Рубины пропали — вторая глава из детективного романа Остина Дж. Смолла Образцовая загадка.
Контора «Гильберт и Ко» помещалась в старинном доме. В ней все пахло почтенной стариной – от мебели до личности самих компаньонов.
Когда приехал Делейн, оба старичка были на месте. Они усадили его в неудобное кресло – удобных у них не было – и по их лицам Делейн сразу понял, что новости будут неутешительными.
– Я знаю, – заговорил Томми, – что в 1921 году отцу пришлось туго, но, как-никак, у него были владения по всей стране. Допускаю, что от них мало что осталось. Но стоило ли все-таки вызывать меня в такой день, чтобы сказать мне, что я отнюдь не миллионер?
– Все это имущество исчезло, мистер Делейн. Нам придется сказать вам очень неприятные вещи. Мы просим вас взять себя в руки и спокойно выслушать их.
– Боже мой, в чем дело?
– Дело в том, что ваш отец умер несостоятельным. Именно уверенность в этом и убила его.
Делейн стремительно вскочил на ноги.
– Так, значит, у меня ничего нет?
– Хуже того, – участливо произнес старший из компаньонов. – Вам не только не причитается из наследства ни одного пенса, но за вами числятся еще долги на несколько десятков тысяч фунтов.
Делейн пошатнулся: мрачные видения пронеслись перед его собственным взором.
– К сожалению, мы не могли ничего сообщить вам раньше, – продолжал старичок. – Дела в таком виде, что и сейчас еще не все распутано. Но общее положение дел совершенно ясно. Мы и решили послать за вами, чтобы предупредить вам об этом, прежде чем вы свяжете себя узами брака в замке Гэрли. Несостоятельность вне всяких сомнений. И уже надоедают кредиторы. Нам так неприятно, что приходится все это вам говорить…
Старичок говорил еще долго, то объясняя в подробностях положение дел, то стараясь утешить своего молодого собеседника. Но тот никогда в жизни не мог больше вспомнить, чем именно закончился этот разговор. Он машинально распрощался со стариками, когда стало ясно, что они все сказали, и вышел на улицу.
Судьба была против него. Должна же была, в самом деле, стрястись беда как раз в этот день!
Как во сне Делейн отправился назад, в замок Гэрли. Ехал он очень медленно, так как был не в состоянии управлять машиной на быстром ходу. И если путь в одну сторону занял у него два с половиной часа, то на обратный потребовалось почти пять.
Он спокойно проехал через широкие ворота замка и направился к гаражу. Навстречу ему вышел один из механиков. Вид Томми был так странен, что тот спросил:
– Что с вами, сэр? Не принести ли вам чего-нибудь?
Мысли Томми были так крепко прикованы к постигшему его разорению, что он с горькой усмешкой ответил:
– Да, рубины леди Гэрли, на золотом подносе.
Механик отшатнулся с ужасом, подумав, что молодой человек сошел с ума. Он хорошо запомнил напряженное лицо, бледные губы и трясущиеся руки Делейна.
Но тот пришел в себя и довольно резко произнес:
– Поставьте машину так, чтобы я мог без труда вывести ее, когда вздумаю уехать. Я, вероятно, не останусь к обеду…
С этими словами он двинулся к главному входу замка, расположенному на зеленых холмах Гемпшира, в той его части, которая склоняется к Ламаншу. Стены замка – толщиной в два фута и так высоки, что перебраться через них было невозможно. Само здание архитектурой напоминает средневековые замки, хотя построено намного позже. По обоим концам стоят высокие квадратные башни, с которых видно море.
В передней Томми не встретил никого и по широкой лестнице прошел в свою комнату. Ему не хотелось встречаться ни с кем из гостей. Неизбежный разговор с лордом Гэрли он решил отложить до того времени, когда приведет себя в порядок, и целый час употребил на мытье и бритье в примыкавшей к комнате уборной.
Как раз когда он заканчивал туалет, к нему постучался лакей.
