В ожидании новой главы для книги «Мисс Марпл снова берется за дело», посвященной анализу сборника рассказов «Тринадцать загадочных случаев» я публикую фрагменты, посвященные конкретным рассказам.
В коротких историях о мисс Марпл самая интересная часть, которую с нетерпением ждут большинство читателей, — пояснения мисс Марпл. А потому свои наблюдения я буду строить вокруг ее удивительных по своей проницательности догадок.
Еще одна необходимая информация, которую следует озвучить, прежде чем возьмемся за исследование первого рассказа. В большинстве случаев деревенская сыщица строит свои пояснения, проводя аналогии с деревенской жизнью.
Определимся с датой
Рассказы в книжном формате были опубликованы в 1932 году, т.е. уже после публикации романа «Убийство в доме викария», но в журналах они вышли раньше. Так, первые шесть рассказов были опубликованы в «Ройал Мэгэзин» с декабря 1927-го по май 1928-го. Следующие шесть — в журнале «Стори-Теллер» с декабря 1929-го по май 1930-го года.
Вечерний клуб «Вторник»
Вот как выглядит объяснение мисс Марпл загадочного убийства жены мистера Харгрейвза:
— Какая грустная история, — сказала она. — Я сразу вспомнила мистера Харгрейвза. Его жена тоже ни о чем не подозревала, пока он не умер. Только тогда и выяснилось, что все свое состояние он завещал какой-то женщине, с которой, оказывается, давно жил и от которой имел пятерых детей. Когда-то давно она служила у них горничной, а после того, как ее рассчитали, мистер Харгрейвз снял ей дом в соседней деревне… Разумеется, это не помешало ему остаться церковным старостой и одним из самых уважаемых людей города.
Эту историю Кристи упоминает также в романе «Убийство в доме викария». Информация о том, что мистер Харгрейвз был церковным старостой и «одним из самых уважаемых людей города» наводит меня на мысль, что эта история была прото-задумкой, которая впоследствии трансформировалась в сюжет романа «Убийство в доме викария». Заметьте как много деталей, связанных с убийством пересекаются.
- Умирает церковный староста.
- «Уважаемый человек в городе», в обоих случаях с ироничным подтекстом. В своей аналогии мисс Марпл с улыбкой рассказывает о том как уважаемый человек снимал любовнице дом в соседней деревне и нажил с ней пять детей и само построение фразы «Не помешало ему остаться…» наводит на мысль об иронии. В романе ироничный подтекст подчеркивается многократно, даже священник, один из самых наивных и благодушных персонажей романа желает полковнику Протеро смерти.
- У полковника Протеро, также как и у мистера Харгрейвза, есть пусть и бывшая жена, которую все воспринимают как любовницу.
- Звонок священнику поступает из соседней деревни, а в аналогии мисс Марпл также упомянута соседняя деревня.
Параллелей с убийством жены мистера Джонса гораздо меньше. Единственное, что роднит обе истории (убийство мисс Джонс и жены мистера Харгрейвза) — присутствие в обоих случаях любовницы. Даже упоминание о завещании, лишь слабая параллель, поскольку в первом случае, завещание выдает двойную жизнь мистера Харгрейвза, а в рассказе завещание лишь мотив для убийства.
Святилище Астарты
Развод в Англии конца 20-х годов был долгой и очень нудной бюрократической процедурой. Британские чиновники считали, что увеличивая количество судебных процедур и усложняя формальности, они тем самым дают разводящимся второй шанс, но по факту превратили развод в два года унижений. А потому процедура развода стала мишенью для нападок со стороны большей части интеллигенции. Все два года пока длился процесс, писательница мучительно искала причины. А потому поиск аналогий с событиями, происходившими в личной жизни неизбежен. В рассказе «Святилище Астарты» появляются неожиданные аналогии:
- Два брата, один из которых завидует другому и убивает его. Напомню, что накануне исчезновения Арчибальд Кристи, брат Арчи помогал Агате в работе над романом «Большая четверка». Возможно писательница слышала от него слова утешения и поддержки, которые Агата воспринимала в совсем другом свете, воображая, что между братьями существует завить и даже подумывала об убийстве.
- Кристи описывает усадьбу сэра Ричарда как на редкость несчастливое место:
«Вот «Лиственницы», например, на редкость несчастливый дом, — заметила мисс Марпл. — Старый мистер Смидерс выехал из него, потеряв все свое состояние. Потом дом купили Карслейки — и что же? Джонни Карслейк свалился с лестницы, сломав при этом ногу, а миссис Карслейк так захворала, что ей пришлось ехать лечиться во Францию. Сейчас дом купил Верден, и я слыхала, бедняге уже срочно нужно оперироваться».
