Полицейские романы Джозефа Уэмбо

Подборка рецензий на лучшие полицейские романы американского писателя Джозефа Уэмбо.

Льется кровь

Имя автора рецензируемой книги хорошо известно массовому американскому читателю: на протяжении вот уже более двух десятилетии из-под пера Джозефа Уэмбо (Joseph Wambaugh) выходят остросюжетные романы на криминальную тему. Как правило, отмеченные более или менее значительным детективным элементом. В отличие, однако, от многих собратьев по ремеслу, и в частности Эда Макбейна (псевдоним Эвана Хантера), с которым Уэмбо зачастую роднит общность отображаемой жизненной проблематики, последний, снискав определенное признание на писательском поприще, продолжает хранить верность первоначальной профессии. Не оставляя службы в городском управлении полиции Лос-Анджелеса, остающегося колоритным фоном и местом действия таких его романов, как получившие в нашей стране известность благодаря экранизации Новые центурионы (The New Centurions, 1970), Голубой рыцарь (The Blue Knight, 1971) и другие. Небезынтересны и выступления Джозефа Уэмбо в документально-публицистическом жанре репортажа-расследования (Луковое поле, 1973, книга также впоследствии была экранизирована).

К сфере нон-фикшн относится и позднейшее произведение писателя Льется кровь (The Blooding: The True Story of the Narborough Village Murders, 1989), тоже созданное на реальной основе. Книга представляет собой точно изложенный рассказ об убийстве в деревне Нарборо. Впервые в мировой практике преступление было раскрыто с помощью метода генетической дактилоскопии, ставшего крупным открытием в области криминалистики и судебной медицины и превосходящего по своей эффективности метод дактилоскопии, открытый в XIX веке.

Завязкой сюжета служит исчезновение из дома молодой девушки Линды Манн; позднее ее находят убитой, на ее теле видны следы изнасилования. Вслед за этим происходит зверское убийство пятилетней девочки. В полицейском управлении Лейстершира за один год зафиксировано четыре убийства. Кроме того, поступают сигналы о фактах сексуальных нападений на женщин. Это дает основание газетным репортерам назвать Нарборо деревней страха, а с наступлением темноты ее обитательницы избегают появляться на улицах. Жители деревни Нарборо охвачены паникой и стараются принять меры для защиты от неизвестных насильников. Так, бывший армейский инструктор по борьбе дзюдо организует курсы самообороны для женщин без ограничения возраста, и он же вывешивает на доске объявлений призыв: Спасите своих дочерей и себя самих от насилия!

Следствие по делу Линды Манн поручают полицейскому инспектору Дереку Пиpcy. Он и решает применить при расследовании указанный выше метод генетической дактилоскопии. Метод основан на сопоставлении клеток ДНК в каплях крови убитой и отпечатках пальцев, оставшихся на теле жертвы. И здесь в книгу входит тема научного исследования. Следователь Алек Джефриз и его ассистентка Виктория Уилсон разрабатывают свою методику взятия анализа ДНК. Они приходят к выводу, что структура ДНК строго индивидуальна и поэтому можно с абсолютной точностью выявить личность убийцы. (Кстати, Джозеф Уэмбо полагает, что этот метод можно использовать не только в криминалистических целях, а, например, для установления факта кровного родства иностранца с гражданином Америки при решении вопроса о предоставлении новоприбывшему гражданства. То же относится к проблеме искусственного оплодотворения, ибо, как явствует из биологии, идентичными ДНК обладают лишь однояйцевые близнецы.)

Но вернемся к сюжету книги. Следователи решают получить анализы крови всех молодых мужчин данной деревни и по результатам анализа определить, кто может быть причастен к гибели Линды Манн. Для этого предварительно составляется поименный список. Дальнейший ход дела. Однако, прерван еще один преступлением: от руки неизвестного насильника гибнет молоденькая девушка Дон Эшуорт. Ее находят мертвой, полуобнаженной, с многочисленными повреждениями на теле. Судебная экспертиза приходит к выводу, что причиной смерти стало грубое сексуальное нападение. Местная газета призывает удвоить усилия к розыску убийцы, а священник в проповеди увещевает потенциального преступника прийти с повинной, что может смягчить его участь.

