Лучшие романы Фредерика Форсайта

Подборка рецензий на лучшие романы Фредерика Форсайта.

День Шакала

Современный зарубежный детектив трудно себе представить без имени английского писателя Фредерика Форсайта (родился в 1939 году). Этот большой мастер детективного жанра хорошо известен в нашей стране, впрочем как и во всем мире, ведь тиражи его книг уже перевалили за 50 миллионов экземпляров.

Форсайта более всего привлекает в детективе возможность исследовать анатомию социальной и политической жизни, судьбу обыденных гуманистических ценностей — из разряда тех, с которыми у большинства людей связано представление о просто порядочном человеке. Вот он и исследует их в мире, где как неизбежное зло существуют корыстолюбие, преступность, равнодушие и бездуховность. Именно об этом история комиссара Лебеля в романе День Шакала. Вот, пожалуй, в чем притягательность и секрет успеха произведений Форсайта, а не в изображении техники преступления, эротических сценах или точном коммерческом расчете на собственного читателя.

В книгу включен один из самых известных бестселлеров писателя, перевернувший всю его судьбу и принесший ему колоссальную популярность, — роман День Шакала (The Day of the Jackal, 1971). Судьба этого произведения довольно любопытна.

Никому практически не известный репортер Би-Би-Си Фредерик Форсайт пишет свой первый детективный роман, взяв в качестве сюжетной основы для него действительные политические события — факт предпринятого оасовцами покушения на президента Франции генерала Шарля де Голля. Информацией об этом пестрили многие западные газеты. И несмотря на то, что роман явно получился: обстоятельно разработана политическая интрига, прочерчен динамичный, захватывающий сюжет, психологически умно и тонко выписаны характеры и мотивы поведения героев, — определенная известность самих событий и абсолютная неизвестность автора чуть было не сыграли поначалу роковую роль в судьбе произведения. 27 издательств рисковать не стали и отвергли роман начинающего писателя. 28-е рискнуло и выиграло. Успех превзошел все ожидания. Молниеносно, даже для западного книжного рынка, были распроданы 7 миллионов экземпляров романа. Следом, не откладывая, — опять же по законам рынка! — последовало предложение экранизировать роман. Фильм был снят, а в главной роли — суперзвезда мирового кинематографа французский артист Жан-Поль Бельмондо. Книга и фильм были названы бестселлером № 1. Так Фредерик Форсайт стал знаменитостью. Теперь уже десятки издательских фирм готовы заключить с ним контракты, ждут его новых произведений, но он остается верен издательству, принесшему ему славу и… на корню скупившему все его будущие книги.

С романа День Шакала собственно и начинается оригинальный и неповторимый детективный стиль Форсайта, в котором достоверность, точность, документальность и строгая детализация непостижимо уживаются с напряженным стремительным сюжетом и развернутым психологизмом мотивировок. Фредерика Форсайта можно условно назвать Артуром Хейли детективного жанра. Условно — потому, что Форсайт ни в чем — ни в мастерстве, ни в популярности там, на Западе, не уступает американскому писателю. Просто последнего, по непонятной логике, в нашей стране знают несравнимо лучше.

С романа День Шакала начинается у писателя и собственная философия жанра. Форсайт по-своему очень демократичный и очень нравственный художник. За самыми замысловатыми перипетиями своих детективных сюжетов он не забывает об извечной в мире и в душе человека борьбе сил Добра и Зла. Человеческое бытие, по Форсайту, и есть то неустойчивое балансирование между равновеликими полюсами, которое однажды, в поступке, в моральном выборе наконец реализует себя, приобретая форму и окончательный смысл. Для Форсайта неприемлемы крайние формы индивидуализма и эгоизма, всякого рода надчеловеческое — суперменство. И здесь он демократичен. Маленький человек, диккенсовский персонаж — вот его тема, и она импонирует простому читателю.

