Великий романтик Вашингтон Ирвинг – фрагмент книги Геннадия Ульмана «Археология авантюр».
По баскетбольному полю бегают игроки на майках которых написано “Knicks”. Это слово является сокращением от “Knickerbockers”. Так себя в незапамятные времена называли уроженцы Нью-Йорка. Почему? Потому что первый из писателей новорожденных Соединенных Штатов Америки, получивший международную славу, великий романтик Вашингтон Ирвинг, в 1809 году (к слову, великий год как для Америки, так и для России. В этом году появились на свет – Эдгар По и Николай Гоголь), опубликовал “Историю Нью-Йорка” под псевдонимом “Дитрих Никербокер”…
В Манхэттене на улице 131 Уильям, между улицами Фултон и Джон есть дом с табличкой, повествующей, что здесь Ирвинг и появился на свет. Думается, или хотелось бы думать, что его страсть к романтическим приключениям, была унаследована от его предков – шотландцев, один из которых служил оруженосцем у шотландского короля, Роберта Брюса.
С 1836 по 1842 год, Ирвинг, получивший некогда благословение и имя от своего тезки, и крестного отца, Джорджа Вашингтона, жил в городке Территаун–на-Гудзоне, в доме с названием “Солнечный”. Там он и принимал своего близкого друга, Чарльза Диккенса, приехавшего с визитом в Нью-Йорк. К Диккенсу мы еще возвратимся, а вот для того чтобы напомнить читателю, кто такой Вашингтон Ирвинг, и чем он, собственно, славен сегодня, достаточно сказать, что кинофильм «Легенда Спящей Лощины», не так давно успешно прошедший по экранам кинотеатров, поставлен по новелле Ирвинга, а когда какого-нибудь “соню” называют Рипом ван Винклем, героем новеллы “Рип ван Винкль”, то вспоминают того же Ирвинга. К слову, именно Ирвинг придумал слово «Готэм», означающее Нью-Йорк и очень популярное ныне в фильмах и комиксах о Бэтмене. И нелишне будет подчеркнуть, что даже такое устоявшееся выражение как «всемогущий доллар» тоже придумал Ирвинг.
В Территауне почти любая веха напоминает об Ирвинге. Мэйн-стрит, Бродвей и Вест-Элизабет-стрит некогда были тем местом, где располагалась ферма отца героини “Легенды Спящей Лощины”, Ван Тассела. Как утверждают местные краеведы, именно здесь и шагал по Бродвею незадачливый Икабод Крейн. Чуть дальше к северу на Бродвее находится памятник майору Джону Андре, захваченному в плен патриотами британскому шпиону, герою романа Фенимора Купера «Шпион».
Иной раз не устаешь удивляться Соединенным Штатам. Памятник – врагу!.. Но для нас это место интересно еще и тем, что здесь, через двести метров к востоку по всей вероятности, и состоялась знаменитая встреча Икабода Крейна с всадником без головы, безмерно его напугавшего. Там же протекает и ручей, по другую сторону которого начинается местность, названная Спящей Лощиной. В поместье Филипсбург восстановлена старая мельница, в которой Икабод неуклюже пытался ухаживать за Катриной. Что же касается самого Ирвинга, то он покоится на холме на местном кладбище, возвышаясь над тем местом, которое увековечил.
Готическо-авантюрное повествование «Альгамбра» принадлежит все тому же Ирвингу, и едва ли не первое упоминание о таинственном судне под названием “Летучий Голландец” в беллетристике, ему же.
Остаток жизни Вашигтон Ирвинг прожил в Территауне совместно с его братом, Эбенезером и пятью дочерями Эбенезера, которых писатель очень любил. Своих детей у него не было — его невеста, Матильда Хоффман, дочь судьи Джозайи Огдена Хоффмана, которому Ирвинг очень нравился, и который позволил им обручиться, умерла в 18 лет от туберкулеза и Ирвинг оказался однолюбом. Больше он никогда и ни к кому не привязывался. Может быть, читателям будет любопытно узнать, что у Матильды была подруга, Ребекка Гратц, которая и послужила моделью своей тезки, героини романа друга Ирвинга, сэра Вальтера Скотта, «Айвенго».
После смерти Эбенезера дом в Территауне перешел в наследство к Александру Дуэру Ирвингу, внучатому племяннику писателя, потом к его детям, а в 1945 году был выкуплен Джоном Рокфеллером, стараниями которого в Территауне открыты памятник и музей и восстановлена в первозданном виде, Спящая Лощина.
Нынешние боковые потомки Ирвинга ничем особым себя не проявили, кроме того, что живут и трудятся на благо своих семей и американского общества.
Пожалуй, можно сказать, что начало всемирной литературной славы Нью-Йорка и Соединенных Штатов принадлежит этому пионеру. Склонимся молча перед его памятью, и пойдем дальше.
