Возможно, Кингсли Эмис (Kingsley Amis) и не стремился стяжать лавры enfant terrible современной английской литературы. Но внимательный взгляд на печатную продукцию автора знаменитого Счастливчика Джима убеждает: каждой новой книгой, каждым своим выступлением по литературным (и, добавим, по нелитературным) вопросам Эмис ставит в тупик, поражает и читателя и критика. Впрочем, англо-американские критики, кажется, уже решили, что от Эмиса можно ожидать чего угодно, а следовательно, ждать от него, в общем-то, нечего. Вывод небезосновательный. Есть, правда, надежда, что он несколько преждевременный, и Эмис вдруг возьмет да и удивит всех новой яркой вспышкой присущего ему дарования — дарования сатирика и комедиографа. Так бывало в прошлом, так может статься и в будущем. В настоящем же, в романе Убийство на прибрежной вилле (The Riverside Villas Murder, 1973), этого, однако, не случилось.
На заре литературной деятельности Эмиса английская критика зачисляла его в левые писатели, и уже тогда левизна Эмиса была сильно преувеличенна. Тем не менее Эмис, один из первых сердитых молодых людей английской литературы, пользовался в те годы репутацией злого нонконформиста. С тех пор во взглядах Эмиса многое изменилось, о чем он сам не преминул поведать читателю публично. Теперь он вполне почтенный консерватор. Он не одобряет всяких новомодных перемен и реформ. Ему нравится писать доходные книги. Ему нравится капитализм в английском варианте и не нравится социализм в любом варианте.
Примерно тогда, когда Эмис изложил свои соображения о преимуществах больших гонораров перед маленькими, его творчество стало походить на то, что в сельском хозяйстве именуется чересполосицей. Эмиса неодолимо потянуло работать под дешевое массовое чтиво, сулящее и тиражи и соответствующий доход. С другой стороны, даже уходя в невзыскательную беллетристику, Эмис никак не умел добиться того примитивного, откровенного шаблона, который и делает чтиво чтивом, — мешал талант художника.
Скажем, написал Эмис злую и меткую пародию на желтый шпионский роман, Лига борцов со смертью (The Anti-Death League, 1966) — и сразу решил испробовать силы в им же спародированном жанре, притом ни мало ни много продолжить — под псевдонимом Роберт Маркхем — серию боевиков о похождениях агента 007 Джеймса Бонда: Ян Флеминг к тому времени умер. Затея завершилась конфузом. Эмис поспешил опубликовать роман Вынь да положь! (I Want It Now, 1968) ехидную сатиру на быт и нравы богатых мира сего, космополитическую денежную аристократию. Но за той книгой последовал Зеленый человек (The Green Man, 1969; возможен и другой вариант названия — Лесовик) поделка в духе модного сегодня на Западе романа ужасов. Ни привидения, ни жуткие сцены, ни ссылки на мастеров английского готического романа начала XIX века не спасли этот роман Эмиса от двусмысленного положения, в котором он очутился. Подобно вороне из хрестоматийной притчи, от литературы он отстал, а к чтиву не прибился: слишком сложно и серьезно написан. Эмис снова вернулся к нравоописательной сатире, к комедийному роману характеров — Девушка, 20 лет (Girl, 20, 1971).
Можно видеть, что в творчестве Эмиса действует своего рода закон маятника, и по этому закону очередная его книга оказалась именно тем, чем должна была оказаться. На сей раз Эмис выступил в жанре детектива. Само по себе обращение к детективу — это не то, что экзерсисы в жанре шпионского романа или романа ужасов. Но вот незадача: именно детективная сторона не удалась Эмису решительно и бесповоротно.
Спору нет, Эмис старался как мог, и это заметно невооруженным глазом. Чего только нет в его детективе? Тут есть похищение из провинциальной кунсткамеры человеческого скелета по прозвищу Борис Карлов — в честь знаменитого исполнителя ролей монстров в англо-американских фильмах ужасов. Тут и кража коллекции старинных монет, и нападение на мирную семью незнакомца в маске, и роковая женщина-вамп, совратительница малолетних, и эксперимент по воссозданию курса, каким могло дрейфовать по течению реки тело человека в бессознательном состоянии и многое другое. Есть, понятно, и проставленное в заглавии убийство, да не простое, а особое. Традиционные орудия, — яд, веревка, нож, дубинка или огнестрельное оружие — слишком заурядны для Эмиса. В его романе убивают при помощи сложного устройства, основной элемент коего — действующая модель самолета. Есть в книге ложные ходы и фальшивые ключи. Все эти нагромождения интриги, однако, малообоснованны.
Проще всего было бы решить, что Эмис пародирует здесь расхожие штампы детектива. Но факты опровергают столь удобное объяснение. Слишком тщательно и объемно для пародии раскрыты в книге характеры обитателей послевоенной провинциальной Англии. Например, образ капитана Уолтера Ферно, который с гордостью и не без снобизма подчеркивает свою принадлежность к избранной касте офицеров и джентльменов, мог бы сделать честь любому роману. Слишком ревностно подводит Эмис под преступление психологическую мотивировку, рисуя облик патологически неполноценной, но по-своему несчастной, одинокой женщины. Наконец, слишком убедительно и подробно, порой с юмором, порой с трагическим проникновением в суть вещей описывает он переживания и внутренний мир своего героя – четырнадцатилетнего подростка Питера Ферно, который волею автора поставлен в центр событий и выступает как провинциальный сыщик-любитель.
Традиционный для мировой литературы сюжет изображение духовной жизни подростка, начинающего воспринимать окружение взрослыми глазами, причащающегося таинствам плоти и мучительно переживающего свой переходный возраст, — давал Эмису возможность написать хороший психологический роман. Но Эмиса занесло в детектив, и художественный вкус катастрофически изменил автору.
Соблазн преуспеть на ниве дешевой беллетристики снова оказал Эмису дурную услугу. Уповая на закон маятника, хотелось бы рассчитывать, что следующий роман автора станет возвращением к Девушке, 20 лет и Вынь да положь!. Но Эмис — писатель непредсказуемый, и любой реприманд неожиданный может оказаться вполне в его духе.
В. Скороденко
Современная художественная литература
за рубежом №5 (107) 1974