Шакала, наемного убийцу, профессионала экстра-класса останавливает обыкновенный маленький, смешной человечек в огромной шляпе, делающей его похожим на гриб — комиссар Лебель, которого суперменом уж никак не назовешь и который своей супруги — шумливой и непреклонной женщины-скалы, мадам Лебель, боится больше, чем грозного министра внутренних дел. Именно этот герой, а не махина полицейского аппарата, продемонстрировавшая свою полную беспомощность, смог справиться с коварным и изобретательным Шакалом. Я думаю, что переводчик романа Евгений Синельщиков довольно точно донес до нас не только букву, но и мысль, пафос произведения Форсайта. В его переводе, специально сделанном для этого издания, главным героем становится не Шакал, а именно комиссар Лебель, доказавший, что, когда отказывает машина, то и винтик кое на что способен, например, на то, чтобы натянуть нос аристократическому выскочке, снобу полковнику Сент-Клеру.

А сам Шакал? Перо Форсайта делает его не очень-то похожим на набившего оскомину героя-супермена. В его образе нет ходульности, он живой человек. Целлофановая оболочка профессионала-супермена то и дело оказывается надорванной, и из-за нее проглядывают простые и естественные человеческие чувства — страх, растерянность, неосознанное желание прикоснуться к обыкновенной жизни того, чужого для него, нормального мира.

Посредник

Фредерика Форсайта не надо представлять нашему читателю: на русский язык переведены два его романа — «День Шакала» (1971) и «Досье “ОДЕССА”» (1972), а также несколько рассказов. Начав с журналистики, он приобрел затем широкую международную известность как автор политических детективов.

Писатель выступал и в иных жанрах: его первая книга «История Биафры» (1969), посвященная шедшей тогда кровопролитной междоусобице в Нигерии, носила чисто публицистический характер; легкий налет мистики отличает изданную в 1975 году повесть «Поводырь», в которой причудливо преломился опыт, полученный автором в молодости во время службы в королевских военно-воздушных силах. О Форсайте-рассказчике можно судить по новелле, давшей название сборнику «Никаких улик» (1982). В рассказах его редко присутствует политика, но зато почти всегда налицо изобретательная криминальная интрига, а финалы неожиданны в духе О. Генри. Это поистине «хорошо сделанные рассказы», что видно и на примере повествования о преступной страсти мультимиллионера-плейбоя Марка Сандерсона, привыкшего всегда добиваться своего любой ценой — даже ценой чьей-либо смерти.

Однако наибольшее признание Фредерик Форсайт снискал в области политического детектива, где он продемонстрировал изрядные навыки «высшего пилотажа», то заставляя читателей с неослабевающим вниманием следить за тем, как затягивается «мертвая петля» на шее генерала де Голля, то азартно ввинчиваясь в «штопор» «холодной войны» и внося свою лепту в создание «образа врага», то взмывая в сферу претерпевающей головокружительные изменения большой политики. За двумя упомянутыми романами последовали «Псы войны» (1974), «Дьявольская альтернатива» (1979), «Четвертый протокол» (1984), «Посредник» (1989) — все они, как и «День Шакала», стали бестселлерами, распроданы многомиллионными тиражами и принесли автору миллионные гонорары.

«Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница», — сообщал Пушкин Вяземскому в начале работы над «Евгением Онегиным». Между детективом и политическим детективом — тоже дьявольская разница. Прослеживая эволюцию жанра со времен Эдгара По и его последователей, П. Буало и Т. Нарсежак в исследовании «Детективный роман» (1964) так обрисовали ситуацию, сложившуюся в мире после второй мировой войны и обусловившую популярность «крутого» и политического детектива: «Страх, жестокость, насилие — центральные понятия времени. Хватит загадок, хватит риторики; события должны мелькать с калейдоскопической быстротой, как в кино, заявляет новый роман… «Холодная война» столкнула два мировых сообщества. Во всем мире, в Латинской Америке, в Греции, в Малайзии начались восстания. Гротескное и страшное слово «путч», напоминающее взрыв гранаты со слезоточивым газом, вошло в повседневный язык. Хроника текущих событий превратилась в гигантский «черный» роман: камеры пыток, тюрьмы, набитые заключенными, скандалы, наркобизнес, лицемерная пропаганда и карательные отряды… Человечество находится нынче во власти «Великого страха» — страха конца света, мировой войны, которая всех уничтожит. Ужас этот оправдан — он порожден противостоянием Востока и Запада. Войны до сих пор удавалось избежать благодаря равновесию, существующему между двумя блоками. Но паритет поддерживает только бесконечная самоотверженность бойцов невидимого фронта, скрывающихся под таинственными номерами: ОСС 177, ОСС 007, — секретных агентов грозных спецслужб, называемых лишь аббревиатурами… Наш век — век тайной войны. Это знает каждый. Люди прекрасно понимают, что важнейшие события, диктующие политические решения, остаются им неизвестны. Они видят лишь внешнюю сторону явлений — такова наша жизнь. Вот почему она удивительно напоминает бесконечный детектив».