Следователи проводят широкомасштабную кампанию по взятию анализов крови. Результаты указывают на возможного убийцу — подсобного рабочего на кухне Колина Питчфорка, которого и арестовывают.

Истории жизни этого персонажа отводится несколько глав книги, Джозефа Уэмбо подробно описывает историю знакомства Колина с девушкой Кэрол, на которой он затем женится, его безуспешные попытки найти более престижную и высокооплачиваемую работу и, наконец, его встречу с девушкой по прозвищу Кареглазка, общение с которой пробуждает в молодом человеке гиперсексуальность. Фигура Колина может продолжить в американской литературе галерею неудачников, перемолотых системой.

Вопреки сложившимся в детективной литературе канонам, подозреваемый не отпирается, не пробует замести следы: он немедленно признается в совершенном преступлении и сообщает обо всех подробностях, его сопровождавших.

Таков сюжет документально-художественной книги Джозефа Уэмбо, которая грешит некой прямолинейностью. Известную неудовлетворенность вызывает недостаточная психологическая разработанность некоторых из выведенных в ней характеров. Остается, в частности, неясно, что толкнуло Питчфорка, вполне счастливого в семейной жизни. На совершение двух убийств. Отдает, стоит признать, Джозеф Уэмбо и дань эротике, что находит выражение в чрезмерной детализации некоторых эпизодов повествования, связанных с интимной жизнью персонажей. И все же читается книга с интересом, а главное — представляет очевидную познавательную ценность, иллюстрируя действенность применения нового и достаточно многообещающего научного метода в криминалистике.

О. МЕТЛИНА

Диапазон №1(209), 1992

Луковое поле

Путь Джозефа Уэмбо (Joseph Wambaugh) к известности не назовешь обычным. Свой первый роман Новые центурионы (1970) Уэмбо писал, находясь на службе в полицейском управлении Лос-Анджелеса и едва ли не украдкой — по выходе книги в свет сержанту сыскного департамента пришлось выслушать немало упреков от своего начальства, ибо деятельность калифорнийской полиции была изображена в романах Уэмбо по меньшей мере нелицеприятно. Однако шумный успех романа и его экранизации (с которой недавно могли познакомиться и наши кинозрители) сделал свое дело, и Уэмбо не пришлось подавать в отставку. Являя собой едва ли не уникальный образец писателя в униформе в буквальном смысле этого язвительного штампа, он год спустя выпускает новую книгу — роман Голубой рыцарь, принятый читателем с еще большим энтузиазмом. Массовая Америка с готовностью поддержала у Уэмбо беллетризированную проповедь закона и порядка, и голубой рыцарь в полицейском мундире, стремящийся укротить внушающую ужас волну преступности и беззаконий, в короткое время превратился в любимца публики, голубого героя охранительного течения современной американской прозы.

Традиционному объекту своего наблюдения Джозефа Уэмбо остается верен и в Луковом поле (The Onion Field) — документальном рассказе о хладнокровной расправе над двумя полицейскими Лос-Анджелеса, учиненной в марте 1963 года парой отъявленных преступников-рецидивистов. И обстоятельства преступления, и особенности повествовательной манеры Уэмбо вызвали в американской критике немедленное сопоставление Лукового поля со знаменитым романом-документом Трумена Капоте Обыкновенное убийство (1964), известным русскоязычному читателю. С мыслью об этой тематической и типологической близости согласился и сам Капоте, назвав Луковое поле заметным вкладом во все расширяющую свои границы область фактографичеcкого романа… увлекательным рассказом о двойной трагедии: с одной стороны – физической, с другой – психологической.

