Современный нигерийский детектив

Изменчивость и стойкость жанра

Самая большая ценность детектива в том, что это первая и единственная форма популярной литературы, в которой выражается поэзия современной жизни. Люди в течение необозримого времени жили среди могучих гор и непроходимых лесов, прежде чем обнаружили, что это может восприниматься поэтически. Справедливо предположить, что наши потомки в сумерках будут видеть трубы такими же темно-пурпурными, как вершины гор, и фонарные столбы такими же древними и привычными, как деревья, крупные города воспринимать как естественные и очевидные вещи, а детективные истории, несомненно, как своеобразную Илиаду. Право, кто не замечал, что в этих историях герой, то есть сыщик, проходит по Лондону одиноко и с такой самоуверенностью и свободой, как принц в сказке, разыгрывающейся на земле гномов, и во время этого непредвиденного путешествия омнибус блистает красками волшебного корабля. Огни города начинают сиять, как неисчислимые глаза множества джиннов, как хранители тайн, к тому же тайн жестоких, таких, что известны писателю, но не читателю. На каждом повороте пути указующий на них перст. Фантастическими контурами взмывают ввысь трубы, словно бурно и издевательски сигнализируя лишь о разгадке тайны.

Так много лет назад писал один из основоположников детективного жанра превосходный английский писатель Г. К. Честертон. Но какое отношение его апология традиционного британского детектива имеет к современному нигерийскому детективу? Да самое прямое. Прочтите, только внимательно, лежащий перед вами том, любезный читатель, и вы без труда убедитесь в том, что классик был прав. Разве не с той самой самоуверенностью и свободой проходит, простите, проезжает, и именно по Лондону Ониекс, герой романа БОСС терпит фиаско? Но это лежащее на поверхности доказательство. В нигерийском, как и в любом другом, детективе есть та самая поэзия современной жизни, ее загадок и тайн, нередко жестоких, а иногда и кровавых…

Но как — спросит въедливый и скептически настроенный читатель — совместить понятие поэзия и бандитов, орудующих в душной тропической ночи Лагоса? А если вспомнить одесских налетчиков, малопочтенные занятия которых были описаны Бабелем так, что вдруг в самом тексте, строении фразы, образе и метафоре начинала играть неожиданная, не для всех приемлемая, но безусловно — поэзия? А Трехгрошовая опера Брехта? Я, конечно, далек от того, чтобы сопоставлять масштабы дарований названных писателей с теми, кто стоит у истоков нигерийского детектива, делающего еще только первые шаги. Да и художественные задачи у них различны. Важно, чтобы читатель понял, что поэзия, о которой говорит Честертон, свойственна детективному жанру, как и любому другому…

Стойкость детективного жанра в том, что со времен основоположников — Эдгара По, А. Конан Дойла и Г. К. Честертона — он в целом сохранил свои родовые черты: поэзию напряженной интриги, тайны и ее обязательного раскрытия.

Но знаток и любитель детективной литературы не пройдет мимо существенных изменений, которые претерпел жанр почти за полтораста лет своего существования. Сегодня мы с необыкновенной легкостью, наверняка шокировавшей бы не только Честертона, но и Агату Кристи, называем детективом произведения, детективом в традиционном смысле не являющиеся. Так, строго говоря, чисто детективной можно считать лишь одну вещь из данного тома — Новость для первой полосы. Там есть загадочное убийство, расследование, которое ведет друг убитого, и зловещий преступник, личность которого устанавливается лишь в финале. Под покровом ночи и Кровавый шантаж — типичные криминальные романы. Преступники в них известны практически с самого начала, а читательский интерес поддерживается динамичным развитием сюжета, оставляющим исход единоборства сил Добра и Зла весьма проблематичным.

БОСС терпит фиаско

Без всяких колебаний политическим триллером можно назвать роман БОСС терпит фиаско.

Иными словами, перед нами очевидное размывание границ жанра, ибо и в трех других произведениях, представленных в томе, легко просматривается политическая подоплека — отношения с ЮАР, произвол, беззаконие и коррумпированность нигерийского общества, буквально раздираемого социальными контрастами и противоречиями. В книгах нигерийских прозаиков бьется неровный, прерывистый пульс живой жизни — они очень далеки от традиционного детектива-ребуса, описывающего раскрытие некоего локального преступления.

Калу Окпи предваряет основное действие своего романа прологом, в котором читатель получает исчерпывающую информацию о спецслужбах ЮАР и о том, какие акции они планируют против Нигерии. Таким образом. Мы оказываемся в более привилегированном положении, нежели нигерийская контрразведка, которая в данном случае не может обратиться за помощью к соответствующим западным службам, тесно сотрудничающим с БОСС. Один из многочисленных парадоксов Нигерии состоит в том, что эта страна четкой прозападной, капиталистической ориентации оказывается в политической и отчасти даже в военной конфронтации с ЮАР. Такова закономерная расплата за самостоятельный курс в делах Африканского континента, за поддержку национально-освободительного движения на Юге Африки.

