Шпионский роман. Зарождение

Признанный гений серьезной и развлекательной литературы, английский писатель Грэм Грин, в предисловии к антологии классического шпионского романа¹ посвятил ее двум людям, без которых по его мнению, этот жанр мог не появиться — бессмертная память Уильяму Ле Ке и Джону Бакену.

Сегодня, почти шестьдесят лет спустя после выхода этой антологии, упоминание о бессмертии Уильяма Ле Ке вызывает усмешку, о нем мало кто помнит даже среди горячих поклонников этого жанра. Джон Бакен безусловно более популярен, его помнят благодаря одному роману, любители шпионского чтива вряд ли вспомнят хотя бы еще один, а ведь помимо серии историко-приключенческих романов, Бакен регулярно выпускал продолжение в трех сверхпопулярных шпионских сериях. В России загвоздка с Джоном Бакеном, усугубляется фатальной ошибкой, которую допустили первые переводчики, когда перевели его фамилию на французский манер — Бучан, в результате искоренить ее уже не возможно.

Сегодня в жанре шпионского романа появились новые авторы и привнесли с собой новые приемы, сюжеты и новых героев. Но посвящение Грина напоминает читателям о том, что уже в 50-е годы шпионский роман стал взрослым, вошел в литературную семью, благодаря плодородному фундаменту — истории, необычайно богатой на блестящие находки и гениальные озарения. Шпионский роман очень бурно развивался на протяжении всего прошедшего века, но и в XXI веке не подает признаков усталости, пожалуй только, как и вся литература смещается из литературной плоскости в кинематографическую.

Жанр шпионского триллера буквально вырвался на свободу, стремительно обогнав многочисленных предшественников. Среди его сородичей повлиявших на формирование первых романов о шпионах были и анархистская литература, популярная в конце XIX — начале XX века и викторианские порнографические романы, с ощущением угрозы и тайнами в запертых комнатах.

Большинство исследователей сходятся в мнении, что первым ярким представителем жанра является роман Фенимора Купера Шпион, или Повесть о нейтральной территории (The Spy: A Tale of the Neutral Ground, 1821). Роман был хорошо известен в Советском Союзе и даже популяризировался в советское время, поскольку рассказывал о борьбе американских поселенцев против английских колониальных захватчиков. Несмотря на яркий зачин, у Купере не было литературных преемников. Поэтому Шпион подобно детективным рассказам Эдгара По одиноко вздымается в море американской литературы XIX века. Настоящим бум вокруг шпионского романа случился спустя почти сто лет в Британии. Лондон к этому времени терял статус мировой литературной столицы. Шпионский роман в отличие от детектива, получившего сильного конкурента в лице американского крутого детектива, на несколько десятилетий был буквально монополизирован английскими писателями. Возможно, этому способствовало и то обстоятельство, что Британия теряла не только свое культурное, но и политическое влияние на Европу и Америку. Эта тенденция стала особенно заметна с началом Первой мировой войны, что незамедлительно отразилось на общественных настроениях, британского истеблишмента, страдавшего от имперского перенапряжения.

Имперские тенденции хорошо выражены в первых британских образцах шпионского романа — Киме и Загадке песков. Оба романа рассказывали приключенческую историю, освещающую незавидное политическое положение Великобритании, которое исправить с помощью шпионской интриги.

Роман Редьярда Киплинга Ким повествует о подвигах англо-индийского мальчика сироты, который оказывается втянутым в Большую игру. Киплинг изображает шпионаж как форму патриотической деятельности. Но поскольку главный герой не профессиональный разведчик, его шпионская деятельность ограничивается маскировкой и особой сообразительностью героя. Мальчика Ким не раз доказывает, что проворство и ловкость, при правильно поставленной задаче со стороны резидентов ведущих игру, способно привести к положительным результатам. Большой сторонник имперской политики, Киплинг бросил в литературу пьянящий вызов. Он создал в своем романе множество шаблонов и типажей, широко используемых позднее в жанре шпионского романа — экзотический фон, путешествие, патриотическая героика, карикатурное изображение врага (неумелые французские и русские шпионы), и наконец, идеологический финал, где звучит политическое заявление о необходимости шпионажа.

Большинство критиков и исследователей согласны, что роман Эрскина Чайлдерса Загадка песков можно по праву назвать одним из первых шпионских романов. Согласно сюжету, рассказ идет о двух англичанах, скучающем чиновнике британского МИДа и энергичном яхтсмене, которые случайно раскрывают подготовку немецкой армии к вторжению на Британский остров. Один из героев символизирует английское общество, которое способно пробудиться и подготовить достойный отпор любым врагам, пробужденное книгой активного писателя, который стал прообразом для второго героя. История взывает к мифологическому сознанию читателя, наводя ужас и вселяя вдохновение, свойственное античным образцам.

Дискуссии, развернувшиеся вокруг романа, позволили критикам осознать факт появления нового жанра. Рецензенты отмечали отличие этого романа от традиционных исторических и приключенческих образцов. Героев обвиняли в неджентльменском поведении, но апология их поступков и мотивов была непоколебима — все на благо родины. Патриотизм стал искупительной моралью для признания шпионского романа. Чайлдерс не был профессиональным писателем, а потому повествовательная уловка, которой не хватало элегантности, была подкреплена появлением авторских нравоучений в финале. Роман вызвал настоящий взрыв в обществе. Отдел британской военно-морской разведки был вынужден взять роман в качестве возможного сценария для реального вторжения и исследовать воображаемые факты словно, автор сумел проникнуть в тайные германские замыслы. А на смену Загадке песков пришел легион шпионских романистов на тысячи ладов перепевающих новый сюжетный ход.