В самом деле, участники, а точнее, жертвы трагедии разыгравшейся на пустынных луковых полях долины Сан-Хоакин ночью 9 марта 1963 года, в равной степени ощутили на себе внезапную немилость судьбы. Инспектор Аейн Кэмпбелл был застрелен в упор Грегом Пауэллом и добит четырьмя выстрелами его сообщника Джимми Смита; другому полицейскому – Карлу Хеттингеру – удалось бежать и сообщить о случившемся на ближайший полицейский пост. Преступников вскоре схватили, но Хеттингеру так и не удалось оправиться от психологической травмы, отягченной не столько воспоминаниями о кошмарной ночи, сколько упреками в трусости и пассивности со стороны своих собратьев по профессии. Прослужив еще несколько лет в управлении, вынужден был оставить полицию и окончил свои дни в психиатрической лечебнице.

Подобно Капоте Уэмбо не только детально излагает обстоятельства роковых событий, но и со всей тщательностью исследует их предысторию, останавливаясь в первую очередь на биографиях Пауэлла и Смита. Страницы эти сугубо фактографичны: всецело находясь во власти эстетики романа-документа в ее современном неопозитивистском варианте, писатель, по существу, отказывается от каких-либо социологических выводов и обобщений возлагая вину за искажение психики своих антигероев (в качестве таковых в книге Уэмбо выступают, понятно, преступники, а не полицейские; полиция, равно как и прочие институты охраны существующего социального порядка, окружена в глазах романиста ореолом скромной героичности, впрочем еще более явным для читателя его предыдущих произведений) на случайное стечение обстоятельств вкупе с изначальной подпорченностью, присущей едва ли не каждому человеку. Даже то, что Пауэлл – белый, а Смит – негр, в глазах Уэмбо не имеет никакого значения для формирования их характеров и убеждений. Эмоции и поступки Пауэлла и Смита полны непредсказуемого автоматизма, и расправа на луковом поле предстает не в качестве пусть импульсивного, но все-таки логического акта, загнанных в угол desperados, а как совершенно иррациональный и даже вполне обыкновенный в своей кажущейся нетипичности поступок.

Более половины книги Уэмбо отведено описанию судебного процесса, точнее, хитроумной системы юридических процедур и уловок, пользуясь которыми обвиняемый и его адвокат способны в принципе до бесконечности затягивать рассмотрение самого что ни на есть бесспорного на непредубежденный взгляд судебного иска. Как известно, 60-е годы в целом были отмечены значительной либерализацией юридических норм американского судопроизводства; ряд решений Верховного суда США под руководством Эрла Уоррена заметно укрепил и расширил гражданские права подсудимых, предоставив дополнительные гарантии, а подчас и преимущества адвокатуре по сравнению с полицейскими и следственными органами. К тому же с конца 60-х годов во многих штатах (а к настоящему времени практически во всей стране) отменена смертная казнь – даже в виде наказания за самые тяжкие преступления. Выражая крепнущий протест против подобного – во многих случаях неоправданного – попустительства, книга Уэмбо рисует все стадии едва ли не самого длительного в истории Калифорнии судебного разбирательства, так и оставшегося не завершенным к моменту публикации рукописи, то есть к 1973 году.

