Почетный консул

На протяжении своего 45-летнего пути в литературе Грэм Грин, крупнейший из ныне живущих мастеров британского романа XX века, не раз ставил в тупик исследователей и интерпретаторов своего творчества. Несомненные победы чередовались у него с явными, осознаваемыми самим художником неудачами; глубокое проникновение в тайники человеческих душ — с интригующей, хорошо сделанной беллетристикой. Вера в торжество человечности сменялась у Грина универсальным скепсисом, утверждение необходимости действия — констатацией изначальной разобщенности людей в современном мире. Взятые вместе эти противоречия образовали необычайный, всегда чреватый неожиданностями, порой эксцентричный и даже гротескный, населенный множеством персонажей мир, которому критики дали имя Гринландия.

Контуры Гринландии менялись, уточнялись с каждой новой книгой. Наконец к середине 60-х годов великолепный роман Комедианты (1966, русский перевод в 1967), казало бы, подвел философско-эстетические итоги долголетних исканий Грэма Грина. Но роман Путешествие с тетушкой (1969), пронизанный безысходно-макабрическим юмором, столь не похожий на любое из предшествующих произведений романиста, не на шутку озадачил исследователей, не сразу принявших во внимание, что в этом черном пикарескном фарсе второй смертью умирают то же, по сути дела, принципы традиционной буржуазно-религиозной этики и миропорядка, кризис которых окрашивал в фатально-трагические тона существование персонажей предыдущих гриновских романов.

Выход в свет в 1971 году романа-автобиографии И такая жизнь был не без оснований расценен как своего рода лирический постскриптум к сложному и мучительному литературному пути Грэма Грина. Однако в августе 1973 года появился новый роман Грина, сразу же ставший поводом для разноречивых высказываний в английской печати.

Почетный консул

Действие романа Почетный консул (The Honorary Consul), развертывается в начале 1970-х годов в одной из самых болевых точек пылающего жаром политической борьбы Латиноамериканского континента — на границе Аргентины и Парагвая, изнемогающего под бременем кровавой диктатуры генерала Стресснера.

Подобно Комедиантам и Тихому американцу, новая книга Грэма Грина, по своему, социально ангажированное произведение: в нем вплотную затрагиваются острейшие политические проблемы современности, персонажи его живут, действуют и погибают во имя конкретных политических целей. В то же время жанровое своеобразие Почетного консула (как, впрочем, и других гриновских книг) не сводится к рамкам политического романа. Тема и объект Грина, как и прежде, — человек на трагическом перекрестке религии и политики, возвышенного этического императива и прозаичной логики бытия, поставленный перед неизбежностью выбора, неразрывно связанного с самопреодолением. В этом самоопределении, в осознании личной ответственности за все происходящее в тревожном и жестоком сегодняшнем мире, — осознании, чаще всего влекущем за собой физическую гибель, раскрывается, по убеждению писателя, подлинное величие и торжество человеческой натуры, подверженной недостаткам и слабостям, но способной на прорывы к истинному героизму.

Своего рода музыкальными вариациями этой центральной в романе темы гуманистического стоицизма оказываются сплетенные воедино судьбы персонажей Почетного консула.

Доктор Эдуарде Пларр (брат по духу Брауна и Фаулера) — человек, отчужденный от национальных и семейных корней. Сын латиноамериканки: и англичанина, пятнадцать лет назад выступившего против диктатуры Стресснера и заживо погребенного в одном из бесчисленных застенков Парагвая, он эмигрирует с матерью в Аргентину. Получив профессию врача, многое пережив, разочаровавшись в окружающем и оборвав немногие личные привязанности, Эдуардо предпочел приятной и беспечальной карьере светского медика в столице занятие трудное и по видимости бесперспективное — лечить жителей отдаленной северной провинции, где и англичан-то всего трое, включая его самого: опивающийся, никому не нужный почетный консул Чарли Фортнум и учитель английского языка Хамфрис.

Эдуардо — не герой и отнюдь не мечтает пойти по стопам отца. Но в нем жив инстинкт справедливости, честности и сострадания. И когда его бывший товарищ по университету Леон Ривас, избравший путь борьбы с диктатурой, посвящает его в свой план (похитить американского посланника с целью добиться освобождения двадцати заключенных в Парагвае патриотов), он соглашается способствовать успеху операции в меру сил. А узнав, что похищенным из-за роковой ошибки оказывает старый и больной Чарли Фортнум, он, повинуясь долгу врача, прибывает в тайное расположение герильерос и становится их соратником поневоле.

