Кто не знает, что самый трудный возраст — подростковый. И трудно от этого возраста всем: и родителям, и учителям, и, что самое главное, — самим подросткам. Психологи объясняют эти трудности разными причинами, но не в последнюю очередь и той, что именно в 12-15 лет вчерашний ребенок вдруг начинает осознавать бремя ответственности за каждый свой шаг, каждый поступок. Жизнь, в которой еще вчера тебя были готовы подстраховать родители, начинает вдруг писаться всерьез, сразу набело, время спасительных черновиков и промокашек исчерпывает себя. Начинаться вхождение во взрослый мир, а процесс притирания редко бывает безболезненным. И чем больше острых углов у взрослого мира, чем больше топорщится ежиком самостоятельности подросток, не желающий расставаться с миром детских иллюзий и фантазий, тем труднее проходит процесс их взаимного узнавания, их привыкания друг к другу.
В этот сложный период тинейджеру, во что бы то ни стало стремящемуся доказать свою самоценность, особенно нужен наставник. Умудренный опытом экскурсовод, сталкер во взрослую страну, готовый предостеречь от беды и смягчить горечь неизбежных разочарований. Не всегда справляются с этой ролью родители и учителя, привыкшие оценивать мир отметкой в классном журнале. Иной раз могут дать ложный ориентир и друзья: ведь путь во взрослость нередко похож на проход через болото — с кочки на кочку. Оступился — увязнешь…
И тут незаменимую помощь может оказать книга. Ненавязчивый советчик, никогда не попрекающий (вот говорил же я тебе!), она становится опытным поводырем через болотистую местность взрослой страны, осторожно открывающим перед подростком ее тайны.
Безусловно, книги, подобно людям, бывают хорошими и разными: добрыми и злыми, умными и пустыми, занудными и веселыми. Во фламандской Бельгии, где испокон веков свободолюбивый и задиристый дух Тиля Уленшпигеля соседствовал с заунывно-католической муштрой отроков и отроковиц, едва ли не до середины нынешнего столетия подростков вводили в разум полным наставлений чтивом с нестерпимым привкусом назидательности: что такое хорошо и что такое плохо. С прошлого века практиковалось раздельное, под стать обучению, чтение: для мальчиков и для девочек. Для пущего благочестия вступающих во взрослость чад рекомендовалось кормить бесконечной серией дидактических рассказов Школьные идиллии. Лишь в начале XX века, когда произошел мощный подъем фламандской взрослой литературы, за несколько десятилетий преодолевшей патриархально-провинциальную сонливость и разом вписавшейся в литературу европейскую. Маститые писатели и критики забили тревогу по поводу полного отсутствия живой детской литературы. Ощутившие себя европейцами литераторы схватились за голову, Предвидя и отсутствие смены: Наше подрастающее поколение получает в качестве пищи духовной исключительно приторную дидактическую жвачку, способную вскормить лишь старых дев да тупоумных бюргеров. В страну хлынул поток переводной литературы наилучшего образца: сказки Андерсена, романы Жюля Верна и Карла Мая, Р.-Л. Стивенсона и Гектора Мало…
Однако подлинный расцвет национальной детской литературы заставил себя ждать вплоть до 50-х годов XX века. Если до второй мировой войны фламандских детей и подростков воспитывали в основном на переводных сказках. Исторических и приключенческих романах и девичьих повестях, то после войны, преподавшей взрослой Бельгии весьма жесткие уроки, детская и, в особенности, подростковая литература заметно серьезнеет и взрослеет, осмысливая суровый опыт оккупации страны. С этого времени в юношескую литературу входят взрослые темы предательства, нравственного выбора и трудного познания истины в эпоху размытых идеалов. Писатели Сирил Ферлейен, Кор Риа Лейман, Рене Стреленс начинают говорить с подростками о проблемах, которые волнуют все общество. И наконец, в семидесятые годы фламандская литература для детей и юношества обретает то качество, ту истинную, наработанную в творческих поисках предыдущих поколений самобытность, которая позволяет ныне говорить о ней как о ярком явлении европейской культуры. Молодые писатели Мирей Коттенье, Гастон фан Камп, Жюльен фан Ремонтере и Карел Ферлейен без всяких скидок на недостаточную взрослость вступают с подростками в диалог, начав писать для них проблемные книги — о том, что составляет содержание современной жизни: загрязнение окружающей среды, мания потребительства, коррупция, родительские разводы, сексуальные проблемы — иными словами, ими затрагивается весь тот круг проблем, которые в той или иной мере наравне со взрослыми затрагивают и подростков: одних — в виде информационного шума, других — в качестве личного опыта.
