Понятие трансцендентальной энергии детективного жанра приводит в круг проблем, которые еще в 20-е годы разрабатывал в своем трактате Детективный роман Зигфрид Кракауэр (1898-1966) — теоретик и историк кино, получивший международную известность, автор книг От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино (1947, русский перевод, 1977) и Природа фильма. Реабилитация физической реальности (1960, русский перевод, 1974). Но киноведение было только одной стороной деятельности Кракауэра — философа, социолога, литературоведа, историка культуры. По своему духовному складу Кракауэр принадлежал к сравнительно редкому типу исследователей, работающих не только в рамках той или иной специальности, но и на границах культурных областей, додумывая до конца, до целого их сквозную логику в единстве культуры. Концептуальность, систематичность выгодно отличают исследование Кракауэра от многих современных работ о детективе. Трактат Зигфрида Кракауэра написан еще в 1925 году, но опубликован отдельной книгой лишь в начале 80-х годов.
Эстетика детективного романа соотнесена Кракауэром непосредственно с этико-религиозными (христианскими) основаниями европейской культуры. Современное общество, по его мнению, порвав внешне с церковью и с религией, тем не менее сохранило — в бессознательной форме и под различными масками — христианский спиритуализм, хотя и в извращенном виде. Такие религиозные понятия и представления, как бог, добро и зло, мир этот и мир иной, закон и истина, неподвластная мирскому суду, как полагает Кракауэр, не исчезли вовсе из современного массового сознания, но, непризнанные и неузнаваемые, питаются лишь суррогатами культуры. Одним из таких суррогатов и является, по мнению исследователя, детективный роман, представляющий собой, по его убеждению, радикальную профанацию христианской духовности. Трансцендентальная энергия крими — это сакральное навыворот.
Детективный роман, утверждает Кракауэр, показывает обществ кривое зеркало, из которого на него смотрит карикатура на его собственное ничтожество. С радикальной односторонностью, по его мнению, детективы совершают инверсию религиозных ценностей, подменяя последние низкими, вульгарными двойниками, доступными восприятию современного массового человека, отчужденного от этих реальны ценностей — от самого себя. Чем, например, питается наша симпатия сыщику-детективу типа Шерлока Холмса? По Кракауэру — идеальным представлением о культурном герое, всечеловеке в кьеркегоровском смысле, творящем из Хаоса Логос и выступающем посредником между богом и людьми. Но какая диссонирующая, издевательская разница между этим идеальным представлением и сыщиком, расследующим преступление! Логос, высокий смысл мироздания, по мнению исследователя, вырождается в детективном романе в примитивный рационализм: ведь только в категориях рацио современная цивилизация может как-то относиться к миру и к себе самой. Рациональное начало — так развивает Кракауэр на своем материале идеи немецкого социолога Макса Вебера — приземляет, секуляризует в детективном романе и все другие религиозные представления, которые этот жанр исподволь эксплуатирует. Явления, которые прежде переживалась в свете иного, потустороннего мира, в детективах переживаются как, так сказать, посюсторонне иные. Категория зла, например, формально сохраняется в произведениях детективного жанра, но зло здесь выступает скорее как демоническая и вместе с тем рационально постижимая стихия самой действительности: трансцендентальная этимология этого религиозного представления уже стерта. Посюсторонне иными суррогатами иного оказываются и другие конструктивные элементы детективного жанра (преступник, полиция, процесс расследования и другие), которым посвящены отдельные главы трактата.
Такова в общих чертах концепция Зигфрида Кракауэра. Она демонстрирует как сильные, так и слабые стороны того метода философского, социологического и эстетического объяснения современной культуры, который стал известен позднее в качестве Франкфуртской школы (работа Кракауэра посвящена Т. В. Адорно).
Сильной стороной трактата является теоретическая разработанность концепции: детективный роман рассматривается Кракауэром как в единстве культуры, так и в единстве конструктивных элементов жанра. Следует отдать должное и бескомпромиссному разоблачению Кракауэром буржуазной псевдокультуры — еще на стадии формирования массового сознания.
Вместе с тем теории Кракауэра свойственна ограниченность, увы, тоже буржуазного свойства. В исследовании его о детективном романе (как и в книгах Адорно и его сподвижников) метод не размыкает систему, а замыкает ее: проблемы диалектики Просвещения, то есть определенной культурной формации, последними, рефлексирующими представителями которой ощущали себя франкфуртцы, абсолютизировались ими — современное западное общество, рассматривалось как кошмарный апофеоз всей истории и как ее предел, за которым ничего нет. Кракауэр тоже доводит свою теорию до крайности, до незыблемой и дегуманизированной схемы: в его трактате есть место субъекту, но уже нет места человеку, поскольку последний якобы снят.
Подлинные корни детективного романа не в религии, как полагал Кракауэр, а в фольклоре. Живое и здоровое начало детективного жанра, его трансцендентальная энергия может искажаться — и подчас действительно искажается — в современном обществе потребления, но никогда не иссякает окончательно. Где есть фольклор, в котором сконденсировались накопленные веками позитивные ценности народного опыта, где жив фольклорный человек, там есть и будущее, история, есть выход. Но чтобы верить в будущее, нужно отрешиться от многих представлений буржуазного характера, которые так часто наследовали критики буржуазии; нужно, говоря словами Михаила Бахтина, перестать быть только самим собою, чтобы войти в историю. Антропология, снимающая человека и историю, может дать блестящую схему, но не истину. Такой ценной, но ограниченной схемой приходится признать я талантливую работу Зигфрида Кракауэра о детективном жанре.
В. Махлин
