В начале ноября в Библиотеке ДМ вышел детективный роман Р. Остина Фримена Тайна Анджелины Фруд. Над переводом романа работал Свен Карстен, которому мы сегодня адресуем традиционные девять вопросов.
1. Давайте для начала познакомимся. Расскажите немного о себе.
Что ж, меня зовут Свен Карстен, я русский из Германии, и последние двадцать лет живу в Баварии, в городе Аугсбурге. Работаю компьютерщиком в школе для детей-инвалидов. До этого жил в России и работал в редакциях множества газет. Так что, с редакторами-корректорами дело иметь я привык, и хорошо представляю себе весь процесс выпуска печатной продукции, хоть газет, хоть книжек. Но литературного или журналистского образования у меня нет: то есть, писать меня никто не учил. Возможно, это и к лучшему.
2. Как вы стали переводчиком?
Можно сказать, меня подвела к этому сама жизнь. Последние десять лет у меня было одно необычное литературное хобби: я тщательно изучал роман Чарльза Диккенса «Тайна Эдвина Друда», но не с литературоведческой точки зрения, а с детективной. В узком кругу любителей этот роман считается первым по-настоящему детективным произведением, из которого впоследствии и родились, скажем, рассказы о Шерлоке Холмсе или о докторе Торндайке. Но из-за смерти писателя роман, к сожалению, остался недописанным. Я решил, что итогом моих исследований могла бы стать попытка «восстановить» первоначальный замысел Диккенса. И я позволил себе, так сказать, дописать и окончить роман. Разумеется, у меня не хватило бы таланта писать так же хорошо, как и великий романист. Но я посчитал, что вполне могу подражать не самому Диккенсу, а его переводчику. А если этим переводчиком стану я сам, то и вообще все проблемы отпадут: ведь подражать самому себе ‒ легче лёгкого!
И я принялся заново переводить любимый роман: по одной главе в два-три дня. Это оказалось увлекательнейшим занятием и великолепной писательской школой! К тому моменту, как я закончил перевод, я уже набрал достаточно скорости, чтобы к двадцати трём главам Диккенса добавить двадцать восемь своих. В итоге, на свет появились две вещи: заново переведённый и «оконченный» роман Диккенса ‒ и любитель-переводчик Свен Карстен.
3. Откуда появился интерес к детективному жанру?
Думаю, он был у меня всегда. В детстве, разумеется, я читал всё, что попадалось под руку. В те времена за «макулатурные талоны» можно было купить книги хороших зарубежных авторов: в нашей семье, например, в шкафу стояли полные собрания сочинений Агаты Кристи и Честертона. Так что, я вырос в компании Пуаро, отца Брауна и мисс Марпл. Потом, разумеется, моими друзьями стали Шерлок Холмс, Ниро Вульф, комиссар Мегрэ и множество других.
Все эти великие сыщики своей деятельностью показывали мне одно: защита Закона и помощь людям ‒ вот благороднейшая из задач, которой стоит посвятить свою жизнь. Конечно, я не мог стать сыщиком или полицейским сам. Но на этих примерах я взрослел и, думаю, именно под их воздействием я в немалой степени стал тем, кем я стал.
4. Почему решили не просто перевести отсутствующие фрагменты, а фактически заново перевести роман «Тайна Анджелины Фруд»?
Представьте себе, что длинный и интересный анекдот вам рассказывает не один весельчак-рассказчик, а двое ‒ перебивая и перекрикивая друг друга. Сможете ли вы тогда уловить сюжет и «распробовать» все детали? Вряд ли. Удовольствие от анекдота будет испорчено. Историю должен рассказывать один рассказчик: именно так это и происходит в подавляющем большинстве книг. Один рассказчик, один сюжет, один стиль рассказа, один писательский словарь, одна скорость подачи материала. Иначе выйдет хаос. Более того, каждый переводчик, работая над историей, по своему «видит» происходящее в сюжете, и каждый переводчик на свой собственный лад описывает происходящее читателю. Если читатель вместо одного взгляда получит сразу два ‒ с двух разных точек зрения ‒ то он неминуемо запутается, и тогда об удовольствии от чтения можно будет забыть.
Роман Фримена был слишком хорош, чтобы делать из него «лоскутное одеяло», нашивая заплаточки в тех местах, в которых предыдущий переводчик оставил дыры. От заплаток непоправимо страдал общий узор сюжета. Я сделал перевод заново ‒ чтобы красота этого произведения писателя снова стала очевидной.
5. Насколько имеющийся перевод мешал или помогал в работе?
