Американский писатель Дэшил Хэммет — основатель литературного направления крутой детектив и один из самых популярных американских авторов в области детективного жанра.
Дэшил Хэммет. Биография
Сэмюэл Дэшил Хэммет (Samuel Dashiell Hammett) родился 27 мая 1894 года в Сент Мэри (Мэриленд, США). Его биография изобилует крутыми поворотами и яркими страницами. По матери он принадлежал к старинному французскому дворянскому роду де Шьелл, откуда произошли англизированный вариант ее фамилии Дэшил и второе имя сына; отец не имел устойчивого бизнеса, и отчасти поэтому Хэммет в тринадцать лет закончил образование, уйдя с первого курса Балтиморского политехнического колледжа. Первые литературные успехи связаны с составлением реклам для торговых фирм. В 1908 году Хэммет поступил на службу в старейшее частное сыскное агентство Аллана Пинкертона, где проработал, с перерывом на участие в первой мировой войне в качестве добровольца санитарной службы, до 1922 года, после чего полностью переключился на литературную деятельность. К детективу Хэммет приобщился через критику, ведя постоянную рубрику — обзор новых произведений в Нью-Йорк ивнинг пост; одновременно писал и печатал стихи, криминальные рассказы.
Переломным в его судьбе и судьбе детективного жанра оказался 1929-й год. Тогда в журнале Черная маска был опубликован рассказ Хэммета Липучка, ознаменовавший рождение нового литературного направления, получившего название hard-boiled (крутосваренный) детектив. Интересна этимология этого термина. Hard-boiled называли в американской армии военнослужащих младшего командного состава, носивших круто накрахмаленные жесткие воротнички и отличавшихся жестокой муштрой новобранцев. Постепенно словечко получило расширительное толкование и впервые появилось у Ф. С. Фитцджеральда в 1925 году.
В отличие от доминировавшей тогда в детективе английской (Дойл, Кристи) интеллектуальной традиции, крутой детектив в исполнении Хэммета и его быстро появившихся последователей апеллировал к жесткой силе, сражающейся со злом его собственными методами. С другой стороны, Хэммет предстал холодным реалистом в изображении криминальной среды. Для американцев в двадцатые-тридцатые годы (период великой депрессии и разгула мафиозных структур) убийства при помощи дуэльных пистолетов ручной работы, яда кураре или отравленных рыбок, отмечал другой мастер детектива Раймонд Чандлер, казались не более чем игрой, в то время как Хэммет показал настоящих бандитов и убийц с настоящими орудиями убийства, таковыми, каковы они есть на самом деле, заставил их думать и говорить так, как они говорят в жизни.
В собственно литературном плане (простота слога, мастерство диалога, динамика действия, выбор характера героя) Хэммет ориентировался на творчество Э. Хемингуэя. Расцвет таланта Дэшила Хэммета пришелся на одно пятилетие — с 1929 по 1934 года; именно тогда были написаны все его романы, переведенные, на русский язык. Позднее он с головой ушел в мир Голливуда, занимаясь экранизацией своих произведений, но писать не бросил, хотя в советских изданиях утверждается обратное.
Кроме мемуарных книг (Воспоминания частного детектива, 1934; Война на Алеутских островах, 1944 — о собственной службе во время второй мировой войны добровольцем-рядовым), он опубликовал несколько сборников новелл, а также ряд пьес, одна из которых написана с Лилиан Хеллман — многолетней спутницей жизни Хэммета.
Нельзя не отметить и политическую деятельность Хэммета, проявившего себя борцом за права человека. В те годы это было и очень актуально, и небезопасно… После войны он заявил о себе как о стороннике коммунистического мировоззрения, даже провел полгода в тюрьме за неуважение к суду, проявленное им во время одного из процессов над коммунистами в период разгула охоты на ведьм, и пережил исключение своих книг из армейских библиотек в 1953 году. В 1984 году по завещанию Лиллиан Хеллман в Америке был учрежден Фонд помощи литераторам, разделяющим коммунистические убеждения, имени Хэммета.
Романы Хэммета, конечно, не обнаруживают прямой связи с его биографией пятидесятых годов. Его герои — это прежде всего люди, имеющие собственное представление о справедливости, порядке, правах личности. Оно, пожалуй, может быть истолковано и как вступающее в конфликт с законом, но нет оснований усомниться в благородстве их целей.
И наконец, романы Хэммета, взятые в целом, содержат, кроме всего прочего, в спрессованном виде такое количество собственно жанровых находок и сюжетных ходов-ловушек, что их следы видны в творчестве многих, даже крупных мастеров детектива, вошедших в литературу после него.
Из статей
Загадка Дэшила Хэммета
Современному поклоннику остросюжетных романов, на которого в последние годы обрушился водопад разнообразных детективов, боевиков и прочих криминальных историй, а если он еще и киноман, то откровенно перекормленному американскими боевиками не самого высшего качества, где полноводными ручьями льется кровь, книги Хэммета могут показаться вполне традиционными и даже немного «пресными» и благопристойными. Ему будет невдомек, что именно Хэммет был одним из создателей того типа романа, который получил название «крутого детектива» (hard-boiled). Естественно, его последователи и эпигоны не могут затмить его поразительное мастерство и славу первооткрывателя: ибо он — первый, реформатор и классик любимого многими миллионами читателей жанра. Собственно, Хэммет и создал тот тип американской литературы и кинематографа, в котором герой-сыщик, прежде чем подумать или что-то сказать, выхватывает оружие и стреляет…
Жизненный и творческий путь Дэшила Хэммета полон противоречий и парадоксов.
Человек поразительной работоспособности и плодовитости — за какие-нибудь десять лет пять романов, десятки рассказов, множество журнальных и газетных статей и рецензий (кстати, он сам не без хвастовства утверждал, что за тридцать часов непрерывной работы написал заключительную треть романа «Стеклянный ключ») — с 1934 года практически ничего не пишет, кроме кино- и радиоадаптаций уже опубликованного…
Знаменитый писатель, который бедствовал, потому что временами у него в самом буквальном смысле не было ни цента, но он не мог писать только ради денег…
Завзятый денди, уделявший повышенное внимание своей внешности и одежде, признанный любимец голливудской богемы, непременный участник экстравагантных вечеринок, убежденный адепт рассеянного образа жизни, разъезжавший в шикарном лимузине с шофером…
Профессиональный детектив, не один год прослуживший в сыскном агентстве Пинкертона, сотрудники которого нередко приглашались хозяевами предприятий для «охраны» штрейкбрехеров от бастующих, для подавления стачек и демонстраций, для слежки за профсоюзными лидерами…
Человек, навсегда оставивший свое имя в пантеоне неколебимых и несгибаемых борцов с маккартизмом, расизмом и фашизмом в США, без колебаний пошедший за свои убеждения в тюрьму; человек, за которым несколько десятилетий следило ФБР, потому что он никогда не скрывал своей приверженности к марксизму… Может ли совместиться все это в характере и судьбе одного человека?
