Черная птица (The Black Bird) — глава из криминального романа Дэшила Хэммета Мальтийский сокол, ставшего образцом крутого детектива, читать.
***
Мисс Вандерли, в платье из зеленого шелка с пояском, открыла дверь номера 1001 в отеле «Коронет». Лицо ее раскраснелось. Каштановые волосы, спадавшие мягкими волнами, были слегка растрепаны.
Спейд снял шляпу и сказал:
— Доброе утро.
Она опустила голову и ответила робко:
— Входите, мистер Спейд.
Мисс Вандерли провела его в кремово-красную гостиную, извиняясь за беспорядок:
— Все вверх дном. Я даже еще не распаковывала вещи. — Она положила его шляпу на стол и села на маленький ореховый диванчик. Спейд примостился напротив в парчовом кресле с овальной спинкой.
— Мистер Спейд, я должна сделать ужасное, совершенно ужасное признание.
Спейд вежливо улыбнулся, но ничего не сказал. Улыбка пропала впустую: мисс Вандерли не подняла глаз.
— Эта… эта история, которую я вчера рассказала, была всего лишь… историей, — сказала она, запинаясь, глянув на него испуганными глазами.
— Ах, эта, — отмахнулся Спейд. — Так мы и не поверили вашей истории…
— Да… — Испуг в ее глазах сменился недоумением.
— Мы поверили двум сотням долларов. Только и всего.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что вы заплатили нам больше, чем если бы говорили правду, и как раз настолько больше, чтобы это нас не особенно волновало.
Ее глаза неожиданно просветлели. Она чуть привстала, опять села и возбужденно заговорила:
— И даже сейчас вы бы согласились…
Спейд остановил ее движением руки. Верхняя часть его лица хмурилась, нижняя — улыбалась.
— Это зависит от некоторых обстоятельств, — сказал он. — Дело в том, мисс… так как же вас теперь зовут: Вандерли или Лебланк?
Покраснев, она прошептала:
— Мое настоящее имя О’Шонесси. Бригид О’Шонесси.
— Дело в том, мисс О’Шонесси, что когда подряд происходят два убийства, все начинают суетиться, полиция считает, что ей все дозволено, любая информация подскакивает в цене, а люди становятся несговорчивыми…
— Мистер Спейд, скажите мне правду. — Ее голос дрожал на грани истерики. Лицо покрылось морщинками отчаяния. — Это моя вина в том, что произошло прошлой ночью?
Спейд покачал головой:
— Нет… Только мне кое-что неизвестно. Вы предупредили нас, что Терсби опасен. Конечно, вы солгали насчет вашей сестры и прочего, но это не в счет: ведь мы все равно не поверили. — Он пожал плечами. — Так что я не сказал бы, что вы виноваты.
— Спасибо. Но я всегда буду себя винить. Мистер Арчер был такой… живой еще вчера днем, такой веселый, надежный и…
— Прекратите! — отрезал Спейд. — Он знал, на что идет. В нашей работе часто приходится рисковать.
— Он… он был женат?
— Жена его не любила, детей у них не было, после себя он оставил страховку на десять тысяч…
— О, не надо, пожалуйста! — прошептала она.
Спейд взглянул на часы и пересел с кресла к ней на диванчик.
— Сейчас не об этом нужно беспокоиться. Поднята на ноги целая свора полицейских, помощников окружного прокурора, журналистов. Что вы собираетесь делать?
— Я хочу, чтобы вы спасли меня… от всего этого, — ответила она дрожащим голосом. Потом робко коснулась его рукава. — Мистер Спейд, они обо мне знают?
— Пока нет. Я хотел сначала увидеться с вами.
— Что… что бы они подумали, если бы знали, как я пришла к вам с этой выдуманной историей?
— Ну… это возбудило бы в них подозрения. Вот почему я молчал, дожидаясь встречи с вами. Я думал, что, может быть, нам не придется рассказывать им все… Если потребуется, мы могли бы придумать вполне безобидную версию.
Она сидела как на иголках, а веки под тяжелыми ресницами беспокойно подергивались, будто безуспешно пытались оторваться от глаз Спейда.
— Может быть, им вообще не нужно знать обо мне? — спросила она. — Я сейчас не в состоянии ничего объяснить. Не могли бы вы меня защитить от них, чтобы мне не пришлось отвечать на вопросы? Вряд ли я смогла бы это вынести. Лучше умереть. Только вы можете меня спасти, мистер Спейд!
— Возможно. Но для этого мне нужно знать все подробности.
Она опустилась перед ним на колени, подняла к нему лицо, напряженное, перекошенное от страха.