Я не могу назвать предыдущий перевод плохим или хорошим ‒ он был просто другим. Перевод, который попал мне в руки, делался в своё время для публикации в газете, а значит и читать его должны были иначе: на ходу, или в транспорте, но не в кресле у торшера. Поэтому редактор вырезал из текста Фримена всё то, что посчитал «длиннотами» ‒ то есть, все рассуждения и мысли персонажей, все описания природы и обстановки, и даже многие «необязательные» сцены. Из неторопливого поздне-викторианского романа получилась этакая бодренькая и энергичная повесть, способная развлечь вас за утренней чашкой кофе ‒ но не более. Жертвой редакторских ножниц стала вся детективная составляющая романа: процесс расследования и даже сам «сыщик» доктор Торндайк если и не исчезли совсем, то уж, по крайней мере, сильно поблекли. А великолепный образ «мистера Банди» и вовсе потерял три четверти своего очарования. Из романа оказался вырезан и замечательный сдержанный английский юмор писателя, которого было в достатке в оригинальном тексте. Вернуть всё это читателю можно было только переведя роман заново.
6. Какое отношение этот роман Р. Остина Фримена имеет к последнему роману Ч. Диккенса?
Это может показаться неожиданным, но самое прямое. Сегодня, во времена массового книгоиздательства, когда написать роман может любой, нам трудно представить себе ситуацию, когда один писатель своим произведением ведёт своеобразный разговор с другим писателем. Но во времена Диккенса или Фримена такое ещё было возможно. Роман «Тайна Анджелины Фруд» не только прекрасный детектив сам по себе, но и аргумент в продолжающемся даже и до сегодняшнего дня литературном споре на тему «Кто же убил (или не убил) Эдвина Друда?».
Чарльз Диккенс, умирая, оставил нам не только недописанный детективный роман, но и неразгаданную тайну: каким должен был стать сюжет его романа, кто там убийца и кто жертва, и как именно будет разоблачено и наказано зло. Сотни и тысячи литературных детективов-любителей более ста пятидесяти лет пытаются разгадать тайну романа Диккенса ‒ не миновало это увлечение и писателя Фримена. В своей детективной повести он так построил сюжет, чтобы не только порадовать им ценителей собственного творчества, но и сказать новое слово в литературном споре с Чарльзом Диккенсом и прочими исследователями-«друдистами». И это ему блестяще удалось. Доктор Торндайк, вроде бы разыскивая пропавшую Анджелину Фруд, на самом деле разыскивает (и находит!) исчезнувшего из романа Диккенса юношу Эдвина Друда! Но понятно это становится лишь тем, кто взял на себя труд заинтересоваться темой «друдизма», и тем, кто видит преемственность романов Диккенса и Фримена.
7. Насколько версия Фримена устроит исследователя творчества Диккенса?
В том-то и прелесть «друдизма», что окончательный ответ на загадку романа Диккенса невозможен. Мы можем изучать сам роман, исследовать особенности писательского метода Диккенса, мы можем критиковать версии предшественников и выдвигать свои собственные теории, но мы не можем «закрыть вопрос» с романом. Каждый «друдист» начинает с того, что спорит с исследователями, которые изучали роман до него. И тут не играет роли, что почти все эти исследователи уже много лет как умерли! «Друдисты» ‒ это сплочённая группа литературных детективов, разбросанная не только в пространстве, но и во времени! Например, Фримен «спорил» с Диккенсом, который к тому моменту уже полвека как скончался, а мы сегодня можем поспорить с Фрименом. Завтра или через сто лет «друдисты» будущих поколений будут спорить уже с нами. Этот спор продолжается уже полтора века, и конца ему не видно.
Версия Фримена может (на короткое время) устроить «друдиста»-новичка. Но как только он приступит к собственным исследованиям романа Диккенса, он включится в общий спор, длящийся десятилетия. Роман Фримена (или мой «дописанный» роман Диккенса) станет для него не более чем отправной точкой для собственного увлекательнейшего путешествия в мир викторианского детектива.
8. Какие ваши планы на будущее?
Работа над новыми переводами романов Диккенса и Фримена настолько увлекла меня и доставила мне столько удовольствия, что я решил попробовать перевести на русский язык ещё какой-нибудь из детективных романов начала XX века ‒ это мой любимый период в развитии жанра. К счастью, издательство «Детективного метода» поверило в меня, неспециалиста, и пошло мне навстречу, предложив поработать над романом Джона Бьюкена «Охотничья башня» ‒ сегодня этот перевод уже сделан, и книга готовится к печати. Я надеюсь, что мне будет позволено «учиться» у великих писателей-детективщиков и дальше, нарабатывая опыт и оттачивая манеру письма ‒ ведь в будущем я и сам хочу попытаться написать настоящий детектив, сложный и многофигурный, как у Диккенса, но лёгкий и увлекательный, как у Фримена и Бьюкена.
9. Кстати, а где можно чуть больше узнать о ваших исследованиях романа Диккенса?
Не только моих. Если одного-другого из читателей «Детективного метода» заинтересовала загадка романа Диккенса, я приглашаю его на специальный вебсайт, на котором я собрал большинство доступных материалов по теме «друдизма»: www.droodiana.com. Поверьте, там есть много интересного для любителей детективов! И там вы сможете тоже стать литературным детективом и попробовать найти свой собственный ответ на литературную загадку столетия!