Тем не менее таков был Дэшил Хэммет, противоречивый и единый во всех своих лицах, писатель безусловно выдающегося, правда, быть может, не до конца реализованного дарования, смелый реформатор детективного жанра, о котором крупный болгарский писатель и тонкий знаток истории мирового детектива Богомил Райнов сказал: «Дэшил Хэммет в отличие от многих своих предшественников накопил опыт и знания не за чтением старых детективных романов и не путем кабинетных упражнений в разгадывании воображаемых убийств, а в реальном преступном мире, существующем в конкретной действительности и, несмотря на это, столько времени остававшемся вне поля зрения стольких поколений сочинителей».
Дэшил Хэммет родился 27 мая 1894 года в округе Сент-Мери, штат Мериленд. В местных архивах сохранилась запись о смерти некоего Роберта Хэммета, случившейся 13 июня 1719 года. Об этом человеке в семье бытовали разнообразные легенды. Согласно одной, первый Хэммет, не покладая рук несколько лет отрабатывал сумму, потребовавшуюся на его переезд из Англии в Америку. Другое предание более колоритно. Рассказывали, что в Новый Свет он попал вовсе не по доброй воле, а был сослан в Виргинию или в одну из Каролин за воровство и мошенничество. Но поскольку ничего другого он делать не умел и не хотел, он и там принялся за старое и вскоре вновь попался с поличным. Суд постановил отправить преступника назад в Англию и там казнить. Но шустрый Роберт сумел бежать из-под стражи. Он осел в Мериленде, где с годами остепенился, положив начало роду американских Хэмметов.
Потомки его (они так и жили в Мериленде) были в основном процветающими фермерами и мелкими торговцами. Отец будущего писателя сменил немало занятий: был почтмейстером, мировым судьей, политическим деятелем окружного масштаба, трамвайным кондуктором, клерком. Попытка нажить состояние торговлей закончилась крахом, он разорился в тот год, когда Дэшил поступил на первый курс балтиморского политехникума, что стало завершением формального образования юного Хэммета — пришла пора зарабатывать хлеб насущный.
С 1903 по 1915 год Дэшил работал там, где не требовалось ни образования, ни квалификации, нигде подолгу не задерживаясь. Наконец в 1915 году он стал детективом в Национальном детективном агентстве Пинкертона — событие, как оказалось, имевшее для него немаловажное значение. Основанное в 1850 году, это частное агентство оставалось долгие голы крупнейшим в стране. Его эмблемой был раскрытый глаз, а девизом слова: «Мы не спим никогда».
Балтиморское отделение агентства было, пожалуй, одним из самых больших. Несомненно, что эта контора и послужила прототипом детективного агентства «Континенталь» в тех рассказах и романах, главным действующим лицом которых является неутомимый и безымянный «оперативник», плотный и грубоватый коротышка, лишенный какого бы то ни было романтического ореола. По признанию Хэммета, прототипом этого персонажа стал заместитель начальника балтиморского отделения известный сыщик Джеймс Райт, который обучал Хэммета азам сыскной профессии. Именно Райту Хэммет обязан столь превосходным знанием «правил игры», по которым действуют частные детективы.
В 1918 году Хэммет идет добровольцем в армию. Скорее всего, из-за сильной близорукости его не взяли в строевые части, и какое-то время он был водителем санитарной машины, но, по его собственным словам, попал в аварию и с той поры крайне неохотно садился за руль. Во время знаменитой эпидемии, унесшей тысячи жизней, он подхватил инфлюэнцу, которая, наверное, и стала причиной открывшегося процесса в легких. В 1919 году Хэммет покидает армейскую службу с диагнозом открытый туберкулез. В последующие годы Хэммет лицом к лицу столкнулся с острой нуждой. Военная пенсия была мизерна. А положение усугублялось и тем, что вскоре по выходе из госпиталя он женился. Молодая семья ждала ребенка, и Хэммет вновь вернулся к Пинкертону. Но у него не было ни здоровья, ни сил, чтобы нести нагрузку штатного сотрудника, он мог выполнять лишь отдельные поручения.
Есть немало свидетельств о том, что ему чаще всего выпадала «черная работа» — приходилось выслеживать подозреваемых, иными словами, быть самым обычным филером. Жена Хэммета рассказывала, что как-то раз, когда он преследовал очередного злоумышленника, сообщник последнего подкараулил незадачливого сыщика в темной аллее и ударил его камнем по голове. В другой раз Хэмметта подсадили в тюремную камеру в Сан-Франциско для получения информации от находившегося там преступника. Добыл он информацию или нет — осталось тайной, но тюремных вшей домой принес…
По свидетельству Лилиан Хеллман, знаменитой писательницы и драматурга, с которой Хэммет был близок до самой своей кончины, он рассказывал, что во время его работы у Пинкертона хозяева одной крупной компании предлагали ему пять тысяч долларов за то, чтобы он убил известного профсоюзного активиста.
В периоды обострения болезни, когда таскаться по улицам за преступниками не было сил, Хэммет буквально глотал книги. Он с детства был заядлым книгочеем. Еще в тринадцать лет, ища ответы на глобальные вопросы бытия, он от корки до корки прочел «Критику чистого разума» Канта. В круге его чтения — Аристотель и Генри Джеймс, Гюстав Флобер и Анатоль Франс. Чтение его беспорядочно и бессистемно — сочинения криминалистов, работы по средневековой истории, биографии великих людей.
В поисках своей стези он пробует сочинять рекламные тексты, работая над ними наудачу — без предварительных заказов. Иногда удается пристроить придуманное и получить гонорар — чаще «натурой»: так, за рекламное объявление для большого обувного магазина в Сан-Франциско он получил пару ботинок, которые, надо думать, ему пригодились.
