…Все началось со случайного разговора. Кто-то из знакомых по аллабадскому клубу рассказал Киплингу занятную историю, и он ее надолго запомнил. Вот эта история.
Когда в 1880 году генерал Фредерик Робертc, ставший потом главнокомандующим индийской армией, возвращался из похода в Афганистан, его солдаты обнаружили среди патанов (афганцев, переселившихся в Индию) английского юношу, говорившего только на пушту. Его, как выяснилось, украли ребенком и увели в горы. Вскоре нашелся его дядя, служивший в английских частях, но молодой человек наотрез отказался вернуться к сахибам. Он предпочел остаться с людьми, которые его воспитали.
Чем не материал для рассказа? Но Киплинг его не написал. Приберег сюжет для романа? Но для какого? Да, он мечтал о романе из индийской жизни, но совсем о другом. Было даже название — Матушка Метьюрин, были многочисленные наброски, сделанные с конца 1884 до середины 1886 года, было общее представление о сюжете. Главная героиня, старая ирландка, содержательница курильни опиума в Лахоре, сумела разбогатеть и послала свою дочь в Англию. Получив там образование, девушка вышла замуж за чиновника, назначенного на работу в Индию, и вернулась в родные края. Но теперь не только в правительственных кругах знали, о чем говорят на базаре, но и на базаре наперед знали, что собираются предпринять власти. Так, во всяком случае, пересказала замысел Киплинга его старая знакомая, а потом попутчица при отъезде из Индии миссис Хилл, и ее словам можно верить — не только потому, что Киплинг был близок с семейством Хилл, но и потому, что он написал однажды рассказ на сходный сюжет — о женщине, через которую — правда, всего лишь в интересах практической выгоды — осуществляется утечка информации.
Киплинг даже успел написать некое подобие предисловия к своему будущему роману — рассказ Хранить как доказательство. Героем его был Макинтош Джелалуддин — выпускник Оксфордского университета, спившийся в Индии, женившийся на местной жительнице и ставший мусульманским факиром. Он равно гордился своим университетским образованием и знанием страны и уже много лет писал книгу, в которой должны были счастливо соединиться эти два его достоинства. Книгу эту — своего единственного ребенка — он и передал перед смертью автору рассказа. Это была груда бумаг, увязанных в старую тряпку.
Бумаги оказались безнадежно перепутаны.
Стрикланд помог мне разобрать их и сказал, что автор либо бессовестный лгун, либо чрезвычайно выдающаяся личность. Он склонялся к первому. В один прекрасный день вы сможете судить об этом сами. Рукопись пришлось основательно почистить…
Если эту книгу когда-либо напечатают, то, может быть, кто-нибудь вспомнит этот рассказ, который я публикую как доказательство того, что автор Книги о матушке Метьюрин не я, а Макинтош Джелалуддин.
Рассказ действительно увидел свет. Он вошел в первый сборник Киплинга. Книге о матушке Метьюрин была суждена иная судьба.
Своим замыслом Киплинг поделился с отцом. Он дал ему также прочесть первые наброски, и тот с присущей ему добродушной бескомпромиссностью заявил, что кем-кем, а выдающейся личностью автора подобной поделки не назовут. Джон Локвуд был для сына неоспоримым авторитетом, и все, относившееся к Матушке Метьюрин, Редьярд без сожаления уничтожил.
Но от мысли об индийском романе не отказался. Понял только, что еще не готов к нему. Этим скорее всего и объясняется то, что услышанное в аллабадском клубе не вылилось в рассказ. Слишком уж это был хороший сюжет для романа. Чутье писателя, видимо, подсказало Киплингу, что этот материал лучше приберечь на будущее.
В подобной мысли его могло укрепить все то же предисловие к Книге о матушке Метьюрин — рассказ Хранить как доказательство. Любимым героем Киплинга был вышеупомянутый Стрикланд. Этот полицейский появляется и во многих других рассказах. Мелькнет он потом и в Киме. У Стрикланда — огромное преимущество перед англичанами, просто тянущими служебную лямку в Индии: он прекрасно изучил и понял эту страну, буквально впитал ее в себя, он способен перевоплотиться в любого ее представителя, и не только по долгу службы. Ему нравится принимать разные образы, и порой он действует вопреки мнению начальства. Стрикланд — замечательный сыщик, но в полиции состоит словно бы по недоразумению. Он во всем подобен частному детективу, вроде Шерлока Холмса, всегда готового опозорить исправных службистов. Он не только обладает острым умом. Он великолепный актер, и то, что для других деятельность, для него — игра. Эта страсть к перевоплощению — одна из наиболее привлекательных черт, которые Киплинг вообще может найти в человеке. Нет ли здесь наибольшей меры приобщения ко всему сущему? Приобщения органичного, более полного, чем путем чтения книг, ибо здесь человек сливается с миром всем своим существом. Книги помогают ему занять место среди людей. Способность отдать себя жизни приобщает к ней целиком — и к миру людей, и к миру животных, и к миру рек, гор, низин, деревьев и трав. В этом была для Киплинга мудрость Востока, и он знал две формы приближения к ней — через многоликость и самоотреченность — многоликую личность и отказ от себя, возвышающий индивида до Личности.
18 октября 1894 года в Пэл мэл баджет энд Пэл мэл газет появился рассказ Киплинга Чудо Пуран Бхагата, включенный позже во Вторую книгу джунглей. Брахман из туземного княжества, достигший высоких степеней почета на родине и в Европе, внезапно бросает все, принимает имя святого из пенджабских легенд и поселяется в заброшенном храме на вершине горы, неподалеку от деревни, которая кормит его. С ним подружились лесные звери, крестьяне считали, что он способен творить чудеса, но сам он не думал ни о каких чудесах. Он верил в то, что все сущее — едино, одно огромное Чудо, а когда человек понимает это, он понимает, чего ему желать. Для Бхагата было неоспоримо, что в мире нет ни великого, ни ничтожного, день и ночь он стремился найти свой путь к средоточию всего сущего, обратно туда, откуда появилась его душа. Когда приходит беда — деревню вот-вот поглотит горный обвал, — он спасает людей, уведя их в безопасное место, и умирает среди них. Это, оказывается, и было то чудо, которым должна была завершиться его жизнь. К его усыпальнице люди ходят с факелами, цветами и жертвоприношениями, но они не знают, что святой, которому они поклоняются, это покойный сэр Пуран Дас, кавалер ордена Индийской империи, доктор гражданского права и философии, и прочая, и прочая, некогда первый министр прогрессивного и просвещенного княжества Мохинивала, почетный член и член-корреспондент многочисленных научных обществ.
Это — рассказ о человеке, прошедшем сразу два пути. Он познал и многоликость и самоотреченность.
В истории английского юноши, не пожелавшего уйти со вскормивших его гор, сумевшего зажить одной жизнью с народом, их населяющим, был всего лишь слабый намек на ту систему духовных ценностей, которую Киплинг создаст для себя, уже покинув Индию. Но что-то заставило его услышать и сохранить этот намек.