– Лорд Гэрли велел спросить, не угодно ли Вам будет спуститься к нему в библиотеку?
– Я буду там через три минуты, – ответил Делейн, приглаживая волосы смоченной щеткой.
Томми застал лорда Гэрли в библиотеке. Поджидая молодого человека, владелец замка грелся у большого камина.
Лорд Гэрли был все еще красивым человеком, очень благородного и властного облика. Его еще очень густые, седеющие волосы были гладко зачесаны назад. На щеках играл здоровый румянец, свидетельствующий о бодрости и энергии.
– Добрый день, сэр, – произнес Делейн, закрывая дверь. – Мне очень досадно, что я так невежливо покинул ваш дом сегодня утром, ни с кем не попрощавшись. Но меня срочно вызвали в Лондон. Я как раз собирался направиться к вам, когда прибыла депеша.
Гэрли пристально посмотрел на Томми и сказал:
– Берите сигару, друг мой. Мне нужно с вами поговорить.
Несмотря на ласковость слов, в тоне лорда чувствовалась какая-то напряженность.
– Мне нужно переговорить с Вами по чисто личному вопросу… Я все надеялся, что вы сами заговорите об этом предмете. Я понимаю ваше финансовое положение.
Делейн почувствовал, как у него задрожала челюсть.
– Как раз по этому предмету я и хотел поговорить с вами, сэр… Видите ли…
– Нехорошо, что вы откладывали этот разговор до сегодняшнего вечера, – перебил его старик. – С ним должно было быть покончено уже несколько недель назад.
У Делейна похолодели ладони. Дрожащей рукой он стал нервно теребить воротник.
– Лорд Гэрли, – собравшись с мужеством, заговорил он. – Я не хочу снимать с себя ответственность за то, что произошло. Но поймите, в каком положении дело. Я – прямо из города, куда меня вызвал наш семейный стряпчий. А до тех пор я не мог с вами ни о чем говорить, так как сам не имел ни малейшего представления о положении своих дел. Стряпчий сам только что закончил их разбор.
– Но тогда вы поступили неправильно, так решительно договорившись с Леонорой. Надеюсь, вы не будете спорить, что это так? Ведь не может быть сомнений в том, что в главных чертах положение дел отца было вам известно. Вы не могли не знать, что он так или иначе был затронут всеми большими банкротствами последних пяти лет.
– Это я, конечно, знал. Но о подробностях у меня не было никакого представления. Вы ведь знаете, что я только что вернулся из Австралии, а моя помолвка с Леонорой состоялась еще до моего отъезда. Надеюсь, вы не будете сомневаться в том, что я считал себя, по своему материальному положению, вправе добиваться руки Леоноры. Если бы я думал иначе, то скорее покончил бы с собой, нежели стал бы появляться с ней на людях. И, – горько закончил он, – в данную минуту я могу только сожалеть о том, что не покончил с собой.
Гэрли бросил на него короткий вопросительный взгляд.
– Окончив беседу с вами, – продолжал Томми, – я поднимусь к Леоноре.
– С какой целью?
– Сказать ей, что наша свадьба не может состояться. Кроме того, я хочу просить вас не упоминать о ней во время сегодняшнего обеда.
Лорд Гэрли минуту помолчал, а затем спокойно спросил:
– Значит, дела настолько плохи?
– Да, – ответил Делейн, опустив голову.
– Но как поздно Вы сообщаете мне об этом!
– Я сам ничего не знал до одиннадцати часов сегодняшнего утра.
– Но неужели дело обстоит действительно так? – как-то помягче спросил хозяин.
Делейн прямо взглянул на него.
– Несомненно. Я хуже, чем нищий. У нищих, по крайней мере, не бывает долгов, а у меня, к несчастью, на несколько тысяч фунтов. Надеюсь, вы не откажете мне в разрешении в последний раз переговорить с Леонорой?
Старик вздрогнул.
– Конечно, конечно… Хотя разговор будет крайне тяжелый для вас обоих. Мне все это очень грустно, милый мальчик. С леди Гэрли я поговорю сам.
