Эдгар Бокс и Гор Видал

Эдгар Бокс, Гор Видал

Живой классик американской литературы XX века Гор Видал — великий мастер остроумного устного рассказа, который по-русски именуется «байка», в чем автор этих строк имел возможность лично убедиться, как и в фантастической эрудиции этого яркого человека, равно свободно чувствующего себя и в истории Древнего Рима и в не менее таинственных перипетиях политической истории и современности США.

Не чурается Гор Видал баек о своих знаменитых современниках — недаром в солидном томе его воспоминаний помещена фотография 1948 года, на которой юный Гор о чем-то оживленно беседует с тогдашней подружкой Марлона Брандо, в то время как будущий кумир миллионов зрителей довольно уныло, но сосредоточенно… ковыряет в собственном носу.

В тех же воспоминаниях Видал не без иронии заметил: «О подавляющем числе людей, с которыми мне в жизни приходилось сталкиваться, уже написана хотя бы одна автобиографическая книга».

И в самом деле, кого только он не знал, причем знал, скажем прямо, достаточно близко!

Трех президентов США — Кеннеди, Картера, Клинтона, недавно умершую принцессу Маргарет, сестру английской королевы Елизаветы II, герцога и герцогиню Виндзорских, многочисленных представителей клана Асторов, потомков того самого знаменитого Джона Джейкоба Астора, который первым нажил действительно крупное состояние в Америке, а внуки которого построили, может быть, самый знаменитый в Нью-Йорке отель «Уолдорф-Астория». Наряду с этими представителями высших общественных слоев представители «альтернативной культуры» — Ален Гинсберг, Джек Керуак.

Среди его приятелей и друзей выдающийся американский драматург Теннесси Уильямс, классики французской литературы Андре Жид и Альбер Камю, актеры Алек Гиннесс, Жан Маре, Грета Гарбо, Эдит Пиаф…

Полный список займет, точно, не одну страницу.

Добавлю только, что знаменитейшего Джека Николсона Гор Видал помнит еще мальчишкой-курьером, доставлявшим ему, известному сценаристу Голливуда, пакеты со студии…

Но как ему это удалось?

Никакого секрета нет. Дело, естественно, в ярком таланте и общительности человека, хотя немалую роль сыграло и происхождение будущего писателя.

Гор Видал родился 3 октября 1925 года на территории знаменитой американской военной академии Вест-Пойнт, где его отец Юджин Видал преподавал аэронавтику и был по совместительству тренером по американскому футболу, поскольку считался В этом виде спорта выдающимся игроком.

Мать будущего писателя, Нина Гор, была дочерью первого сенатора от штата Оклахома Томаса Прайора Гора. Тут надо заметить, что Оклахома стала полноценным штатом США только в 1907 году, а до этого времени являлась местом проживания многочисленных индейских племен.

Брак родителей довольно быстро распался, виной чему могли быть отчасти и политические причины. Сенатор Гор принадлежал к числу стойких противников президента Ф.Д. Рузвельта, к которому относился с очевидным пренебрежением, а отец, напротив, занимал серьезные посты в администрации. В частности, был руководителем отдела коммерческих авиаперевозок.

Так вышло, что большую часть детства и отрочества будущий писатель провел в доме деда в Вашингтоне, в котором в настоящее время располагается резиденция посла государства Малайзия.

Сенатор Томас Гор был личностью поистине легендарной не только в Оклахоме, но и в Вашингтоне, о нем много писали и говорили. Ослепший в детстве в результате несчастного случая, он получил юридическое образование, заучивая все со слуха. Он обладал феноменальной памятью и был блестящим оратором. Каждое его выступление в сенате США становилось событием. Он был убежденным противником войны и придерживался изоляционистских взглядов, полагая, что Америка вовсе не должна вмешиваться в дела других государств. Как он сам говорил, его цель защищать разоренных гражданской войной фермеров, которых теперь «уничтожают финансовые воротилы с Восточного побережья».

Когда в 1936 году он потерял сенаторское кресло, проиграв на выборах стороннику Рузвельта, он занялся адвокатской практикой, защищая индейские племена в Оклахоме, которые американское правительство сгоняло с их земель.

Стиль жизни в вашингтонском доме деда был патрицианско-патриархальный. Южанка-бабушка, кстати по ее линии Гор Видал родственник президента США Джимми Картера, естественно, готовить не умела, но зато великолепно умела «вести дом», где всегда пекли собственный хлеб. Сенатор нередко говаривал, что единственный серьезный повод для развода с женой возникает у мужчины тогда, когда его вынуждают есть купленный в магазине хлеб. Бабушка называла мужа либо «отец», либо «мистер Гор». Внук вспоминает, что никто и никогда не осмеливался назвать его «Том» или «Томас». Известно, что однажды к нему так обратился Рузвельт, но сенатор сделал вид, что не слышит, и это продолжалось до тех пор, пока президент не обратился к нему как положено. Недаром среди коллег его называли: Гор Скала.

