ретроспективного расследования убийства, происшедшего много лет назад (В тупике). При этом автор, прошедший путь от рядового оперативника до руководителя угрозыска МВД Венгрии, подчеркивает документальность и автобиографичность своих произведений, отдавая литературе такого рода преимущество перед детективами. Так называемые детективные истории с точки зрения опытного следователя, в подавляющем большинстве своего весьма примитивны. Надуманность и неправдоподобие так и вопиют во весь голос… Они не выдерживают никакой критики с точки зрения криминальной логики… Реальная действительность сама по себе всегда интереснее и волнительнее, чем любые вымыслы и домыслы. Но только в том случае, если читатель не будет себя заведомо обманывать и, взяв в руки очередной детектив, станет воспринимать его единственно как кроссворд или головоломку… При чтении же рассказов о раскрытии реальных преступлений он будет ясно отдавать себе отчет в том, что это и в самом деле отражение окружающей его действительности…. Венгерский специалист по детективу Т. Кестхейи отметил, что в поднявшейся с начала семидесятых годов волне венгерских уголовных, так называемых подлинных историй имя Б. Мага самое известное, хотя и определил жанр, в котором тот работал, промежуточным между документальным романом и уголовным репортажем.
Как бы то ни было, повести Берталана Мага вполне добротны с точки зрения детективной фактуры, и их подчеркнутая приближенность к документализму проявляется прежде всего в тщательной проработке процедурной части расследования. В повести Полмиллиона под кустом классическая загадка запертой комнаты представлена в сопровождении пространных экскурсов в психологию преступника и сыщика, изображения методов работы следователя с подозреваемыми (я немедленно распорядился взять его под стражу… Тут же произвели у него на квартире обыск… Когда он был освобожден… его словно подменили…). Следует отдать должное смелости и расчетливости преступника, но развязка, исполненная при явном нарушении подзабытых законов жанра (результат расследования основан на признании подозреваемого), не дает возможности насладиться интеллектуальным превосходством сыщика.
Гораздо более социально нагружена вторая повесть — Красный автомобиль, связанная с традиционной для восточноевропейского детектива темой преступления, обусловленных периодом гитлеровской оккупации. Здесь, так же как в романе В тупике, первоначальное расследование убийства не дает результатов, и угрозыск возвращается к архивным делам спустя много лет. Любопытен решающий аргумент — недостающее звено: преступник опознан по характерному голосу, который запомнила одна свидетельница.
В разговоре о детективах часто отмечается, что даже при невнимании писателя к детализации характеров, слабом психологизме в них всегда есть материальные приметы времени, по которым интересно определять не только улики, но и атмосферу, без знания которой ни один сыщик не может обойтись. В Красном автомобиле такой приметой является процесс приоткрывания границ, выразившийся в наплыве иностранных туристов и лжетуристов, активизации связей с родственниками-эмигрантами, а в Предательской авторучке и того проще: при желании можно точно узнать время действия, если знать, когда в Будапеште появились модные наборы шариковых авторучек трех цветов. Именно это невинное увлечение оказалось роковым для убийцы пожилого ростовщика, и следователь отлично распорядился неприметной уликой.
Мастерство построения многоступенчатой сюжетной конструкции продемонстрировал Маг в романе В тупике. Это расследование в ретроспекции — герой из профессионального любопытства заинтересовался делом об убийстве хозяйки пансиона на берегу Балатона, происшедшем в конце второй мировой войны. Тщательный опрос свидетелей тех уже далеких событий, показанный неторопливо, со множеством подробностей, дающих возможность познакомиться с местным населением (следователь в отпуске, и никуда не спешит, хотя и не обходится без помощи коллег по службе), обнаруживает такой клубок родственных и прочих связей, что приходится вычеркивать ветвистое генеалогическое дерево, проясняющее мотивы и характер преступления. Совпадения просто фантастические, — изумляется герой.
И здесь не обошлось без сюжетных линий, связывающих события военных лет, проблемы эмиграции, разведслужбы разных стран, элементарный бандитизм и не менее тривиальную жадность. Самое, пожалуй, забавное — это то, что итоги расследования в значительной мере оказались неожиданными и для некоторых соучастников преступления. И в этом случае автор, пожалуй, прав, говоря о том, что жизнь интереснее домыслов и вымыслов. Если, конечно, последняя из рассказанных Берталаном Магом историй — не вымысел.
