Фредерик Форсайт

Английский писатель Фредерик Форсайт получил известность как автор шпионских и детективных романов, отличающихся своим документальным стилем.

Фредерик Форсайт. Биография

Фредерик Форсайт (Frederick Forsyth) родился 25 августа 1938 года в городе Эшфорд, графство Кент, Англия, в семье Фредерика Вильяма Форсайта и Филлис Грин Форсайт. Еще учась в Тонбриджской школе в Кенте, он увлекся чтением, читая любую приключенческую литературу, которая попадалась мне под руку. Он также проявил серьезный интерес к иностранным языкам, изучил французский, немецкий и испанский языки, а также немного освоил русский и итальянский. Каникулы Форсайт часто проводил на Континенте, что сделало его знание языков безупречным. Он был также увлеченным мотоциклистом, тореадором и пилотом. Его формальное образование закончилось в семнадцать лет, после чего он поступил на службу в Королевские военно-воздушные силы и вскоре стал самым молодым летчиком-истребителем Королевских ВВС.

В 1958 году он оставил военную службу и стал журналистом, объясняя это тем, что это была единственная работа, которая по моему мнению, могла обеспечить возможность писать, путешествовать и оставаться хозяином собственного времени, хотя бы в некоторых пределах. В течение 3 лет он писал для Истерн Дейли Пресс в Норфолке, Англия, а затем поступил на работу в международное агентство новостей Рейтер, которое командировало его в Париж, где он освещал кампанию ОАС-овцев (секретная армейская организация) против генерала Де Голля, бывшего тогда Президентом Франции. В возрасте 25 лет Форсайт был назначен заведующим бюро Рейтер в Восточном Берлине, где его задачей было освещение событий в Центральной Европе. В 1965 году он стал радиорепортером Би-Би-Си; в 1967 году — помощником дипломатического корреспондента телевидения Би-Би-Си и отправился в Нигерию освещать для Би-Би-Си гражданскую войну в этой стране. Однако его симпатии были на стороне Биафры, что шло в разрез с его обязанностью следовать официальной позиции по отношению к конфликту. Он подал в отставку и остался в Биафре в качестве независимого журналиста. Накопленный там материал лег в основу его первой книги История Биафры, написанной в 1969 году.

Огромный опыт, масса впечатлений и накопленного материала привели Форсайта к занятию художественной литературой.

Используя свои наблюдения, сделанные во время политического кризиса во Франции в 1962-63 годах, он написал День Шакала (1971). Эта книга получила премию Эдгара Алана По в 1971 году, которая присуждает Обществом писателей детективного жанра США. Вскоре последовал новый роман Досье Одесса (1972), рассказывающий о немецких неонацистах, и еще одни книга — Псы войны (1974), действие которой происходит в получившей независимость африканской стране. И хотя Форсайт заявил, что напишет только три романа, в 1979 году был опубликован роман Дьявольская Альтернатива, действие которого разворачивается в 1982 году и показывает национальные и сельскохозяйственные проблемы Советского Союза. А вышедший в 1984 году роман Четвертый Протокол исследует проблемы ядерного терроризма и международной политики. Кроме детективных романов Форсайт опубликовал сборник рассказов Без осечки (1982) и повесть Поводырь (1975) о самолете-призраке, который пришел на помощь заблудившемуся пилоту. Но и после этого писатель не смог сдержать обет молчания и в 1989 году выходит его новый роман Переговоры.

Огромный успех его книг позволил Форсайту жить в свое удовольствие. В 1974 году он покинул Англию, чтобы избежать огромных налогов на свои доходы, прожил год в Испании и пять лет на окраине Дублина в Ирландии. После своего возвращения в Англию в 1980 году Форсайт поселился в большом доме в престижном районе Лондона, где живет со своей женой Кэрол Форсайт, бывшей фотомоделью и двумя сыновьями.

Из статей

Форсайт Фредерик

Форсайт Фредерик (Forsyth Frederick), родился 25 августа 1938 года в Эшфорде (графство Кент). После окончания школы в Кенте служил в Королевских ВВС (1956-1958). Работал журналистом-репортером сначала в ежедневной газете Норфолка, затем в международном агентстве новостей Рейтер в Париже и Восточном Берлине. Год провел в Нигерии, освещая гражданскую войну в качестве радио- и тележурналиста Би-би-си. Собранный материал стал основой его первой книги История Биафры (The Biafra Story, 1969; русский перевод в 1997), в которой он выражал сочувствие борьбе африканцев за независимость.

Журналистский опыт дал материал и определил стиль романов Фредерика Форсайта: их четкую, политически нейтральную информацию с эффектом присутствия. Форсайт пишет о том, что знает лично или специально изучал, включая технические подробности в этом отношении его сравнивают с профессионализмом американского писателя Артура Хейли. Видимости документального повествования он достигает сочетанием исторического факта с вымыслом, оставляя читателю, по его собственным словам, догадываться, что происходило в действительности, а что нет. Для создания иллюзии достоверности Форсайт, как и Лен Дейтон, вводит необязательные для рассказываемой истории примечания, отмечает фактические неточности в газетах и литературных произведениях, касающиеся работы разведывательных служб. Многие страницы его романов кажутся руководством по политическому убийству или военному перевороту, инструкциями для изготовления оружия или сборки атомной бомбы.

День Шакала

Лучшим остается первый роман Фредерика Форсайта День Шакала (The Day of the Jackal, 1971; премия Эдгара По; экранизирован в 1973; русский перевод в 1990) о покушении на французского президента в Париже он освещал кампанию ОАС против де Голля. Напряженное развитие действия сочетается в нем с подробным описанием технической стороны дела, что подчеркивается названиями частей романа: Технология заговора, Технология облавы, Технология убийства. Наемный убийца, по кличке Шакал, и идущий по его следу французский полицейский изображены как достойные друг друга профессионалы, выполняющие свою работу: одному нужно убить президента, другому — предотвратить убийство; один рискует жизнью, другой — карьерой. В романе отсутствует психологический анализ личности как убийцы, так и его преследователя. Но большая часть происходящего увидена глазами Шакала, что вынуждает читателя идентифицировать себя с ним, затрудняя тем самым его моральное осуждение. Регистрируются лишь его действия, история же Шакала, работа его сознания остаются за рамками повествования. Глаза без выражения, неизменные темные очки, не позволяющие проникнуть в его мысли, — повторяющаяся в романе деталь. Шакал убит, но как бы не побежден: его личность не установлена, хотя службы Франции и Великобритании сумели проследить все его действия и передвижения искали неизвестного убийцу, которого так и не нашли.

Художественные искания Фредерика Форсайта

Органичности протокольного стиля повествования в первом романе, где Шакал так и остается анонимным персонажем, Фредерику Форсайту больше не удалось достичь. В Досье «Одесса» (The Odessa File, 1972; экранизирован в 1974; русский перевод в 1992) он воспользовался распространенным приемом журналистского расследования по розыску нацистского преступника. Опыт журналистской работы в Африке сказался и в романе Псы войны (The Dogs of War, 1974; русский перевод в 1992), где изображены наемники-идеалисты, которые хотя и успешно совершают государственный переворот в одной из африканских стран, но, как выясняется в конце романа, не в пользу своих заказчиков.

