В роскошном особняке на главной улице Лугано, тихого курортного городка на юге Швейцарии, найден труп. Известно лишь имя убитого да кое-какие мелкие подробности: Гейнц Герман Норден, в 1963 году приехал в Лугано из Мюнхена, вел уединенный образ жизни, ни друзей, ни даже знакомых у него не было. Немного, зато читатель сразу должен понять, что убитый был великолепным образчиком арийской расы: застывший, холодный, он был ослепительно белокур. За его сомкнутыми веками можно было представить себе только голубые глаза стального оттенка. Из найденного дневника Нордена явствует, что он до конца дней своих оставался убежденным нацистом: в Лугано он работал над книгой Unser Kampf! – Наша борьба.
Так начинается роман немецкого писателя Ганса Гельмута Кирста (Hans Helmut Kirst) Ночь длинных ножей (Die Nachte der langen Messer).
В расследовании убийства, кроме местных полицейских, принимают участие сотрудник американской разведки капитан Скотт и писатель, зашифрованный инициалами Г. Г. (инициалы самого Кирста, хотя речь, скорее всего, идет о Гансе Габе, авторе множества приключенческих романов с политической подоплекой). Во всяком случае, писатель этот — кто бы он ни был — занимается нацистской Германией, а капитан Скотт в свое время вел дело некой сверхсекретной группы особого назначения, функционировавшей едва ли не по прямым указаниям фюрера. О связи убийства с делами более чем тридцатилетней давности говорит единственная улика: оно совершено оружием точно такого же — уникального — калибра, как и многие политические убийства времен третьего рейха. Среди них — расправа с Ремом и его окружением, названная ночью длинных ножей, зверские расстрелы судетских немцев, учиненные якобы чехами летом 1939 года, операция Гляйвиц, ставшая предлогом для развязывания второй мировой войны, и многое другое.
В новом романе Кирст использует полюбившийся ему — да и модный ныне — прием: действие детективного характера перемежается документальными, а чаще псевдодокументальными материалами. В основе повествования — дневники Нордена тридцатых годов, а документальными вставками служат свидетельские показания, полученные капитаном Скоттом при расследовании деятельности группы особого назначения СС. Правда, в 1954 году дело было закрыто: начальство посоветовало следователю не дразнить больше союзников по борьбе с «советской угрозой».
Перед нами проходит начиная с мая 1933 года история группы Везель, названной по имени руководителя, нацистского идеолога Вальдемара Везеля. В группе — шесть двадцатилетних нацистов, прошедших тщательный отбор в спортивных лагерях СС: сын верноподданного учителя, преступник-рецидивист, два неразлучных гомосексуалиста и главные герои — Норден, самоотверженный идеалист, для которого человеческая жизнь не представляла никакой ценности, и Хаген, темный, расчетливый субъект, хладнокровно убивший в потасовке своего брата, который был «заражен католицизмом». Программа обучения для членов группы составлена так, чтобы сделать из них непревзойденных мастеров своего дела: стрелять — так в яблочко, избивать — по науке, убивать — наповал, допрашивать — с максимальным эффектом, а главное — работать без улик, появляться бесшумно и исчезать незамеченными. В свите короля всегда есть место палачу, — напоминает Везель своим питомцам средневековую истину.
Основной конфликт сюжета — постоянное соперничество между Норденом, воплощающим чистые идеалы нацизма, и алчным, безудержным Хагеном. Не однажды сходятся они в поединке, во всем стремятся превзойти дуг друга — кто лучше стреляет, кто добьется первым благосклонности графини фон ден Таннен, кто удостоится похвалы фюрера. Писатель подробно излагает все перипетии этой борьбы, карикатурно напоминающей схватки древних германских героев. Ее фоном служат кровавые операции группы Везель. Автор умело переключает читательское внимание на различные экзотические элементы повествования: читатель следует за питомцами Везеля в эсэсовский бордель и в институт по получению здорового арийского потомства, присутствует при детально описанной экзекуции трех видных нацистов, выразивших робкое несогласие с введением эвтаназии, при расправе над семьей американского дипломата, который в газетном интервью осмелился намекнуть на происходящее в нацистской Германии.
Великолепный человеческий материал легко поддается обработке, тем более что за делами группы следит сам фюрер (!). Группа Везель блестяще выдерживает экзамен в ночь длинных ножей. Отныне фюрер поручает ей самые секретные, самые грязные дела.
Дабы окончательно убедить читателя в полном отсутствии у героев каких бы то ни было человеческих чувств, Кирст вводит в группу особого назначения профессора Бреслауэра, философа и эрудита, которому поручена идеологическая дрессировка будущих палачей для пресечения вражеской пропаганды. Бреслауэр одержим наивной идеей: он радеет пробудить совесть отборных представителей арийской расы.
Образованием членов группы, помимо Везеля, ведает бывший криминалист Мюллер, впоследствии возглавивший один из отделов службы безопасности. Кирст изображает его умным, циничным человеком, который ненавидит весь мир, а Германию в особенности, и участвует в нацистских преступлениях, чтобы страна захлебнулась наконец в собственном дерьме.
Старый друг профессора, Мюллер насильно вывозит Бреслауэра в США (на случай поражения нацизма он хочет иметь в лице профессора поручителя), однако не проходит и года, как Бреслауэр возвращается назад… ради иллюзорной возможности перевоспитать Нордена, наиболее одаренного и образованного в группе. Объясняет он это так: Если капитулируем мы — ученые, писатели, педагоги, — плотина из морали убеждений и совести, противостоящая натиску зла, рухнет раз и навсегда.
Именно Нордену, проводившему с профессором вечера в беседах о возвышенном, Везель приказывает уничтожить Бреслауэра. Норден выполняет этот приказ — как выполнил бы и любой другой — не колеблясь
Поведав о судьбе профессора, писатель возвращается в наше время чтобы довести детективный сюжет до конца. Убийство, как и догадывался читатель, инспирировано давнишним соперником Нордена Хагеном, который теперь живет в Америке, а непосредственным исполнителем стал их бывший коллега по группе.
Правда, убийцу не минует возмездие: через несколько месяцев капитан Скотт присылает Г. Г. газетное сообщение о гибели Дж. Д. Хагена в автомобильной катастрофе (которую, судя по всему, подстроил сам капитан).
Издательская аннотация обещает читателю, что в книге будет показана изнанка деятельности СС. Действительно, роман изобилует описаниями злодеяний группы Везель, так что у читателя поневоле возникает впечатление, будто большая часть преступлений в эпоху рейх была совершена исключительно великолепной шестеркой. Автор, приписавший своим героям деяния такого масштаба, явно собирался вызвать у читателей чувство восхищения перед Норденом и компанией. Ну чем не герои? Совершенно ясно, что эти бравые ребята сделают все, был бы только приказ…
Глубокая ложь книги Кирста разоблачается именно героизацией персонажей. Героизация становится возможной потому, что полностью снимается вопрос об их человеческой и исторической ответственности. В сущности, Кирст вольно или невольно усвоил ту логику, которую отчаянно старались навязать Нюрнбергскому трибуналу главари фашизма: каждый успел многократно повторить, что он выполнял приказ, что, конечно, ответственность лежит на покойном фюрере, на аппарате насилия в целом, но только не на конкретных исполнителях. Через тридцать с небольшим лет после Нюрнбергского процесса писатель поднимает на пьедестал скромных героев, заплечных дел мастеров, используя аргументы тех, кто вдохновлял массовые убийства и преступления против человечества.
В. Болотников