— Я вела плохую жизнь! — воскликнула она. — Я была плохой: хуже, чем вы можете подумать. Но я не безнадежно дурной человек. Посмотрите на меня, мистер Спейд. Вы верите, что я не совсем плохая? Правда? Вы это видите, да? Так поверьте же мне. О, я такая одинокая, мне так страшно, и, кроме вас, мне никто не поможет… Я знаю, что не имею права просить вас о доверии, если сама не доверяюсь вам. Но я доверяю вам, только вот сейчас не могу ничего рассказать. Я доверялась Флойду, и… у меня больше никого нет, никого, мистер Спейд, Вы можете мне помочь. Если бы я не верила, что вы в состоянии меня спасти, я сегодня же уехала бы куда-нибудь, а не позвала вас. Разве я бы стояла сейчас на коленях? Я знаю, что это нечестный прием. Вы сильный, находчивый, смелый… Помогите мне, мистер Спейд. Я не имею права просить вас, чтобы вы помогали мне вслепую, но я прошу. Будьте великодушны, мистер Спейд! Помогите же…
Спейд покачал головой и вздохнул:
— Вам вряд ли понадобится чья-либо помощь. Вы великолепны. Вы просто великолепны. Я думаю, основную роль в этом играют ваши глаза и еще, пожалуй, дрожь в голосе, когда вы произносите фразы типа: «Будьте великодушны, мистер Спейд!»
Она вскочила на ноги. Ее лицо горело, она вздернула головку и посмотрела на Спейда в упор.
— Я заслужила это! — воскликнула она. — Да, да заслужила, но мне так нужна ваша помощь. Возможно, я выглядела не слишком искренне, в этом вся моя беда. — Она отвернулась и как-то вся обмякла. — Я сама виновата в том, что вы мне уже не верите.
Спейд пробормотал:
— Да вы теперь просто опасны!
Бригид О’Шонесси подошла к столу и взяла шляпу Спейда. Она не подавала шляпу, а просто держала ее наготове: он может взять ее, если захочет. Лицо ее было бледным от напряжения.
Спейд глянул на шляпу и спросил:
— Что произошло прошлой ночью?
— Флойд пришел в отель около девяти часов, и мы отправились прогуляться. Прогулку предложила я, чтобы мистер Арчер мог его увидеть. В отель вернулись около половины первого. Флойд оставил меня у входа, я вошла и наблюдала издалека, как мистер Арчер брел за ним по другой стороне улицы.
— В направлении Маркет-стрит?
— Да.
— Вы не знаете, как они могли оказаться в районе Буш-стрит, где застрелили Арчера?
— Разве это не поблизости от того места, где жил Флойд?
— Нет, это крюк кварталов в двадцать, если к его отелю ехать от вашего. А что делали вы после его ухода?
— Легла спать. А утром, когда вышла позавтракать, заголовки в газетах… вы знаете о чем. Вчера я заметила, что мою комнату обыскивали, и заранее нашла место, куда переехать…
— Значит, ваш помер в «Сент-Марке» обыскивали?
— Да, пока я была у вас в бюро. — Она прикусила губу. — Но об этом я вам рассказывать не собиралась.
— И я не должен задавать вам вопросов на эту тему? Она робко кивнула. Спейд нахмурился. Она молчала, легонько покачивая его шляпу. Спейд рассмеялся:
— Да не трясите шляпой перед лицом! Разве я не обещал вам сделать все, что в моих силах?
Она смущенно улыбнулась, отнесла шляпу и опять села рядом со Спейдом. Он задумчиво произнес:
— Я не возражаю против того, чтобы доверять вам слепо, но я ведь не смогу сделать ничего полезного, если не буду иметь хотя бы общее представление обо всей этой истории. Например, мне необходимы сведения о Флойде Терсби.
— Я встретила его на Востоке. — Она говорила медленно, опустив глаза. — Мы приехали сюда на прошлой неделе из Гонконга. Он был… он обещал мне помочь… А потом предал меня.
— Как он вас предал?
Она покачала головой и ничего не ответила. Спейд, хмурясь, нетерпеливо спросил:
— Зачем нужна была вам слежка за Терсби?
— Я хотела знать, насколько далеко он зашел…
— Это он убил Арчера? Она удивленно подняла глаза. — Ну конечно.
— У него в кобуре был «люгер». А Арчера застрелили не из «люгера».
— Флойд носил еще один пистолет — в кармане пальто.
— Зачем ему столько оружия?
— Он этим жил. В Гонконге поговаривали, что Терсби приехал на Восток в качестве телохранителя одного крупного профессионального игрока, которому пришлось покинуть Штаты. Потом игрок неожиданно исчез. Полагают, что не обошлось без Флойда. Я точно это не знаю. Но он никогда не ложился спать, не покрыв предварительно пол вокруг кровати мятыми газетами, чтобы никто не мог бесшумно войти в комнату.