Убийство на луковом поле — лишь одно из проявлений климата насилия, ставшего неотъемлемой чертой американского образа жизни в 60-е годы. Инспектор Пауэрс, расследовавший дело Пауэлла и Смита, позднее, как указывает Уэмбо, сыграет ключевую роль в разоблачении печально знаменитого Чарльза Мэнсона и его одержимых сообщников. Однако эта общая тенденция и связь роста преступности с деградацией нравов и расшатыванием общественных устоев в США не находит сколько-нибудь осознанного отражения в рецензируемой книге. Для ее автора Смит и Пауэлл — лишь два социопата, то есть конкретизированные примеры патологического извращения человеческой натуры, находящейся в состоянии изначальной, органической оппозиции к обществу. В отличие от Капоте в книге Уэмбо отсутствует скрытый моральный пафос, пусть не навязчивая, но все же определенная авторская позиция, без которой, как показал опыт развития документального жанра за последнее десятилетие, невозможна художественная целостность даже самого объективизированного произведения. Следует, правда, отметить, что не все страницы Лукового поля выдержаны в нарочито бесстрастном фактографическом тоне. Яркое впечатление производит, например, сцена встречи спасающегося от убийц Карла Хеттингера с рабочим-негром Эмманюэлем, их долгие скитания по безлюдным ночным полям в поисках убежища. Скованные цепью страха и взаимного недоверия, Карл и Эмманюэль постепенно приноравливаются друг к другу, начиная ощущать не только неизбежную взаимозависимость перед лицом смертельной угрозы, но объединяющую их более глубокую человеческую общность.

Издание книги Уэмбо вслед за еще более известными работами начала 70-х годов Нормана Мейлера, Джеймса Болдуина (Имени его не будет на площади, 1972), Джеймса Джонса (Вьетнамский дневник, 1974) и других свидетельствует о том, что жанр документального повествования продолжает демонстрировать свою жизнеспособность и пополняется новыми индивидуальностями. Однако бросается в глаза, что на передний план в последнее время выходят произведения, словно бы бравирующие своей первородностью, подчеркнутым тождеством с грубой реальностью. При этом отсутствие обобщающей идеи, систематизации и авторского контроля влечет за собой рыхлость композиции, засоренность необязательными подробностями, что вызывает порой впечатление монотонности и даже скуки. В известной мере этих издержек не удалось избежать и Джозефу Уэмбо в его последней, по-своему любопытной и весьма симптоматичной для сегодняшней конкретно-социальной ситуации США книге.

А. Мулярчик

Современная художественная литература
за рубежом №1(109)1975

Сверкающий купол

Деятельность американской полиции — постоянная тема многих писателей, журналистов, социологов как в США, так и в других странах. На литературной ниве эту золотую жилу в последние десять лет удачнее других разрабатывает бывший полицейский, а ныне автор целого ряда произведений о рыцарях закона и порядка Джозеф Уэмбо, известный в нашей стране по экранизации его первого романа Новые центурионы (1970). Шестая его книга Сверкающий купол (The Glitter Dome), сразу же занявшая место в списке бестселлеров. Смеша, удивляя, шокируя читателя фактами, многие из которых, без сомнения, почерпнуты из собственной служебной биографии, автор повествует о деятельности одного из полицейских управлений Лос-Анджелеса. Многочисленные действующие лица романа — голливудская и окологолливудская публика, уголовники, проститутки, агенты разных рангов — словом, самые обычные жители большого, пестрящего социальными и прочими контрастами американского города.

Вынесенное в центр сюжета происшествие — убийство владельца одной из киностудий, миллионера с экстравагантными вкусами. (Сразу же заметим, что при всей сенсационности традиционного для криминального жанра преступления сверхзадача романа — все-таки не в нем: будь на то авторская воля, происшествие могло бы быть и иным). Расследование убийства сводится к решению уравнения со многими неизвестными: x) Зачем убивать такого человека? y) А почему бы его не убить? z) И при чем здесь детская порнография? Распутать этот клубок поручено двум полицейским — Марти Уэлборну и Элу Маккею. По ходу дела автор дает подробные характеристики тем, кто попадается на пути полиции, да и самим органам правопорядка. К примеру, на одной из первых страниц книги он лаконично сообщает: Это был очень плохой год во многих отношениях. Один лос-анджелесский полицейский был арестован за границей по обвинению в контрабанде кокаина. В другого стреляли, только не преступники. Раненый полицейский и был преступник, и в него стреляли, когда он пытался скрыться. Потом был новый скандал по поводу сотрудников, которые прикрывали букмекеров. Вот такая полиция…