И здесь для фламандских писателей излюбленным жанром, с помощью которого им легче всего вести с подростком разговор, становится детектив. Тот самый детектив, вокруг которого столько копий сломано серьезной критикой, вот уже второе столетие не могущей решить: является ли детектив настоящей, полноценной литературой или же его место среди литературы ненастоящей, называемой то массовой, то развлекательной, а то и вовсе бульварной. Фламандских же писателей жанр детектива привлек, видимо, тем, что именно ему присущи те функции, которые как нельзя лучше отвечают задачам, поставленным перед своим произведением писателем, вступающим в беседу с подростком. Во-первых, это функция нравственная, ибо в детективе, как ни в каком другом жанре, зло обязательно должно быть наказуемо. Во-вторых, функция познавательная, ибо все характеры и типы прорисовываются в детективе в социальном плане, на фоне окружающей среды, в интерьере реальной узнаваемой жизни. Ведь если вспомнить, лучшие книги Агаты Кристи могут посоперничать с энциклопедией провинциальной Англии, ее предрассудков, образа жизни и обычаев. И наконец, не менее важная функция детектива — развлекательная или занимательная, что для проблемной детской книги играет весьма существенную роль. И нравственная, и познавательная функция скорее всего не работают на переходный возраст, когда подросток склонен любой совет воспринимать как нравоучение, а рассказ о социальных проблемах выслушает с тем же вниманием, что и объяснения докучливого учителя. В шерлокхолмсовской же обертке занимательности подросток не заметно для себя войдет в круг проблем, о которых с ним хочет поговорить писатель, и без всякого раздражения сделает нравственный вывод, к которому его исподволь подведет книга.
Наиболее именитым среди писателей, чьи произведения вошли в этот сборник, является Карел Ферлейен (р. 1938), который и придумал название жанра, особенно популярного среди фламандских подростков — документальный триллер. Напряженные, полные динамизма сюжеты его книг, лидирующих, как правило, в списках бестселлеров для юношества, служат, по словам самого автора, отголосками актуальных мировых новостей. В книге Уже утро, Дао он говорит о проблеме вьетнамских беженцев, в повести Мертвые всегда не правы (1983) — о палестино-израильском терроризме, в романе Враг без лица (1982), который представлен в сборнике, — о прямом посягательстве на права человека: компьютерной слежке — проблеме, столь сильно взбудоражившей в 80-е годы мировую общественность. С подростками можно и должно говорить о том, что составляет суть нашего неспокойного времени, считает Карел Ферлейен. Подростку нужны прививки, чтобы уметь ориентироваться в окружающем его мире. Писательский труд оправдан, если прививка нравственного иммунитета произойдет с помощью книги. Мораль, внушаемая не в лоб, а через лихой приключенческий сюжет, — вот, подростком. Быть может, авантюрность у меня в крови у меня самого, — признается он в автобиографическом очерке. — Я никогда не боялся авантюры и вызова: в своем, уже не столь юном возрасте занимаюсь серфингом, карабкаюсь на скалы, погружаюсь на дно морское и в отпуск качу на велосипеде в Италию. Опасность и неизведанное манят меня. Не припомню, чтобы в моей жизни что-нибудь проходило гладко. Все вокруг почему-то абсурдно запутывается. Но я этому лишь благодарен, поскольку мне только легче писать.
Сын известного детского писателя Сирила Ферлейена, Карел осваивал династическую профессию исподволь, идя к своему призванию по кружному пути: с отличием закончив университет, стал доктором права; истосковавшись в чинном кабинете, подрядился в торговые менеджеры, затем преподавал в школе нидерландский язык и историю; от рутинной школьной жизни сбежал в журналистику, основал первый в стране журнал для подростков Топ. И лишь тогда, точным попаданием открыл для себя жанр детского и юношеского детектива, как нельзя лучше отвечающий его характеру, начал писать, навсегда, видимо, избавившись от подспудного страха быть в литературе лишь сыном своего отца, вторым Ферлейеном. Написав за двадцать лет более тридцати книг. Карел Ферлейен лишь наработал мастерство и отточил — почти до журналистски- емкой лаконичности — свой стиль, став зачинателем целого направления во фламандской литературе для детей и юношества. Ни на миг не выпадая из жесткого творческого ритма, в последние годы Карел Ферлейен патронирует молодых писателей, пробующих перо в детской литературе.