Чутко уловив настроения читающей публики Запада, Фредерик Форсайт стал писать детективы, удивительно напоминающие жизнь. Вымысел в них тесно переплетается с реальностью, стиль имитирует документальный. Автор «Дня Шакала» в многочисленных интервью неизменно подчеркивает, сколь важное значение придает он точности деталей, даже самых мелких, чтобы вызвать у читателя ощущение достоверности всего описываемого. Такое похвальное стремление к скрупулезности не спасло его, впрочем, от некоторых накладок с русскими реалиями, которые встречаются и в «Дьявольской альтернативе», и в «Четвертом протоколе», и в «Посреднике», несмотря на то что он консультировался с английскими и американскими кремленологами, эмигрантами из Советского Союза, да и сам побывал в Москве для сбора материала.

Той же цели — придать как можно большее правдоподобие сюжету — служит введение известных политических деятелей в число действующих лиц. Если в «Дне Шакала» на основе педантично воссозданных событий 1963 года моделировалось покушение на президента Франции генерала де Голля, то в «Посреднике» наряду с придуманными персонажами выведены под своими именами Маргарет Тэтчер и Михаил Горбачев.

Фредерик Форсайт специализируется в поставке на книжный рынок детективов такого толка, что их успех в значительной степени зависит от политической конъюнктуры. И он с блеском умеет не только учитывать, но и прогнозировать ее. Более того, он пытается предугадать ход развития исторических событий, и это иногда ему удается.

Таким образом, он, по существу, вступает в соперничество с политиками. Ибо столь искушенный в этом деле человек, как сэр Уинстон Черчилль, говорил: «Искусство политика состоит в умении предсказать, что произойдет завтра, на следующей неделе, в следующем месяце и в следующем году. И в умении объяснить потом, почему это не произошло».

В «Посреднике», как и в двух предыдущих романах, Форсайт дерзнул заглянуть на пару лет вперед. Книга вышла в мае 1989 года, а действие ее отнесено к 1991 году — это своего рода «воспоминания о будущем», — и мы теперь можем сопоставить воображаемые события с подлинными.

В отличие от «Дьявольской альтернативы» и «Четвертою протокола», где еще усердно использовался популярный тогда в Западной Европе и Америке тезис о советской военной угрозе, при конструировании сюжета «Посредника» автор исходил из новой тенденции мирового развития, связанной с перестройкой в СССР, изменением взаимоотношений между двумя ядерными сверхдержавами и прекращением глобальной конфронтации Восток — Запад.

Мимо столь существенных перемен в мировой политике, определяющих читательский интерес, не могли пройти и коллеги Фредерика Форсайта. К примеру, Джон Ле Карре, чьи «люди Смайли» раньше неутомимо вели «войну в Зазеркалье» со «шпионами, пришедшими с холода» — т. е. с Востока, — в том же 1989 году выпускает «Русский дом», где звучит уже совсем иной лейтмотив, выводимый саксофоном Барли. Эту эволюцию Ле Карре объясняет следующим образом: «С одной стороны, «Русский дом» — продолжение моих традиций. Я описываю события, какими я их вижу. Но в то же время — это и моя личная перестройка. Когда я приехал в Москву в мае 1987 года, я сразу понял, что открываю для себя новые горизонты. Старые «измы» умирают. После поездки в Советский Союз я не стал, конечно, романтиком, вглядывающимся в звезды, но понял, что как писатель могу сыграть свою роль. На Западе еще многие считают, что с русскими вообще лучше не иметь дела. Но это чепуха: если мы не поможем Горбачеву, то будем нести свою долю вины за поражение перестройки».