С конца 1970-х годов писатель переносит действие романов (Дьявольская альтернативаThe Devil’s Alternative, 1979; русский перевод в 1993; Четвертый протоколThe Fourth Protocol, 1984; русский перевод в 1993; Посредник — The Negotiator, 1989; русский перевод в 1993) в недалекое будущее на три года относительно времени их написания, тем самым предлагая кратковременный политический прогноз. Ситуацию конфронтации России и Запада и ее преодоление он выстраивает по общей схеме в соотнесении с тем, что уже происходило в действительности во время Карибского кризиса. По обе стороны железного занавеса, как это изображается в романах Форсайта, есть свои ястребы, военные промышленники и фантазеры-политики, готовые начать войну. В роли спасителей мира выступают сотрудники секретных служб не без тайной помощи глав государств, которые делают все, чтобы избежать конфликта, вплоть до утечки информации.

Роман Обманщик (The Deceiver, 1991; русский перевод в 1996), написанный после 40 лет холодной войны, посвящен памяти тех, кто провел жизнь на ее фронтах. Это единственный роман Фредерика Форсайта, в котором внешнее действие сопровождается внутренними переживаниями секретного агента, охваченного чувством одиночества в связи с закрытием его отдела по дезинформации. О проведенных им операциях ходят легенды. Но он был нужен, пока шла тайная война, оружием в которой служила деморализация в лагере противника. Роман прочитывается как ностальгическое прощание со шпионским романом, основанным на политической конфронтации между Востоком и Западом. Но, как подчеркивает писатель в романе Кулак Бога (The Fist of God, 1994), работа шпиона по сбору секретной информации в тылу противника сохраняет свое первостепенное значение в борьбе с международным терроризмом, поскольку никакая военная техника, никакие биллионы долларов не заменят человеческого фактора.

Шпионская история развивается на фоне Войны в Заливе и подготовки Бури в пустыне. В качестве заглавия романа взято кодовое название оружия массового уничтожения, якобы глубоко под землей запрятанного иракскими властями, и название операции по его уничтожению. На борьбу с агрессией Ирака, на уничтожение его тайного арсенала брошена вся военная мощь США и Великобритании. Но только информация, добытая агентом в тылу противника, обеспечила ее успех. Роман завершается необычным для Форсайта Последним замечанием. Автор призывает страны мира, располагающие самым совершенным оружием, не продавать его агрессивным режимам ради сиюминутной выгоды: борьба с последствиями обходится во много раз дороже. И помнить, что самые высокотехнические средства шпионажа не заменят старейшего инструмента для сбора информации — человеческого глаза.

Фредерик Форсайт еще раз вернулся к русской теме в романе Икона (Icon, 1996), представив подготовку выборов нового президента в условиях инфляции 1999. Он изображает ситуацию возможной победы кандидата, который обещает возврат к традиционным ценностям, на деле же готовится к установлению террора. Английские спецслужбы тактично помогают предупредить готовящийся переворот, так чтобы это не выглядело вмешательством извне. Этот восьмой, написанный по старой схеме и наиболее фрагментарный, роман Форсайта, как он объявил, будет его последней шпионской историей, после которой он, возможно, обратится к жанру биографии.

Однако в поисках темы Фредерик Форсайт написал Призрака Манхэттена (The Phantom of Manhattan, 1999) в популярном в 90-е годах жанре романа-продолжения. Отталкиваясь от Призрака в здании оперного театра 1911 французского писателя Гастона Леруа, возрожденного в многочисленных экранизациях и мюзикле А. Л. Уэббера, Форсайт придал достоверность дальнейшей истории красавицы и чудовища, написав ее в форме свидетельских признаний, воспоминаний, газетных заметок и так далее. Интерес представляет предисловие к роману, в котором писатель критически разбирает произведение Леруа и формулирует золотое правило соотнесения правды и вымысла: Сначала исторический факт, а затем факт, который нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Если повезет, читатель поверит тому и другому.

А. Саруханян

Меткие выстрелы Фредерика Форсайта

В середине нашего столетия Уильям Сомерсет Моэм, констатируя неслыханную популярность детективного жанра, высказал предположение: Не исключено, что настанет время, когда историки литературы, рассуждая о произведениях, созданных на английском языке в первой половине XX века, лишь бегло остановятся на сочинениях серьезных писателей, а все внимание сосредоточат на обширной и разнообразной продукции детективистов…1.

Если экстравагантный прогноз оправдается и такой подход распространится с не меньшим основанием на прозу второй половины века, то историки литературы наверняка не пройдут мимо имени Фредерика Форсайта — одного из самых известных английских авторов, работающих в области политического детектива.

Он родился в 1938 году в городе Ашфорд, расположенном в графстве Кент на юго-востоке Англии. Образование получил в находящейся на территории того же графства привилегированной Танбриджской частной мужской школе (основанной в середине XVI века) и Гранадском университете в Испании. В 1956 — 1958 годах служил в королевских военно-воздушных силах. После демобилизации три с половиной года работал репортером в газете Ист дэйли пресс, выходящей в графстве Норфолк. В возрасте 23 лет Форсайт становится сотрудником британского информационного агентства Рейтер, которое направляет его в свое парижское бюро. Позже он был корреспондентом в Берлине и Праге, а затем Рейтер вновь переводит его в Париж. В 1965 году Форсайт возвращается в Лондон и переходит на службу в Би-би-си, быстро освоив специфику радио- и тележурналистики. Ему поручили освещать гражданскую войну в Нигерии, вспыхнувшую в связи с попыткой сепаратистов образовать на востоке страны самостоятельную республику Биафра, которая была провозглашена 30 мая 1967 года. После ухода из Би-би-си он продолжал писать об этой войне с места событий для английской газеты Дейли экспресс и американского еженедельника Тайм.

Горячие точки планеты неизменно притягивают к себе внимание мировой общественности. Не был исключением и затянувшийся вооруженный конфликт в Нигерии. Откликаясь на читательский интерес, Фредерик Форсайт, который собрал к тому времени обширный материал и имел богатый запас личных впечатлений, оперативно подготовил книгу История Биафры. Она вышла с престижной маркой издательства Пенгуин букс в 1969 году, еще до окончания войны, завершившейся разгромом сепаратистов. История Биафры — это история вражды. Здесь прослеживаются истоки междоусобицы, которая — как тогда писали — привела к самому большому кровопролитию в истории Африки; немалая доля ответственности возлагается на британское правительство, чья колониальная политика способствовала усугублению межплеменных антагонизмов. Книга эта откровенно публицистическая, и автор не скрывает, что его симпатии целиком на стороне Биафры.