Инструкции из конспиративного центра недвусмысленны: если диктатор не примет ультиматум партизан, заложник должен быть расстрелян. Столь же недвусмыслен и ультиматум, который предъявляет герильерос шеф местной полиции полковник Перез: если они не сдадутся, то будут уничтожены все до единого. И Эдуардо (который мог бы преспокойно отсиживаться, дожидаясь освобождения), чувствуя собственную личную ответственность за происходящее, пытается предотвратить ненужное кровопролитие. Со словами, зовущими к перемирию, он выскакивает из окруженной солдатами хижины – и падает, сраженный пулей одного из осаждающих…

Консул Фортнум – не герой и подавно (в его образе любопытно трансформировались черты знаменитого пьяного попа — персонажа романа Власть и слава). Неудачник и пьяница, не гнушающийся финансовых операций сомнительного свойства, обуза для британского дипломатического корпуса, не нашедший ничего лучшего, как взять себе в жены проститутку из местного публичного дома, он, оказавшись случайно в ситуации, когда гибель почти неизбежна, Фортнум обнаруживает смелость и великодушие, никем до того не подозреваемые. Сознавая справедливость борьбы герильерос, Фортнум готов простить им и собственную смерть (как пьяный поп давал отпущение грехов казнившему его революционному лейтенанту). А уцелев назло всем превратностям судьбы и оставшись единственным живым свидетелем вероломства Переза почетный консул будет упрямо опровергать измышленную полковником версию о том, что доктора Пларра убили партизаны….

Наиболее сложен вместивший в себя непримиримые антиномии гриновского мировоззрения образ Леона Риваса. Дипломированный богослов из Асунсьона, очевидец кровавых социальных антагонизмов парагвайской повседневности, в которых он не хотел и не мог оставаться только свидетелем, Рисас, выбрал путь борьбы. Отринув сан служителя мессы, он возглавил один из отрядов сопротивления диктатуре Стресснера. Испытательный срок самопреодоления Риваса длится… всю его сознательную жизнь.

Ситуация выбора, в которую писатель ставит всех своих персонажей, для Риваса наиболее полярна, исполнена наибольшей трагической остроты. Суровая партизанская дисциплина предписывает ему расстрелять заложника. Но заложником оказывается невинный человек.

Невзирая на настояния фанатично преданного революции Аквино, на очевидную безвыходность положения, Ривас отказывается расстрелять Чарли Фортнума.

Грин не оставляет у читателя и тени сомнения в своей солидарности с героем. Конечно, несомненно, что автор Почетного консула всей душой ненавидит сегодняшнюю тиранию в Парагвае, как автор Комедиантов ненавидел вчерашнюю диктатуру Дювалье на Гаити. Он искренне на стороне герильерос, хотя и не во всем приемлет конкретную тактику их борьбы.

Но видеть в романе произведение о путях революционной борьбы в сегодняшней Латинской Америке едва ли правомерно; на создание такого рода книги писатель вовсе не претендует. Проблемы политики он рассматривает в плане индивидуально-этическом, рисуя судьбы людей, вовлеченных в водоворот драматических событий. Не будучи по духу своего творчества художником революционным, Грин тем не менее остается критическим реалистом широкого диапазона и незаурядного художественного мастерства.

С беспощадностью реалиста рисует Грин равнодушных и духовно опустошенных британских дипломатов, хозяев городка, людей, стоящих на страже порядка (таков, в частности, беспринципный карьерист — Перез). На другом полюсе — герои, связавшие себя с борьбой против тирании; им отданы симпатии автора. Трудно, однако, не заметить, что в трагической разорванности сознания Риваса воплотились непреодоленные противоречия в мировоззрении Грина, помешавшие ему на этот раз выйти за рамки моральной, по сути, дилеммы о правомерности насилия как метода революционного преобразования мира, и обусловившие известную односторонность созданной им картины реальных социальных антагонизмов.

В то же время, констатируя своеобразное богоискательство Риваса как особенность мировосприятия Грэма Грина, нельзя не увидеть, что никогда еще свое представление о боге художник не облекал в столь очеловеченную, этически окрашенную форму — своего рода модель человеческого сознания, персонификацию всеобщей ответственности.

Новый роман Грэма Грина, насыщенный сложными социально-психологическими проблемами, займет свое место в противоречивом творчестве этого писателя.

Н. Пальцев

Современная художественная литература
за рубежом № 1(103) 1974

Оцените статью
Добавить комментарий