С этими словами старик протянул молодому человеку руку. Тот слабо пожал ее и неуверенным шагом вышел из комнаты.
Лорд Гэрли, который знал о положении дел Делейна больше, нежели сам Томми, воспринял сообщение молодого человека довольно невозмутимо. Так же невозмутимо и бесстрастно он передал жене разговор с Томми.
Леди Гэрли сообщение взволновало в гораздо большей мере, но она тотчас же овладела собой и постаралась казаться совершенно спокойной.
– Ричард, сегодня вечером это не должно стать достоянием гласности. Томми собирается покинуть замок до обеда, сказал ты?
– Как только он переговорит с Леонорой, дорогая моя. Нам нужно сделать вид, будто ничего не случилось.
– Ты хочешь, чтобы я надела свои рубины, Ричард?
– Это совершенно необходимо, дорогая. В конце концов, ты должна была надеть их не в честь помолвки, а в честь совершеннолетия Леоноры.
– Тогда, пожалуйста, достань их, а я распоряжусь, чтобы их почистили. Времени остается уже немного.
Гэрли позвонил и вместе с явившимся Барсоном отправился в сводчатый подвал, где в стальных ящиках под семью замками хранились рубины. Старик, отправив лакея, сам понес ящики в будуар жены.
В будуаре он собственноручно открыл ящики и выложил камни на покрытый зеленым сукном стол. При ярком дневном свете рубины засверкали зловещими огнями.
Полюбовавшись на них, Гэрли пошел переодеваться, а леди Гэрли позвонила Барсону, на котором как на старом, вполне благонадежном слуге лежала обязанность приводить рубины в порядок.
Будуар помещался на третьем этаже. Он непосредственно примыкал к широкой площадке лестницы. В нем было два окна. Глядя из них, можно было видеть на расстоянии пятидесяти футов хорошо ухоженный газон. Стена была совершенно ровная и гладкая. Вдоль нее шел электрический провод. И это было все. Нигде не было видно ни малейшей трещинки, за которую мог бы ухватиться даже маленький ребенок.
К тому же окна были заперты изнутри и не открывались годами. Для вентиляции служило круглое отверстие в верхней части стены, диаметром в десять дюймов.
Комната, как и все в доме, была хорошо обставлена: в ней стояли туалетный столик с большими боковыми зеркалами, два стула, диван и столик для рубинов. Вдоль стены почти сплошь шли зеркала, так что, стоя в середине комнаты, леди Гэрли могла во всех подробностях осматривать свой туалет.
Леди Гэрли посмотрела на часы. Лакей что-то сильно задерживался. Она вышла на площадку и через балюстраду посмотрела вниз. Лакея не было видно. Зато она увидела Томми. Он был явно смущен.
– Я хотел бы видеть Леонору, – сказал он. – Не знаете ли вы, где она? Лакей сказал мне, будто она у вас.
Леди Гэрли положила ему свою руку на плечо.
– Я сама хочу поговорить с вами, Томми, – ласково сказала она. – Бедный мальчик! Я не теряю надежды, что дела устроятся. Вы можете подождать Леонору в моем будуаре. И, пожалуйста, присмотрите за рубинами, разложенными на столике. Я тем временем спущусь вниз и вернусь с Леонорой, а заодно позову и Барсона.
Леди Гэрли улыбнулась и стала спускаться вниз по лестнице. Делейн даже не вошел в будуар. Дверь была широко открыта, и ему хорошо был виден блеск камней. Он прислонился к балюстраде, закурил папиросу и немедленно забыл о рубинах и будуаре: другие думы занимали его.
Леди Гэрли отсутствовала почти пять минут. Она вернулась, поддерживая Леонору, которая была бледна и вся дрожала.
Делейн понял, что мать уже сказала дочери о случившемся, и почувствовал большую благодарность к ней. По крайней мере, она относилась к нему с явным сочувствием.