Если кто и занимался воспитанием мальчишки Видала, то это был дед. Воспитание было специфическое, но, как оказалось потом, в высшей степени правильное и полезное. Сенатор обожал, когда ему читают, а внук с шести лет пристрастился к чтению — в доме были тысячи книг в запыленных переплетах, в частности, собрания сочинений Вольтера и Марка Твена, с которым дед много лет дружил. В этой страсти к книгам они нашли друг друга, и внук часами читал деду вслух книги по истории и экономике, а также стихи, к романам сенатор относился с неодобрением.

В семь лет будущий писатель прочел Светония, Тита Ливия, Ювенала, Тацита и можно с уверенностью сказать, что в силу обстоятельств стал одним из самых образованных людей своего поколения. Сенатор с добродушным юмором напоминал внуку, что обе дочери незрячего великого английского поэта Мильтона сами ослепли, читая отцу.

Но Гор Видал не только читал деду, он регулярно сопровождал того на заседания сената. Волею обстоятельств любознательный и умный мальчишка оказался там, где делалась политика Америки: люди, имена и фотографии которых регулярно появлялись на первых полосах газет, были для него всего лишь частью повседневной рутины. Наверное, именно в эти годы и возникла своего рода раздвоенность, преследовавшая Гора Видала не одно десятилетие, — кем быть? Политиком или писателем?

В 1960 году, уже будучи знаменитым писателем, он станет кандидатом от демократической партии на выборах в конгресс США, но проиграет своему сопернику-республиканцу, правда, всего несколько десятков тысяч голосов.

Кстати, видный деятель демократической партии, в прошлом вице-президент Альберт Гор принадлежит все к тому же клану Горов. Впрочем, писатель к своему дальнему родственнику особых симпатий не питает.

Принципиально важно, что с изнанкой политической кухни США Гор Видал столкнулся в столь юном возрасте. Владельцы одной нефтяной компании предложили сенатору Гору взятку за то, чтобы он лоббировал в сенате их интересы. Сенатор отказался и сообщил о случившемся на заседании сената, правда, не назвав конкретных имен. Но месть последовала незамедлительно. Вскоре его обвинили в попытке изнасиловать: к нему обратилась некая просительница и настояла на том, чтобы он приехал к ней, в номер ее отеля. История эта выглядела как самый примитивный детектив: едва войдя в номер, женщина завопила что есть мочи и стала рвать на себе платье, немедленно в комнату ворвались двое затаившихся поблизости полицейских агентов, которые и предъявили сенатору обвинение.

Разгорелся грандиозный скандал. Взяткодатели намекнули, что замнут дело, если сенатор пойдет им навстречу.

Но Гор Скала отказался, и дело отправилось в суд. Неизвестно, чем бы закончился процесс, но, на счастье, нашлась свидетельница, которая из окна дома напротив с изумлением наблюдала эту странную сцену. Она под присягой показала, что «жертва» сама рвала на себе платье, а мужчина и пальцем ее не коснулся. Сенатор был полностью оправдан…

Иными словами. Гор Видал с детства знал вещи, о которых его сверстники и понятия не имели.

Драматически складывались отношения мальчика с матерью, которая никогда его не любила и которой он мешал вел бурную светскую жизнь. Принадлежа по происхождению к «сливкам» американского общества, она не имела достаточнo средств, чтобы вести тот образ жизни, к которому стремилась. Как с язвительной иронией заметил сам Гор Видал: «Мамочка всегда стремилась стать знаменитостью, только непонятно, в какой области».

В определенном смысле знаменитостью она была — дочь влиятельного сенатора, светская львица. Среди ее многочисленных поклонников был Генри Люс, основатель и владелец журналов «Аайф» и «Тайм». Но она предпочла ему банкира Хью Очинклосса, брак с которым вновь оказался не слишком удачным. Разойдясь с ним, она выдала за этого добродушного и скучноватого богача свою приятельницу Джаннет Буве, у которой от предыдущего брака уже были две дочери — Жаклин и Ли, первой из которых была уготована судьба прославиться на весь мир в качестве Жаклин Кеннеди.

Жаклин и Гор тесно общались с ранних детских лет: небольшая комната в доме Очинклосса, которую когда-то занимал Гор, потом «по наследству» перешла к Жаклин.