Нигерийская армия, создававшаяся в свое время по британскому образцу, и в самом деле одна из самых сильных и современных на континенте. Так что, изображая знания и умение Ониекса и его коллег, Окпи не грешит против истины. Реальная роль армии в жизни Нигерии очень значительна — за двадцать пять лет после получения страной независимости в ней произошло шесть военных переворотов. Но можно ли однозначно сказать, что военная диктатура в Нигерии сугубо реакционна? Вряд ли. Нередко военный переворот всего лишь реакция патриотически настроенных молодых офицеров на коррумпированность и казнокрадство свободно и демократично избранных профессиональных политиков.

Однако диктатура в любом случае остается диктатурой и несет с собой безнаказанность одних и произвол по отношению к другим. Именно потому так логично варьируется отношение к армии у разных авторов сборника. От, можно сказать, восторженного отношения у Окпи до резко критического у Фил-Эбози, у героя повести которого Ифриана Окона из-за пустякового столкновения с армейским капитаном разрушается налаженная и благополучная жизнь. Словом, и роль армии в Нигерии парадоксальна: с одной стороны, военная мощь служит гарантом независимости страны; с другой — не ограниченная ничем власть людей в мундирах ведет к элементарному беззаконию. Даже у адмирала, начальника Ониекса Халлы, безусловно незаурядный ум сочетается с диктаторскими замашками.

Впрочем, в конкретной ситуации, описанной в книге Окпи, военные — настоящие патриоты не только Нигерии, но и всей африканской земли. Любопытна оценка, даваемая персонажами романа положению на Юге Африки, Проблеме Намибии, необъявленной войне в независимой Анголе, которую ЮАР и ряд западных стран ведет руками марионеточной армии, возглавляемой Савимби, считающимся даже в официальных политических кругах Англии и США борцом за свободу. Идейный замысел произведения Окпи шире его сюжетной основы — истории о том, как нигерийская контрразведка стремится предотвратить крупномасштабную диверсионную акцию ЮАР. Он рожден сложной, далекой от стабильности политической композицией современного мира, где все оказывается взаимосвязано и взаимозависимо… И результат единоборства на лондонских улицах Ониекса Халлы и агента БОСС Ван Смутса может иметь далеко идущие последствия не только для Африканского континента…

Вместе с героем Окпи читатель погружается в некий немыслимый, неприемлемый для обыденного сознания мир конспиративных квартир, секретных банковских счетов, международных авантюристов и террористов. Ониекс Халла, как и положено герою триллера, чувствует себя в этом удивительном страшноватом мире как рыба в воде. Такова условность жанра и его родовая черта. Ониекс безусловно положительный герой, хотя иногда, к примеру в эпизоде со швейцарским банкиром, легко преступает нормы общепринятой этики. Но он движим благородной патриотической идеей служения родине, ее защиты вовсе не образцы нравственности.

Характерной особенностью африканского детектива вообще и политического триллера в частности является стремление авторов создать образ положительного героя — человека неподкупного, самоотверженного, ставящего долг перед родиной выше собственного преуспеяния. Сходные тенденции очевидны и в произведениях писателей Кении, опубликованных издательством Радуга в 1987 году в сборнике Современный кенийский детектив.

Важно не упустить и то, что Ониекс выполняет свое сложное и рискованное задание с удовольствием и азартом. И это резко отличает его от усталых, разочарованных и нередко циничных персонажей книг такого признанного мастера триллеров, как англичанин Джон Ле Карре.

Но почему все-таки африканские писатели ищут положительного героя в контрразведчике или же в человеке, в одиночку бросающем вызов могучему гангстерскому синдикату? Скорее всего, причины коренятся в самой современной африканской действительности. Капиталистический путь развития не принес и не мог принести процветания широким массам африканских стран, завоевавшим в длительной и кровавой борьбе независимость. Лишь немногим, особенно тем, кому выпал шанс получить образование на Западе, удалось всеми правдами, а чаще неправдами сколотить состояние. Но люди, взявшие на вооружение лозунг Обогащайтесь, не могут быть положительными героями современной африканской литературы хотя бы потому, что обогащение одних происходит за счет чудовищного обнищания других. Положительный герой обязательно должен обладать чувством справедливости, И писатели разумно ищут его среди тех, кто способен дать отпор агрессии и произволу как против государства, так и против отдельной личности.