«Посредник» тоже, с одной стороны, продолжение традиций Форсайта, а с другой — его личная перестройка. Разве можно себе вообразить, чтобы в какой-либо из его прежних книг главному герою оказывали помощь и даже спасали жизнь агенты КГБ? А ведь здесь именно так и происходит.

Со времен «Дьявольской альтернативы» Фредерик Форсайт выступает в роли не только детективиста, но отчасти и в роли научного фантаста. Однако мир сейчас столь стремительно меняет свой облик, события происходят с такой калейдоскопической быстротой, что предвидеть это было трудно при самом смелом полете фантазии. Право же, кто мог помыслить еще несколько лет назад, что рухнут Берлинская стена и другие стены, казавшиеся незыблемыми (включая психологические барьеры), которые разделяли людей на два лагеря? Что распадется Варшавский договор? Что обретут независимость прибалтийские республики? Что Михаил Горбачев сложит с себя обязанности Генерального секретаря ЦК КПСС? Никто не мог предположить, что в ноябре 1990 года подаст в отставку премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер после одиннадцати с половиной лет триумфального пребывания у власти. Но если в Лондоне «железная леди» уйдет с арены, сохранив высокое достоинство, то в Москве меньше чем через год распрощается со своими креслами целая когорта «железобетонных людей», джентльменами которых никак не назовешь. Еще совсем недавно с трудом верилось, что «гротескное и страшное слово “путч”» может войти в наш лексикон. Тем больше остается удивляться прозорливости Форсайта, предсказавшего, что как раз в 1991 году Горбачев уберет генерала Владимира Крючкова с поста председателя КГБ.

Говорят: «Информация — мать интуиции». Но верно и другое: интуиция творческого человека способна возместить недостаток информации. Примеры подобных поразительных прозрений художника обнаруживаются нередко в произведениях крупнейшего мастера современной английской прозы Грэма Грина (1904—1991), давшего великолепные образцы политического романа и не брезговавшего приемами детектива. Детективы он назвал однажды современными сказками. И в преамбуле к «Человеческому фактору» (1978) напомнил слова мудрого сказочника Андерсена: «Из реальности сотканы наши фантазии».

Фантазии Фредерика Форсайта тоже во многом сотканы из реальности. Конечно, его никак нельзя сравнивать по силе таланта с Грэмом Грином, который и в детективах никогда не довольствовался занимательным «кроссвордом» сюжета, а затрагивал сложнейшие философско-нравственные проблемы. Тонкий психолог, создатель «Тихого американца» всегда тщательно мотивировал поведение своих персонажей, стремился заглянуть на самое дно их сознания, будь то даже люди, дошедшие до крайней степени морального падения. В его романах (в том числе — политических), как в жизни, Добро и Зло весьма тесно соседствуют друг с другом, иногда в душе одного человека, скажем, Рейвена, героя «Наемного убийцы» (1936), который к тому же — согласно излюбленному гриновскому принципу парадокса — совмещает в себе преступника и жертву.

Что касается Форсайта, то он не ставит перед собой больших художественных задач и даже как-то скромно заявил, будто вообще не считает себя писателем, а продолжает оставаться журналистом, рассказывающим ту или иную историю. В самом деле, его бестселлерам явно присущи черты романов-репортажей. Впрочем, тут он как бы следует одному из классических «Двадцати правил для писания детективных романов» С. С. Ван Дайна: «В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления на побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание «атмосферы». Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность».

Действие, головоломные извивы сюжета выходят в форсайтовских романах на первый план. Воздавая должное его искусству закручивать сложную интригу и умению нагнетать эмоциональное напряжение, критики тем не менее не раз сетовали на то, что создаваемые им персонажи напоминают «фигуры, вырезанные из толстого картона».