Нельзя сказать, что Гор Видал был полноправным членом Камелота, как в американской политической публицистике именуется «мозговой трест» клана Кеннеди, по аналогии со средневековой легендой (Камелот был местом, где собирались рыцари «Круглого стола» при дворе средневекового короля Артура).

В 1947 году выходит второй роман «В желтом лесу», повествующий о судьбе вернувшегося с войны молодого человека, пытающегося сделать карьеру в конторе брокера. Герой, Роберт Холтон, понимает, что обречен на унылую и рутинную конторскую жизнь, ибо он никак иначе не способен обеспечить себе достойное пропитание.

Но писатель дружил с Джоном Кеннеди еще тогда, когда тот не был президентом, и немало помогал ему в предвыборной борьбе против Никсона.

Думаю, симпатия к Джону Кеннеди родилась не только на почве родственных уз с Жаклин, симпатия была своего рода плодом фронтового братства — оба были участниками Второй мировой войны, оба служили на флоте. А вот к Роберту Кеннеди Гор Видал относился безо всякой симпатии.

Особенно отрицательные чувства у патриция Видала вызывал их батюшка, старина Джо Кеннеди, сколотивший солидное состояние на нелегальной торговле алкоголем во времена сухого закона и имевший самые тесные связи с организованной преступностью, что никогда не было секретом для американского высшего света. Известно было, что в течение долгих лет Джозеф Кеннеди, отец будущего президента США и министра юстиции, раз в неделю обедал с печально знаменитым Фрэнком Костелло, одним из главарей всемогущей мафии… Но все это было много позже.

Вторая мировая война разразилась, когда четырнадцатилетний Гор с группой соучеников летом 1939 года путешествовал по Европе. Франция особого впечатления на него не произвела, но, оказавшись в Риме, юноша Видал почувствовал, что «он дома». Город дышал древностью, которой он так увлекался с детских лет. Его богатое воображение легко вызывало к жизни великие тени далекого прошлого…

С той поры Италия его тянула, как магнитом, и в конце концов он там поселился и постоянно живет сейчас, изредка по делам бывая в Америке.

Летом 1943 года Видал оказался в военном училище, готовящем инженеров, особую потребность в которых испытывала армия США в тот момент. Но поскольку курсанта отличала полная неспособность к математике и вообще точным наукам, его отправили служить в военно-морской флот. Гору Видалу повезло — ему не пришлось участвовать в боях с японскими кораблями в отличие от Кеннеди, который был тяжело ранен во время сражения с японским эсминцем.

Гор Видал попал на Алеутские острова, где служил на небольшом транспортном корабле, перевозившем продовольствие и боеприпасы. Как ни странно для типичного гуманитария, но вовсе не удивительно для настоящего патриция, он даже сделал карьеру, увольняясь в запас с должности первого помощника капитана своего корабля.

Совершенно очевидно, что именно во время недолгой флотской службы Видал начал писать свой первый роман «Уилливо». Названием романа стало индейское слово, обозначающее неожиданный сильный ветер, дующий с гор и представляющий огромную опасность для кораблей.

Завершая свой рассказ о недолгих годах военной карьеры, Гор Видал как бы между прочим замечает: «Когда я попал во флот, мать выбросила не только мои книги, но и вещи, надеясь, что я не вернусь живым».

Много лет спустя, когда портрет ставшего знаменитым писателем ее сына появился на обложке журнала «Тайм», она послала в редакцию письмо, всячески чернящее своего отпрыска.

Не нужно быть дипломированным психоаналитиком, чтобы понять причину горького признания писателя, сделанного в автобиографии: «Я так и не узнал, что такое любовь и всегда старался избегать этого слова». Одна общая приятельница рассказывала Видалу, что Джон Кеннеди говорил ей то же самое о себе…

Итак, первый помощник капитана Гор Видал вернулся к мирной жизни не с пустыми руками: у него был роман, написанный в двадцать лет, — случай не такой уж частый в истории литературы. Содержание романа, естественно, вобрало недолгий опыт службы на военном корабле.

В апреле 1946 года издательство Е.П. Латтона, куда в качестве редактора поступил на работу Видал, опубликовало его первый опыт, тепло встреченный читателями и критиками, которые отметили полные напряжения и драматизма страницы, повествующие о противоборстве человека и разбушевавшейся стихии, а также удивительное для начинающего писателя мастерство диалога.

Похоже, подобный выбор стоял и перед самим автором, который повел себя совершенно противоположным образом — бросил работу в издательстве и уехал в Гватемалу, где жизнь была существенно дешевле, чем в США, и его гонорары, по гватемальским меркам, были солидным капиталом.

