В конце прошлого года (2021) в Библиотеке ДМ случился настоящий прорыв продаж, связанный с выходом первой книги Альфреда Эдварда Вудли Мейсона в серии об инспекторе Ано (Дело в отеле «Семирамида»). А потому мы решили задать традиционные девять вопросов переводчику книги.
1. Расскажите немного о себе.
Английским я увлёкся ещё в школе, как выяснилось впоследствии, под влиянием мамы, которая была учителем русского языка и литературы, однако не знала ни одного иностранного языка, и данный факт её весьма огорчал. Она направила меня в это русло, за что я ей глубоко благодарен. В университет, разумеется, я поступил на отделение «Английский язык и литература», что окончательно утвердило этот язык в качестве «пожизненного увлечения». Так что очень большая часть моей жизни может быть сведена к образу «я-в-кресле-с-книгой». Ну и, конечно, в классах самых разных школ среди самых разных слушателей. Таким образом, и мой внутренний интроверт, и внутренний экстраверт довольны.
2. Немного о литературных пристрастиях.
Их было очень много – периоды увлечённости Волковым, Толкиным, Набоковым, Фаулзом, Борхесом, Буццати – всех не перечислить. К огорчению или к счастью, увлечения меняются. О чём пишет автор, если он пишет прекрасно, – не так важно. Помнится, я «официально» считал, что не люблю историческую прозу, пока не прочитал замечательный роман Х. К. Бэйли «Глиняный бог» о Наполеоне. Периодически читаю поэзию, чаще, конечно, русскую и английскую. Скажем так: на данный момент, когда есть желание устроиться поуютнее и посмаковать книгу, я бы взял роман Олдоса Хаксли, Элизабет Боуин или Хенри Джеймса. Про детективы сейчас умалчиваю специально – это особая и объёмная тема.
3. Как пришла идея взяться за перевод серии Мейсона об инспекторе Ано?
С первыми детективами Мейсона я познакомился, когда писал аннотации для издательства «Артикул», с тех пор прошли года. В прошлом году мне в руки попала пара нечитанных книг о детективе, и внимание привлекли несколько фамилий, в частности Мейсона – с неприятным чувством я обнаружил, что совсем не помню артикуловские романы, а ведь ни одна история жанра не обойдётся без упоминания Ано и «Виллы “Роза”» как минимум. Признаться, мне вообще хочется перевести все непереведённые хорошие детективы, и в какой-то момент руки ощутимо зачесались. Хронологически первой из непереведённых шла новелла среднего размера, это очень удобный формат для того, чтобы размять пальцы, рассказ – мало, роман – много. Вот дело и пошло.
4. Какие увлекательные задачи или трудности встают перед переводчиком книг Альфреда Мейсона?
Мейсон сразу поставил передо мной непростую задачу. Я переводил не только детективы (были и Вудхаус, и Бейтс), но видимо, переводческая ментальная шкала зафиксировалась где-то на уровне дамы Агаты – сюжет, расследование, загадка, вся традиционная кухня. Мейсон же – автор совершенно иного калибра, он, как мы знаем, не детективный автор в основе, и это сразу почувствовалось: богатство образов, смена настроений, нюансов человеческого восприятия, общения, и переводчик, естественно, воспринимает это гораздо острее читателя. Напряжение в процессе работы было значительно выше обычного. В подобных текстах с акцентом не на действие, а на восприятие, много совершенно не-русского мышления, и надо значительно активнее думать, как это донести, не теряя детали (что иногда замечаешь в других переводах: мои коллеги зачастую стараются серьёзно облегчить себе жизнь).
5. Бывают ли у переводчика «неразрешимые» трудности и как вы их решаете?
Перевод сам по себе – попытка разрешить неразрешимое. При переводе стихотворений иногда приходится плакать горючими слезами; с прозой проще. Мне не сложно поймать темп, тональность, настроение повествования – а это главное. Например, один из секретов неувядаемого успеха дамы Агаты Кристи в том, что её книги очень приятно читаются, она создаёт очень располагающую атмосферу (откуда и пошёл позже термин «уютный детектив»). Далеко не все русские переводы передают эту атмосферу. Если вы вошли в резонанс с писателем – и перевод выйдет «вкуснее», и проблемы решаются легче – вы понимаете, что именно автор хочет сказать устами своих персонажей. Сложные ситуации будут всегда. Мне кажется, важно не то, как качественно они разрешены, а чтобы они были разрешены в характерной авторской тональности, не выбивались из общего стиля.
6. Можно ли научиться переводу художественной литературы или для этого нужен прежде всего талант?