Для «Посредника», надо отдать ему должное, Форсайт выбрал картон потоньше. Поэтому Куинн получился наиболее рельефным из его суперменов (а герой-супермен — непременный атрибут всех подобных романов). В конце программного эссе «Простое искусство убивать» (1944) Реймонд Чандлер писал: «В том, что имеет право именоваться искусством, всегда присутствует искупительное начало. В высокой трагедии это может быть чувство трагического. Это могут быть жалость и ирония, это может быть громкий смех сильного человека. По нашим мерзким улицам должен пройти человек, который выше этой мерзости, который не запятнан и не запуган. Таким человеком является детектив-расследователь. Он герой, он — всё. Он простой смертный, и в то же время он не такой, как все, это настоящий человек. Это должен быть, если вспомнить избитую формулу, человек чести, по своей природе, по неизбежности, и, уж конечно, не размышляющий об этом вслух. Лучший из лучших в нашем мире и не из последних в лучшем из миров. Меня, признаться, мало интересует его частная жизнь, хотя, безусловно, он не евнух и не сатир. Он вполне может соблазнить герцогиню, но ни за что не посягнет на невинность. Коль скоро он человек чести, он должен оставаться таковым во всем. Он относительно беден, иначе ему не пришлось бы зарабатывать на хлеб ремеслом сыщика. Он обычный человек, иначе он не смог бы жить среди простых людей. У него есть характер, иначе он не смог бы стать профессионалом. Он не возьмет денег, если не будет уверен, что их заработал, и он поставит на место хама, не теряя при этом самообладания. Он одинок и горд, и вам придется уважать его чувства, иначе вы горько пожалеете, что столкнулись с ним. Он изъясняется, как и подобает людям его возраста, с грубоватым остроумием, умением увидеть абсурдную сторону жизни, с отвращением к фальши и презрением к дешевке. В основе сюжета таких детективов — его приключения в поисках потаенной правды. Эго именно приключения, ибо в нем живет авантюрное начало. Он знает жизнь так, как это может даже кого-то напугать, но это знание принадлежит ему по праву, иначе он не смог бы делать свое дело».

Форсайтовский Куинн из породы именно таких людей. Пройдя закалку в отряде «зеленых беретов» во Вьетнаме, он с честью выдерживает все испытания и докапывается до потаенной правды. Это необходимо ему, поскольку задета его честь профессионала; но это необходимо не только ему, ибо на карту поставлена ни больше ни меньше как судьба всего человечества. Разветвленная интрига, разворачивающаяся на огромном пространстве от Вашингтона до Москвы и от Лондона до Эр-Рияда, сопряжена главным образом с Нантакетским договором между Советским Союзом и США, согласно которому предусматривается крупномасштабное сокращение вооружений с обеих сторон. Ратификации этого договора противятся как группа советских высокопоставленных генералов и офицеров во главе с начальником Генштаба маршалом Козловым, так и часть заправил американского военно-промышленного комплекса. Маниакально ненавидящий «красных» нефтяной магнат из Хьюстона Сайрус Миллер организует заговор, цель которого — деморализовать и сместить президента США (именуемого в романе Джон Кормак) за его якобы чрезмерные симпатии к русским. Жертвой заговора становится единственный сын президента Саймон, учившийся в Оксфорде; причем все обставлено таким образом, чтобы создать впечатление, будто тут замешана советская агентура. Цели заговорщиков, казалось, уже почти достигнуты. Но они не учли, что им придется иметь дело с таким крепким орешком, как Куинн, которому к тому же в критический момент протягивает руку помощи могущественный генерал КГБ Вадим Кирпиченко (заинтересованный в том, чтобы отвести от своего ведомства подозрения об участии в грязной акции). Генерал великодушно снабдит попавшего в трудное положение американского супермена всем необходимым — от превосходно сфабрикованного канадского паспорта и денег до книги о великих гроссмейстерах, где тот не без пользы для себя прочтет главу о Тигране Петросяне, который славился тем, что даже в безнадежной позиции умел сохранять невозмутимый вид, заставляя соперника судорожно искать ловушку и совершать в цейтноте роковые ошибки. Куинн воспользовался этим советом и в итоге, многократно рискуя жизнью, вывел злодеев на чистую воду. «Он простой смертный, и в то же время он не такой, как все, это настоящий человек».

Третья из упоминавшихся заповедей Ван Дайна гласит: «В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных». Но в «Посреднике» такая линия присутствует, и преданная любовь помогавшей ему очаровательного агента ФБР Саманты Сомервилл становится достойной — и единственной — наградой Куинну за его труды и лишения. С доставшимся же ему чеком на пять миллионов долларов он поступает так, как надлежит поступать настоящим суперменам.