В 1948 году увидел свет роман «Город и колонна», вызвавший грандиозный скандал и принесший автору известность и материальную независимость. Роман целый год находился в списке бестселлеров, как и знаменитый роман: Нормана Мейлера «Нагие и мертвые», ставший классическим произведением о Второй мировой войне. Но роман Видала был вовсе не о войне, а о гомосексуалистах, их взаимоотношениях и переживаниях.

Благопристойная и пуританская Америка дружно содрогнулась…

Писатель прекрасно понимал, на что шел. Он считал своим долгом написать такую книгу, поскольку «ни один американец ничего подобного до сих пор не сделал». С истинно патрицианским пренебрежением к общепринятым нормам молодой писатель бросил вызов тем христианским фундаменталистам, потомкам суровых шотландских пуритан, которые буквально верят каждому слову Ветхого и Нового Завета.

Один из основоположников современной сексологии доктор Кинси, как-то беседуя с Видалом, был заинтригован полным отсутствием у своего собеседника комплекса «сексуальной вины». Сам Видал объясняет это отсутствие своим происхождением. Высшему, патрицианскому классу чувство вины в отличие от представителей других классов в принципе не присуще: «Мы делаем что хотим и не задумываемся о последствиях».

Время показало, что писатель был прав, написав этот скандальный роман. В 1993 году в Университете штата Нью-Йорк, в городе Олбани, состоялось шумное празднование сорок пятой годовщины публикации этого произведения.

Но в конце 40-х — начале 50-х годов отважному писателю, несмотря на все его «патрицианство», пришлось пережить немало.

«Большая» пресса подвергла его откровенному остракизму. «Нью-Йорк таймс» и ее литературное приложение, журналы «Тайм» и «Ньюсуик», сделали вид, что писателя по имени Гор Видал больше не существует. Ни один из семи следующих романов не получил никакого отклика на страницах этих уважаемых изданий. Так с обычным своим юмором пишет сам Гор Видал: «Я был вымаран из блистательной истории американской литературы, в которой мне когда-то посвящались длинные и унылые главы».

Живя в Гватемале и напряженно работая. Видал воочию столкнулся в этой небольшой латиноамериканской стране с явлением, которое мы десятка два лет тому назад не без веских на то основании именовали «американским империализмом». Хорошо представляя себе внутриполитическую ситуацию в США, он оставался достаточно наивным в отношении американской внешней политики, полагая свою страну «лидером свободного мира», контролирующим практически весь земной шар, за исключением «сатанинских Советов», и потому вовсе не заинтересованным в смене демократического правительства в таком крошечном и безобидном государстве, как Гватемала.

Но, как сообщает Видал в своих воспоминаниях, приятель гватемалец открыл ему глаза. Оказалось, что доходы, получаемые американской компанией «Юнайтед фрут», в два раза превосходят годовой бюджет Гватемалы, компания, по сути, содержат не только коррумпированное правительство Гватемалы. От этого же приятеля Видал узнал, что влиятельный сенатор из Бостона состоит в совете директоров этой компании, которую в Гватемале красноречиво именовали «спрутом».

Видал не мог поверить своим ушам: Генри Кэбот Додж? Не только один из столпов демократической партии, но и давний Друг его деда и бабки? Человек, с которым он в детстве беседовал часами о поэзии, сам сын поэта?

Действительность, впрочем, превзошла самые худшие ожидания. Сенатор Додж обвинил демократически избранного президента Арбенса в том, что тот — коммунист только потому, что он роздал неиспользуемые компанией «Юнайтед фрут» земли безземельным гватемальским крестьянам. ЦРУ инициировало военный переворот, в результате которого Арбенс был вынужден уйти в отставку, а американский посол Пьюрифой назначил одного из послушных генералов новым президентом.

Все это произошло четыре года спустя после того, как Гор Видал опубликовал роман на гватемальском материале, который назвал «Темно-зеленое и ярко-красное». Легко догадаться, что в 1950 году книга на английском языке не могла добиться успеха. Но, по утверждению автора, в испанском и португальском переводах она до сих пор переиздается, и большинство ее читателей и не подозревают, что она была написана за десять лет до победы Фиделя Кастро и его бородачей на Кубе…

В том же 1950 году на удивление плодовитый автор опубликовал еще один роман, посвященный временам средневековья «в поисках короля», одним из главных героев которого ал легендарный король Ричард Львиное Сердце.

В 1952 году вышел написанный в совершенно иной манере. Полный мифологических аллюзий «роман воспитания» «Суд Париса».

