Встреча с прокурором — глава из романа Дэшила Хэммета Мальтийский сокол, ставшего образцом крутого детектива, читать.
***
Спейд и сержант Полхаус сидели за большим столом и ели холодец из свиных ножек.
— Послушай, Сэм! Забудь про прошлую ночь. Данди был совершенно не прав. Но ты же должен понимать, что любой может выйти из себя, если его так дразнить…
— Ты из-за этого хотел меня увидеть?
— Интересно, ты когда-нибудь повзрослеешь? — проворчал Том. — Из-за чего ты встаешь на дыбы? Ты уложил его на лопатки, ну и успокойся. Наживешь только себе лишние неприятности.
Спейд осторожно отложил вилку и нож, оперся руками о крышку стола.
— Когда все идиоты в городе работают сверхурочно, чтобы устроить тебе побольше неприятностей, немного лишних не повредят.
Полхаус побагровел:
— Очень приятно было услышать это от тебя. Не валяй дурака, Сэм! Данди был не прав, он сам это понимает.
— Думаешь, мне стоит пойти и спросить у него, не слишком ли он ушибся о мой подбородок?
Полхаус с хрустом сломал свиную ножку.
— Кстати, Фил Арчер не приходил со свежими идеями? — невозмутимо продолжал Спейд.
— А, черт! Данди и не думает подозревать тебя в том, что ты застрелил Майлса, но он ведь обязан был проверить и эту версию. Ты на его месте сделал бы точно так же!
— Да? — глаза Спейда зло блеснули. — Это почему же он думает, что я не убивал?
— Потому что Майлса застрелил Терсби, — выдохнул Полхаус. — Тот «Уэбли» принадлежал ему, а пуля, которую вынули из тела Майлса, была как раз из «Уэбли».
— Ты уверен?
— Абсолютно. Мы нашли парнишку, посыльного из отеля Терсби, который видел револьвер в его комнате незадолго до убийства, утром того же дня. Он обратил на него внимание потому, что раньше никогда не встречал таких…
— Значит, теперь выходит, что я убил одного только Терсби?
Полхаус в сердцах сплюнул:
— Да никто тебя не подозревает! Ты это отлично знаешь!
— Хорошо. Но отчего же вы вдруг все прозрели?
— Мы нашли кое-какие материалы в архиве на Терсби.
— Что же именно?
Несколько секунд Полхаус колебался, видно было, что это стоит ему больших усилий. Потом он решился и сказал:
— Вначале Терсби был гангстером в Сен-Луи. Несколько раз его там арестовывали по мелочам, но он был из банды Эгана, так что всякий раз выкручивался без труда. Не знаю почему, но он покинул это уютное место… После этого связался с Дикси Монаханом. В то время Дикси слыл почти такой же крупной фигурой среди чикагских игроков, как и Ник Грек. Терсби был телохранителем Дикси и сбежал вместе с ним, когда тот рассорился с остальными ребятами из-за каких-то долгов, которые не мог или не хотел уплатить. Это было два года назад…
— С тех пор Дикси нигде не всплывал? — спросил Спейд.
Полхаус покачал головой:
— Нет.
— Ну ладно, Том, мне пора, — Спейд посмотрел на часы и подозвал официанта. — У меня сегодня свидание с окружным прокурором.
Полхаус отодвинул стул и поднялся.
— Тогда у меня к тебе просьба. Если хочешь сделать мне услугу, не передавай ему наш разговор.
***
Долговязый юноша с оттопыренными ушами ввел Спейда в кабинет окружного прокурора. Спейд, улыбаясь, непринужденно бросил:
— Хелло, мистер Брайен!
Окружной прокурор сурово взглянул на него голубыми глазами поверх очков в черной оправе и вяло махнул рукой в ответ на приветствие.
— Здравствуйте, мистер Спейд, — суховато сказал он, — Присаживайтесь.
Это был светловолосый человек среднего роста, лет сорока пяти, с крупным ртом оратора и с ямочкой на широком подбородке. Он нажал одну из перламутровых кнопок на крышке стола и сказал возникшему в дверях долговязому юноше:
— Пригласите мистера Томаса и Хили! — Он откинулся на спинку кресла и спросил, обращаясь к Спейду: — Я слышал, что у вас возникли некоторые разногласия с полицией?