За обеими дамами поднимался Барсон, держа в руках специальные тряпочки, щеточки и коробочку с порошком.
Леди Гэрли остановилась у дверей комнаты, находившейся этажом ниже. Леонора вошла туда и даже не взглянула на Делейна. Он тоже немедленно спустился вниз, и леди Гэрли, пропуская его, дружески похлопала его по плечу:
– Надеюсь, что все еще устроится, Томми…
Делейн вошел, и она закрыла за молодыми людьми дверь.
Тем временем Барсон успел подняться до третьего этажа и остановился в дверях как вкопанный. Вещи, которые он держал, вывалились из его рук и покатились по полу.
– Боже мой, сударыня, рубины! – простонал он. – Их нет!
Леди Гэрли взглянула на лакея с таким видом, как если бы он вдруг сошел с ума.
– Что за глупости вы говорите!
– Но, сударыня, рубины! Их здесь нет!
На лице старика выражался неподдельный ужас.
Леди Гэрли со спокойным видом, полным достоинства прошла несколько шагов, отделявших ее от будуара. Лакей почтительно посторонился и вытянул шею по направлению к столику, точно надеясь, что появление владелицы камней каким-либо чудом заставит их вновь оказаться там, где их не было.
Окинув взглядом стол, леди Гэрли пошатнулась и чуть было не упала. Столик был пуст. На нем не было ни одного камня. Не было их и под столиком. Она приподняла сукно – камней, конечно, не оказалось и под ним.
Барсон дрожа спросил:
– Что прикажете делать, сударыня?
Леди Гэрли беспомощно оглянулась.
– Делать? Но как это могло случиться?
Она пролепетала еще несколько несвязных слов и сама устыдилась их бессмысленности.
– Мистер Делейн! – вдруг вспомнила она. – Мистер Делейн обещал за ними присмотреть. Позовите его… Или нет, нет… Мистера Делейна сейчас тревожить нельзя… Спуститесь и попросите лорда Гэрли немедленно пожаловать сюда. Или нет, нет! Боже мой, что мне делать?
Леди Гэрли вопросительно посмотрела по сторонам, как будто надеясь где-либо найти подсказку, которая позволила бы объяснить исчезновение рубинов – не мог же их похитить Делейн.
Но, с другой стороны… Ее не было в будуаре около пяти минут. Все это время Делейн оставался на месте. И было совершенно ясно, что он не мог не видеть человека, который вошел через площадку в комнату: в ней не было других дверей.
– Барсон, вы не должны отходить от меня. Для вашего собственного блага, понимаете? И, пока вы не получите разрешения от самого лорда, никому ни слова!
На нижней площадке как раз появилась служанка, леди Гэрли нагнулась через перила и негромко позвала:
– Мариэтта! Спуститесь к господину и скажите, что я прошу его немедленно прийти сюда.
Она вернулась в будуар и вместе с Барсоном приступила к тщательному осмотру комнаты. Они старались найти, куда могло бы завалиться сокровище, хотя заранее знали, что такого места в комнате быть не могло.
Когда в комнату вошел лорд Гэрли, он застал жену, поднимающей подушки с дивана, и в изумлении остановился.
– Дорогая моя! Что ты делаешь?
– Барсон, закройте двери, – приказала леди Гэрли.
С побелевшими губами она подождала, покуда ее приказание было исполнено, потом спокойно и связно рассказала мужу о произошедшем, не пропустив при этом ни одной подробности.
Леди Гэрли прошептала ему на ухо:
– Возьми себя в руки, Ричард. Рубины не могут быть далеко. Может быть, Томми поможет нам объяснить происшедшее. Он все время был здесь и скажет нам, не входил ли кто в комнату.
– Но, Мира, это ужасно! Не будет ни помолвки, ни рубинов. Что подумают гости?
– С этим, дорогой мой, придется смириться. Лучше пройди к Делейну и поговори с ним.
Старик был еще как в тумане. Он подошел к окну и попробовал открыть его. Оно оказалось запертым так плотно, что у него не хватило на это сил. Тщетно попробовав открыть и второе, он вытер платком лоб и беспомощно опустился на стул.