Можно подумать, что перед нами произведение, в котором рассказана правда о грязных делишках и истинном облике ревнителей законности в США. Однако такое впечатление скоро рассеивается, уступая место прямо противоположному; сквозь поверхностную разоблачительность деталей просматривается завуалировано апологетическая тенденция по отношению к государственным институтам американского общества, сделавшим это общество таким, каким оно сегодня предстает всему миру: обществом, правящие круги которого осуществляют жесточайшие репрессий против сторонников гражданского равноправия, людей прогрессивных убеждений, борцов за мир, обществом, где демонстративно попираются элементарные человеческие права… Разумеется, в нынешних условиях, когда неудовлетворенность широких кругов американцев внешнеполитическим и внутриполитическим курсом официального Вашингтона достигает апогея, откровенное утверждение авторитета институтов, стоящих на страже классового и государственного порядка, способно было бы вызвать только раздражение. В таких условиях нужен другой ход, и его нашел Джозеф Уэмбо.

В его книге, надо признать, немало поверхностной критики, перемешанной с зубоскальством и не затрагивающей основ капиталистического общества. Разнузданные оргии голливудских магнатов и продажность высших полицейских чинов, снисходительное покровительство торговле белым товаром и попустительство, даже поощрение подпольной порноиндустрии — все эти, коренящиеся в американской действительности наших дней болезненные проблемы находят отражение в романе. Обращают на себя внимание выдержанные в тональности черного юмора картины из жизни Голливуда, постоянно возникающие по ходу развития сюжета. За эффектным фасадом фабрики грез скрывается отталкивающая мусорная яма общества: здесь и наркоманы, и взяточники, и проститутки, люди, лишенные моральных устоев.

Участи разгребателей этой мусорной ямы не позавидуешь. В романе Уэмбо в такой роли выступают рядовые полицейские — своего рода благородные ковбои последней четверти XX века, люди не без грехов, конечно, но искренне пытающиеся хоть как-то навести порядок в безумном мире, применяющие подчас не самые лучшие методы, но, по крайней мере, пытающиеся…

Вглядимся в этих единственных положительных героев романиста. Принято считать, что противоположности сходятся: это лишний раз подтверждает дружба двух полицейских — Марти Уэлборна и Эла Маккея. Убедительность раскрытия их характеров — определенное достоинство книги; здесь Уэмбо удается избежать схематичности, отличающей создателей большей части детективов. И тот, и другой — реальные люди, умеющие любить и ненавидеть, жалеть и презирать, притом судьба их складывается далеко не лучшим образом. Обоих не понимают дома, в суде не приветствуют их эмоциональность, причиной которой оказывается сопереживание жертвам преступлений. Увы (и это тоже не секрет для видавшего виды читателя), преступники не всегда наказываются по заслугам…

Детально выписывает автор и других сотрудников полиции Лос-Анджелеса. Читая книгу, представляешь себе и тупоумного начальника участка, и великовозрастных проказников, подчиненных ему и пытающихся всякими способами насолить своему шефу.

Роман в черном юморе — думается, именно к этой вариации можно причислить последнее произведение бывшего полицейского, а ныне преуспевающего литератора Джозефа Уэмбо. Впрочем, автору чужда едва ли не основная мировоззренческая идея, питающая творчество представителей этого течения в современном американском романе, — безысходно апокалипсическое видение действительности. Книга Уэмбо кончается на оптимистической ноте: пусть пылает лихорадка вседозволенности, пусть принимает все более изощренные формы, вовлекая в свою орбита новые безвинные жертвы, разврат голливудских миллионеров и окружающих их светских бездельников и прихлебателей, — полиция существует и будет существовать, худо-бедно делая свое дело.