Его мощный голос, внутренне сдерживаемый, рокотал во всех уголках большого кабинета.
— Что поделаешь! — усмехнулся Спейд. — Иногда даже сын не может согласиться с мнением собственной матери…
Дверь открылась, и вошли двое мужчин.
— Хелло, Томас! — приветствовал Спейд полного загорелого человека лет тридцати, небрежно одетого и причесанного. Тот хлопнул Спейда по плечу:
— Как делишки? — И сел рядом. Второй мужчина, блеклый на вид, был помоложе. Он осторожно сел поодаль, пристроил на коленях блокнот и выжидающе приподнял зеленый карандаш.
Спейд глянул в его сторону и хмыкнул:
— Надеюсь, все, что будет сказано мной, не будет использовано против меня?
— Это пустая формальность, — заверил прокурор. Он снял очки, протер их и снова водрузил на нос, словно человек, сидевший перед ним, был слишком мелковат и малоразличим.
— Меня интересует, кто убил Терсби?
— Меня тоже. Но я могу только догадываться об этом, — ответил Спейд.
— В таком случае, вы могли бы высказать свои предположения?
— Пока я не стану этого делать!
Окружной прокурор круто поднял брови.
— Любопытно. Это почему же?
— Мои предположения могут быть правильными, а могут быть просто идиотскими. Уверяю вас: в такой ситуации ни один из сыновей миссис Спейд не окажется настолько глупым, чтобы высказывать свои догадки в присутствии окружного прокурора, его помощника и стенографиста.
Прокурор опустил взгляд на крышку стола, побарабанил по ней костяшками пальцев:
— Ну что ж. Если вам мешает стенографист, мы можем обойтись без него. Пусть это будет неофициальная беседа.
— Отчего же, — язвительно бросил Спейд. — Я просто жажду, чтобы все мои слова были записаны, и я подпишу протокол.
— Пока в этом нет необходимости, — проворчал Брайен. — Вы неправильно понимаете нас, мистер Спейд. Мы стоим на страже закона… Я хочу сказать… то расследование, которое велось в связи с тем, что ваш клиент был причастен к красной пропаганде, не отразилось на вашем положении.
— Вы хотите сказать, что мне забыли приклеить нужный ярлык? Наше предприятие могло бы лопнуть и овдоветь, продлись это расследование чуть подольше с вашей легкой руки!
— Забудем об этом! Дело прошлое…
— Мне только и говорят: Сэм, забудем об этом, забудем о том, черт побери! — взорвался Спейд. — Мне иногда кажется, что наш закон состоит из слишком забывчивых людей…
— Мы удалились от темы нашей беседы, — прервал прокурор. — Сейчас меня интересует совсем другое. Для кого Арчер следил за Терсби?
— Что это вам дает?
— Зная имя вашего клиента, мы могли бы назвать и имя убийцы Терсби.
Спейд презрительно рассмеялся:
— Вы промахнулись не меньше, чем лейтенант Данди!
— Хорошо. Тогда сформулируем вопрос по-другому: где сейчас Дикси Монахан?
На лице Спейда отразилось недоумение:
— Не понимаю…
Окружной прокурор снял очки и прорычал, помахивая ими в такт словам:
— Мы знаем, что Терсби был телохранителем Монахана и уехал вместе с ним, когда Монахан счел за лучшее исчезнуть из Чикаго. Мы знаем, что Монахан скрылся, не уплатив по выигранным ставкам около двухсот тысяч долларов. Но мы не знаем, пока еще не знаем, кто были его кредиторы. — Брайен надел очки и мрачно улыбнулся. — Однако все мы знаем, что случается с профессиональным игроком, не уплатившим долгов, и его телохранителем, если их найдут.
Спейд нервно облизнул пересохшие губы, по-волчьи оскалился. Глаза его сверкали под сдвинутыми бровями, шея покраснела. Голос стал низким и хриплым, взволнованным:
— Уж не думаете ли вы, что я убил его по заказу кредиторов? Пли просто нашел его для них?
— Я вовсе так не думаю… Я только хочу сказать, что вы… вы могли оказаться замешанным в этом деле, ничего не зная…
— Значит, вы полагаете, — фыркнул Спейд, — что я — большой проказник, дурак, набитый дерьмом?
