А если герой-сыщик принят средой, окружен уважением коллег и начальства, симпатией, а то и восхищением почти всех, с кем ему приходится сталкиваться в ходе расследования, будь то свидетели, очевидцы, жертвы преступления (в тех нечастых случаях, конечно, когда они остаются живы) и даже, отнюдь не редко, сами преступники? Если это человек, о котором с восторгом пишут газеты, превознося его редкие душевные качества и талант, о котором немало наслышаны коллеги за рубежом и считают честью принять его у себя? И при всем при этом этот человек действительно высоконравствен, чуток, проницателен и справедлив, полон искреннего сострадания к беднякам и недолюбливает богачей, справедливо полагая, что в их среде пороки приобретают особенно отталкивающие черты. Да, это редкий случай, когда столь нравственный человек живет чаще всего в полном ладу с безнравственным обществом. И, добавлю, покой и достаток царит у него в доме, хотя треволнения, конфликты и противоречия окружающей его жизни, несправедливость и жестокость ее порой наполняют его душу горечью и досадой. Вы, может быть, уже догадались, кого я имею в виду. Ну конечно, это достойный комиссар Мегрэ, талантливейшее открытие знаменитого Жоржа Сименона.
Сейчас не только во всем мире, но и у нас о Сименоне написано едва ли не больше, чем о любом другом современном западном писателе, написано статей и книг в большинстве своем не просто восторженных, но глубоких, точных, вполне справедливых и бесспорно квалифицированных. Поэтому я не буду добавлять к ним свои собственные восторги. Хотя признаюсь, что во многом Сименон в своей детективной серии о Мегрэ очень близок мне и очень дорог. И вот, прежде всего, почему.
Детективный роман, как уже не раз отмечалось, а точнее, сюжет его всегда содержит в себе ответ на три главных, сакраментальных вопроса: кто?, как? и почему? совершил то или иное преступление. Причем всегда ответы на второй и третий вопрос ведут в конце концов к ответу на первый, главный — кто?. И в зависимости от того, какому из этих двух последних вопросов, из этих двух путей к разгадке главной тайны, уделяет главное внимание автор, рождается тот или иной тип детективного романа. Первый путь — вопрос как? — ведет к роману положений, роману-событию, второй же путь — вопрос почему? — ведет к роману психологическому и социальному, к роману-исследованию.
Бывает, что эти два пути искусно и равноправно сплетаются в сюжете серьезного и талантливого романа. Но и в этом случае мы обычно все же улавливаем, какому из них автор уделяет больше внимания. Чаще же всего автор вполне явственно отдает предпочтение одному из них, низводя второй путь в роли чисто подсобной, второстепенной, хотя и неизбежной, в обоих случаях, при выборе любого из этих путей, автор может оказаться по-своему талантлив, изобретателен и остроумен, может иметь, и обычно имеет, своих сторонников и даже горячих поклонников.
Пожалуй, я бы сейчас затруднился привести пример искусного и равноправного присутствия в сюжете этих двух путей. Может быть, я просто не натолкнулся на такой роман. A вот одним из самых ярких представителей первого пути, детективного романа-события, где главное, даже почти исключительное внимание в сюжете уделяется ответу на вопрос как?, дающему возможность прийти к ответу на вопрос кто?, мне кажется, является Агата Кристи. Во всех ее романах, которые мы знаем, порой, замечу, весьма талантливых, ответ на вопрос почему?, как правило, банален, поверхностен и неинтересен.
Мне куда ближе и интереснее второй путь, где поистине царит Сименон. Конечно же он не один идет этим путем, но он, мне кажется, здесь наиболее последователен, глубок, наиболее принципиален, что ли. Meтод Мегрэ, его стремление и способность влезть в шкуру предполагаемого преступника и как бы изнутри изучить двигавшие им чувства и причины, этот психологический и социальный анализ поведения человека, его судьбы — вот что прежде всего привлекает меня в — романах Сименона, вот что кажется мне самым главным, самым важным и интересным в детективном романе вообще.