Журналистика — прекрасная школа для будущего прозаика. Эту школу прошли такие выдающиеся мастера литературы, как Эрнест Хемингуэй, Грэм Грин, Габриэль Гарсиа Маркес. Однако, говоря в одной из бесед о том, что газетная работа может принести молодому писателю большую пользу, Хемингуэй тут же добавил: если он вовремя оставит ее. Фредерик Форсайт, приобретя необходимый опыт, вовремя оставил журналистику, чтобы целиком посвятить себя писательскому ремеслу. Он не стал крупным художником слова, но он стал преуспевающим поставщиком бестселлеров.

Что такое бестселлер? Термином этим, возникшим в Америке и превратившимся в интернациональный, обозначается книга, которая лучше всего продается, пользуется наибольшим спросом. Но ходкая книга — совсем не обязательно хорошая книга. Иногда как раз наоборот: тираж обратно пропорционален качеству. В списках бестселлеров, регулярно публикуемых на Западе (и, в свою очередь, являющихся мощным рекламным средством), соседствуют шедевры и однодневки, творения великих романистов и стереотипные поделки столпов массовой беллетристики, мелодрамы и боевики, мемуары угасающих звезд и труды солидных историков, философов. Эти сочинения могут быть несопоставимы по своей художественной, познавательной ценности, но они примерно равны по тому доходу, который приносят издателям и авторам.

Крестный отец Марио Пьюзо, История любви Эрика Сигала, Аэропорт Артура Хейли — вот три выбранные наугад, но достаточно типичные примеры бестселлеров. Бестселлеры — это знаменитости среди книг; к ним тянутся, с ними хотят познакомиться, хотя — подобно людям — громкую известность приобретают зачастую далеко не самые талантливые. Но еще Пушкин предостерегал от неуместного высокомерия: Скажут, что критика должна единственно заниматься произведениями, имеющими видимое достоинство; не думаю. Иное сочинение само по себе ничтожно, но замечательно по своему успеху или влиянию; и в сем отношении нравственные наблюдения важнее наблюдений литературных2. В самом деле, список бестселлеров — это своего рода коллективный психологический тест (притом с очень широким охватом), и он может многое дать для понимания людских интересов, вкусов и нравов на том или ином отрезке времени. Простая истина: Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу — кто ты применима не только к отдельной личности, но и к обществу в целом.

Правду сказать, чтиво весьма среднего качества явно преобладает в списках бестселлеров над произведениями лауреатов Нобелевской премии (впрочем, в перечне лауреатов этой высоко почитаемой премии мы тоже не находим некоторых достойнейших имен, а обнаруживаем случайные). Как бы то ни было, увидеть свое детище в списке бестселлеров — заветная мечта любого автора (даже если на словах он пренебрегает успехом у толпы, отдавая предпочтение успеху среди «избранных» читателей). Как сказал Сервантес в прологе ко второй части Дон Кихота, одно из самых больших искушений, в какое только дьявол может ввести человека, это — внушить ему мысль, что он способен написать книгу, которая принесет ему столько же славы, сколько и денег, и столько же денег, сколько и славы. Тем не менее, хорошо известны случаи, когда люди, поддавшись этому искушению, благополучно добивались поставленной цели — снискать славу и деньги.

В полной мере такое удалось и Фредерику Форсайту. Ныне на его боевом счету восемь беллетристических книг — романы День Шакала (1971), Досье ОДЕССА (1972), Псы войны (1974), Дьявольская альтернатива (1979), Четвертый протокол (1984), Посредник (1989), повесть Поводырь (1975) и сборник рассказов Никаких улик (1982). Каждая из книг, разошедшаяся во многих миллионах экземпляров, была выстрелом в десятку коммерческого успеха. Не вызывает сомнений: именно коммерческий успех находился в перекрестье прицела Форсайта, — и тот факт, что вся обойма его романов со снайперской точностью (как в пулю сажают вторую пулю) угодила в мишень, свидетельствует о превосходном владении оружием бестселлера.

Святослав Бэлза

О творчестве

Формула Форсайта

Фредерик Форсайт является автором триллеров, которые основаны на исторических событиях. Его романы — это художественный срез реальной жизни в данном месте, в данное время. Быль переплетается с вымыслом таким образом, что читатель иногда не в состоянии определить, где начинается одно и заканчивается другое. Форсайт использует свое мастерство журналиста, создавая в своих произведениях эффект присутствия для читателя. В целом его стиль также близок к журналистике: четкие, информативные и ясные абзацы прекрасно передают суть повествования.

Хотя каждая работа Форсайта безусловно является индивидуальным произведением, можно, все же, выделить некоторые сходные момент, которые дают представление о формуле успеха автора. У Форсайта всегда присутствует энергичный и решительный герой, имеющий определенные разногласия с официальным истеблишментом; всегда присутствует исторический фон, который часто используется для того, чтобы поставить героя в определенные исторические ситуации, ввести в контакт с известными историческими лицами; очень часто Форсайт дает весьма детальные описания ситуаций, техники, процессов, что придает повествованию эффект подлинности; ну и наконец прекрасные сюжеты. напоминающие огромные разрезные головоломки, состоящие из казалось бы совершенно не связанных между собой событий или действий. Другие авторы используют как правило одну или несколько частей из такого набора, Форсайта же отличает постоянное применение его в полном комплекте.

Герои Форсайта в чем-то напоминают самого автора в том возрасте, в котором он начал свое творчество. Им всегда около тридцати лет, они энергичны и умны. Они не любят дураков, особенно если эти дураки занимают в общественной иерархии положение выше, чем сам герой. Однако Форсайт не выступает ярым противником Истеблишмента и на каждого дурака приходится человек, который верит, доверяет или помогает герою. Таким образом, Истеблишмент у Форсайта не является ни воплощение зла, ни олицетворением добра, он просто имеет обычное человеческое лицо. Тем не менее, герою приходится не только преодолевать сопротивление различных мерзавцев и, подчас, бороться с теми, кто на его стороне. К счастью, герой всегда человек действия, не связан какими-либо обязательствами или условностями и потому он побеждает.

В первых романах Форсайта именно герой является движущей силой сюжета и на нем сконцентрировано все внимание. Заместитель комиссара Клод Лебель в романе День Шакала является образцом профессионального детектива; а его антагонист Шакал является образцом профессионального убийцы. Только они оба в состоянии оценить в полной мере профессионализм другого; и только Лебель может противостоять действиям Шакала. Питер Миллер в романе Досье Одесса является высококомпетентным криминальным репортером, который с исключительным упорством и вопреки оппозиции официальных кругов борется с жестоким профессионализмом ОДЕССЫ, представляющей собой немецкую организацию бывших эсэсовцев, стремящихся подорвать само существование еврейского государства. Кэт Шеннон — наемник-идеалист, работающий фактически на гигантскую корпорацию, имеющую целью свергнуть продажный африканский режим. Вместе с тем, он работает и на африканцев, помогая им обеспечить будущее своей страны.