Я ощущаю себя учителем, поэтому считаю, что научиться переводу можно. Помнится, когда-то даже вёл факультатив по переводу, в частности – показывал, как в одной главе скрывается сюжет всего произведения, как рисуется динамика персонажа, как создаются юмористические эффекты. Это, конечно, было в лицее, для учеников, можно сказать, не серьёзно с профессиональной точки зрения. Я мог бы написать программу обучения переводу – другой вопрос, насколько эффективной она бы оказалась. Скорее всего, до этого руки не дойдут – всё же переводить интереснее, чем писать о переводе.
7. Судя по списку прочитанного на LiveLib, вы хорошо знакомы с классическими детективами и современными триллерами. Если бы вас назначили главным редактором с неограниченным бюджетом, какие 10 романов вы напечатали бы в первую очередь?
От такого вопроса буквально «в зобу дыханье спёрло»! У меня таится подозрение, что детектив – не русский жанр вообще, подобно рок-музыке или манге: мы можем создавать или потреблять нечто подобное, но ключевое слово здесь «нечто». Исходя из этого, в первую очередь я бы поработал на развитие вкуса и издал бы лучшие образцы отечественного детектива, представляя читателям произведения поинтереснее созданных теми, кто считается корифеем и пользуется популярностью. Почему-то мне не встречались убедительные попытки литературной критики отечественного детектива. Вторым проектом стало бы издание, конечно, не десяти романов (извечный вопрос вкусов), а самых характерных романов десяти недооценённых и неизвестных у нас авторов. По прочтении всего блока произведений вышли бы лучшие книги Майкла Иннеса, К. Х. Б. Китчина, Э. Р. Паншона, Элизабет Дэйли, Майкла Гилберта, Роберта Барнарда, из современных – Марты Граймз, Марджори Экклз. Раз я главный редактор – это будет не список моих любимых произведений, а того, чего не хватает, на мой взгляд, русскоязычному читателю.
8. Как вы относитесь к детективам современных авторов? И возможно ли вернуться к Золотой эпохе детектива?
В современном детективе установились неприятные, как мне кажется, стандарты. Первая: неоправданная склонность к серийным убийцам (тот, кто читал документальную литературу, знает, как сильно отличаются выдумки рассказчиков от реальности). Вторая: разбухание романа не за счёт расследования, а за счёт «человеческого элемента», с подробными описаниями биографий, перипетий, ситуаций; драматичность расследования заменяется личными драмами; циклы романов становятся похожими на бразильские сериалы, а не на «записки из архива мистера Холмса». Соответственно третья: внутренняя логическая цепочка ослаблена. Убийцу или легко вычислить, или невозможно вычислить, а иногда автор пишет так, что к 250-й странице становится уже не интересно, кто убил. Красота развязки исчезла из детектива, а современные авторы этого словно и не заметили. Книга может понравиться, но извините, это уже не детектив, в лучшем случае криминальный роман. Да ещё издатели взяли моду на обложках называть что попало «детективом».
Возвращение к «Золотой эпохе» мы наблюдаем в Японии с их школой «син-хонкаку». Так что подобное возвращение возможно; другое дело, интересует ли это авторов, издателей и общество. На английском языке можно найти авторов, следующих классическим традициям. Может ли «собственных Платонов и быстрых разумов Невтонов Российская земля рождать» – вопрос ещё тот. По моему мнению, наши читатели приучены потреблять такой салат оливье из «детективов», что попытка возрождения Золотого века просто пройдёт незамеченной. Борис Акунин уже дал отличный толчок – но, как оказалось, не классическому детективу, а ретро-детективу. Кроме того, писать классические детективы – особое призвание; тому же Акунину это через некоторое время надоело, о чём можно сожалеть. Сэр Артур Конан Дойл вот пошёл «на поводу» у читателей, ернул к жизни Шерлока Холмса – и создал свою бессмертную «Собаку Баскервилей».
9. Ещё один традиционный вопрос. Может, я забыл о чем-то спросить?
Мне кажется, в этом интервью не хватает попытки определить, в чём особенность детектива Золотого века, почему он имеет таких преданных поклонников. В книгах вообще очень важна концовка, профессионально выражаясь, denouement. В классическом детективе расследование призвано не развлечь читателя, а подключить его к процессу, и в последних главах оказывается, что интеллектуальные усилия автора, сыщика и читателя сливаются воедино и создают при успехе совершенно неповторимый эффект резонанса. Даже если вы угадали преступника раньше, вы тем более получаете удовлетворение от развязки. Удачный классический детектив кончается эмоциональным всплеском вроде «не может быть!», или «ну надо же!», или «ну почему я не понял это сразу!». Повторюсь: это – уникальный эффект, его хочется испытывать снова и снова.