– Отошли Барсона.
Леди Гэрли повернулась к старому лакею и отпустила его, еще раз наказав держать язык за зубами.
– Идите прямо в свою комнату и ждите там, пока за вами не пришлют.
– Мира, это очень серьезно, серьезнее, чем ты думаешь.
Леди Гэрли ничего не ответила и только вопросительно посмотрела на мужа.
– Где Делейн?
– На втором этаже, прямо под нами, с Леонорой.
Не произнеся ни слова, Гэрли спустился вниз. В дверях комнаты, где должен был находиться Томми, торчал ключ. Гэрли повернул его в замке, чтобы молодой человек не мог выйти наружу, и поднялся назад, к жене.
– Мира, дай знать по телефону полиции…
– Ричард! Не сейчас! Прежде всего, надо узнать, что скажет Делейн. Может быть, он…
Старик властно поднял руку.
– Дорогая моя, теперь не время предаваться сентиментальности! Рубины исчезли, но их еще не могли вынести из замка. Нельзя терять времени.
Через десять минут прибыла полиция, и все бывшие в замке пришли в волнение; скрыть происшествие оказалось невозможно.
На зов лорда Гэрли прикатил Ярдли, местный полицейский инспектор. Он был совершенно потрясен тем, что услышал, и сразу почувствовал, что дело ему не по плечу.
– Я хотел бы осмотреть комнату, где все это произошло, и просил бы леди Гэрли пройти вместе со мной.
Они втроем поднялись в будуар.
– Вот эта комната, – сказала хозяйка дома. – Рубины лежали на этом столике. Я спустилась, чтобы позвать лакея, а когда вернулась, обнаружила, что их нет.
– Скажите, сударыня, входил ли Барсон без вас в эту комнату?
– Нет. Он был все время у меня на глазах. Он еще с порога крикнул о том, что рубины исчезли.
– Вы в этом совершенно уверены?
– Совершенно.
– Это снимает с Барсона всякие подозрения: от порога до столика восемь футов и рубины нельзя было взять, не войдя в комнату. Кто-нибудь еще был на этом этаже?
– Насколько я знаю, только мистер Делейн.
– И он все время находился здесь?
– Да. Но не в самой комнате, а на площадке.
И леди Гэрли точно показала место, где оставила Делейна и где вновь застала его.
– Он стоял, прислонившись к перилам.
Ярдли встал на указанное место и недоверчиво покачал головой. С этого места столик был отлично виден.
– Мистер Делейн вне подозрений, милорд? – спросил он после многозначительного молчания.
– О, совершенно, – уверенно произнесла за мужа леди Гэрли.
Однако инспектор смотрел не на нее, а на лорда, и некий странный огонек в глазах владельца замка подсказывал ему, что тот уверенности жены не разделяет.
Войдя в будуар, инспектор стал исследовать окна.
– Их не открывали несколько месяцев. Это видно по пыли. И обе половины рамы еще склеены краской. Кстати, когда в последний раз перекрашивали комнату?
Лорд Гэрли подумал и сказал:
– Минувшим летом, в июне. Вы совершенно правы: эти окна никогда не открываются.
Ярдли взглянул на отверстие для вентиляции.
– Ну, через него вор войти не мог. Разве что это была обезьяна. Его диаметр не превышает фута.
– В нем точно десять дюймов.
– А что снаружи?
– Газон. На пятьдесят футов ниже.
– Мне хотелось бы открыть одно из окон и выглянуть наружу.
С большим трудом инспектору удалось исполнить свое желание. Все было так, как сказал лорд Гэрли: стена спускалась к земле отвесно и была гладка как лист бумаги.
Ярдли отошел от окна.
– Кто бы ни похитил ваши рубины, сэр, он похитил их изнутри.
– Верно, – процедил сквозь зубы Гэрли.
И Ярдли снова заметил странный огонек в его глазах.