В романа Дьявольская Альтернатива и Четвертый Протокол герои в чем-то похожи на главных действующих лиц более ранних романов, но здесь больший вес приобретают события как таковые. Адам Монро и Джон Престон также активны, как и герои предыдущих романов Форсайта, но сюжетные линии этих двух романов все же имеют тенденцию больше акцентироваться на мировом значении происходящих событий, нежели на способностях главных действующих лиц. В романе Дьявольская Альтернатива действие разворачивается на фоне грозящего голодом неурожая зерновых культур в Советском Союзе. Реакционеры из Политбюро предлагают использовать армию, чтобы силой отобрать у других стран необходимое зерно. Захват украинскими националистами нефтяного супертанкера, борьба за власть в Кремле и прекрасная русская шпионка — вот тот фон, на котором разворачиваются события.

Сюжет романа Четвертый Протокол завязывается вокруг секретного замысла некоторых кругов КГБ взорвать небольшой ядерный заряд возле базы американских ВВС в Англии. Такой инцидент позволил бы крайне левым лейбористам придти к власти в Великобритании и подорвать основы Северо-атлантического блока НАТО. И несмотря на то, что герой путешествует по всему миру для того, чтобы раскрыть заговор, в данном романе идея имеет не меньшее значение, чем сам герой.

Псы войны

В каждом своем романе Форсайт использует известные события, людей или иные реалии с тем, чтобы создать конкретный фон повествования и придать ему большую подлинность. ОАС совершила несколько покушений на Де Голля и хотя читателю прекрасно известно, что ни одно из них не было успешным, сюжетная линия романа День шакала насколько захватывающа, что читатель остается в напряжении до последних строчек книги. Секретные организации бывших эсэсовцев реально существовавшие в послевоенной Германии, также как и реально существовал капитан Эдвард Рошманн, бывший начальник концентрационного лагеря в столице Латвии Риге. Но был ли заговор такой группы лиц против государства Израиль? Роман Досье Одессы дает убедительное доказательство, что реальные события вполне моги бы развиваться так, как это описано в романе. Роман Псы Войны явился результатом озабоченности Форсайта судьбой Африканского континента, в том случае, если бы она оказалась в руках некомпетентных марксистских правителей. Сюжет романа был определен Биафрскими впечатлениями писателя и его неприятием жадности Запада, который уже на протяжении многих лет эксплуатировал африканцев. Таким образом, в отношении первых трех романов можно сказать, что Форсайт как бы подводил читателя к вопросу: Может, все так и было на самом деле?

Достаточно эффектно распорядившись багажом собственных впечатлений для создания первых трех романов, Форсайт обратился к будущему. И уже следующие два романа писателя Дьявольская Альтернатива и Четвертый Протокол отражают прекрасное знание писателем предмета повествования, в них Форсайт ставит проблемы, относящиеся у будущему. В своем четвертом романе Форсайт задает вопрос, каким образом Западу следует вести себя с ортодоксальными националистическими террористическими группами и как СССР справится со своим сонмом проблем. Он представляет государственных деятелей и национальные проблемы, которые хорошо знакомы читателям, и вплетает их в сюжет. В своем пятом романе он исследует проблемы внутренней политики Великобритании, стабильности НАТО и применения ядерного оружия. И опять-таки в таком стиле, что читатель вправе спросить: Могло ли это случиться в действительности?

Повышению достоверности изложения в немалой степени способствуют детали, который Форсайт в огромном количестве предоставляет читателю. Каждая его книга это своеобразное руководство или сборник инструкций по поводу как сделать, начиная от того как организовать покушение, и кончая тем, как приготовить мазь от ожогов при загаре. И хотя иногда может показаться, что эти детали нарушают нормальный ход повествования, тем не менее они составляют необходимый аспект формулы Форсайта. При написании романа День Шакала Форсайт опросил многих убийц, лиц, занимающихся изготовлением оружия, поддельных паспортов и пр. с тем, чтобы полнее вникнуть в детали организации покушения. Роман Досье Одесса представляет собой краткий курс по организации заговоров и изготовлению бомб. Роман Псы войны подробно информирует читателя о международных финансовых махинациях, закупке и экспорте оружия, а также сравнивает траектории артиллерийских снарядов. Махинации в СССР, недостатки советской системы, нефтяные супертанкеры — вот только некоторые уроки, которые читатель может извлечь из романа Дьявольская Альтернатива. Страшный урок романа Четвертый Протокол заключается в описании инструкции по сборке атомной бомбы; еще более впечатляет записка от имени Кима Филби относительно роли Лейбористской партии в британской политике.

И, наконец, наиболее важная составляющая часть формулы Форсайта — сюжет. Каждый из его сюжетов может быть описан как головоломка или исключительно сложная машина. Перед сборкой она выглядит слишком сложной и совершенно невероятно, что кто-то может что-либо в этим понять. В романах Форсайта всегда есть спрятанный образец, по которому развиваются события и который чаще всего неизвестен даже участникам этих событий. К тому же Форсайт умело переплетает персонажи, места и события, нагнетая напряжение до тех пор, пока не будет достигнута драматическая развязка. И здесь Форсайт придерживается правила — никогда не ставить последнюю точку. Всегда остаются недосказанными несколько слов, что часто придает некоторую ироническую окраску завершению книг.

Как писатель, Форсайт считается мастером политического триллера. Его книги очень популярны, о чем свидетельствуют тиражи, которыми они выходят. Но можно ли это назвать Большой литературой? Форсайт сам так отвечает на этот вопрос:

Я писатель, который ставит своей целью продать как можно больше экземпляров своих книг с целью извлечения прибыли. Я не думаю, что мои книги будут отнесены к большой литературе или классике. Я коммерческий писатель и не строю каких-либо иллюзий по этому поводу.

Тем не менее, его творчество выделяется среди типичных образчиков этого жанра. Форсайт очень серьезно относится к самым мелким деталям, он передает информацию читателю и старается вовлечь его в создание истории, помочь осмыслить основные события послевоенных лет. Вместе с тем Форсайт не является моралистом, ибо для него не существует абсолютных истин. В заключение можно сказать, что книги Форсайта переведены почти на тридцать языков, а общий их тираж приближается к 40 миллионам экземпляров.

Эксперимент

Книжный рынок Запада наводнен приключенческой литературой, рассчитанной на любые вкусы, — от лихих вестернов до леденящих кровь триллеров, изобилующих убийствами, мордобоями и ужасами, от космических одиссей до земных дьяволиад, порою изрядно приперченных сексом. Чтобы привлечь к себе внимание в этом нескончаемом пестром потоке, книга должна чем-то выделяться. И Фредерик Форсайт сумел подобрать ключ (быть может, уместнее сказать — отмычку) к успеху уже в первом своем романе. В дальнейшем, по его собственному признанию, он сохранял верность счастливо найденной схеме, хотя и подвергавшейся различным модификациям. Принцип этой схемы прост и давно известен — герой-одиночка, выступающий против всех. Но массовая литература буквально кишит суперменами, и каждому новоявленному приходится пробиваться сквозь толпу себе подобных, населяющих тысячи ранее вышедших книг. Поэтому многие писатели пытаются идти по пути психологизации образа своего супермена или придания ему каких-то ярко индивидуализированных, запоминающихся черт.