Но ни одна из перечисленных книг не имела коммерческого успеха: дело было не в художественном качестве произведений — замалчиваемые «большой» прессой, они как бы не существовали в широком читательском обиходе.

Однако настоящие патриции так легко не сдаются.

Один приятель из издательского мира, выпускавший книги Микки Спиллейна, как-то сказал Видалу: «Что бы ты ни написал, это будут либо бранить, либо игнорировать, А почему бы тебе не написать что-нибудь популярное?» И предложил ему написать детектив, конечно, не в стиле грубого Спиллейна, a нечто более элегантное. Псевдоним возник как-то сам собой «Эдгар» в честь Эдгара По, а «Бокс» была фамилия супружеской пары из Англии, занимавшейся кинобизнесом.

Так, В силу тяжелых финансовых обстоятельств скандально известного писателя Гора Видала родился удачливый автор только трех, увы, детективных романов Эдгар Бокс.

Газета «Нью-Йорк таймс» немедленно откликнулась на выход всех трех романов Бокса сугубо положительными рецензиями. Романы, как говорится, «пошли». И на гонорары Гор Видал, тщательно скрывавший свое авторство, смог безбедно прожить несколько лет. Книги Бокса четверть века переиздавались, выходили в переводах на многих языках.

И в этом случае чувство юмора не изменило Видалу: на обложках изданий романов Эдгара Бокса регулярно печатались дифирамбы таланту Бокса, которые расточал… Гор Видал.

Много десятилетий спустя, когда Гор Видал признался в авторстве книг Бокса и выпустил их в одном томе, «Нью-Йорк таймс» опубликовала разгромную рецензию.

Несмотря на вереницу забавных случайностей и тот факт, что Видал не без гордости сообщил, что написал роман «Смерть в пятой позиции» всего за восемь дней, три детектива Бокса-Видала вовсе не шутка мастера и тем более не какая-то поденщина, написанная исключительно ради денег. Несомненно, неугомонный по характеру Видал продолжал экспериментировать: ему наверняка хотелось попробовать свои силы в популярном жанре вовсе не за тем, чтобы быть «не хуже других», а доказать себе и, конечно же, читательскому миру, что и в этом жанре он может выступить с обычным своим блеском.

Вне всякого сомнения, у него получилось. Детективы Бокса не просто разгадки лихо закрученных загадочных убийств, в них ненавязчиво, но отчетливо слышен «шум времени». В них живой и естественный отклик на злободневные события тех дней — разгул маккартизма и антикоммунизма, стремление реакционных политических сил руководить США — и многое другое Детективы американца Гора Видала написаны в русле типичного английского канона, а в США его верным адептом был С.С. Ван Дайн.

Происходит убийство в замкнутом пространстве, потом еще несколько, причем жертвами становятся те, на которых падает подозрение; ограниченный круг персонажей, обычно тесно связанных друг с другом; туповатые и иногда откровенно смешные служаки-полицейские — все это есть в романах Видала.

Гибель примы балетной труппы во время премьеры, взрыв в доме видного сенатора, убийство в загородном доме — писатель демонстративно использует каноническую сюжетную структуру.

Но Видал не был бы Видалом, если бы не внес в известную структуру нечто свое, чего никогда еще ни у кого не было.

Центральный персонаж всех трех книг, Питер Саржент Второй, не Профессионал и не любитель частных расследований. Он, так сказать, сыщик поневоле, особенно в первом романе — на него в силу обстоятельств падает подозрение, хотя никаких мотивов убивать известную балерину у него нет.

Саржент — толковый и проницательный парень, откровенно циничный, любитель женщин. Его профессия — журналист и специальность по связи с общественностью научили его разбираться в людях и во многих случаях верно угадывать мотивы их поступков.

Но в отличие от, скажем, Пуаро или мисс Марпл Саржент вовсе не взыскует справедливого наказания для преступника. Заметим, кстати, что большинство из жертв — люди откровенно малосимпатичные. Саржентом движет возможная выгода — публикация эксклюзивных статей и, конечно же, элементарное человеческое любопытство.

К чести его, он своих целей никогда не скрывает. Узнав о гибели Эллы Сатгон, он тут же начинает думать, каким «образом извлечь из этой трагедии пользу. Конечно, это было не слишком благородно, но я принадлежал к не слишком благородному племени людей, торгующих талантами других и использующих даже их несчастья».

В детективе часто бывает, что многие персонажи носят чисто функциональный характер, их образы практически не разработаны и не остаются в читательской памяти. Подобным грешила даже такой корифей жанра, как Агата Кристи.