Тогда же Хэммет начинает писать прозу. Любопытно, что как литератор он дебютировал на страницах журнала «Смарт сет», издаваемого Г.А. Менкеном и Дж. Нейтаном. «Смарт сет» отличался высокой репутацией у американской интеллектуальной элиты и крайне низкими гонорарами — дело в том, что в нем публиковались не только «восходящие звезды» (Ю.О’Нил, Ф.С. Фицджеральд, О.Хаксли, С.Моэм), но и никому не известные литераторы-новички.
Первые рассказы Хэммета явно написаны под влиянием прочитанного — они ироничны, но многословны, в них еще нет своего голоса. Вместе с тем шло подспудное формирование собственной манеры, которая сама очень скоро станет образцом для подражания. Небольшой фрагмент «Из воспоминания частного детектива» был опубликован в «Смарт сет» В 1923 году и вызвал у литературных знатоков ассоциации с хемингуэевскими виньетками из цикла «В наше время», появившимися примерно в эти же годы.
Лаконизм, точность выбранных слов, тонкая ирония, позволяющая повествователю «оценить» то, что он рассказывает, — все эти свойства будущего стиля Хэммета просматриваются в этих «воспоминаниях»:
«Человек, за которым мне было поручено вести слежку, одним воскресным днем отправился на загородную прогулку и безнадежно заблудился. Мне пришлось объяснять ему, как добраться до города».
«Я знал детектива, который выслеживал на ипподроме карманников и не заметил, как у него украли бумажник. Потом он получил административную должность в одном из детективных агентств на Востоке страны».
«Однажды я был необоснованно обвинен в лжесвидетельстве и, дабы избежать ареста, решил прибегнуть к лжесвидетельству».
В 20-е годы XX века детективный жанр, по определению его историков Дж.Саймонса, Х.Хейкрофта и других, переживал свой «золотой век».
Романы английских писателей А.Кристи, Д.Сейерс, Э.Беркли и многих других относились к типу канонического детектива, строившегося по классической формальной модели: преступление — расследование — разгадка. Среди американских детективистов наибольшей известностью пользовался Уильям Хантингтон Райт, писавший под псевдонимом Ван Дейн.
В 1926 году Райт сформулировал свое определение «хорошего детектива», который, по его мнению, должен был обладать четкой фабулой, как и классические модели. Ван Дейн был уверен, что психологизм в детективе уместен не более чем в кроссворде, изображение насилия должно быть минимальным, а сама история — обладать единством, то есть быть выдержана в одном настроении или ключе. Рассказы о приключениях постоянного героя Ван Дейна Фило Вэнса печатались в достаточно респектабельных журналах типа «Скрибнерс», что служило своеобразным знаком качества, поскольку в 20-е годы в США к детективу относились как к жанру второразрядному, которому в наиболее престижных журналах не находилось места.
Но именно в те годы для удовлетворения страсти массовой (и стремительно растущей) аудитории к развлекательному чтению существовали дешевые, печатавшиеся на плохой бумаге журнальчики, называвшиеся «палпс». Именно к ним отсылает американского зрителя название знаменитого фильма Тарантино «Криминальное чтиво», в русском переводе эта ассоциация, естественно, утеряна. Журнальчиков, публиковавших приключенческие и развлекательные истории, существовало порядка 70. Авторы, сотрудничавшие в этих изданиях. Получали по центу за слово, впрочем, именно столько «стоило» слово, и в элитарном «Смарт сет», но многие из них, набив руку, писали так быстро, что умудрялись и тут неплохо зарабатывать. Большинство подобных изданий существовало недолго и исчезало без следа, но некоторые постепенно завоевывали авторитет и солидную читательскую аудиторию. Так произошло, к примеру, с журналом «Черная маска». Основанная все теми же Г.Л. Менкеном и Дж.Нейтаном в 1920 году в качестве «кормилицы» интеллектуального «Смарт сет», «Черная маска» впоследствии сменила нескольких хозяев, приобретая все большую и большую популярность и стала ведущим изданием приключенческой и детективной прозы. Среди ее постоянных авторов были ныне признанные классиками жанра Эрл Стенли Гарднер, Дэшил Хэммет и Реймонд Чандлер.
Начиная с 1923 года Хэммет регулярно выступает на страницах «Черной маски». Его первые публикации подписаны псевдонимом Питер Коллинсон. Псевдонимы были в ходу у авторов детективов, причем по самым разным причинам. Некоторые из них были любителями, как и их герои-сыщики, и стеснялись «осквернять» свое имя публикацией в столь непрестижных изданиях. Иные же, для кого писание детективных историй было не хобби, а профессией, средством заработка, нуждались в псевдонимах, чтобы иметь возможность публиковать в одном номере сразу несколько материалов. Бывало и такое: под одним псевдонимом писались вестерны, под другим — детективы, под третьим — научная или не очень научная фантастика. Однако Хэммет очень скоро начинает подписываться своей фамилией.
Именно в «Черной маске» и родилось то новое направление в развитии детективного жанра, которое позже было определено как «школа крутого детектива».
Основными тематико-стилистическими признаками этой школы исследователи считают повышенный интерес к теневым сторонам американской действительности, склонность к изображению насилия, ироническое отношение к традиционной морали, попираемой не только злодеями, но и теми, кто с ними сражается.
Одним из пионеров «крутого детектива» стал некий Кэролл Дейли, создавший популярный образ сыщика Рейса Уильямса, физически крепкого, грубого, говорливого и никогда не раздумывающего перед тем, как пустить в ход кулаки или пистолет. Появление очередного рассказа о Рейсе Уильямсе обычно увеличивало тираж «Черной маски» на 20-25 процентов. Дейли, так никогда и не сумевший подняться над уровнем литературной поденщины, воплотил — пусть на грани пародии — характерные черты нового направления.
С самых первых своих рассказов Хэммету пришлось вести как бы двойную полемику — и с классическим интеллектуальным детективом, и с «перегибами» «крутого детектива». Ему, на собственной шкуре знавшему тяжелый и вовсе не романтический труд сыщика, воочию сталкивавшемуся с настоящими гангстерами, были смешны потуги авторов, выдумывавших и своих героев, и их похождения. Ему-то это было совсем не нужно. Можно даже сказать, что Хэммет был в своем роде единственным профессиональным частным детективом, который стал действительно первоклассным писателем. Он изображал действительность такой, какой она была, избегая как недомолвок, так и преувеличений.