В романе День Шакала (The Day of the Jackal, 1971) Форсайт пошел на очень смелый эксперимент (который, однако, не повторял в следующих романах): его супермен — отрицательный герой. Такая линия тоже не нова. Она восходит в Англии к Гранту Аллену, который ввел в литературу еще в конце прошлого столетия светского мошенника полковника Клэя, и Эрнесту Уильяму Хорнунгу (между прочим, мужу одной из сестер Артура Конан Дойла), создавшему цикл рассказов о Раффлсе — взломщике с аристократическими манерами. А во Франции Морис Леблан живописал похождения джентльмена-грабителя Арсена Люпена; Марсель Аллен и Пьер Сувестр явили миру непобедимого Фантомаса. В сущности, форсайтовско-го Шакала можно считать наследником этих антигероев, с той только разницей, что он не мошенник и не грабитель, а матерый профессиональный убийца. Но, как и Арсеном Люпеном, читателю доводится порою им невольно восхищаться, когда он ловко преодолевает одно препятствие за другим, вступив в единоборство с полицией.

Мы очень мало узнаем о Шакале кроме того, что это опытный, предусмотрительный и дерзкий киллер. Единственное, на чем заостряет автор наше внимание, — его пустые, ничего не выражающие глаза. Они все замечают, но сами непроницаемы для окружающих. Впервые в них появляется какая-то искра, и по лицу проскальзывает ухмылка, когда незадачливый бельгийский фотограф вздумал шантажировать белокурого англичанина, заказавшего себе фальшивые документы. Но эта ухмылка пострашнее угрожающе нахмуренных бровей: в следующее мгновение Шакал, не моргнув глазом, в прямом смысле свернул шантажисту шею. Убил он фотографа так же машинально, как раздавил бы таракана. Не менее хладнокровно позже прикончил он по очереди дававших ему приют баронессу Коллет де ла Шалоньер (с которой провел перед тем несколько бурных ночей) и гомосексуалиста Жюля Бернара, как только они проникали в его тайну. Шакал спокойно шагает по трупам, словно машина, запрограммированная на убийство. Не поджимает хвост, даже когда узнает, что вокруг сжимается кольцо грандиозной облавы.

Тут он превращается в хитрого хамелеона, который меняет не только цвет волос и прическу, но все обличье, преображаясь то в датского пастора, то в американского студента, то в пожилого француза-инвалида войны. И неукротимо стремится произвести тот выстрел, что принесет ему вожделенные полмиллиона долларов. Преодолев все барьеры и капканы, расставленные у него на пути, и промахнувшись лишь по чистой случайности в высокого человека с горделивым профилем, в котором выделялся всемирно знаменитый нос, Шакал погибает. Он терпит поражение и одновременно одерживает победу, ибо ни французской, ни английской полиции так и не удается установить, кто же скрывался под кличкой хищника и покоится в безымянной могиле.

Однако Шакал — не главный персонаж романа. Вряд ли может претендовать на эту роль и противостоящий ему Клод Лебель — лучший сыщик Франции. В отличие от Шакала он отнюдь не супермен; у него далеко не внушительная внешность и мягкие карие, часто мигающие глаза, свидетельствующие о проницательном уме, а также о застенчивости, столь не вяжущейся, казалось бы, с хваткой и другими деловыми качествами комиссара. Шарль де Голль любил повторять: Совещаться — дело многих людей, а действовать — дело только одного человека. Отправляясь на ежевечерние совещания (а для него — отчеты) к министру внутренних дел, Лебель, которому даны в чрезвычайной ситуации неограниченные полномочия и право мобилизовать сколько угодно людей, знает, что действовать — это именно его дело.

И еще он знает, что успех в полицейском деле на 99 процентов складывается из черновой работы, кропотливого паучьего связывания деталей, пока детали не образуют целого, целое не станет паутиной, а паутина не облепит, наконец, преступника…. В подобную паутину попался в итоге даже такой искушенный и настороженный противник, как Шакал. Но пусть за спиной у него немало побед, которыми с полным правом можно гордиться, Клод Лебель по-прежнему отдает себе в глубине души отчет, что он — «всего-навсего обыкновенный полицейский, и ловил он преступников лучше других просто потому, что глаз не смыкал, когда не надо, вот и все».

Главный персонаж у Фредерика Форсайта — причем не только в Дне Шакала, а и в других произведениях, — само действие. Недаром его называют непревзойденным мастером интриги. Он в самом деле умеет как мало кто наэлектризовать атмосферу романа, создать между полюсами жизни и смерти такое напряжение, что у читателя дух захватывает, словно при стремительном скольжении вперед по американским горкам, когда то проваливаешься в бездну, то взмываешь ввысь. И если герои могут быть выписаны у Форсайта недостаточно рельефно, то зато сюжет всегда тщательно разработан и лихо закручен.

Выбор сюжета для него — едва ли не важнейшее из слагаемых успеха. Этому уделяется значительно больше внимания, чем художественной выразительности образов или отточенности стиля. Стиль он сохраняет журналистский, и по форме его бестселлеры больше всего походят на романы-репортажи. Форсайт старается быть точным в мельчайших деталях: Если в какой-нибудь из книг я описываю, например, ресторан, то любой желающий может отправиться туда и убедиться: и директор, и обстановка, и меню там именно такие, как я изобразил. Точно так же, если в повести Поводырь он дает описание кабины истребителя Вампир, то оно напоминает своей тщательностью техническую инструкцию, и можно не сомневаться, что перед глазами пилота в этом самолете расположены именно те приборы и именно в той последовательности, как здесь перечислено. Все это призвано создать эффект достоверности и придать вымышленному повествованию черты документальности.

Хорошо известно высказывание Александра Дюма, что история для него — гвоздь, на который он вешает свои картины. В отличие от блистательного автора Трех мушкетеров, для Фредерика Форсайта таким гвоздем служит современность, и вешает он на него картины, стилизованные под фотографии с натуры. А если прибегнуть к аналогии с кино, то он как бы щедро перемежает игровой фильм с хроникальными кадрами. Благодаря этому возникает иллюзия, что придуманные им события произошли в действительности. Форсайт старательно воспроизводит особые приметы того времени и места, где развертывается его сюжет, нередко вводит реальные фигуры в число своих персонажей.

Сравнение с кино напрашивается еще и потому, что композиция его романов строится по принципу динамичного кинематографического монтажа встык отдельных эпизодов. Иной раз на их синхронность указывают фразы вроде: В то же самое утро…, В тот самый момент…. Мозаичное построение Дня Шакала позволяет нам параллельно следить за технологией заговора и технологией облавы. Таким образом, форсайтовские романы имеют сходство не только с репортажами, но и с литературными сценариями. Не удивительно, что мимо них не проходят режиссеры. Существует и удачная, на мой взгляд, экранизация Дня Шакала, имевшая не меньший успех, чем книга3.