Конечно, в книге Окпи заметны следы ученичества у маститых западных коллег. Особенно это относится к описаниям всевозможных схваток и потасовок. Но к чести автора следует сказать о том, что он последовательно стремится избежать однотонности, однозначности в делении героев на положительных и отрицательных. Он старается быть объективным. Так, Ониекс иногда комичен в своей наивности, а Зельдер, офицер БОСС, хитер, умен и храбр. Роман БОСС терпит фиаско привлекает не только своей политической злободневностью, но и стремлением писателя отразить жизненные коллизии в их противоречивости и многообразии.

Новость для первой полосы

Думаю, сильны своей укорененностью в нигерийскую повседневность и остальные три произведения. В повести Гарбы Новость для первой полосы расследующий обстоятельства загадочной гибели своего коллеги и друга молодой журналист Тахир Хусейн приходит в полицейский участок, где получает удар кулаком в лицо, и спокойно с этим мирится, хотя и не чувствует за собой никакой вины. Во всяком случае, грубое обращение в полиции не вызывает у него никакого удивления. Значит ли это, что полиция не заинтересована в установлении истины и нахождении настоящего преступника? Вовсе нет. Просто полицейские откровенно не любят журналистов, постоянно ждут от них подвоха и критики, заметим — достаточно обоснованной. А в данном конкретном случае полицейский видит в Тахире Хусейне сообщника убитого. Нет, недаром этот грубиян инспектор бросает Хусейну: Мне лично наплевать на так называемую свободу печати. Тут мы сталкиваемся с еще одним нигерийским парадоксом. Политическая система страны изначально была построена по британской модели — многопартийная система, парламент и так далее. В Нигерии издается множество газет и журналов самых разных направлений и ориентации. Так, Хусейн и покойный Фарук Аввал вдвоем начинают издавать журнал, быстро завоевывающий популярность. Однако британский парламентаризм не слишком органично привился на нигерийской почве. Дело не только в том, что гражданское, избранное народом правительство в одну ночь может быть заменено диктатурой военных. Проблема состоит в том, что партии в Нигерии чаще всего формируются не на основе определенной политической платформы, а по национальному и этническому принципу. Нигерия страна многонациональная, ее жители исповедуют самые разные религии, от традиционных языческих культов до привнесенного бывшими колонизаторами христианства. Север страны, где происходит действие книги Гарбы, населен племенами, говорящими на языке хауса, и религия их — ортодоксальный ислам. Поэтому читателя не должны удивлять мусульманские имена персонажей и нетерпимость к алкоголю жителей Кано. Лояльность к землякам, а не к государству в целом оказывается краеугольным поведенческим принципом многих нигерийцев. Типичный пример тому Альхаджи Абдулла.

Тахир Хусейн — герой-одиночка, без долгих размышлений вступающий в единоборство с таинственной преступной организацией и в конце концов побеждающий. Конечно, в его успехе есть немалая доля обязательной условности жанра — зло должно потерпеть поражение. Но в характере Тахира и его поступках есть и иная логика. Его неопытность, наивность и безрассудство толкают его на действия, часто захватывающие преступников врасплох. В этом можно увидеть своеобразное развитие давней традиции классического британского детектива, в котором автор поручал расследование сыщику-дилетанту.

За Ониексом Халлой стоят все вооруженные силы Нигерии. Тахир Хусейн один. Могущественный противник нередко загоняет его в угол, но Тахир не сдается. Он продолжает борьбу. Движет им не только желание мести, но и чувство справедливости, причем не для себя лично или своих земляков — его цель обезвредить банду, которая наносит ущерб государству в целом, а следовательно, его отдельным гражданам. Такие молодые люди, как Тахир или его приятель, честный и доброжелательный инспектор полиции Кабир, способны сделать для своей родины многое. Боюсь, правда, что подобных образованных, честных и самоотверженных людей в Нигерии еще явно не достаточно. Во всяком случае, в полиции пока, к сожалению, преобладают совсем иные типы.

Под покровом ночи

Об этом совершенно открыто и откровенно рассказывает Фил-Эбози в повести Под покровом ночи, познакомившись с которой читатель будет превосходно осведомлен об оперативной обстановке в Лагосе. Этот густонаселенный город по вечерам далеко не безопасен — не рекомендуется ездить даже на машинах, не говоря уже о пеших прогулках.

Улицы Лагоса, да и вообще нигерийские дороги, кстати в большинстве своем великолепные, перегорожены самодельными полицейскими заставами, состоящими из пустых бочек, досок, бревен и так далее. Серьезного, если не сказать — сурового, вида полицейские в коротких шортах, но с автоматами, деловито останавливают машины, вдумчиво изучают водительские документы, тщательно осматривают багажники. Фил-Эбози, вероятно, не без оснований считает, что их цель — разжиться парой-другой найр.