— Ерунда! Вы, как всегда, преувеличиваете. Просто представьте себе, что кто-нибудь решил обратиться к вам с поручением найти Монахана, заявив, что тот сейчас должен быть в городе. Этот кто-нибудь мог бы рассказать вам совершенно выдуманную историю, любую или даже сказать, что Монахан — его сбежавший должник. И разве вы догадались бы, что кроется за всем этим? Для вас это была бы обычная работа детектива… При таких обстоятельствах вы, естественно, не несете ответственности за свое участие, если только, — прокурор внушительно понизил голос и поднял палец, — если только не станете сообщником, скрывая известные вам сведения от правосудия о личности убийцы или путях их установления.
Выражение гнева медленно исчезло с лица Спейда.
— И это все?
— Да.
— Тогда я не в обиде. Но вы ошибаетесь.
— Докажите это.
— Сейчас это невозможно. Я могу только заверить, что меня никто не нанимал для какой-либо работы, связанной с Дикси Монаханом.
— Но вы же не отрицаете, что некто нанял вас с какой-то целью, касающейся его телохранителя — Терсби.
— Бывшего телохранителя… Я знаю точно одно: мой клиент никогда не интересовался Монаханом. Я слышал, что Терсби увез Монахана на Восток и там они как будто потерялись…
Окружной прокурор и его помощник переглянулись. Томас с трудом скрывал волнение:
— Это меняет дело. Дружки Монахана вполне могли разделаться с Терсби, если тот убил его.
Брайен откинулся назад и несколько секунд смотрел в потолок, потом выпрямился и с ораторским пылом заявил:
— В таком случае все можно свести к трем версиям. Первая. Терсби убили игроки, которым Монахан задолжал в Чикаго. Они могли не знать, что Терсби избавился от него, или не поверили этому. Они убрали его с дороги, чтобы без помех добраться до Монахана, или за то, что он отказался выдать его. Вторая. Его убили друзья Монахана. И третья версия: он продал Монахана его врагам, но поссорился с ними, и они его решили убрать.
— Или четвертая, — усмехнулся Спейд. — Он умер от старости.
Прокурор поморщился.
— Решение заключается в одной из этих трех версий. Но вы можете дать нам информацию, которая поможет точно определить, какая версия верна.
— К сожалению, вы не можете ею воспользоваться, потому что она вдребезги разнесет все ваши версии.
Брайен выпрямился в кресле.
— Не вам судить об этом. Прав я или не прав, я все же остаюсь прежде всего окружным прокурором!
Спейд скривил губы:
— Вот как? А я думал, что у нас действительно с вами неофициальная беседа.
— Я двадцать четыре часа в сутки стою на страже закона! — патетически возвысил голос Брайен. — Какая бы ни была у нас беседа, ничто не может оправдать человека, который утаивает информацию!
— На этом мы и остановимся, мистер Брайен. Так вот, я обязан хранить тайны своих клиентов. И что бы ни произошло, я намерен защищать их интересы. Я хорошо знаю свои права, и именно вы научили меня эго делать. Я знаю, что вы можете принести мне много неприятностей, как это было в прошлом. Возможно, мне придется предстать перед судом присяжных или даже перед коронером, но я доведу свое до конца и докажу вам, что вы ни черта не смыслите в этом деле. — Он поднялся и посмотрел через плечо на стенографиста. — Ты все правильно записал, сынок? Или я слишком быстро говорю?
Стенографист испуганно глянул на могучую фигуру Спейда:
— Да, сэр, я успеваю.
— Молодец, — похвалил Спейд и опять повернулся к Брайену. — Теперь можете отправиться в Комиссию и сообщить ей, что я ставлю палки в колеса правосудия, и еще попросить их отобрать у меня лицензию, как это было однажды, когда вы заявили, что я защищаю интересы какого-то мифического красного агента…
— Мне не нравится ваш нигилизм, Спейд!
— А вы хотели бы, чтобы он был более определенного цвета? Спейд взял шляпу и резко бросил: — И хватит с меня этих ваших неофициальных бесед! Мне нечего сообщить вам или полиции. Если вам захочется меня увидеть, пришлите повестку. Я и мой адвокат к вашим услугам! — Он нахлобучил шляпу и хлопнул дверью.