Ведь человеческая психология и человеческие поступки исследуются здесь, как правило, в самый острый, порой переломный момент в жизни человека, в момент наивысшего напряжения душевных сил, в особых, драматичнейших обстоятельствах. Здесь проходит самую жестокую и трудную проверку все, что накоплено в душе у него за годы жизни, всегда чем-то особенной, никем и никогда не повторенной и для всех чем-то интересной и поучительной. Искушения, соблазны, слепая вспышка ярости или исподволь накопившееся отчаяние или ненависть, святой, справедливый гнев или растерянность, слабость, отсутствие глубинных нравственных основ в характере или жалкий страх, наконец, честолюбие, корысть или безмерная, жертвенная любовь — все может вдруг, при необычном или случайном стечении обстоятельств, взять вверх, привести к неожиданному и страшному поступку, исковеркать судьбу или отнять жизнь, свою или чужую.
Раскрыть все эти побудительные мотивы, то есть ответить на вопрос почему?, означает не только объяснить, но и научить, дать предметный, очевидный, предельно убедительный урок другим людям, обогатить душевный опыт человека, сделать его тем самым чуть мудрее, чище, лучше — это ли не главная задача подлинного искусства вообще? И если столь драматичный жизненный материал заключен к тому же в увлекательную оболочку детективного романа, разве это не во сто крат эффективнее будет воздействовать на читателя, особенно, добавлю, юного читателя? А то, что детективный роман в состоянии вобрать в себя все эти человеческие страсти, испытания и судьбы, подтверждает и опыт Сименона. Примечательно в этом смысле свидетельство одного из самых вдумчивых, как мне кажется, исследователей творчества Сименона у нас — Э. Шрайбер: Уже в начале творческого пути Сименон ставил волновавшие его вопросы и в трудных романах (так называет сам писатель свои социально-психологические произведения) и в романах о комиссаре Мегрэ. По его словам, романы о Мегрэ были для него тем же, что для художника первый набросок будущей картины, а для композитора — песня, предваряющая симфонию, но в последнее время романы цикла Мегрэ отличаются от цикла не-Мегрэ скорее напряженностью сюжета, чем содержанием1.
Вероятно, именно поэтому в любопытном романе Записки Мегрэ молодой и самоуверенный романист Жорж Сим с самого начала заявил Мегрэ, при первом же их знакомстве:
— Видите ли, господин комиссар, профессионалы меня не интересуют. Их психология не представляет проблемы. Эти люди делают свое дело — и все.
— Что же вас интересует?
— Обыкновенные люди, такие, как мы с вами, которые в один прекрасный день неожиданно для себя совершают убийство.
Это по-юношески максималистское — ибо Сименон писал в 1950 году о себе 1928 года, — но по существу весьма точное изложение его неизменного творческого кредо. Хотя, между прочим, и профессиональный преступник тоже им не родился, тоже произошел из обыкновенного мальчишки, и вопрос почему? в этом случае, но в более широком смысле, не только весьма интересен и имеет право на исследование, но и требует его. Но это, так сказать, a propos. Хотя раз уж я завел об этом речь, то замечу кстати, что Сименон остался верен себе, даже когда все-таки написал роман о схватке Мегрэ именно с профессиональными преступниками. Я имею в виду роман Мегрэ и гангстеры. Там, если помните, заезжие гангстеры — а их подарили Парижу конечно же Соединенные Штаты — отличаются друг от друга лишь внешностью, повадками, специализацией и именами, но ни один персонаж не отвергает на обычно главный для автора вопрос почему? — почему он встал на этот путь, как сформировалась эта опасная личность? Вероятно, и родину им автор выбрал так далеко отчасти для того, чтобы избавить себя от необходимости копаться в этих, в данном случае неинтересных для него обстоятельствах. Иначе он легко мог обнаружить подобные типы и во Франции. Впрочем, тут им, вероятно, руководили и иные мотивы, политические и даже патриотические, ибо уж очень настойчиво подчеркивает он, что ничего подобного не только по профессиональной ловкости, но и по жестокости, цинизму во Франции, мол, не встречается. Выглядит это, надо сказать, достаточно наивно, особенно для самих французов, переживших немало потрясений и хлебнувших сенсаций от своих родных бандитов. Достаточно вспомнить недавно лишь нашумевшую серию дерзких ограблений банков или кровопролитную гангстерскую войну в Марселе.
А. Адамов
Фрагмент из книги
Мой любимый жанр — детектив
- Э. Шрайбер. Предисловие в книге: Ж. Сименон. И все-таки орешник зеленеет. ↩