— Оригинального вы выбрали себе дружка… Так вы попали в трудное положение, да? Насколько трудное?
— Предельно…
— Физическая опасность?
— Я не героиня и не думаю, что существует что-либо более страшное, чем смерть.
— Значит, такая вероятность не исключается?
— Она не менее реальна, чем этот диван, — она содрогнулась, — если только вы мне не поможете.
— Я не бог, — пробурчал Спейд раздраженно, — и чудес обычно не творю. — Он глянул на часы. — Время идет, а вы мне не говорите ничего, за что я мог бы уцепиться. Кто убил Терсби?
— Я не знаю.
— Ваши или его враги?
— Не знаю. Надеюсь, что его, но боюсь… нет, не знаю.
— Зачем вы привезли его из Гонконга?
Она смотрела на него испуганными глазами и молча качала головой. Осунувшееся, жалкое лицо оставалось упрямым.
Спейд встал, сунул руки в карманы пиджака, сердито посмотрел на нее сверху вниз.
— Это безнадежно, — сказал он со злостью. — Я ничего не могу для вас сделать. Неизвестно: знаете ли вы сами, что вам нужно?
Она опустила голову и заплакала. Спейд издал какой-то странный гортанный звук и потянулся за шляпой.
— А вы не пойдете в полицию? — взмолилась она, борясь с рыданиями.
— В полицию! — вскричал Спейд, свирепея. — Я напросился на массу неприятностей по вашей милости, отказавшись отвечать на их вопросы. И все ради чего? Ради идиотской идеи, что я могу вам помочь. Я не могу. И пытаться не стану! — Он нахлобучил шляпу на голову. — Пойду ли я к ним? Да мне стоит только остановиться на минуту, как они полезут на меня толпами. Я расскажу им все, что знаю, а вы выкручивайтесь, как хотите…
Девушка поднялась с диванчика и выпрямилась перед Спейдом, хотя ноги ее подкашивались; она крепко сжала ладонями лицо, как будто пыталась унять дрожь, от которой рот ее перекосило, а подбородок подергивался.
— Это действительно безнадежно. Я благодарю вас за то, что вы сделали… Я… я буду выбираться сама…
Спейд вновь издал гортанный звук и сел.
— Сколько у вас денег? — спросил он.
Вопрос привел девушку в замешательство. Она легонько прикусила нижнюю губу и неохотно ответила:
— Осталось около пятисот долларов.
— Давайте их сюда.
Она колебалась. Спейд сердито нахмурил брови. Девушка торопливо ушла в спальню и вернулась с пачкой денег.
Спейд пересчитал:
— Здесь только четыре сотни.
— Но мне нужно на что-то жить…
— У вас должно быть что-нибудь ценное, — настаивал Спейд.
— Всего несколько колец… мелкие драгоценности.
— Придется их заложить, — уверенно сказал он и протянул руку. — Лучше всего наведаться в «Ремеднел», это на Пятой.
Девушка умоляюще взглянула на него. Желто-стальные глаза Спейда были безжалостны и неумолимы. Она медленно сунула руку в вырез платья, вынула туго свернутый в трубочку банкнот и положила его в протянутую ладонь детектива.
Спейд спрятал деньги в карман и сразу поднялся:
— Пойду выясню, что можно для вас сделать. Вернусь, как только смогу, и постараюсь, чтобы новости были хорошие. Я позвоню четыре раза — вы поймете, что это я. Можете меня не провожать…
И он ушел, а она растерянно стояла посреди комнаты.
Спейд вошел в приемную, на двери которой висела табличка «Уайз, Мериген и Уайз». Сидевшая у коммутатора рыжеволосая девица приветствовала его:
— Хелло, мистер Спейд!
— Хелло, дорогуша. Сид у себя?
Девица, щелкнув выключателем, сказала в микрофон:
— К нам мистер Спейд, мистер Уайз. — Она подняла голову. — Можете войти.
Спейд пересек приемную и по внутреннему коридорчику прошел в конец его. Открыв дверь, он оказался в кабинете, где за громадным столом, заваленным бумагами, сидел маленький оливково-смуглый человечек с усталым лицом. Его темные волосы были густо усыпаны перхотью. Человечек приветственно махнул потухшей сигаретой и сказал:
— Двигай сюда стул. Значит, Майлсу вчера крупно не повезло?
— Угу. Из-за этого я и приперся. — Спейд нахмурился. — Наверное, мне придется послать коронера ко всем чертям с его расследованием. Могу ли я спрятаться за так называемой святостью тайн моего клиента и прочим в этом духе?
— А почему бы и нет? Коронерское расследование — это еще не суд. Во всяком случае, можно попытаться. Раньше тебе и не такое сходило.