– А как устроены эти зеркала? Они наглухо приделаны к стене?
Гэрли кивнул головой.
– И за ними нет скрытых пустот? Ни одно из них не поворачивается при нажиме на какую-то кнопку?
Гэрли рассмеялся.
– О, нет! Можете быть совершенно уверены: стены крепки как скалы. Зеркала вделаны в них и не могут быть сдвинуты с места.
– Итак, – заключил Ярдли, – кто бы ни похитил ваши рубины, он должен был войти через дверь и через нее же выйти?
– Не спорю.
Ярдли пристально посмотрел на лорда.
– Милорд, прошу вас быть со мной совершенно откровенным. Если вы хотите, чтобы ваши рубины были найдены, то должны дать мне все сведения какими вы обладаете.
– Я не совсем понимаю вас.
– А я должен еще раз почтительнейше просить вас ничего не скрывать от меня.
Хозяин откашлялся.
– Кого же вы подозреваете?
– Пока никого. За время отсутствия леди Гэрли на этом этаже побывало множество людей. Каждый из них может быть вором.
Гэрли промолчал и спокойно прибавил:
– Я сказал Вам все, что имею право сказать.
– Лорд Гэрли, позвольте напомнить вам, что вы уже не в первый раз обращаетесь к моим услугам. У Вас в доме уже случались пропажи. Все это были пустяки. Но характерно, что все пропавшие предметы были красного цвета. А теперь пропали рубины. Позвольте сказать вам прямо, милорд: обстоятельства не позволяют покрывать кого-либо из друзей. Вы должны откровенно рассказать мне о ваших подозрениях.
– Но я могу сказать только то, что эти постоянные пропажи красных вещей выше моего понимания. Кстати, по словам Барсона, минувшей ночью была совершена еще одна кража того же рода.
– Вот как!
– Да. Мистер Делейн сообщил, что у него пропала книга в красном переплете и записная книжка, того же красного цвета.
– И все это разыскивает мистер Делейн?
– Да.
– А скажите, пожалуйста, бывал ли здесь мистер Делейн и раньше, когда пропадали красные вещи?
– Нет.
– Хм. Значит, опять не то, – сказал инспектор. – Но мистер Делейн, насколько я знаю, жених вашей дочери?
– Теперь – нет.
– С какого времени?
– С сегодняшнего вечера.
Инспектор так понизил голос, что леди Гэрли не расслышала следующего вопроса:
– Вы не скажете мне почему?
Гэрли ответил не сразу.
– Мистер Делейн как раз сегодня утром узнал от своего стряпчего, что его дела в отчаянном положении. Он разорен.
Ярдли глубоко вздохнул.
– Вот как! Благодарю вас. Теперь все ясно: внешние обстоятельства и внутренние побуждения. Я хотел бы переговорить с мистером Делейном.
Леди Гэрли вопросительно посмотрела на мужа. Тот кивнул головой.
– Да, дорогая моя, если ты этого хочешь. Ты, конечно, лучше справишься с этой задачей, нежели я.
Леди Гэрли быстро направилась к двери. Ярдли успел сказать ей:
– Прошу вас, леди Гэрли, не говорите мистеру Делейну, о чем именно его будут спрашивать.
Леди Гэрли молча кивнула головой и отправилась в комнату, где оставила Томми. Она тихо постучалась, но не получив ответа, постучала во второй раз.
Молчание. Что бы это могло означать?
Леди Гэрли дернула за ручку и заметила, что дверь заперта на ключ. Она отперла ее и вошла.
Делейн стоял посреди комнаты бледный и растерянный. Леонора лежала ничком на кушетке и глухо рыдала.
– Томми, – прошептала леди Гэрли, – муж просит вас пройти в будуар. Дело очень важное. Я пока останусь с Леонорой.
Делейн вышел. Он, казалось, онемел и не совсем ясно представлял себе, что с ним происходит.
Войдя в будуар, он вздрогнул от изумления, увидев перед собой человека в полицейской форме.