Реймонд Чандлер, современник и творческий единомышленник Хэммета, так определил ту роль, которую сыграл сыщик, превратившийся в писателя, в кардинальном пересмотре литературного явления, которое мы именуем детективом: «Хэммет извлек убийство из венецианской вазы и вышвырнул его на улицу… С первых и до последних шагов своей писательской карьеры он писал о людях энергичных и агрессивных. Их не пугает изнаночная сторона жизни, они, собственно, только ее и привыкли видеть. Их не огорчает разгул насилия — они с ним старые знакомые.
Хэммет вернул убийство той категории людей, которые совершают его, имея на то причину, а не для того лишь, чтобы снабдить автора детектива трупом, и пользуются тем орудием убийства, которое окажется под рукой, а не дуэльным пистолетом ручной работы, ядом кураре или тропической рыбой. Он изобразил этих людей такими, какими они были в действительности, и наделил их живой речью, какая была им свойственна. Хэммет был прекрасным стилистом, но его читатели об этом не догадывались, поскольку он изъяснялся совсем не так. Как положено, по их мнению, изящному стилисту. Они думали, что имеют дело с добротной, крепкой мелодрамой, написанной на том жаргоне, на котором, им казалось, способны говорить и они сами».
Усилиями Хэммета, а затем и самого Чандлера, многому у него научившегося — они не были близкими друзьями, хотя и были знакомы (сохранилась фотография, где на обеде авторов «Черной маски» в 1936 оба писателя присутствуют), — «жанр чисто развлекательный превращался в жанр-размышление, не теряя, впрочем, и развлекательного начала, размышление об американском обществе, о тех ценностях, что уважаются в нем «в теории», и о разрыве между этой теорией и социальной практикой.
В 1923 году, когда в «Черной маске» появились первые рассказы Хэммета, родился безымянный сотрудник частного детективного агентства, который под названием «оперативник» на несколько лет стал одним из самых популярных литературных сыщиков Америки. Тип повествования и герой, а точнее, антигерой, ибо в оперативнике даже в тех случаях, когда ему сопутствовала удача, было совсем не так много героического и уж совсем не было романтического, мгновенно завоевали читательское признание. Хэммет не расставался с оперативником целых семь лет и написал о его похождениях двадцать шесть рассказов, две повести и два романа: «Красная жатва» и «Проклятие Дейнов».
Вот как сам писатель характеризует своего персонажа: «Для меня это маленький человек, которому день за днем приходится соприкасаться с грязью, кровью, смертью, кознями, так что он загрубел и, случается, не чужд жестокости или цинизма. Но у него есть какая-то не вполне ясная цель, и он ее упорно преследует. Хотя стимул только один: ведь для него упорно преследует. Хотя стимул только один: ведь для него это, собственно, цель, это работа, за которую платят».
Важная черта этого персонажа заключалась в том, что он вел себя и делал свое дело как живой человек — не гений, как знаменитые расследователи Конан Дойла, Агаты Кристи и Дороти Сейерс, и не кровожадный хладнокровный убийца, как бесконечные однотипные персонажи из журналов типа «палпс». Герой Хэммета расследовал преступления не «скуки ради» и не из обостренного чувства справедливости и вовсе не ради удовольствия, а потому что это было его профессией и, как профессионал, он стремится не ударить в грязь лицом.
Но эксплуатация одного, даже очень удачного персонажа не могла продолжаться бесконечно. Хэммет наверняка ощутил определенную «выработанность» тем, сюжетов да и самого оперативника — временами в историях о его похождениях проглядывал шаблон. Писатель берет своеобразный творческий отпуск: с марта 1926-го по январь 1927 года в печати никаких новых вещей не появляется. Эти месяцы стали для него периодом накопления сил, ожиданием нового творческого прилива, который вскоре и наступил, — с 1927 по 1933 год Хэммет создает свои основные вещи: пять романов и лучшие рассказы.
Понять творческие установки Хэммета помогают его рецензии, опубликованные в 1927-1929 годах в журнале «Сатердей ревью ов литерачер». Хэммет-критик был строг и даже суров к продукции своих коллег по детективному цеху: впрочем, он имел на это право — ведь отличие от большинства критиков И критикуемых он знал, о чем писал, по собственному непосредственному опыту.
Свою колонку Хэммет использовал не только как обычный рецензент текущей литературы: он обобщал наблюдения и формулировал свое кредо. По его мнению, большинству «романов о преступлении» недоставало элементарной правды жизни, отражения современной действительности. Персонажи детективных произведений, не уставал повторять Хэммет, должны подчиняться тем же общим законам, что и подлинная реалистическая художественная литература, — они должны говорить и вести себя так, как это делают обыкновенные американцы, а мотивировки их поступков должны быть не плодом фантазий автора, а объясняться социальной жизнью США 20-х годов.
Небывалый прежде уровень организованной преступности, откровенная коррупция в государственных и муниципальных органах власти стали характернейшими признаками американской общественной жизни в начале XX века.
Собственно, об этом — первый роман Хэммета «Красная жатва» (1929), опубликованный с продолжением все в той же «Черной маске». Оперативник приезжает в город Берсвилл по вызову Дональда Уилсона, отец которого в течение сорока лет владел горнорудной корпорацией, банком, местными газетами. «Вдобавок ему принадлежали сенатор Соединенных Штатов, несколько членов палаты представителей, губернатор штата, мэр города и большинство работников законодательной власти». Но Дональд погибает, так и не встретившись с оперативником. Тот же, подчиняясь желанию отца убитого, Элихью Уилсона, подозревающего, что сын убит местными гангстерами, приступает к расследованию.
Убийцу он обнаруживает без труда и по собственной инициативе решает побороться с царящей в городе коррупцией.
Законы жанра неумолимы — герой Хэммета одерживает победу в ситуации, казалось бы, безвыходной и практически в одиночку. Ему удается поссорить между собой враждующие гангстерские кланы, которые и уничтожают друг друга. Но в принципе такое допущение возможно — оперативник был целеустремлен и последователен, опыт и немалая доля чистого везения помогли ему добиться своего. Не надеясь ни на полицию, ни на прокуратуру, оперативник действует на свой страх и риск.