Фабула Дня Шакала заключена в четкие хронологические рамки: март — август 1963 года. То был поистине тревожный год для Франции и ее президента генерала де Голля. Добровольно уйдя от власти в январе 1946 года, Шарль де Голль возвращается к ней через 12 лет, и в декабре 1958 года его избирают президентом. Обосновавшись в Елисейском дворце, он начинает выступать за предоставление Алжиру права на самоопределение, понимая, что это необходимо для возрождения величия Франции.

Март 1961 года отмечен двумя взаимосвязанными событиями: объявлением о начале переговоров между французским правительством и Фронтом национального освобождения Алжира — переговоров, призванных положить конец долгой кровопролитной войне, — а также учреждением ОАС — Секретной вооруженной организации, ультраправые главари которой поставили себе задачей во что бы то ни стало сохранить Алжир в качестве одной из французских провинций. С целью вызвать панику и политический кризис в стране ими был начат по всей Франции бомбовый фестиваль, повлекший за собой много жертв. В сентябре того же года состоялось первое покушение на Шарля де Голля.

В глазах одних своих соотечественников генерал — человек-легенда, символ Сопротивления, начало которому положил его пламенный призыв, прозвучавший по лондонскому радио 18 июня 1940 года (не случайно Шакал избирает местом покушения площадь, названную в честь этой исторической даты, а временем — 25 августа 1963 года — то есть отмечавшийся в девятнадцатый раз День освобождения Парижа от гитлеровской оккупации). Для других, ярых сторонников французского Алжира, тот же де Голль — предатель интересов нации. Вот почему оасовцы в романе Форсайта называют его Иудой, засевшим в Елисейском дворце, тогда как симпатизирующие ему люди именуют Большим Шарлем и Стариком.

В общей сложности было произведено, как подсчитали его биографы, полтора десятка покушений на генерала, включая нападение на президентскую машину 22 августа 1962 года в Пти-Кламаре, которое возглавил молодой подполковник Жан Мари Бастьен-Тири (с описания его казни начинается роман Форсайта). Так что на де Голля и в самом деле охотилась целая свора шакалов. По счастью, ни одно из покушений не увенчалось успехом, и его не постигла участь Джона Кеннеди, о гибели которого от руки убийцы он узнал в свой день рождения — 22 ноября 1963 года.

Чувствуется, что — подобно выведенному им Шакалу, когда он готовил операцию, — сам писатель в процессе работы над книгой досконально изучил материалы прессы и воспоминания о де Голле, его собственные мемуары (не забудем, что в первой половине 60-х годов Форсайт дважды был аккредитован в Париже, и ему хорошо знакома тамошняя обстановка тех лет). Полностью соответствует правде и то, что де Голлю казалось унизительным прятаться от опасности. Оасовцам не удалось запугать его террором и угрозами. Железный человек 18 июня, он продолжал появляться на людях, а службе безопасности, настоятельно требовавшей от него быть более осторожным, заявлял: Я делаю свою работу, а вы извольте заниматься вашей. Надо отдать должное, его охрана знала свое дело. В действительности день Шакала тоже не состоялся. Шарль де Голль благополучно дожил почти до своего 80-летия, скончавшись 9 ноября 1970 года. Вскоре вышел роман Фредерика Форсайта, где он стал действующим лицом, но который ему не суждено было прочесть.

Бестселлеры

Вторая книга Фредерика Форсайта получила название Досье ОДЕССА. Начинается она с пояснения: Слово «ОДЕССА», стоящее в заглавии, — это не название большого города на юге России или маленького городка в Америке. Оно образовано из шести первых букв и является сокращением от немецкого «Organisation Der Ehemaligen SS-Angehorigen». По-английски это означает: «Организация бывших членов СС».

Кстати, мельком сия организация упоминалась уже в Дне Шакала. Когда комиссар Лебель запросил по линии Интерпола семь стран о всех состоящих на учете полиции наемных убийцах, специализирующихся на устранении политических деятелей, то из ФРГ пришел ответ об одной-единственной возможной кандидатуре — в прошлом обер-штурмбанфюрере СС, действующем по заданиям подпольной организации ОДЕССА. На след этой организации эсэсовцев выходит и разоблачает ее во втором романе Форсайта отчаянно смелый (и чуть было не поплатившийся жизнью за смелость) 29-летний журналист Петер Миллер, разыскивающий скрывающегося под чужим именем убийцу своего отца Эдуарда Рошмана, на совести которого десятки тысяч людей, зверски уничтоженных во время войны в Риге.

Вплотную за Днем Шакала и Досье ОДЕССА появились Псы войны. Это роман о великолепной пятерке наемников во главе с ирландцем Шенноном, в лице которого мы знакомимся с еще одной разновидностью супермена. Услуги наемников понадобились британской горнодобывающей компании, ведущей разведку и добычу полезных ископаемых в некоей африканской стране, которой автор дал название Зангаро. Сотрудники компании натолкнулись на залежи платины, и глава корпорации решает держать пока открытие в секрете, а тем временем попытаться совершить в Зангаро государственный переворот, чтобы посадить своего ставленника в кресло президента республики и таким образом наложить лапу на сулящее неимоверную прибыль месторождение.

Осуществить переворот поручается майору Шеннону и его отважным солдатам удачи. Они доблестно свергают погрязшего в коррупции правителя Зангаро, но на его место ставят отнюдь не указанную им марионетку англичан, а просвещенного и независимого лидера. Суровый пес войны Шеннон предстает перед читателем честным и бескорыстным поборником справедливости, движимым жаждой приключений и чувством товарищества, презирающим опасность и прислушивающимся к голосу совести. Мужество не изменяет ему и когда он узнает, что смертельно болен. Он уходит в джунгли и предпочитает собственной пулей оборвать жизнь, которую не удалось отнять у него никому из врагов.

Массовая беллетристика любит пользоваться приемами, почерпнутыми у серьезной литературы. Псам войны предпослан скорбно-многозначительный эпиграф из Томаса Харди: …И чтоб никто не сажал цветов на моей могиле и никто не вспоминал меня…. По сути этот роман, хотя он и слегка закамуфлирован определенной дозой социального критицизма по отношению к бесцеремонному поведению западных монополий в Африке, представляет собой апологию современных ландскнехтов, попытку показать в героико-романтическом свете их кровавые похождения. Вполне естественно, что политический детектив должен чутко реагировать на показания политического барометра. Перефразируя известный афоризм, можно, наверное, сказать: каждое время имеет ту литературу, какую заслуживает. Есть печальная закономерность в том, что такие начинавшие с антифашистских произведений авторы, как Джон Ле Карре (В маленьком немецком городке, 1969) и Фредерик Форсайт (Досье ОДЕССА), с середины 70-х по середину 80-х годов в условиях противостояния Восток — Запад отдали дань антисоветизму и внесли изрядную лепту в создание образа врага (достаточно вспомнить Люди Смайли, 1979, Ле Карре). Что касается Форсайта, то уже в Псах войны выяснялось: на найденную англичанами африканскую платину зарятся алчные русские, а зангарский деспот — послушная игрушка в их руках. Но это была лишь прелюдия к Дьявольской альтернативе и Четвертому протоколу, лейтмотивом которых стал усиленно эксплуатировавшийся тогда на Западе тезис о советской военной угрозе.