Видал же и в своих детективных опытах остается выдающимся мастером. Во всех трех романах практически нет «проходных» персонажей. Большинство из них обрисовано выпукло, точно и остроумно.

Так, например, секретарша Саржента мисс Флин, строгая дама средних лет, по существу, не принимает участие в действии он только периодически разговаривает с ней по телефону. Но как блистательно схвачен и лаконично изображен этот типаж: «Мисс Флин была, пожалуй, единственным известным мне человеком, который был способен говорить курсивом; но временами она умудрялась сделать так, что даже ее молчание звучало столь же значительно, как строчка многоточий».

А чего стоит омаразмевший от старости и постоянного пьянства влиятельный театральный критик, который путает всех и вся и за которого пишут молодые коллеги!

Читателя может удивить превосходное знание театрального, в частности, балетного закулисья, запутанных и сложных отношений в мире балета, который некогда один острослов окрестил «террариумом единомышленников».

Гор Видал не только тонкий знаток и ценитель балета; после армейской службы он два года серьезно занимался танцем, посещая балетные классы, хотя вряд ли видел себя в будущем профессиональным танцовщиком. Мир балета был для него своим, потому что он хорошо знал и дружил со многими знаменитыми балеринами, танцовщиками и хореографами, в частности с Рудольфом Нуриевым. Поэтому для его принципиально важно поиронизировать над обывательским представлением о жизни звезд балета:

«Согласно общепринятому мнению, жизнь великой балерины состоит из недолгих ежевечерних порханий, после чего, сбросив балетные туфельки, она пьет шампанское в компании с воротилами бизнеса. Нет, большую часть жизни они проводят в пропахших пылью репетиционных залах или классах, репетируя и репетируя год за годом, день за днем, даже после того, как становятся прима-балеринами».

С патрицианским презрением относится Видал к правому политическому экстремизму и язвительно над ним издевается. Великолепна в своей наивной откровенности заключительная фраза в телеграмме, присланной ветеранами: «В стране истинной демократии нет места разным точкам зрения на основополагающие принципы».

Думаю, мало кому из американских писателей удалось одной фразой обнажить тот двойной стандарт, который всегда господствовал в США, — на словах защищая демократию, обладающие властью никогда не приветствовали инакомыслие…

A ведь подлинная демократия как раз и требует многообразия взглядов и точек зрения.

О двойном стандарте откровенно говорит владелец завода, производящего взрывчатку, Помрой, втолковывая Сарженту, словно непонятливому ребенку, основополагающие принципы американского бизнеса и политики (роман «Смерть на сон грядущий»): «Ведь наша страна следует одним принципам, а делает вид, что живет по другим. Предполагается, что контракты будут переданы лучшей компании, которая находится в самом прекрасном финансовом состоянии. «Помрой и К» — отличная компания, но существуют сотни ничуть не худших, Чтобы получить контракт, мне пришлось воспользоваться поддержкой наверху…»

Вам это ничего не напоминает, любезный читатель?

Не по таким ли «правилам» проходила наша славная приватизация?

По ходу расследования убийства крайне реакционного сенатора, пытающегося стать кандидатом в президенты, достаточно циничный Саржент сталкивается с такими вопиющими нарушениями всех норм и правил честной политической борьбы, что даже ему становится не по себе.

Американские правые удивительно живучи — они и пятьдесят лет спустя во многом определяют политические решения, принимаемые правящей верхушкой США Только тот, кто побывал в американской провинции, способен по-настоящему оценить такие размышления Саржента: «Я всегда считал подарком судьбы. Что не родился и не рос в маленьком американском городке. Конечно, такие городишки становой хребет нации, но какое же та царит невежество, фанатизм и скука! Я вспоминаю свое краткое пребывание в небольшой деревушке, где обо мне за спиной говорили не иначе как о «еврее из Нью-Йорка», хотя именно в тот момент я состоял в епископальной церкви. Таковы были чувства кителей глубинной Америки по отношению к чужакам».

Настороженность к «иным», «чужим», сознательное и последовательное неприятие всего, что хоть в небольшой степени, но противоречит «устоям», столь глубоко укоренившееся в американском обществе, постоянно высмеивается патрицием Видалом: «Члены клуба относились к зажиточным (но не богатым), принятым в обществе (но не знаменитым) представителям среднего класса Америки, составляющим ее основную опору. Они гордились своими старинными корнями, восходившими обычно к какому-нибудь фермеру восемнадцатого века. Их имена не были известны широкой публике, однако Америку они считали пирамидой, на вершине которой видели самих себя. Эта иллюзия поддерживалась тем фактом, что их не принимали люди богатые и известные, а сами они отказывались общаться с людьми беднее себя. Их самым любимым словом и самой высокой оценкой было «славный»… Они делили весь мир на славную и «неславную» половину и были совершенно счастливы, когда оказывались на нужной стороне этой границы. Необходимым признаком принадлежности к славной половине человеческого рода было членство в клубе и осуждение таких «неславных» элементов, как евреи, артисты, гомосексуалисты и знаменитости».