Возникает ощущение, что Кристи описывает собственный дом в Саннингдейле, для которого она позаимствовала название из своего первого романа:
«Стайлс» не представлял собой того семейного очага, о котором мечтали Агата или Арчи, но они устали от квартиры в «Скотсвуде» и чувствовали, что пора покупать дом. План построить его на землях Вентворта ни к чему не привел, хотя, согласно Агатиной «Автобиографии», Кристи «в полном восторге, бывало, гуляли летними вечерами по Вентворту, присматривая место, которое нам могло бы подойти». Ощущение чего-то таинственного и восхитительного, столь свойственное Агате, пышным цветом расцветало во время этих прогулок, когда она представляла себе будущий дом — ее дом. Но в конце концов оказалось, что строить слишком дорого (5300 фунтов) и сложно. Легче купить готовый дом, с хорошим садом для Розалинды и расположенный неподалеку от вокзала, чтобы Арчи было удобно ездить на работу. Поиски продолжались около года, прежде чем Кристи взяли ссуду под залог, продолжая не спеша искать то, что им действительно понравится. Найти идеальный дом не удалось, и купили тот, что Агата описала в «Кармане, полном ржи»: «большой, красно-кирпичный, в стиле модерн, с освинцованными оконными рамами, напоминавшими маленькие черные глазки, зато стоящий под густой сенью деревьев».
Невозможно представить себе Агату живущей в таком доме. По сравнению с Эшфилдом — легким, волшебным, уютным — «Стайлс» был монументален, как крепость. «На его внутреннюю отделку денег, видимо, не пожалели»: стены были обшиты деревянными панелями, огромное количество ванных комнат и повсюду позолота. Кристи собирались все это поменять, как только появятся деньги. А вот снаружи ничего менять не требовалось. «Стайлс» был красив, но выглядел холодным и неживым. Во время войны в рощице позади него убили женщину. Агата ненавидела этот дом, Розалинда любила — за сад, Арчи был к нему равнодушен.»1.
Еще один очевидный намек, понятный единственному человеку, который мог знать подобные детали:
«Помнится, в молодости я танцевала с одним юношей… Так вот он нарядился главарем банды, и просто не передать, как мне мешались все эти его ножи и кинжалы. У него их штуки четыре было, не меньше».
Возникает ощущение, что писательница вольно или невольно, сознательно или неосознанно рассказывает о психологической травме, которая еще напоминала о себе.
Золотые слитки
С какой невероятной легкостью мисс Марпл раскрывает загадку очередной запутанной истории. И снова деревенская сыщица находит подсказку в самом неочевидном факте, из рассказа ее племянника Рэймонда Уэста.
Здесь следует сделать оговорку на английскую традицию, ведь для англичан неважно верит ли человек в Бога, посещает ли он местную Церковь, традиции незыблемы. В дни церковных праздников работать нельзя. А потому, если с загадкой и разгадкой все просто и очевидно, гораздо интереснее попытаться разобраться в причинах и мотивах, побудивших Агату Кристи создать этот рассказ.
Впрочем, тут все тоже очевидно. Во время путешествия на Канарские острова, судно должно было проходить вдоль южной оконечности британского острова. Очевидно, пока капитан и матросы следили за тем, чтобы обойти изрезанную береговую линию, гиды рассказывали скучающим туристам легенды и байки о страшном побережье, испещренном скалами и пещерами, где контрабандисты на протяжении последних двух веков прятали «дары моря».
Гиды и сегодня рассказывают туристам о местных жителях, которых называли общим термином «вредители», о том как они заманивали суда ложными сигналами, похожими на свет с маяка, а людей, добравшихся до берега и выживших убивали, чтобы завладеть всем что выбросит море на берег. В популярной литературе байки о корнуоллских контрабандистах воспевали Сабина Баринг-Гулд и Роберт Стивен Хокер, сообщивших истории о легендарном контрабандисте Коппингере по прозвищу «Жестокий».
Эту тенденцию с мрачным описанием и дождливым пейзажем подхватила Дафна дю Морье, которая очень поэтично описала побережье Корнуолла в своих романах. Эти зловещие рассказы и стали фоном для очередной истории Агаты Кристи в рассказе «Золотые слитки».
Кровь на мостовой
В следующем рассказе из сборника Агата Кристи продолжает вспоминать о невероятных пейзажах Корнуолла. Писательница весьма иронично переименовывает знаменитую деревню «Мышиная нора» в «Крысиную нору». В «Автобиографии» нет никаких упоминаний о путешествии Кристи с дочкой и гувернанткой на Карибские острова, но судя по тому, что в рассказе детально описаны не только деревня, но и местный трактир и гостиница, можно предположить, что судно на котором они путешествовали, сделало остановку в порту, а памяти Кристи остались воспоминания о невероятно красивых пейзажах и природе Корнуолла, от которой ее отвлек женский силуэт в ярком купальном костюме.
Это событие становится ключом к разгадке очередной головоломки. И мисс Марпл успешно справляется с задачей,
— Хотя, конечно, это только мое мнение. Я имею в виду, что мы, женщины, обращаем на одежду куда больше внимания, чем мужчины.
Не хочу портить впечатление своими неумелыми подсказками, отмечу только что эта загадка с «быстрым переодеванием» настолько запала в голову Кристи, что она еще не раз обращалась к этой головоломке в рассказе «Треугольник на Родосе» из сборника «Убийстве в проходном дворе» (1937) и в романе «Зло под солнцем» (1941).
- Томпсон Л. Агата Кристи. Английская загадка. ↩