Не следуя слепо канонам избранного жанра, Фредерик Форсайт вывел для себя собственную формулу успеха. И она не подводит его. Еще раз эта формула оправдала себя в новом форсайтовском романе «Обманщик», который появился в витринах книжных магазинов Англии и Америки осенью 1991 года. На сей раз автор не заглядывает в будущее, а идет по горячим следам недавних событий, взяв за точку отсчета 1983 год и доведя свое повествование вплоть до вторжения Саддама Хусейна в Кувейт. В центре романа образ Сэма Мак-Криди — одного из рыцарей «холодной войны» (отчасти, как выясняется, «рыцаря поневоле»: такие были времена…). Оставаясь в тени, он дошел до поста начальника отдела секретных операций британской спецслужбы, но в условиях радикальных перемен во взаимоотношениях с Востоком от него хотят избавиться как от динозавра минувшей эпохи. Сэму приходится приспосабливаться к новым обстоятельствам, в которых тем не менее продолжаются старая игра разведок и интриги внутри «Цирка».

Все как обычно: исключительная личность в исключительной ситуации; завораживающая динамика действия; декорации с точными атрибутами времени и места, очень похожие на реальность, — в числителе и четкая ориентация на политический барометр, определяющий также приливы и отливы читательского интереса, — в знаменателе. А на суперобложке очередного тома остросюжетной «саги» Форсайта в рекламных целях напоминается: «Новый роман автора “Дня Шакала” и “Посредника”».

Святослав Бэлза

Лис

Всю прошедшую ночь и весь сегодняшний день я клялся, что убью Фредерика Форсайта.

Объяснение простое. У английского писателя вышел новый роман — Лис (The Fox), всю прошедшую ночь и большую часть сегодняшнего дня я пытался его прочесть, поскольку начало истории — просто изумительное.

Среди ночи в квартире Эдриана Уэстона раздается звонок. На линии премьер-министр Великобритании, многими чертами напоминающий Терезу Мэй, с шокирующей новостью. Произошло невероятное! Серверы трех самых закрытых учреждений в мире — Пентагона, Агентства национальной безопасности США и ЦРУ были взломаны. Их защита считалась неприступной, а над разработкой защитных мер работали лучшие умы Америки. Но самое удивительное, что взломал их не суперхакер или группа российских агентов. Люк Дженнингс — обычный британский парнишка аутист, живущий в маленьком пригороде. Он играючи вскрыл систему безопасности, словно это была очередная игрушка.

Премьер-министр срочно летит в Вашингтон, чтобы уладить дело с американскими коллегами, которые рвут и мечут. Здесь английский премьер и получает ядовитый приказ. Использовать необыкновенный дар ребенка против всех своих врагов — России, Ирана, Северной Кореи.

В итоге, Лис сажает российский крейсер на мель в Атлантике и что-то делает с трубопроводом. Буквально за пару часов получает контроль над иранской ядерной программой и управление северокорейской ракетной программе. Естественно, шпионы из России пытаются добраться и устранить чудо-ребенка. Но тщетно…

А убить Фредерика Форсайта я собирался за неимоверно детальные описания хакерских примочек и методов взлома, виртуальных ловушек и других совершенно непонятных для меня описаний. Я всегда считал, что могу без проблем прочесть технический текст на английском, но впервые столкнулся с непреодолимым препятствием. Остается ждать перевода на русский.

А еще хочется убить Форсайта за невероятно затянутый роман с таким интригующим зачином. Впрочем, финал будет для многих читателей полной неожиданностью, я бы сказал банальной и шокирующей одновременно…

Если бы все было так просто, как описывает Фредерик Форсайт, все люди, несомненно, стали бы подданными британской короны. Но история Британской империи убеждает нас в обратном.

Оцените статью
Добавить комментарий

  1. Карина

    Извините,где можно найти «Лис» на русском?

    Ответить
    1. А. Владимирович автор

      Добрый день, Карина.
      К сожалению, пока этот роман Форсайта не переведен на русский. Остается надеяться, что издатели пусть с небольшим опозданием, но все же опубликуют перевод этого романа.

      Ответить