Предметом постоянных язвительных насмешек писателя является претенциозное ничтожество высшего света Америки. На страницах романов мелькает хозяйка светского салона Альма Эддердейл, достопочтенный батюшка которой сделал свое состояние на чикагских бойнях.

Уморительно смешны и сцены с «поющей» собачкой Гермионой, принадлежащей еще одной скучающей богачке.

Одним словом, сочиняя детективы. Гор Видал не изменил себе, оставаясь точным и остроумным критиком того, что он никак не мог принять в американском обществе.

С 1954 по 1964 год Видал не выпустил ни одного романа. Он на десять лет с головой ушел в работу на телевидении и в Голливуде, чтобы обеспечить себе полную финансовую независимость и потом писать что захочет и не думать об издательских гонорарах. В эти десять лет были написаны две пьесы — «Визит на малую планету» и «Самый достойный», с большим успехом прошедшие на Бродвее.

В 1964 году выходит исторический роман «Юлиан» о римском императоре, чья религиозная терпимость позволила его подданным вновь почитать древних языческих богов. Книга немедленно стала бестселлером.

Но, быть может, наибольшую славу принесла писателю трилогия, посвященная истории политической жизни в США — «Вашингтон, округ Колумбия» (1967), «Вице-президент Аарон Бэрр» (1973) и «1876» (1976), а также роман о Линкольне (1984).

Перечитывая трилогию, а она, по праву считающаяся американской классикой XX века, существует в превосходном русском переводе, поражаешься многочисленным аналогиям с нашими днями.

Соответствующие страницы так и просятся в цитаты, В романе «1876» один из новоявленных американских богачей бею всякого стыда заявляет: «Я не могу выносить всех этих Тилденов, Биглоу, Брайантов, это сборище старых слезливых баб, которые полагают, что мы имели бы все это богатство, эти железные дороги и фабрики, исправно посещая церковь! Черт возьми, мы получили все это, перерезая друг другу глотки и воруя все, что не было намертво прибито… И закон — это вещь, которую вы покупаете, если есть возможность… а вместе с законом и судью, если сумеете».

В эти годы в Америке завершалось строительство капиталистического общества. Герой романа, историк и публицист Скайлер, вернувшийся на родину из Европы, где много лет жил, поражен увиденным: «Тридцать лет назад я не мог даже вообразить, что в этой стране возникнет обширный и неистребимый преступный класс, так же как и ужасающая бедность, мрачно контрастирующая с невероятной роскошью тех людей, с которыми мы общались в Нью-Йорке».

A что мы могли «вообразить» тридцать лет назад?

Сегодня мы, с оптимизмом строившие социализм семьдесят лет с гаком, с тем же неувядаемым оптимизмом строим капитализм, и тут американский опыт, точно и зорко описанный Гором Видалом, для нас поистине бесценен. Хотите знать, что нас ждет, внимательно прочтите не только три детектива, но политическую трилогию умного и объективного человека и прекрасного писателя.

В заключение маленькая забавная история, которой хочется поделиться.

Вскоре после прихода к власти в СССР Михаила Горбачева в Москве состоялся Международный форум деятелей мировой культуры, на котором новый лидер страны изложил свою теорию «нового мышления». Среди множества именитых гостей форума был и Гор Видал, Выпала честь побывать на заседаниях в Кремле и автору их строк. В перерывах мы много общались с Видалом и вместе обедали.

Он выступил, как всегда, с блистательной и остроумной речью, которая неоднократно сопровождалась дружным хохотом зала, Видал рассказывал о Рейгане, которого давно и неплохо знал еще по годам, проведенным в Голливуде, сообщив, что, по его глубокому убеждению, Рейган почерпнул идею «звездных войн» из научно-фантастических фильмов. Закончил он следующими словами: «Если эти две великие страны — США и СССР — в ближайшие годы не пойдут навстречу друг другу, то в XXI веке жители обе: стран будут говорить по-японски или по-китайски».

Когда в перерыве я подошел к Видалу, чтобы поздравить его с прекрасной речью, он спросил меня: «А почему публика не засмеялась в конце? Как ты думаешь? Я же хотел немного повеселить их…» Ответ пришел сам собой: «Думаю, в зале начали прикидывать, не поздно ли начинать учить эти языки они ведь очень трудные».

