Mегрэ — полицейский чиновник, но, в сущности, действует как частное лицо, вопреки полицейско-бюрократической рутине. Он враг скоропалительных заключений, отлично знает, до чего не совпадают порой видимость и сущность, и уж, конечно же, противник работы для галочки. Когда хочется поскорее закрыть дело, отправив на скамью подсудимых, а потом, глядишь, и на эшафот того, кого не жалко. По мере развития сериала сюжеты сименоновских романов меняются в том смысле, что детективная интрига упрощается, а вот образ самого расследователя, напротив, усложняется. Если в традиционном детективе сыщик, словно компьютер, обрабатывал огромное количество информации, проверял истинность следов, алиби, мотивов, то Мегрэ, действуя в соответствии со всеми должностными инструкциями представителя закона, добивается главных успехов именно потому, что прекрасно понимает особенности человеческой натуры. Ему важно не загнать жертву в угол, но понять, что реально случилось, в результате победы, которыми, как и положено по законам жанра, заканчиваются романы, не приносят победителю особой радости. Скорее, они вызывают у него грусть. Слишком печальна порой действительность, где крайне сложно провести границу между добром и злом, истиной и заблуждением, хорошим и дурным, в интеллектуальных детективах были трупы, но не было эмоций. Читатели торопились обогнать Великого Сыщика в разгадке очередного криминального ребуса — и порой самым смышленым это удавалось. Сименон напоминает читателям о том, что преступление — слишком частый и привычный элемент будничной реальности, где есть боль, страдания, жестокость людей по отношению к ближним, и если лишь немногим читателям случилось столкнуться с реальностью преступления, то очень многим знакомы житейские коллизии, потенциально чреватые криминалом.
В одной из книг Мегрэ определяет себя как наладчика судеб, в другой — как проводника заплутавших. Ему представляется, что он способен помочь человеку взглянуть себе в глаза.
Разумеется, комиссар Мегрэ, который, в первых романах представ перед читателями весьма немолодым человеком, таковым и остается на протяжении почти четырех десятилетий. Правда, уже в середине сороковых Сименон решает восполнить пробел в карьере и в романе Первое дело Мегрэ знакомит читателей с двадцатишестилетним секретарем комиссара районного полицейского участка. Тогда, в далеком 1913 году, этот молодой человек, предпринимая самостоятельные расследования, добивается блестящих результатов и получает повышение — его приглашают в главное управление уголовной полиции на набережной Орфевр, где затем и будет работать. Но конечно же, для читателей главный — Мегрэ, именно пожилой, повидавший виды и приобретший большой жизненный опыт. В свое время верно сформулировала суть его притягательности Л. Зонина: В историях о Мегрэ воплощен миф патриархальной справедливости. Патриархальной во всех смыслах этого слова. Отеческой, покровительствующей слабым. Уходящей корнями в далекое прошлое. Основанной не на современном законодательстве, а на представлениях о добре и зле, впитанных с молоком матери. И не случайно среди многих исполнителей роли Мегрэ в кино и телефильмах наибольший успех выпал на долю знаменитого Жана Габена.
Как и всякий мастер, Сименон, конечно же, оказал воздействие на жанр, в котором работал. Среди его учеников, например, швейцарский детективный автор Фридрих Глаузер — создатель образа вахмистра бернской кантональной полиции Якоба Штудера, многими чертами напоминавшего героя Сименона. Я благодарен Жоржу Сименону, у него я научился всему, что умею, — писал Глаузер.
Сименоновское начало дает о себе знать и в произведениях английского писателя Алана Хантера, создавшего образ старшего инспектора Скотланд-Ярда Джорджа Джентли, как и Мегрэ проявляющего отличное знание человеческой натуры и умеющего сочувствовать попавшим в беду, а также никогда не спешащего с выводами. Скорее всего, именно комиссара Мегрэ взял за образец и английский писатель Николас Фрилинг, работавший на голландском материале и доверивший расследование в серии своих романов инспектору амстердамской полиции Ван дер Валка. Возможно, неожиданным покажется сопоставление с Мегрэ Лу Арчера, героя романов американского мастера крутого детектива Росса Макдональда. Однако для внимательного читателя тут, безусловно, присутствуют точки соприкосновения. Эволюция творчества одного из самых ярких представителей американского остросюжетного романа от подражания хемлеттовским образцам к психологизму достаточно отчетлива. Не утрачивая привычных черт американского частного сыщика, Лу Арчер в то же самое время отличается удивительной способностью остро переживать боль других.
Сергей Белов