– Томми, это инспектор Ярдли из местной полиции, – заговорил лорд Гэрли. – Я вызвал его в связи с тем, что из замка пропали некоторые вещи. Барсон рассказал мне, что у вас утром исчезли книжка и дневник. Вы, вероятно, знаете, что за последнее время пропало немало других вещей. Сейчас обнаружена еще одна пропажа, и Ярдли желает узнать у вас кое-что.
– С удовольствием, сэр…
– Я сожалею, что нам приходится тревожить вас в столь трудное для вас время. Но, к сожалению, дело не терпит отлагательств. Я думаю, вы со мной согласитесь, когда узнаете все.
– Мистер Делейн, – без обиняков приступил к делу инспектор. – К серии похищений красных предметов из замка за минувший час прибавилось новое, крайне важное звено, и я попрошу вас сосредоточиться и сообщить мне, что вы делали и видели за последний час.
– Пожалуйста, инспектор, спрашивайте.
– Каким образом вы попали в эту комнату?
– Я искал Леонору, и меня позвала леди Гэрли, которая поджидала здесь лакея.
– Скажите точно, что именно произошло потом?
– Ничего особенного. Леди Гэрли попросила меня остаться здесь на минуту, пока она сойдет вниз. Я и остался. И через две или три минуты она вернулась с лакеем. Вот и все.
– Почему леди Гэрли просила вас остаться?
– Она не хотела оставлять без присмотра рубины. Насколько я знаю, одним из требований страховых обществ является условие никогда не оставлять камни без надзора, если они вынуты из ящиков.
– И вы остались в комнате?
– Нет! Я курил папиросу, и так и остался на площадке, прислонившись к перилам.
– Понимаю. Случилось ли что-либо, пока вы были здесь?
– Не понимаю…
– Ну, проходил ли кто-либо по площадке?
– Нет. Никто не проходил.
– Даже из слуг?
– Повторяю: на площадке не было ни души до той минуты, покуда не вернулась леди Гэрли с лакеем.
– Подумайте, внимательно подумайте, мистер Делейн. От ваших ответов зависит очень многое.
– Я утверждаю, что на площадке не было никого за все то время, что я здесь стоял.
– Значит, в отсутствие леди Делейн никто не входил в будуар?
Делейн нетерпеливо передернул плечами.
– Ну как мог кто-либо войти туда, раз никто не проходил по площадке.
– Но вы-то сами не входили?
– Нет, я не отходил от перил.
Ярдли начал раздражаться.
– Позвольте тогда задать вам такой вопрос: слышали ли Вы что-либо, пока курили?
– Решительно ничего, кроме тех обыкновенных звуков, которыми полон всякий жилой дом. Слышал, как где-то ходили люди, обрывки громко сказанных внизу слов, раскаты смеха – и больше ничего.
– Значит, никаких необыкновенных звуков Вы не слышали?
– Никаких. Во всем этаже, по-видимому, не было ни души.
– Подумайте, мистер Делейн! Подумайте с величайшим вниманием. Не донеслось ли до вас какого-нибудь шороха из будуара?
– Нет, инспектор, решительно ничего. Мне очень досадно, что я не могу помочь вам в вашей работе. Но согласитесь, что совершенно бесполезно заставлять меня припоминать вещи, которых не было.
У Гэрли начинал потеть лоб, а Ярдли готов был выйти из себя.
– Как долго отсутствовала леди Гэрли?
– Всего несколько минут.
– Отвечайте точнее.
– Ну, скажем, три минуты. Максимум – четыре или пять.
– Точнее можете сказать?
– К сожалению, нет. Мои мысли заняты иными вопросами…
Ярдли раздраженно провел рукой по волосам.
Сквозь туман, застилавший его мозг, Делейн вдруг понял подозрение, заключавшееся в допросе инспектора, и покраснел.
– Скажите прямо, инспектор. Неужели вы предполагаете, что во мне вдруг развилась страсть к чужим вещам? Во всяком случае, могу вас успокоить, мой любимый цвет – голубой.