Многочисленные перестрелки, в которых и «снимается красная жатва», не заслоняют главного — в свое время старик Уилсон призвал гангстеров в город, чтобы расправиться с забастовщиками, — он-то и есть истинный виновник того, что творится в Берсвилле.
Гангстеры и полиция ничем не отличаются друг от друга: за пухлую пачку долларов блюстителей порядка покупают прямо на месте — во время их налета на игорный притон, и тогда они на полицейских машинах любезно развозят по домам тех, на кого собрались охотиться.
Любопытно, как вольно обращается Хэммет с каноническими правилами «романа о преступлении». Убийца, обнаруженный сыщиком, по существу, в самом начале романа, непосредственно с гангстерами не связан. Но и рамки поведения традиционного героя крутого детектива оказываются писателю тесны. Мотивы мести у оперативника постепенно вытесняют первоначальные благородные намерения, возникает именно та самая личная заинтересованность, от которой начинающего сыщика Хэммета предостерегал его наставник Райт в агентстве Пинкертона. Недаром в финале книги оперативник признается, что получил от своего шефа нагоняй. В этом проявляется характерная черта собственного «хэмметовского канона»: от романа к роману он упрямо отказывается делать из своего сыщика идеального рыцаря без страха и упрека. И оперативник, и Сэм Спейд, и Нед Бомонт не свободны от изъянов этического порядка. Они — типичные продукты общества, в котором живут.
«Красная жатва» и последовавший за ним роман «Проклятие Дейнов» понравились и читателям, и критикам. Но настоящая слава пришла к Хэммету в 1930 году после публикации романа «Мальтийский сокол».
Хэммета сравнивали с Хемингуэем и Ларднером, хвалили за лаконизм, точность стиля, умелое обращение с подтекстом и за мастерское построение сложной детективной интриги.
Видный критик Ал. Уолкотт назвал «Мальтийский сокол» (лучшим американским детективом всех времен». Хотя в таких типично американских формулировках есть известная доля преувеличения, книга действительно удалась — динамика сюжета, держащего читателя в постоянном напряжении, гнетущая атмосфера насилия, жестокости и алчности, готовность любого продать: приятеля, компаньона, возлюбленного, и причем подешевле.
После «Проклятья Дейнов» Хэммет начинает поиски нового центрального персонажа взамен послужившего верой и правдой безымянного оперативника. В каждом последующем романе сыщик получит имя, хотя типаж остается примерно тот же. В «Мальтийском соколе» расследование «поручено» частному детективу Сэму Спейду, который несколько более индивидуализирован по сравнению с оперативником.
Рассказывая о прототипах романа в предисловии к книжному изданию 1930 года, писатель недвусмысленно ассоциирует образ Спейда с самим собой: «Я преследовал человека, послужившего прототипом Гутмана, в Вашингтоне… Конечно, он не гонялся за драгоценным соколом, его подозревали в том. Что он немецкий шпион… Вилмер, небольшого роста смазливый парнишка двадцати одного года от роду, страшно гордился тем, что газеты называли его «бандит-малютка». Грабил он бензозаправки в Калифорнии. Вскоре там мы его и повязали». Но при этом Спейд написан так, что не должен вызывать симпатии у читателей. Он напоминает медведя, да еще и «по-волчьи обнажает клыки», спит с женой своего компаньона, при этом унизительно третируя ее. Но что можно требовать от человека, который вынужден действовать в условиях, где традиционные нормы морали не применимы?
«В Сан-Франциско почти все можно купить или взять силой», — говорит Спейд. Он вовсе не блещет интеллектом и нередко оказывается в тупике. В большинстве случаев его спасает некое, пожалуй, почти звериное чутье, которое, в частности, подсказывает не верить очаровательной Бриджид, способной на хладнокровное убийство. У Хэмметта, как и положено в крутом детективе, частный сыщик сражается на два фронта — с преступниками и властями, то есть с полицией, прокуратурой. Одним словом, сыщику достается со всех сторон в прямом и переносном смысле. Но он стоически выдерживает все испытания, сохраняя свою индивидуальность от посягательства властей и женщин. На постоянный риск его толкает профессиональная гордость, жажда самоутверждения и… необходимость заработка.
В каждом романе Хэммет настойчиво стремится расширить рамки детективной интриги. Его задача не только развлечь читателя хитросплетениями сюжета, у него всегда есть что-то «про запас». В «Красной жатве» — это социальное обличение; в «Проклятии Дейнов» — размышления о природе Зла; граничащая с патологией человеческая алчность и ее последствия — в центре сверхзадачи «Мальтийского сокола». Кстати, Бриджид О’Шонесси имела свою предшественницу в «Красной жатве» — Дину Бранд, страсть которой к деньгам была буквально на грани психического расстройства.
В конце 30-х годов не без влияния Хеллман Хэммет начинает всерьез интересоваться политикой. Вместе с Хемингуэем и Дос Пассосом, собирает средства для республиканской Испании. в 1938 году Хэммет выступает на массовом антифашистском митинге в Нью-Йорке. В 1940 году его избирают председателем Комитета по гражданские правам, в задачу которого, среди прочего, входила поддержка кандидатов Коммунистический партии США на выборах в местные и федеральные органы управления. Никакой подрывной деятельности Хэммет, естественно, не вел, он просто был «инакомыслящим»…
Из 278-страничного досье ФБР на Хэммета явствует, что, начиная с 1940 года, он находится под постоянным наблюдением — отчеты приставленных к нему осведомителей соседствуют с доносами «доброжелателей» коллекцией апокрифов — слухов и легенд, так и не подтвержденных документами.
С первых дней вступления США во Вторую мировую войну Хэммет, как настоящий патриот и антифашист, рвется в действующую армию, но его снова и снова отвергают — по возрасту и состоянию здоровья. Только в 1942 году он наконец добивается своего: его направляют в войска связи на Алеутские острова.