Однажды мне пришлось возвращаться в Лагос из Аджиокуты, где с помощью нашей страны ведется строительство огромного современного металлургического комбината. Наш водитель торопился въехать в пригороды Лагоса до наступления темноты, которая будто в одно мгновение ниспадает на эту тропическую страну — около семи часов вечера вокруг тьма кромешная. Оказаться во тьме на шоссе вдали от города — риск немалый. Кроме всего прочего, нигерийские водители, особенно обладатели престижных марок автомобилей мерседес, вольво и других, отличаются необыкновенным лихачеством — об этом, кстати, пишет и Фил-Эбози. Картины из той моей нигерийской поездки до сих пор стоят у меня перед глазами. По всей стране обочины дорог буквально усеяны разбитыми машинами. На окраине любого мало-мальски солидного населенного пункта — фантасмагорическое автомобильное кладбище, где скелеты машин громоздятся в два или три этажа. Так вот… По пути из Аджиокуты в Лагос наш автомобиль несколько раз останавливала полиция. Проверяли документы водителя, открывали и осматривали багажник. Естественно, никаких претензий они нам предъявить не могли… И право же, не трудно было судить по их недовольным лицам, насколько их разочаровала встреча с нами…

Кровавый шантаж

В книге Эбози есть очень важная линия, которую как бы подхватывает автор повести Кровавый шантаж Ифриан Окон, герой Эбози, — вполне процветающий служащий частной строительной фирмы, обладатель собственного дома и двух машин. Добился он всех благ упорным честным трудом и высокой квалификацией. Что ж, в динамичном нигерийском обществе это вполне возможно. А уж если деловой человек к тому же оборотистый, смекалистый и не слишком скованный моральными принципами, он может сколотить приличное состояние, обирая своих соотечественников или впрямую государство, весьма и весьма скоро.

Но драматическая судьба Ифриана свидетельствует о том, сколь иллюзорно и хрупко добытое благополучие. Цепь нелепых случайностей приводит безмятежное и налаженное бытие Ифриана к полному и окончательному краху. Впервые оказавшись в полиции, Ифриан сталкивается не только с безобразным произволом, но и с реальной жизнью большинства своих соотечественников, не имеющих собственного дома и счета в банке. Даже достигнутый им уровень сравнительного благополучия вовсе не служит гарантией того, что Ифриан обладает правами добиться справедливого решения, казалось бы, пустяковой проблемы.

То, что произошло с Ифрианом Окопом, можно расценить как чистую случайность. Но она в значительной мере определяется закономерностью и неотвратимостью происходящих в обществе процессов. Организованная преступность и коррумпированность властей предержащих — военных и полицейских — не оставляют обыкновенному человеку никаких шансов на то, чтобы он обрел хотя бы относительную социальную защищенность. Ифриан быстро понимает, что ему остается надеяться лишь на себя. Творя возмездие, он испытывает чувство удовлетворения. Но прошлого покоя и благополучия уже не вернуть…

Несколько больше повезло Фрэнку Джиринде из повести Кровавый шантаж. Ему попались честный начальник полиции и честный частный детектив, которые помогли отвести грозящую его семье опасность. Писатель пытается исследовать социальный и психологический механизм коррупции, всегда существующей в государстве, где отсутствуют правовые гарантии безопасности его граждан. Фрэнк и сам не без греха. Он в свое время проворачивал некие незаконные операции и не далек от того, чтобы согласиться на предложение шантажирующих его гангстеров. Но жена удерживает его от этого нечестного поступка.

В Кровавом шантаже показан, так сказать, следующий, более высокий этаж организованной преступности в Нигерии. Тут уже не просто банда гангстеров, хватающихся за все, что попадает под руку, но настоящая корпорация со своим штабом, планирующим операции, армией, техническими специалистами. Подобная подпольная структура может служить значительным фактором и политической жизни страны — недаром во главе этого формирования стоит бывший офицер армии сепаратистов…

***

Думаю, логично будет повторить, что уже приходилось писать в связи с изданием сборника Современный кенийский детектив. Африканский детективный роман, очевидно, еще находится на стадии своего становления. Привлекательность его не в том, что он технически совершенен и равняется на эталонные образцы жанра, а в том. Что он рожден бурной, кипящей действительностью Африканского континента и может поведать о ней на удивление много. Не будет преувеличением сказать, что африканским прозаикам ближе всего детектив социальный и политически и хотя найдутся наверняка читатели, которым мое суждение покажется спорным, все же рискну сказать о том, что мне эти два направления в развитии современного остросюжетного романа представляются наиболее перспективными. И потому уверен: африканских детективистов ждет в недалеком будущем настоящий успех.

Г. Анджапаридзе

Оцените статью
Добавить комментарий