У Ярдли в глазах вспыхнули огоньки.
– Значит, вы предпочли бы рубинам сапфиры, что ли?
– Боже мой! Неужели вы всерьез можете думать…
Ярдли встал и закрыл дверь.
– Да, мистер Делейн. Они исчезли. Вы можете что-либо прибавить к вашим прежним показаниям?
Томми беспомощно покачал головой.
Ярдли обратился к лорду Гэрли:
– Милорд, я немедленно свяжусь со Скотленд-Ярдом. Это дело превышает мои полномочия. Разрешите мне воспользоваться телефоном. Мистер Делейн, попрошу вас не покидать этого здания без моего разрешения.
Лорд Гэрли несколько смущенно посмотрел на молодого человека.
Делейн понял, что слова Ярдли равносильны приказанию и что возражать значило бы только усилить подозрения. Только владелец замка мог сказать решающее слово, но тот продолжал молчать.
Заложив руки в карманы, Делейн сказал хозяину дома:
– Мне крайне неприятно, что я должен вам это сказать, сэр: я думаю, однако, что ваше поведение по отношению ко мне недостойно…
– Не понимаю…
– Я говорю совсем не о своих денежных затруднениях. Мне кажется, вы должны были переговорить со мной прежде, чем звать полицию.
Гэрли опустил глаза.
– Но какая разница?
– По существу – никакой. Но все-таки гостя не ставят в такое положение, в котором оказался я…
– Я поступил бы так же по отношению к любому человеку, находящемуся под моим кровом.
– Ладно, – махнул рукой Томми. – Итак, ступайте, инспектор, звоните в Скотленд-Ярд. Я пройду в свою комнату и останусь там, сколько прикажете. Лорд Гэрли, я не причиню вам неприятностей и не появлюсь у вас за обеденным столом.
Он с достоинством поклонился и вышел.
Ярдли сделал несколько кратких заметок в блокнот и тихо сказал:
– Не похож что-то на преступника.
Гэрли играл цепочкой от часов.
– Я и не наводил вас на мысль, будто он виновен. Делейн принадлежит к числу наших самых первоклассных спортсменов, и только сумасшедший может подумать, будто он замешан в истории с похищением драгоценностей.
– Подумать! – проворчал Ярдли. – Но рубины-то исчезли…
– Пройдем в библиотеку.
Лорд проводил полицейского по лестнице, а затем через целую анфиладу комнат. Стены библиотеки были сплошь обиты панелями из черного дуба. Маленькое шествие не осталось незамеченным. Среди гостей поползли странные слухи…
Ярдли в кратких и точных словах рассказал начальнику то, что успел выяснить. Тот отделался одним словом: «Чертовски невероятно».
– Необходимо ваше вмешательство – продолжал инспектор, – раньше, нежели кто-либо из гостей покинет замок.
– Совершенно верно. Я пошлю вам двух первоклассных сыщиков – Кеннеди и Станфорта. Они хорошо знают лондонский воровской мир. Вероятнее всего, кто-либо из этих ребят затесался среди гостей лорда Гэрли. Кеннеди и Станфорт приедут в автомобиле. Встретьте их в Винчестере, а по пути можете посвятить их во все подробности. Они выезжают немедленно.
Ярдли положил трубку и коротко сказал:
– Мне нужен автомобиль, сэр…
– Он будет готов через две минуты.
Ярдли быстро записал что-то в блокноте.
– Я приеду назад, как только удастся. Скотленд-Ярд просит, чтобы до приезда его сыщиков никто не покидал замка. А до отъезда я хочу еще кое-что посмотреть.
Чудный день сменился холодной безлунной ночью. Ярдли зажег электрический фонарик и отправился осматривать местность под окном будуара. Он ползал на коленях и исследовал газон дюйм за дюймом.
Результаты оказались неутешительными: нигде не видно было ни малейшего следа, который помог бы бросить свет на разгадку тайны замка Гэрли.