Любопытно отметить, что если действие трех первых романов Фредерика Форсайта происходило в самом недавнем прошлом, то трех позднейших — в ближайшем будущем. Новация, привлекательная для читателя. Но для автора задача несравненно более трудная: на основе анализа текущих событий он пытался прогнозировать дальнейший ход их развития и внедрял в получаемую модель свою детективную интригу. Так, Дьявольская альтернатива легла на прилавки книжных магазинов в 1979 году, а действие перенесено в 1982-й; та же разница в Четвертом протоколе: книга датируется 1984 годом, а действие — 1987-м (причем — самое удивительное — Форсайт сумел точно предугадать, что в этом году в Великобритании состоятся досрочные выборы). Наконец, на обороте титульного листа полного драматизма Посредника указан 1989 год, а описанные там происшествия случаются по воле автора в 1991.

Вариации на русскую тему

В романе Дьявольская альтернатива Фредерика Форсайта сюжет развивается многопланово. Мир поставлен на грань экологической катастрофы. Это вызвано тем, что террористы захватили танкер-гигант и грозят взорвать его у европейских берегов, если не будут полностью удовлетворены их требования. Последствия взрыва из-за разлития огромного количества нефти будут чудовищны, и потому страны Запада вынуждены пойти на переговоры с террористами, тогда как СССР в них участвовать не желает и хочет воспользоваться накалившейся международной обстановкой. Оказывается, кремлевские стратеги давно вынашивают План Борис и только дожидаются удобного момента для его осуществления. Так назван в честь Бориса Годунова план по завоеванию всей Европы. Для пущей убедительности Форсайт, как он любит, оснащает этот план множеством всевозможных подробностей (относительно количества танков, десантников и последовательности наносимых ударов), которые призваны поразить воображение читателя.

Заката Европы не допускает очередной супермен — Адам Манро, кадровый английский разведчик, направленный в Москву. Автор постарался, дабы он не был похож на примитивного двойника Джеймса Бонда, и наделил его некоторой замкнутостью, способностью уставать в отличие от неутомимого агента 007, а также неустроенностью в личной жизни, что используют русские, подсунув девушку Валентину, которая обильно снабжает его дезинформацией. Однако Манро блестяще справляется с заданием и спасает цивилизованное человечество, найдя дьявольскую альтернативу вражьим козням красных.

Другую вариацию на популярную в то время тему Русские идут! представляет собой Четвертый протокол. Топорный План Борис здесь сменяется гораздо более изощренным Планом Аврора. Он состоит в том, чтобы взорвать ядерное устройство у американской военной базы, расположенной на территории Великобритании, да еще сделать это впридачу накануне выборов в парламент. Расчет прост: все подумают, что взрыв произошел непосредственно на базе, и этот взрыв вызовет иной — возмущения, который непременно повлияет на итоги голосования. В результате к власти придут левые силы, американцев выдворят, Англия выйдет из НАТО и приступит в одностороннем порядке к атомному разоружению.

В тихом городе близ базы уже обосновался советский диверсант экстра-класса Валерий Петрофский, скрывающийся под личиной благонамеренного англичанина. К нему с разных сторон специально обученные курьеры свозят тайком все необходимые детали, чтобы можно было собрать на месте невиданную адскую машину. Часовой механизм уже пущен и отсчитывает секунды, приближая страшный миг, когда многоопытный охотник за шпионами Джон Престон кладет конец зловещей игре, ставка в которой воистину больше, чем жизнь.

Посредник создавался в совершенно новой политической атмосфере, установившейся в мире, прочно усвоившем русские слова перестройка, гласность, и это не могло не отразиться на направленности романа. Хотя тут тоже фигурирует План Суворов, достойно соперничающий по злонамеренности с планами Борис и Аврора (на сей раз предполагается захват Ирана для овладения нефтью и подчинения себе мусульманского мира). Но не он находится в центре повествования. Главная интрига, имеющая ответвления, плетется вокруг так называемого Нантакетского договора между Советским Союзом и США о радикальном сокращении вооружений.

Еще собирая материал для Дьявольской альтернативы, Фредерик Форсайт на несколько дней приезжал в Москву и сообщил потом интервьюерам, что он по обыкновению тщательно запоминал, сколько шагов от улицы Горького до Лубянки, на уровне какого этажа заканчивается гранитная облицовка здания КГБ, что подают в ресторанах и так далее. Это не спасло его от радостно отмеченных нашей прессой (конфронтация так конфронтация!) целого ряда неточностей в области топографии Москвы, а также написания русских имен и названий. Встречаются подобные досадные огрехи (для русского глаза выглядящие анекдотично) и в Посреднике. Не останавливаясь на мелких орфографических ошибках, можно упомянуть, например, о том, что Форсайт почему-то убежден, будто наравне с американским сенатом договор должен быть рассмотрен и ратифицирован Центральным комитетом КПСС, а не Верховным Советом (сказалась, вероятно, вера во всемогущество партии). Понятно, ему труднее ориентироваться в советских реалиях, чем в привычных западных. И не в этих накладках суть. В целом, повторяю, Посредник выдержан совершенно в иной тональности по отношению к Советскому Союзу, чем два предыдущих романа.

Глобальные сюжеты

От книги к книге у Фредерика Форсайта нарастала тенденция ко все большей глобальности сюжета. Среди действующих лиц Посредника (их перечень вынесен вперед как в пьесах) — президент и вице-президент США, государственный секретарь, директора ФБР и ЦРУ; премьер-министр и министр внутренних дел Великобритании; Генеральный секретарь ЦК КПСС и председатель КГБ. А события развиваются не только в Америке, Англии, Советском Союзе, но также в Испании, Франции, Бельгии, Голландии, Западной Германии, Канаде, Саудовской Аравии, Югославии.

У Нантакетского договора находятся могущественные противники как в СССР (среди высокопоставленных военных), так и в США (среди заправил военно-промышленного комплекса). Техасский магнат Сайрус Миллер, известный своим патологическим антикоммунизмом, решил перековать орала на мечи и составил заговор с целью сместить президента своей страны Джона Кормака, которого подозревает в излишней симпатии к русским. Чтобы оказать психологическое давление на президента, организуется похищение его единственного сына Саймона, обучавшегося в Оксфордском университете. Нанятые похитители — бывшие псы войны, прошедшие в свое время сквозь огонь и воду в Конго. Вступить с ними в переговоры доверяется, пожалуй, самому симпатичному из галереи форсайтовский суперменов Квинну (который когда-то служил в зеленых беретах во Вьетнаме и сохранил кое-какие навыки, но в принципе не любит без крайней надобности применять насилие).