В эпоху разгула маккартизма Хэммет сохранил верность своим убеждениям, что потребовало от него немалой стойкости и мужества. В 1951 году он отказывается отвечать суду о своей деятельности в Комитете по гражданским правам и проводит полгода в тюрьме. Опубликованные протоколы допросов Хэммета в печально знаменитой Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности свидетельствуют о неукротимой силе духа писателя. Он не только никого не предал, но и своими ответами бросил вызов рьяным защитникам тех «американских ценностей», которые столь убедительно развенчивал в своих произведениях.
В 1952-1953 годах он начинает работать над большим автобиографическим романом, но откладывает, так и не завершив. Фрагмент его под названием «Тюльпан» увидел свет в антологии его «малой прозы», составленной уже после смерти писателя Лилиан Хеллман.
С середины 50-х годов здоровье Хэммета стремительно ухудшается. Писать, заново переписывая старые темы и мотивы, не хочется, на поиски новых путей уже нет сил… 10 января 1961 года Дэшил Хэммет умирает в одной из больниц Нью-Йорка.
Поэтику прозы Хэммета можно определить как поэтику действия. Через действие раскрываются характеры. Действие объединяет все художественные компоненты романа, включая диалог. Реплики, которыми обмениваются персонажи, напоминают перестрелку враждующих банд или удары в драке, когда нужно одержать верх любой ценой — противники так и норовят ударить друг друга ниже пояса и при этом совсем не таятся.
Во всех романах Хэммета, особенно в «Стеклянном ключе», который сам писатель считал лучшей своей книгой, диалог выполняет еще одну важную функцию. В сюжете книги собственно авантюрное действие и политическое лицедейство переплетаются и взаимопроникают настолько, что порой трудно разобраться, где кончается уголовщина и начинается политика, где бандиты и подонки, а где — респектабельные граждане. Хотя бы в первом приближении помогает диалог. С представителями почитаемых кругов и с друзьями центральный персонаж Нед Бомонт общается на одном языке, а с гангстерами типа О’Рори — совсем на другом. Часто, слишком часто вся разница между теми и другими сводится исключительно к словарю.
Хэммет одним из первых в американской литературе заговорил о тесных связях между политикой и организованной преступностью. Здесь показателен не только образ Поля Мэдвига, профессионального политика и «делателя сенаторов», но и гангстера О’Рори, всерьез задумавшегося о политической карьере. А чего стоят боящийся гангстеров как огня окружной прокурор Фарр, респектабельный Генри, «сенатор старой школы», готовый ради продолжения политической карьеры принести в жертву собственного сына.
Снова, как и в «Красной жатве», расследование одного частного преступления оборачивается судом над социальной системой, где правит жестокий расчет, а цели всегда оправдывают средства. Снова преступление раскрыто, преступник вроде бы выведен на чистую воду, но зло — главное зло — так и не будет наказано. Против этого зла можно восставать, бороться в одиночку, но в конечном итоге с ним приходится сосуществовать, ибо источник его — не в частных отклонениях от социальной нормы, но в пагубности самой этой нормы.
У Хэммета никогда не было никаких оптимистических иллюзии, он воочию видел тотальную массовизацию преступлении: его полицейские с удовольствием хлещут подпольное виски, охотно берут взятки у гангстеров и безжалостно лупят подозреваемых, в том числе и частных детективов.
Вовсе не случайно заглавием романа стал ключ из сна Дженет Генри. Этот хрупкий стеклянный ключ — одноразового пользования. Подобно героям старинной сказки, персонажи романа — прежде всего Дженет и Нед — открывают этим ключом ту самую таинственную дверь, за которой обнаруживают то, о чем и не подозревали и чего предпочли бы не знать. Но забыть открывшееся их взору, «закрыть» дверь уже нельзя. Отныне они обречены жить, отягощенные новым мучительным знанием, которое ведет к тому, что Дженет теряет отца, а Нед — друга.
Доказав формальную невиновность Поля Мэдвига, Нед в то же время убеждается в его нравственной ущербности, тем более ужасающей, что сам Мэдвиг и не подозревает о том, насколько весомым оказался его вклад в преступление сенатора, финал романа проникнут горечью, какой не знали ни Конан Дойл, ни Ван Дейн, после разоблачения очередного злоумышленника ставившие весьма оптимистическую точку. Хэммет же как бы забывает об игровом, условном начале жанра. С точки зрения этой «игры» Нед Бомонт — безусловный герой-победитель. Хэммет, однако, предлагает взглянуть на него в ином ракурсе, и тогда читатель видит слабого человека, потрясенного открывшимся ему, и вместе с другим слабым человеком — Дженет, выбирающего единственный возможный путь — бегство.
В последнем романе «Худой» расследующий волею обстоятельств последовательный ряд преступлений бывший сыщик Ник Чарлз — пожалуй, самый обаятельный из всех антигероев Хэммета. Вообще в этой книге писатель, как нигде, блеснул даром точной и лаконичной психологической зарисовки, словно в последний раз напомнив читателю о своих нереализованных возможностях мастера прозы без эпитета «детективная». Перед читателем проходит целая галерея персонажей, запоминающихся не с точки зрения их отношения к детективной фабуле, но как человеческие типы, изображенные с удивительной достоверностью. Впервые сыщик получает «право» наличную жизнь, что, конечно, явилось прямым отражением пришедшей к писателю большой любви и сладкого бремени успеха. Прототипом Норы, жены Ника, стала Лилиан Хеллман, женщина, с которой Хэммет будет до конца своих дней.
Роман «Худой» стал финалом его собственной литературной карьеры. В 30-е годы Хэммет работает сценаристом в Голливуде. Кинематографичность его романов была очевидна профессионалам. В 1930 году был сделан фильм по «Красной жатве». Три раза был экранизирован «Мальтийский сокол» — в самом знаменитом фильме главную роль играл Хэмфри Богарт. Два фильма было снято по «Стеклянному ключу» и целых шесть по роману «Худой».
Георгий Анджапаридзе
Подлинный основатель
Джон Дейли первым в Америке издал чистейшую hard-boiled1 историю. Называлась она Белый круг (1926). До этого в его опубликованных коротких приключениях уже выступал сыщик с крепкими кулаками — Рэйсс Уильямс, идеал детектива нового типа.
Однако истинным творцом модели и одновременно одним из самых характерных американских создателей жанра был Сэмюэл Дэшил Хэмметт (1894—1961). Карьеру свою он начал не как писатель, а как сыщик агентства Пинкертона.