Дорожа знакомством с этим выдающимся писателем и человеком, я верю, что его книги будут жить и помогать нам, людям России, лучше понимать Америку…

Г. Анджапаридзе

Избранная библиография

Серия о Питере Сарженте Втором, под псевдонимом Эдгар Бокс

  • Death Before Bedtime (1953)
  • Death in the Fifth Position (1954)
  • Death Likes It Hot (1954)

Документальная проза

  • Rocking the Boat (1963)
  • Reflections Upon a Sinking Ship (1969)
  • Секс, смерть и деньги (Sex, Death and Money, 1969)
  • Homage to Daniel Shays (1973)
  • Matters of Fact and of Fiction (1977)
  • Вторая американская революция (The Second American Revolution, 1982)
  • Армагеддон? (Armageddon?, 1987), только в Британии
  • К дому (At Home, 1988)
  • A View From The Diner’s Club (1991), только в Британии
  • Screening History (1992)
  • Закат и падение Американской империи (Decline and Fall of the American Empire, 1992)
  • Соединённые Штаты: эссе 1952—1992 (United States: essays 1952—1992, 1993)
  • Палимпсест: воспоминания (Palimpsest: a memoir, 1995)
  • Виргинские острова (Virgin Islands, 1997), только в Британии
  • The American Presidency (1998)
  • Sexually Speaking: Collected Sex Writings (1999)
  • Последняя империя: эссе 1992—2000 (The Last Empire: essays 1992—2000, 2001)
  • Вечная война ради вечного мира или Почему нас все ненавидят (Perpetual War for Perpetual Peace or How We Came To Be So Hated, 2002)
  • Сонная война: Кровь ради нефти и хунта Чейни — Буша (Dreaming War: Blood for Oil and the Cheney-Bush Junta, 2002)
  • Inventing a Nation: Washington, Adams, Jefferson (2003)
  • Imperial America: Reflections on the United States of Amnesia (2004)
  • Point to Point Navigation : A Memoir (2006)

Пьесы

  • Визит на малую планету (Visit to a Small Planet, 1957)
  • Самый достойный (The Best Man, 1960)
  • On the March to the Sea (1960—1961, 2004)
  • Ромул (Romulus, перевод пьесы Фридриха Дюрренматта, 1962)
  • Выходные (Weekend, 1968)
  • Drawing Room Comedy (1970)
  • An evening with Richard Nixon (1970)
  • On the March to the Sea (2005)

Романы

  • Уилливо (Williwaw, 1946)
  • В жёлтом лесу (In a Yellow Wood, 1947); назван по строчке из стихотворения Роберта Фроста «Другая дорога»
  • Город и столп (The City and the Pillar, 1948, рус. перевод 2003)
  • The Season of Comfort (1949)
  • A Search for the King (1950)
  • Dark Green, Bright Red (1950)
  • Суд Париса (The Judgment of Paris, 1953)
  • Мессия (Messiah, 1955)
  • A Thirsty Evil (1956) (рассказы)
  • Юлиан Отступник (Julian, 1964, рус. перевод 1994)
  • Вашингтон, округ Колумбия (Washington, D.C., 1967, рус. перевод 1989)
  • Майра Брекинридж (Myra Breckinridge, 1968, рус. перевод 2002)
  • Две сестры (Two Sisters, 1970)
  • Вице-президент Бэрр (Burr, 1973, рус. перевод 1977)
  • Майрон (Myron, 1975, рус. перевод 2002)
  • 1876 (1876, 1976, рус. перевод 1986)
  • Калки (Kalki, 1978, рус. перевод 2000)
  • Сотворение мира (Creation, 1981, рус. перевод 1999)
  • Duluth (1983)
  • Линкольн (Lincoln, 1984)
  • Империя (Empire, 1987, рус. перевод 1999)
  • Голливуд (Hollywood, 1989)
  • Репортаж с Голгофы: Евангелие от Гора Видала (Live from Golgotha: the Gospel according to Gore Vidal, 1992)
  • Смитсоновский институт (The Smithsonian Institution, 1998)
  • Золотой век (The Golden Age, 2000)
  • Тучи и Затмения: Сборник коротких рассказов (Clouds and Eclipses: The Collected Short Stories, 2006) (рассказы)
  • (Вице-президент Бэрр; Линкольн; 1876; Вашингтон, округ Колумбия — тетралогия).

Под псевдонимом

  • A Star’s Progress (или Cry Shame!, 1950) (как Кэтрин Эверард)
  • Thieves Fall Out (1953) (как Кэмерон Кэй)
Оцените статью
Добавить комментарий