В заглавие романа вынесено название бара, где его герои проводят свободные от работы вечера, но оно может быть понято шире — как аллегорический образ всей Америки. Мы видим блеск купола, видим, как он светится, но скрытое под радужной оболочкой ведомо лишь немногим профессионалам (столь дорогим сердцу Уэмбо специалистам по изнаночной стороне голливудского быта в полицейских мундирах). Поэтому, воздавая должное известным достоинствам книги, не стоит, думается, забывать о той роли, какую она играет в определенном социальном контексте. Ведь автор ее, по существу, призывает читателя спокойно реагировать на издержки капиталистического общества. И всецело доверить охрану своих жизненных прав преданно заботящейся о его благе полиции.

А. Иванько

Секреты Гарри Брайта

Джозеф Уэмбо дебютировал в 1970 году романом Новые центурионы, посвященным нелегким трудам и дням лос-анджелесской полиции, где служил тогда начинающий беллетрист. Роман стал бестселлером, затем не без успеха был экранизирован (откровенно апологетическая по отношению к жрецам американского закона и порядка лента режиссера Ричарда Флейшера прошла в свое время и по нашим экранам), но Уэмбо не торопился расставаться с полицией, явно предпочитая оставаться в глазах читателей не перебежчиком, не упустившим возможности поменять тяжелое и малопрестижное ремесло полицейского на безбедную жизнь беллетриста, но человеком, который честно исполняет свой нелегкий долг, а в свободное время берется за перо, чтобы поведать ту самую правду о полиции, какая так редко присутствует в писаниях охочих до сенсаций журналистов и детективщиков, слишком увлеченных занимательностью в ущерб истинности.

В конце концов Уэмбо, заметим в скобках, все же из полиции уволился и всецело занялся сочинительством. Его послужной список: четырнадцать лет работы в полиции и семь романов (а также две документальные книги) — все о той же полиции.

На суперобложках книг Уэмбо не говорится о том, сколь образцовым полицейским был автор (в этом смысле Дороти Унак, тоже раньше работавшая в полиции, только в нью-йоркской, а затем избравшая литературно-приключенческую карьеру, явно затмевает своего собрата — служебных наград и отличий у нее предостаточно). Но даже если он не относился к категории незаменимых сотрудников лос-анджелесского полицейского управления, можно сказать без преувеличения: в лице Уэмбо американская полиция приобрела вдохновенного певца и настойчивого пропагандиста, а это дело нелегкое, если учесть, что и сам данный государственный институт, и конкретные люди, его воплощающие, никогда не пользовались в США уважением и авторитетом. Именно с этой точки зрения — умения поэтизировать и мифологизировать весьма неблагодарный и неподатливый материал — и любопытно творчество Уэмбо в целом, как разумеется, и его последний роман.

Главный герой романа Секреты Гарри Брайта (The Secrets of Harry Bright, 1985) Сидней Блекнул, сотрудник лос-анджелесской полиции, специализирующийся на расследовании убийств, принимает поручение миллионера Виктора Уотсона заняться делом полуторагодичной давности. Именно тогда двадцатитрехлетний сын Уотсона Джек был обнаружен полуобгоревшим в разбившемся роллс-ройсе в ущелье неподалеку от городка Минерал-Спрингс в штате Калифорния. Происшедшее можно было бы счесть несчастным случаем, если бы не простреленный череп погибшего. Как оказался Джек в этом пустынном месте и кто в него стрелял? Ни полиция, ни ФБР в свое время так и, не смогли выяснить, что же произошло. И вот безутешный отец решает предпринять последнюю попытку. Он надеется, что Блекпулу удастся сделать то, что не смогли другие, — не только потому, что он крепкий профессионал, но и потому, что сам он несколько лет назад потерял сына. По убеждению Уотсона, это нечастое совпадение индивидуальных жизненных ситуаций может совершить чудо, объяснить необъяснимое.