Ему приходится нелегко, ибо нужно не только установить взаимопонимание с похитителями, войти к ним в доверие, но также перехитрить беспрестанно сующие свой нос американские и английские секретные службы, чтобы они ничего не напортили. В конце концов он добивается освобождения Саймона Кормака за выкуп в виде бриллиантов стоимостью два миллиона долларов. Но уже вырванный из заточения сын президента погибает от взрыва хитроумной пластиковой бомбы, заложенной в его ремень. Причем все обставлено так, что создается впечатление, будто это дело рук русской агентуры. Квинн считает теперь для себя делом чести докопаться до истины, и, оставив по дороге несколько трупов, он до нее докапывается с помощью старых друзей и КГБ (!), которому важно отвести от себя подозрение в убийстве ни в чем не повинного молодого человека. Злодеи получают по заслугам. Президент Кормак, находившийся на грани самоубийства, оправляется от нанесенного ему маньяками жестокого удара и возвращается к исполнению своих обязанностей. Нантакетский договор спасен. Квинн со свойственным настоящим суперменам великодушием отправляет доставшийся ему чек на пять миллионов долларов в качестве анонимного рождественского подарка госпиталю для парализованных инвалидов вьетнамской войны. Сам же довольствуется любовью, которую он обрел по ходу этого головокружительного дела в лице помогавшего ему очаровательного агента ФБР Саманты Сомервиль.

В промежутках между романами, как указывалось, появились еще две книги Фредерика Форсайта — повесть Поводырь и сборник рассказов Никаких улик. Повесть навеяна, вероятно, службой автора в ВВС (именно в этот период, в 1957 году, и происходит ее действие), но носит обычно не свойственный ему несколько мистический оттенок. Герой — летчик, у которого в канун Рождества над Северным морем отказывает в самолете радио- и электрооборудование. Вдруг рядом в густом тумане появляется истребитель, и его пилот выводит попавший в аварию самолет на давно заброшенный аэродром, где он благополучно совершает посадку. А потом спасенный летчик с изумлением узнает, что его поводырь — не кто иной, как ас, погибший в этих краях во время второй мировой войны.

Из десяти рассказов, образующих книгу Никаких улик, половина вошла в настоящий сборник, так что нет необходимости излагать их содержание. В двух из них (Шантаж и Безусловная привилегия) выступают совсем не супермены, а люди, вынужденные решительно действовать силою обстоятельств, спасая свое достоинство и нажитое трудом состояние. Попав в неприятную ситуацию, мистер Чедвик впервые задумался о том, что за справедливость надо платить. Не имея таких денег, он проявляет смекалку и находит все-таки выход из положения, побивая обидчика его же оружием. Не меньшую изобретательность демонстрирует и сам Фредерик Форсайт, придумывая неожиданные повороты сюжета и эффектные развязки для своих рассказов, которые этим сродни новеллам О. Генри.

Все его книги прозы становились бестселлерами, но особенно запомнилась первая. И на обложке Посредника как лучшая реклама сверху значится: Новый роман автора Дня Шакала.

Святослав Бэлза

Избранная библиография

Романы

  • День Шакала (The Day of the Jackal, 1971)
  • Досье ОДЕССА (The Odessa File, 1972)
  • Псы войны (The Dogs of War, 1974)
  • Поводырь (The Shepherd, 1975)
  • Дьявольская альтернатива (The Devil’s Alternative, 1979)
  • Четвертый протокол (The Fourth Protocol, 1984)
  • Посредник (The Negotiator, 1989), также издавался как Переговоры
  • Обманщик (The Deceiver, 1991)
  • Кулак Аллаха (The Fist of God, 1994)
  • Икона (Icon, 1996)
  • Призрак Манхэттена (The Phantom of Manhattan, 1999)
  • Мститель (Avenger, 2003)
  • Афганец (The Afghan, 2006)
  • Кобра (The Cobra, 2010)
  • Список убийств (The Kill List, 2013)
  • Лис (The Fox, 2018)

Рассказы

  • Нет возврата (No Comebacks, 1982) — сборник рассказов
  • Нет возврата (No Comebacks) также издавался как Возврата нет; Без улик
  • В Ирландии не водятся змеи (There are no Snakes in Ireland)
  • The Emperor
  • Бывают же дни… (There Are Some Days…)
  • Шантаж (Money with Menaces), также издавался как Секс-шантаж
  • Used in Evidence
  • Абсолютная привилегия (Privilege)
  • Долг (Duty)
  • Он умел предусмотреть всё (A Careful Man)
  • В дураках (Sharp Practice)
  • Ветеран (The Veteran, 2001) — сборник повестей
  • Ветеран (The Veteran)
  • Произведение искусства (The Art of the Matter)
  • Чудо (The Miracle)
  • Гражданин (The Citizen)
  • Шепот ветра (Whispering Wind)

Документальные произведения

  • История Биафры (The Biafra Story, 1969), также издавался как Рассказ о Биафре
  • Эмека (Emeka, 1982) — биография создателя государства Биафра Эмеки
  • Аутсайдер. Моя жизнь как интрига (The Outsider: My Life in Intrigue, 2015) — автобиография

Собрания сочинений

  • В русском переводе: Сочинения: В 4 т. М., 1993

Литература для дальнейшего изучения

  • Jones D. Professionalism and Popular Fiction: The Novels of Arthur Hailey and Frederick Forsyth // Spy Thrillers: From Buchan to le Carre. L, 1990

Экранизации

  • День Шакала (The Day of the Jackal, 1973)
  • Досье «ODESSA» (The Odessa File, 1974)
  • Cry of the Innocent, 1980
  • Псы войны (The Dogs of War, 1980)
  • Четвертый протокол (The Fourth Protocol, 1987)
  • Фредерик Форсайт представляет (Frederick Forsyth Presents, 1989 – …)
  • Pride and Extreme Prejudice, 1989
  • Просто ещё один секрет (Just Another Secret, 1989)
  • Death Has a Bad Reputation, 1990
  • The Price of the Bride, 1990
  • Немного солнца (A Little Piece of Sunshine, 1990)
  • Rooz-e sheytan 1994
  • Волкодав (Code Name: Wolverine, 1996)
  • Икона (Icon, 2005)
  • Мститель (Avenger, 2006)
  • Любовь никогда не умирает (Love Never Dies, 2012)
  1. Моэм У. Сомерсет. Искусство слова. М., Художественная литература, 1989, с. 119.
  2. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в 10 тт. Том VII. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1949, с. 99.
  3. Автор имеет в виду экранизацию романа снятую Фредом Циннеманом в 1973 году, которая была выдвинута на несколько номинаций Золотого глобуса. К сожалению, большинство наверное лучше знакома менее удачная экранизация 1997 года в Брюсом Уиллисом и Ричардом Гиром в главных ролях.
Оцените статью
Добавить комментарий