Выведенные им лица не беседуют, не размышляют, не анализируют, а просто-напросто делают выводы и тотчас действуют. Местом событий служит не шикарно меблированный буржуазный дом, а улица. Герой — не джентльмен-любитель, а профессиональный частный детектив, мужчина, похожий на самого автора: бедный, слегка циничный, но честный и, главное, деловитый. Не игра, не честолюбие, не скука склоняют его к приключениям; просто этим он зарабатывает хлеб насущный. Хэмметт возвращает убийство в среду людей, которые обычно его совершают, к тому же по весьма конкретным причинам, а не для того, чтобы доставить неожиданную радость уважаемому читателю, преподнеся ему нечаянный труп.
Орудием убийства являются уже не дуэльный пистолет, не кинжал из фамильной коллекции оружия, не осыпанная ядом роза и не прочие рафинированные барские выдумки, а на самом деле используемые в жизни орудия убийства человека.
Действующих лиц, приглашенных на страницы книг прямо из жизни, он не приукрашивал, диалоги не дистиллировал, а воспроизводил в их суровой действительности. Писал монотонным стилем, чуть ли не грубо. Главные его характеры — убийца и охотник за людьми — словно профили одного и того же мужского лица, увиденного с разных точек.
И что очень важно: в его произведениях возникает не только мир американских гангстеров, местный колорит с его грубой реальностью, но и все американское общество.
Он писал о полицейской коррупции и грубости, о политических движущих пружинах преступлений, о роли крупного капитала и так далее. Такими темами в американской литературе до него занимались только склонные к натурализму писатели критического реализма, так называемые muck-rakers2.
Некролог на смерть Хэмметта написал в Леттр франсез не кто иной, как Луи Арагон. В нем он, между прочим, утверждал: … мне его романы лучше представили характер современного общества, нежели некоторые толстые научные трактаты.
Когда знаешь жизненный и творческий путь писателя, то не кажется случайным тот факт, что, покончив с писательством после второй мировой воины, он принимал участие в левых политических объединениях. Его таскали в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, вследствие этого из всех зарубежных американских библиотек в 1953 году изъяли его книги. (Кстати, его коллега-писатель Рекс Т. Стаут тоже имел много неприятностей с властями из-за своих выступлений против жестокости полицейских и атомного вооружения).
Первая книга Хэмметта вышла в 1929 году, называлась она Красная жатва. В течение трех лет за ней последовали Проклятие Дэйна, Мальтийский сокол, Стеклянный ключ и Худой человек.
Своеобразный терпкий юмор Хэмметта создал в детективах моду на остроумно-цинично-лихие диалоги. Благодаря непосредственному опыту, пережитым впечатлениям, он пришел к идеалу человека, борющегося с опасностью, и к отрывистой, лаконичной манере разговора, соответствующей натуре такого героя. Таким языком говорит самый суровый и жесткий в детективной литературе мужчина — Сэм Спэйд.
Другой Хэммет
Двадцать первый век богат на сюрпризы, которые не перестает приносить американская литература. Казалось бы все изучено, исследовано, описано и каталогизировано. Все письма, личные записки и любые детали биографии людей, которые стали для американского детектива классиками — Реймонд Чандлер, Джеймс Кейн, Дэшил Хэммет.
Но исследователи также не перестают удивлять читателей, принося все новые и новые сюрпризы, радуя поклонников жанра и открывая часто новые грани в творчестве молодых классиков. Сперва, мы были свидетелями, как появились из небытия роман Джеймса Кейна Официантка, а теперь мы можем познакомиться с ранее не публиковавшимися рассказами Дэшила Хэммета.
Сборник Охотник и другие рассказы (The Hunter and other stories), в который вошли 17 рассказов и три сценария Дэшила Хэммета, в большинстве ранее нигде не публиковавшиеся, или не входившие в официальные собрания сочинений запланирован к выходу в 4 ноября 2013 года. Редакторы сборника сравнивают его с акустическим концертом, где читатели вновь могут услышать голос этого человека, сумевшего проложить новое русло в традиционном жанре, со сложившимися традициями и в корне изменить ряд основных устоев детектива.
Хронология рассказов — разнообразна, поэтому есть истории, которые были написаны в начале творчества, другие, появляются из финального этапа недолгой литературной карьеры американского писателя. Эти истории ничего нового не расскажут нам о знакомых героя Оперативнике или Сэме Спейде, хотя в приложении публикуется ранее неизвестный ранее фрагмент, начала истории о Спейде. В них предстает образ писателя, его талант и борьба с самим собой, поиски нового. Большинство рассказов написаны с ироническим подтекстом, где насилие и криминальная подоплека отходят на второй план.
Читатели наверняка помнят, что Хэммет начал писать в середине 1922 года, когда ему было уже двадцать восемь лет, после того как серьезно заболел туберкулезом. Он не мог продолжить работу частным детективом в агентстве Пинкертона, поэтому он попытался реализовать на бумаге, накопленный за пять лет работы опыт частного сыска, подключив свое воображение. Его рассказы с самого начала публиковавшиеся в одном из самых раскрученных изданий того времени — журнале Черная маска, сразу стали популярными, а писатель получил возможность зарабатывать на хлеб литературным трудом.
Детективы, публиковавшиеся в Черной маске были рассчитаны в первую очередь на мужскую аудиторию, как говорят синих воротничков. Из 49 рассказов опубликованных с октября 1922 по июнь 1927 года, абсолютное большинство относятся к жанру крутого детектива или криминальной истории. А из 11 рассказов опубликованных после выхода Мальтийского сокола, вышедшего в 1930 году, 5 посвящены не-криминальной тематике.
Публикация рассказов в Черной маске приносила неплохой заработок, а потому редакторы буквально диктовали писателям условия и тематику, которая по их мнению была наиболее востребована читательской аудиторией. И хотя рассказы Дэшила Хэммета были очень популярны, а его творчество уже приводили в пример молодым или менее опытным писателям, его также как и остальных держали в ежовых рукавицах. Из переписки Хэммета и редактора Фила Коди мы знаем, что получал писатель не много, например, когда у него родилась вторая дочь и он попросил дополнительным аванс, ему было отказано. Со своей стороны Хэммет неоднократно предупреждал редакторов, что он работает до седьмого пота и ему очень нужны деньги. Финалом подобного напряжения стал разрыв с журналом, когда Хэммету предложили публиковать рассказы в виде книг.