Уэмбо не стремится поразить читателей головокружительной фабулой. В Секретах Гарри Брайта он сохраняет верность тем принципам, что определяли своеобразие — и успех — Новых центурионов, Мальчиков из хора и других его книг. У Уэмбо нет ничего, что составляло родовую черту всех детективистов от Эдгара По и Конан Дойла до наших дней. Никаких чудес. Никаких гениальных умозаключений на основании найденного окурка или отпечатка пальца. Никаких кровавых трагедий в духе мастеров триллера — от Хэмметта до Ладлэма. Все вроде бы самым обычным образом, как в любом городе, в любом полицейском участке. Словно продолжая традиции другого певца Лос-Анджелеса, Реймонда Чандлера, Уэмбо демонстрирует умение создать запоминающуюся речевую и портретную характеристику. Как и Чандлер, он снова и снова тормозит действие ради эффектного описания, меткого наблюдения, искрометного обмена репликами. Впрочем, к полиции он относится отнюдь не по-чандлеровски. Вообще его проза — своеобразный ответ мастерам крутого детектива: и классикам, и современникам, видевшим и видящим в представителях охраны порядка либо полууголовников, либо заматерелых профессионалов, которым на самом-то деле плевать на все на свете, не говоря уж об Истине и Справедливости.

Уэмбо — умелый пропагандист и агитатор. Он и не собирается представлять своих копов рыцарями без страха и упрека, делая вид, что в их ведомстве полнейший порядок (именно так, к слову сказать, работают наши мастера полицейского романа, и их стремление не то что не запачкать мундира, а не дай бог не начистить до полного блеска всех его пуговиц чаще всего приводит к унылым результатам). Полицейские из Минерал-Спрингс, принимающие участие в расследовании дела об убийстве Уотсона, — самые разные, друг на друга не похожие люди, с многочисленными изъянами, недостатками, проблемами. Уэмбо повествует о них с заметной Иронией, снова и снова обращая внимание на их чудачества, отклонения от нормы. В чем-то отправляясь по следам Шервуда Андерсона, автора книги гротесков Уайнсбург, Огайо, Уэмбо словно напоминает, что за этими странностями его персонажей — то самое неповторимое, личностное, страдающее начало, которого либеральничающие и эстетствующие снобы решительно не замечают, относясь к полицейским свысока, видя в них столько же человечности, сколько ее можно найти в пистолете или патрульном автомобиле. Для того чтобы заручиться эмоциональной поддержкой читателей, Уэмбо идет по пути, испытанному и одобренному мастерами массовой беллетристики уже давно. Он снова и снова подчеркивает, в каких трудных, неблагодарных условиях живут и работают его герои, как в конечном счете пагубно сказывается это на их судьбах, внося в них отчаяние и опустошение. Как и в предыдущих своих книгах, в Секретах Гарри Брайта Уэмбо начинает с комедии нравов, а затем постепенно меняет тональность, превращая роман в подобие социальной драмы. Его собирательный герой — Американский Полицейский — оказывается фигурой поистине трагической — своеобразный реванш за многочисленные пренебрежительные трактовки, что получал этот тип в традиционной американской криминальной прозе.

Как и предписывают каноны такой прозы, в результате расследования картина загадочного преступления проступает во всей ее полноте. Ирония обстоятельств, однако, заключается в том, что в смысле выявления истины и обнаружения злодея поиск, предпринятый Блекпулом и его партнером Стрингером, мало что меняет в версии, выработанной полицией Минерал-Спрингс. Действительно, смерть Уотсона-младшего явилась результатом автомобильной катастрофы. Действительно, случилось это без чьего-то злого умысла. Вырисовываются, впрочем, и некоторые штрихи, ускользнувшие от тогдашних расследователей. Сиднею Блекпулу с партнером удалось установить, что примерный и образцовый, Джек Уотсон был гомосексуалистом и на пустынной проселочной дороге оказался в безуспешных поисках своего друга Терри Кинкейла (тот получал здесь наркотики от подпольных изготовителей), который в это самое время изменял ему с полюбившимся морским пехотинцем. Ну а выстрелил в голову Уотсону-младшему… полицейский Гарри Брайт. Выстрелил… из милосердия. Как оказалось, в тот вечер он вместо патрулирования потихоньку отсыпался в дальнем каньоне после основательной выпивки. Увидев горящую машину, Брайт поспешил на помощь. Он пытался извлечь из машины юношу, превратившегося в факел, но не смог. Тогда и прозвучал выстрел, избавивший Джека Уотсона от мучений.

