В октябрьских номерах газеты «Свет» за 1885 год был опубликован криминальный рассказ «Атаман Рубцов» невероятно популярного в конце XIX века русского писателя Гавриила Хрущова-Сокольникова, настоящего беллетриста своей эпохи.
В рассказе читатели могли познакомиться с удалым и невероятно везучим разбойничьим атаманом, который совершает ряд «подвигов» (побег из тюрьмы вместе с подельниками и ряд ограблений), описанных в духе приключенческих историй о Рокамболе.
А в следующем месяце в этой же газете появился рассказ «Золотой негодяй» Хрущова-Сокольникова о каторжнике, сбежавшем во время этапирования в Сибирь, получившем возможность жить под чужим именем и уже вскоре превратившемся в миллионера, после ряда преступлений и отравления семьи богатых золотопромышленников.
Оба рассказа стали Первым и Вторым прологом к роману «Петербургские крокодилы». Роман продолжает рассказ о похождениях двух ловких преступников – атамана разбойников и удачливого мошенника, которые грабят богатых и бедных и убивают мирных обывателей. Роман был настолько популярен, что неоднократно переиздавался в книжном формате. И даже можно предположить, что Хрущова-Сокольникова уговорили написать продолжение, поскольку финал романа «Петербургские крокодилы» не дает окончательного ответа о судьбе главных героев. В основе этого предположения лежит название романа-продолжения «Рубцов возвратился», словно рекламирующем полюбившегося читателям атамана. А также на продолжении сюжета о противостоянии двух злодеев.
Еще одно предположение касается философии Гавриила Хрущова-Сокольникова. Автор создавая сюжеты для своих романов, видимо, придерживался простой идеи – Только зло способно победить зло! Но способ реализации этого принципа был весьма и весьма оригинальным. Писатель, видимо, считал, что добрые люди – слабы и не могут одолеть или даже бороться со злодеями, не говоря о том, чтобы выйти победителями в схватке. Может быть, он считал, что добро не способно бороться и постоять за себя, от этого все его положительные герои – обычно жертвы. Одним везет и они выходят из жернова приключений живыми, а иногда даже вполне обеспеченными, но большинство – погибают в этих самых криминальных приключениях.
В этой связи очень интересна трансформация адвоката Голубцова, который довольно долго выступает в роли сыщика и спасителя. Может даже показаться, что он единственный положительный герой, способный к действию и близок к победе над одним из злодеев. Но неожиданное преображение в финале первого романа и окончательное разложение во втором, служат доказательством моей идеи, изложенной выше.
При этом автор замечает, что злодеев в мире встречается немало, может быть больше чем добрых людей, крокодилами роман буквально кишит, а потому злодеи невольно уничтожают других злодеев!
Это принцип прослеживает в его романах о Рубцове, а также в русской версии о Джеке Потрошителе (Джек – таинственный убийца). В его романах нет как такового сильного положительного героя. Сыщики хотя и ловкие персонажи, но они скорее случайно и на короткое время встречаются на пути злодеев и тут же забыты автором под бременем повседневных забот и обязанностей.
Отдельно о роли сыщика в произведениях Хрущова-Сокольникова я расскажу в рецензии на повесть «Кто убийца?». А пока можно утверждать, что основное противостояние всегда разворачивается между двумя злодеями, которых автор и презентует как главных героев. И неизменно оба злодея в финале погибают или находится другое сюжетное решение, не стану раскрывать финал романа «Рубцов возвратился». В остальном – это истории типичные для русского уголовного романа середины 80-х годов XIX века истории. Типичные не потому, что Хрущов-Сокольников подражал кому-то из русских писателей, наоборот, образования и литературного таланта у тульского самородка было в избытке, а потому именно ему подражали большинство писателей, сочинявших криминальные сюжеты.
Роман «Петербургские крокодилы» также интересен, поскольку в нем автор, видимо, запечатлел свой автопортрет. В первых главах дается описание загадочных апартаментов одного из Питерских крокодилов – капитана Цукато, которое удивительным образом напоминает описание квартиры самого Хрущова-Сокольникова:
«Квартира Х.-С. напоминала собою лабораторию какого-то мага и волшебника: электрические машины, батареи, камер-обскуры разных систем, сулеи с химическими жидкостями, и посреди всей этой груды вещей сам Гавриил Александрович, улыбающийся, суетящийся, объясняющий свои изобретения, которые должны иметь будущее» (Ясинский, т. 2, с. 25).
Никаких других перекличек с судьбой или биографией автора не наблюдается, впрочем сегодня трудно сказать с полной достоверностью, был или не был в жизни самого автора случай с «воскресшим мертвецом», после того как все долги были списаны, а также другие приключения капитана, так ярко изображенные в романе. И действительно, капитан Цукато не играет в дальнейшем повествовании, фактически никакой роли, зато блещет в начале романа, и можно подумать, что он будет третьим злодеем, вступившем в схватку с атаманом Рубцовым и Казимиром Клюверсом. Также весьма символична размолвка капитана с женой, чему можно найти параллель в жизни самого Хрущова-Сокольникова. Но я не берусь утверждать в данном случае, что-либо столь уверенно и однозначно. Пусть это останется в области предположений.
Еще одно удивительное совпадение – упоминание в романе «помощника … одного из главных сыщиков сыскного отделения… Константина Петровича Кошкина». Совпадение более чем странное, поскольку именно в должности заместителя сыскной полиции Санкт-Петербурга начинал свою карьеру знаменитый Аркадий Францевич Кошко, гений российского сыска. Совпадение настолько невероятное, что я даже полез в энциклопедии узнать, не пересекались ли жизненные пути Хрущова-Сокольникова и Кошко. Увы, видимо не пересекались, а роман был написан еще до того как Аркадий Францевич начал свою работу в полиции, а потому это лишь удивительное совпадение.
Но вернемся в область фактов. Гавриил Хрущов-Сокольников был одним из первопроходцев в жанре Русского уголовного романа, на которого позднее ориентировалось большинство писателей сочиняющих криминальную прозу. А дилогия о Рубцове была наиболее известным произведением, можно сказать главной симфонией, этого замечательного русского писателя.