Осенью 1926 года, Коди повысили, а на его место пришел Джозеф Т. Шоу, очень талантливый редактор, сделавший из популярного журнала легенду, Черную маску, которую мы сегодня знаем и помним. Шоу сразу же попытался заманить Хэммета обратно в журнал. Он предложил более высокие расценки и пообещал поддержать литературные амбиции автора. Хэммет, который очень нуждался в деньгах, для своей растущей семьи, капитулировал перед этим предложением. В течение двух лет он сосредоточено работал для журнала, и его первые романы Красная жатва и Проклятие Дейнов выходят первоначально как серийные рассказы именно в Черной маске.
В середине 1928 года, вероятно его здоровье улучшилось настолько, что он попытался с новыми силами продвинуть свое творчество. Хэммет отправляется в Голливуд желая продать права на экранизацию своих рассказов. Справедливости ради надо отметить, что к началу 30-х годов его творчество целиком и полностью было ориентировано на кинематограф, а экранизации его рассказов и романов начали приносить стабильный доход.
После выхода его знаменитых романов Мальтийский сокол, Стеклянный ключ и Худой человек, издатели Черной маски уже не могли себе позволить оплачивать рассказы Хэммета, в том размере, который ему предлагали в глянцевых журналах. Писатель также растерялся в новых условиях. Как мы сейчас видим во главе были не денежные приоритеты, ведь лучше всего ему платили за работу кинокомпании, а тем не сценарий для второго фильма о мистере и миссис Норд (Возвращение Худого человека) остался в те годы неопубликованным.
Редакторы сборника Охотник отмечают, что хотя Хэммет перестал публиковать свои работы, но они вовсе не утратили для него своей ценности. Ведь рассказы и сценарии, опубликованные в данном издании прожили вместе с автором порядка 30 лет, кочуя из гостиницы в гостиницу, меняя адреса от одного края Америки до другого.
Детектив со шрамами
В развитии детектива c началом XX века коренилась серьезная дилемма. С одной стороны, жанр вроде бы процветал. С другой — круг тем и мотивов отличался ограниченностью — убийство в запертой комнате, в усадьбе или особняке значительного лица, подвиги интеллектуала-расследователя порой казались фантасмагорически нелепыми на фоне тревожной, кризисной повседневности Старого и Нового Света. Замыкание в кругу неизменных тем было для детектива так же пагубно, как и для любой другой отрасли литературы. Слишком уж державшийся за независимость от низкой прозы жизни, детектив порой оказывался на грани самопародии. В полном соответствии с законами литературной эволюции новый этап развития жанра, связанный с именем американца Дэшила Хэммета (1894—1961), ознаменовался решительной полемикой с окаменевшим и начинающим каменеть.
В отличие от большинства коллег Хэммет досконально знал криминальный мир. Перепробовав множество занятий, он в 1913 году поступил в старейшее детективное частное агентство США — контору Пинкертона. Впечатления той поры сыграли свою роль в писательской деятельности Хэммета, ставшего смелым реформатором жанра, одним из отцов так называемого крутого, или черного, детектива.
Новую форму Хэммет взял отнюдь не с потолка. В 20-е годы в американских дешевых журнальчиках печатались истории о похождениях лихих детективов, весьма смахивавших на ковбоев. В отличие от интеллектуалов и эстетов британского толка эти грубоватые, циничные молодцы больше полагались не на дедукцию, а на кулак и пистолет. Улицы и кварталы большого города, где разворачивалось действие этих историй, напоминали джунгли, кишащие хищниками. К такой непритязательной беллетристике и обратился Хэммет, объявивший войну интеллектуальной конандойловской модели.
Интеллектуальный детектив, живописавший победы Великого Сыщика в мире, который не оставляет шрамов, не удовлетворял Хэммета, ибо не имел ничего общего с кризисной, подчас трагической реальностью Америки. Хэммет отказывался играть в игру, где читателя то и дело пускают по ложному следу, где хитроумное фабульное здание сооружается ради нескольких финальных страниц. Предложить ему поразмыслить над современностью. Стараниями Хэммета в детективный жанр ворвалась та злободневность, которой до этого редко удавалось проникнуть на страницы историй о преступной для человека.
Весьма показателен первый роман Хэммета — Красная жатва (1929). Герой-расследователь, оперативник из некоего вымышленного агентства Континентэл прибывает в вымышленный город Персонвилл по просьбе местного журналиста Уилсона, обеспокоенного Уилсон погибает от гангстерской пули. Тогда хэмметовский оперативник решает по собственному почину искоренить в городе зло. Действуя по принципу цель оправдывает средства, он провоцирует войну между враждующими гангстерскими группировками, которые уничтожают друг друга. Но остается цел и невредим главный виновник — отец погибшего журналиста крупнейший магнат Элихью Уилсон. Когда-то сам он посеял ветер, использовав гангстеров в борьбе с забастовщиками, теперь же ему приходится пожинать бурю: мафия постепенно взяла верх. Живучесть Уилсона в романе, — точно формулирует Георгий Анджапаридзе, — символ того неистребимого зла, которое не страшится ни пуль, ни приговоров суда. Большой Бизнес — основа основ американской действительности, по мнению Хэммета, криминален и криминогенен по самой своей сути — он ежечасно порождает новые и новые преступления, что иронически снижает значимость победы оперативника3.
В классическом детективе расследователь одерживал победу, оставаясь чистым и перед моралью, и перед уголовным кодексом. Оперативник — как и последующие герои-расследователи Хэммета — порой прибегает к сомнительным приемам. Дело не в их человеческой ущербности, но в аморальности конкретных социальных обстоятельств, в оптимистически настроенном детективе былых времен в обязанности расследователя входила лишь разгадка преступления, а там в дело вступали туповатые, но честные Лестрейды, и читатель не сомневался, что преступника постигнет кара. В крутом детективе расследователь порой берет на себя и карательные функции, ибо на закон надежды маловато: он или беспомощен и слаб, или вообще продажен. Хэммет, однако, и не пытается оправдать действия своего персонажа. Автор, как бы отмежевываясь от персонажа, дает понять, что произвол даже во имя добра может иметь непредсказуемые последствия.
