Человеческий фактор Грэма Грина

В основе многих послевоенных романов Грэма Грина лежит тезис, что большая политика затрагивает своим крылом жизнь даже самых маленьких людей, что нигде и никому не дано укрыться от жаркого дыхания эпохи. В центре романа Человеческий фактор — фигура ответственного сотрудника британской секретной службы Мориса Касла, который до перевода в Лондон работал в ЮАР. Там он полюбил негритянку, которая впоследствии стала его женой. Но в ЮАР ей угрожала большая опасность, и ускользнуть из лап расистов за пределы страны помог адвокат-коммунист Kapcoн. Испытывая естественную благодарность к Карсону, Касл уступает его просьбе помогать борцам против апартеида и передавать секретную информацию, поступающую из Южной Африки, становится в итоге двойным агентом. Касл сочувствует коммунистам, но себя таковым не считает. Его благородные поступки диктуются именно человеческим фактором и тем обстоятельством, что, как пишет автор, он редко умел противиться отчаяния, как бы этот зов ни был закодирован.

Человеческий фактор неизменно присутствует в лучших книгах писателя. Грин заметил однажды: его интересует, что есть человеческого в тех характерах, в которых человечность наименее очевидна на поверхности. Умение проникнуть под покров поверхности позволяет ему создавать образы с весьма сложным, парадоксальным психологическим рисунком, как комедиант Джонс или почетный консул Чарли Фортнум. В гаитянском романе Грэма Грина авантюрист Джонс настолько входит в роль героя, что находит в себе силы с честью доиграть ее, — и в свете такого финала эта поначалу иронически очерченная фигура обретает некое трагическое достоинство. Точно так же опустившийся престарелый Фортнум в Почетном консуле оказывается способным на сострадание и большое, преображающее его чувство к Кларе — девушке из заведения сеньоры Санчес; мужественно ведет себя перед лицом смертельной опасности. Недаром доктор Пларр признается в конце романа: Такое глупое, избитое слово — любовь. Для меня оно никогда не имело смысла. Как и слово бог… Жалкий пьянчужка Чарли Фортнум победил меня в этой игре.

***

О том, сколько жертв может повлечь за собой по-настоящему тихий человек, сам ставший жертвой бездушной, но хорошо отлаженной машины, поведано в романе британского писателя Грэма Грина Наш человек в Гаване. Его действие развертывается на Кубе в условиях диктаторства Батисты, в канун революции, приближение которой чует кровавый стервятник капитан Сегура. Английская разведка вербует безвольного человека — торговца пылесосами Уормолда. У него нет абсолютно никаких данных, чтобы пополнить собою ряды вездесущих, непобедимых и неотразимых джеймсов бондов. Но мощный механизм Интеллидженс сервис, словно гигантский пылесос, начинает засасывать Уормолда в свое нутро, втягивая туда заодно окружающих его людей и людей, им попросту придуманных. Из пыли ложной информации и ложных представлений о действительности в недрах этого механизма с гипертрофированным самомнением творится по заготовленным клише некая призрачная реальность, серьезно угрожающая реальности подлинной. Действительность подгоняется под вымысел. Невидимки убирают летчика Рауля, стреляют в инженера Сифуэнтеса — ни в чем не повинных и ни в чем не замешанных людей, — лишь потому что их имена случайно подвернулись резиденту Уормолду, когда тот строчил очередные донесения в Лондон и прикрывал фантазией свою неспособность к шпионской деятельности. Наконец, сам Уормолд чуть было не отведал отравленного виски, приготовленного для него по приказу из центра таким же, в сущности, как и он, подневольным человеком. Фарсовая ситуация в этом, как и в других романах Грина, подчеркивает серьезность проблем, которые тревожат писателя.

B судьбе своих героев Грин видит вневременные, вечные конфликты, однако помещает их в живое, современное окружение. Характер времени он передает исчерпывающе полно, — отмечает видный английский критик Уолтер Аллеи. — Раздумывая о судьбе человека, Грин пришел к своей правде, и поэтому в его обращении к злободневным событиям нет нарочитости, как не случаен и выбор жанра детектива в обнаженной, классической форме погони за человеком ¹.