— Знаю, но Данди берет меня за горло, да и дело на этот раз довольно щекотливое. Возьми свою шляпу, Сид, мы пойдем кое о чем поговорим. Я хочу себя обезопасить.
Сид Уайз посмотрел на груду бумаг у себя на столе и тяжело вздохнул.
Спейд вернулся в свое бюро после пяти вечера. Эффи Перин сидела за его столом и читала «Тайм». Спейд уселся на стол и спросил:
— Что-нибудь происходило?
— Здесь — нет. У вас такой вид, будто только что вы проглотили канарейку.
Спейд самодовольно улыбнулся.
— Что сегодня говорит твоя женская интуиция?
— О чем, например?
— Например, что ты думаешь о Вандерли?
— Я — за нее, — ответила девушка без малейшего колебания.
— У нее слишком много имен, — задумчиво сказал Спейд. — Вандерли, Лебланк, а теперь она утверждает, что ее зовут О’Шонесси.
— Даже если у нее имен больше, чем их в телефонном справочнике, я все равно за нее. Эта девушка настоящая… да вы это сами знаете…
— Не зна-ю… — Спейд посмотрел на Эффи Перин полусонными глазами. Вдруг он хмыкнул: — Как бы то ни было, она выложила семь сотен зелененьких за два дня, вот они-то — настоящие!
Эффи Перин выпрямилась:
— Сэм, если эта девушка в беде и вы ее бросите или воспользуетесь ее положением, чтобы тянуть из нее деньги, я никогда не буду вас уважать до самой смерти.
Спейд как-то странно улыбнулся. Потом нахмурился — тоже как-то странно. Он открыл рот, но не успел ничего сказать: кто-то вошел из коридора в приемную.
Эффи Перин вышла в приемную и вернулась с дорогой визитной карточкой в руках: «М-р Джоэль Каиро»
— Странный какой-то тип, — сказала она.
Джоэль Каиро был тонкокостный, смуглолицый и темноволосый человек среднего роста. Гладкие волосы обращали на себя внимание не только чернотой, но и необычным блеском. Черты лица позволяли узнать в нем левантинца. На зеленом фоне его галстука нежно светился большой квадратный рубин, обрамленный четырьмя прямоугольными алмазами. Длинный черный пиджак, туго облегавший плечи, слегка вздувался над полноватыми бедрами. Круглые ноги были обтянуты штанинами брюк несколько туже, чем у большинства следящих за модой мужчин. Держа в затянутой замшевой перчаткой руке котелок, он приблизился к Спейду короткими жеманными шажками, немного припадая на каждый шаг.
Спейд коротко кивнул, затем указал на стул:
— Садитесь, мистер Каиро.
Каиро склонился в глубоком изящном поклоне:
— Благодарю вас. Спейд откинулся в кресле:
— Так чем я могу быть полезен, мистер Каиро? Каиро бросил в котелок перчатки и поставил его на угол стола. На пальцах блеснули бриллианты… Руки были мягкие и ухоженные.
— Может ли посторонний выразить соболезнование по поводу безвременной кончины вашего партнера?
— Спасибо.
— Позвольте мне узнать, мистер Спейд: была ли, как намекали газеты, некая… э… связь между этим печальным событием и смертью человека по имени Терсби, происшедшей несколько позднее?
Спейд ничего не ответил, но его молчание вполне могло сойти за ответ.
— Прошу прощения. Я спрашивал вас не из суетного любопытства, мистер Спейд. Я пытаюсь найти одно… э… украшение, которое… скажем… э… потерялось. Я подумал, что вы могли бы мне помочь.
Спейд кивнул.
— Это украшение представляет собой статуэтку, — продолжал Каиро, тщательно выбирая слова. — Черную фигурку птицы… Я готов заплатить от лица законного владельца пять тысяч долларов тому, кто найдет эту фигурку. — Каиро поднял руку и коснулся чего-то воображаемого в воздухе кончиком пальца. — Я готов обещать, что… как это выразить?.. вопросы задаваться не будут. — И он широко улыбнулся детективу.
— Пять тысяч — большая сумма, — заметил Спейд, задумчиво глядя на Каиро. — Это…
По двери легонько пробарабанили костяшки пальцев.
Просунулась голова и плечи Эффи Перин. На Эффи была маленькая темная фетровая шляпка и темное пальто с серым меховым воротником.
— Я могу идти?
— Да. До свидания. Запри двери, когда будешь выходить…
Спейд повернулся к Каиро:
— Это, должно быть, весьма любопытная птичка.
В эту секунду до них донесся звук закрываемой двери.
Каиро улыбнулся и вынул из внутреннего кармана пиджака короткий плоский пистолет: — Пожалуйста, положите руки на затылок.