С точки зрения закона сержант Брайт совершил уголовно наказуемый поступок, да к тому же в нетрезвом состоянии при исполнении служебных обязанностей. Но вряд ли когда-либо будет возбуждено против него дело. Сейчас, спустя полтора года после инцидента, Гарри Брайт в свои пятьдесят лет — парализованный инвалид (он перенес инсульт и инфаркт), и дни его сочтены.

Что же превратило еще не старого мужчину в развалину? Тяжкая работа, отвечает Уэмбо, уход жены — и, главное, гибель сына в авиакатастрофе. Волей случая оказавшись на месте крушения самолета, Гарри Брайт пережил потрясение, которое в конце концов и подорвало его здоровье, отняло физические и душевные силы. Увиденное в тот день и заставило его в нарушение всех правил и инструкций, выстрелить в юношу в горящем роллс-ройсе. По букве закона он убийца, по всему остальному — жертва.

Этот сюжетный поворот можно было бы отнести к издержкам фантазии а автора, если бы не любопытный подтекст. Снова и снова в американской прессе появляются сообщения о том, что полицейские слишком охотно пускают в ход оружие, убивая по ошибке или превышая пределы необходимой самообороны. У читателей романа, проникшихся драматической судьбой сломленного житейскими невзгодами сержанта Брайта, может возникнуть своеобразный иммунитет к подобным «изобретениям» любящих сенсации журналистов. Они-то, читатели, знают, как обманчива видимость, как сложен мир и как убийца на самом-то деле (как, например, в романах Уэмбо) может действовать если не в интересах жертвы, то во имя Гуманности. А уж если с Гуманностью поступок далеко не во всем привлекательного персонаж. Связать никак не удается, то сработает все объясняющая теория жизни как штуки сложной, противоречивой и неоднозначной. Такой она и воплощена в сюжете Секретов Гарри Брайта.

И еще один нюанс. Словно опытный шахматист, Уэмбо знает, когда жертва пешки или иной фигуры приносит выигрышную позицию. Создавая убедительную картину полицейских будней в их внешних чертах и смело называя своими именами многие вещи, Уэмбо все же очертил для себя некий круг запретных тем, но при этом так удачно его закамуфлировал, что мало кому в голову придет подозревать писателя в том, что он порой недоговаривает. Фигуры полицейских у него и в самом деле как в жизни, но передвигаются они в пространстве, которое только кажется «взаправдашним», на самом деле являя собой умело выстроенную декорацию. Увлеченный полицейской экзотикой читатель может и впрямь не заметить, то поток действительности, по сути, пропущен через систему идеологических фильтров, о частных недостатках полиции автором говорится много (тут и пьянство, и амурные дела, и поборы с владельцев кафе и магазинов — налог за охрану), но об изъянах системы не только не упоминается, но вообще делается все возможное, изъянах системы не только не упоминается, но вообще делается все возможное, чтобы читателю и не хотелось размышлять в этом направлении.

В американской культурной традиции изгой, аутсайдер, закоренелый индивидуалист всегда пользовался почетом, ну а то, что исходило от государства, вызывало оппозицию. Уэмбо — беллетрист, весьма одаренный литературно, — делает хитрый эксперимент. Он выставляет полицейских аутсайдерами, изгоями, тем самым превращая если не весь истэблишмент, то его значительную часть в аналог своевольного индивидуалиста, и с ловкостью бывалого коммивояжера выдает залежалый товар за последний крик моды.

Сергей Белов

Оцените статью
Добавить комментарий