Из журналистики в детскую литературу пришел и Рогер X. Схуманс (p. 1942). Писать для взрослых мне приходится по долгу службы почти каждый день, — сказал он в одном из интервью. — Писать же для детей очень приятно, и кроме того — это мой способ расслабления. И средство отшлифовать свое писательское мастерство. Ибо, когда я пишу для детей и подростков, я чувствую себя обязанным выражать свои мысли проще, яснее и, вместе с тем, образнее, чем для взрослых. Я пишу для детей и потому, что большинство взрослых отворачивается от их проблем, и потому, что сам с детства, как наркоман, был отравлен книгой.
Свой путь в детской литературе Схуманс начал с комиксов И вскоре стал столь же популярен, как и его персонаж Мирмуф — забавный гном, сеявший панику среди людей, ибо везде, где он появлялся, время текло в обратном направлении. Написав вслед за комиксами несколько исторических и фантастических повестей, Схуманс первым во фламандской литературе для детей и юношества открывает тему, составляющую ныне предмет для беспокойства практически каждого жителя Западной Европы, — тему экологии. Казалось бы, что может быть скучнее для занятого строительством внутреннего мира подростка, чем докучливое жужжание радиоприемников и телевизоров про незаконный слив или выброс очередным предприятием промышленных отходов? Тем не менее в своем самом известном романе Яд (1991), вошедшем в данный сборник, опять же с помощью детективного жанра писатель столь увлекательно преподносит читателям эту серьезнейшую взрослую проблему, что мало кто из прочитавших книгу подростков впредь останется равнодушным к сухим, но, в основе своей, трагическим фактам загрязнения окружающей среды, загрязнения окружающей жизни.
Статистика посмеивается, что во Фландрии в детскую литературу писатели приходят если не из журналистики, то из учителей. Лидия Фербейк — тому не исключение. Более пятнадцати лет проработав учительницей старших классов. Она одновременно писала радиопьесы и сценарии телевизионных программ для детей. В 1988 году, когда ее сценарии были удостоены престижной премии имени классика фламандской литературы Хендрика Консьянса, ее литературный дар потребовал полной отдачи, она оставила школу, но не оставила учеников, продолжая диалог с ними — теперь при помощи книг. Ее первый роман Скажи мне, Маттиас был признан в 1987 году лучшим дебютом.
Но в цех детских писателей — на правах равной среди первых — она была допущена с молниеносно ставшим бестселлером детективом Наследство Эгберта (1989). В отличие от собратьев по перу — K. Ферлейена и P. X. Схуманса, умеющих мастерски закрутить интригу с погонями, жуткими ночными путешествиями, коварными преступниками, не желающими выводиться на чистую воду, и по-бойскаутски смышлеными подростками — Лидия Фербейк ставит перед собою сложную задачу, вступая в зыбкую зону, неизменно соблазнительную для ученых психологов и зачастую оставляющую их в дураках. Зона эта — находящееся в процессе становления и поиска сознание подростка, шагающего из детства в юность И открывающего глаза на мир. Ее книга Наследство Эгберта — ироничная и тонко-психологическая. Писательнице, сумевшей породнить коня и трепетную лань — учительский дидактизм и развлекательную литературу удалось столь изящно запрятать назидательное предостережение (Не ходите, девочки, по лесу гулять) в броскую обертку детективного сюжета с экстрасенсами — темой, привычно интригующей и нашего, и западного читателя, что повесть ее была рекомендована для обязательного прочтения в средних и старших классах.
Боже мой, ну почему у нас так скучно учат в школе? Ну почему так нудны родительские нотации? — в сердцах восклицала знаменитая голландская сказочница Анни Шмидт. Своими книгами фламандские писатели Карел Ферлейен, Рогер X. Схуманс и Лидия Фербейк стараются загладить эти погрешности взрослого мира, по возможности облегчив вступление в него своему читателю — подростку.
Е. В. Любарова
Из предисловия к сборнику Враг без лица:
Фламандский детский детектив
Your answer was just what I needed. It made my day!