В начале 80-х годов вышли в свет романы Маленькая барабанщица (The Little Drummer Girl, 1983) и Идеальный шпион (A Perfect Spy, 1986), книги очень разные и не похожие на все, созданное Джоном Ле Карре ранее. Но и та и другая демонстрируют бесспорное мастерство в создании в первом случае политического детективного романа с глубоким психологическим подтекстом и во втором — психологического романа, построенного на структурной основе шпионской прозы. Понятно, что именно этим произведениям уделяется особое внимание в упомянутом сборнике под редакцией А. Болда.
Роман Идеальный шпион, по нашему мнению, не столько политический детектив, сколько психологический роман, где автор всесторонне анализирует формирование характера главного героя Магнуса Пима, сотрудника английской разведки, работающего также на Чехословакию. Особый склад характера сделал из Магнуса идеального агента-двойника. По мере того как читатель знакомится с письмом-исповедью Магнуса, предназначенным для его сына, он осознает, что в характере Магнуса была некоторая ущербность: он всегда охотно подчинялся воле более сильного. И в то же время пытался компенсировать это стремлением занять такое положение, которое дало бы ему ощущение силы и власти. Роль двойного агента как бы открывала для Магнуса возможность возвыситься над теми, кому он вынужден был подчиняться.
Эта особенность характера уходила корнями в детство, прошедшее без матери, в обстановке постоянного дефицита любви и сложного отношения к отцу, сочетавшего в себе духовную зависимость, невольное восхищение, презрение и стыд.
Вивьен Грин в статье сборника А. Болда (Идеальный шпион — личные воспоминания), сопоставляя факты, фигурирующие в книге, с событиями реальной жизни Джона Ле Карре, показывает, как они трансформированы писателем в художественной фактуре романа. Такой подход к анализу литературного произведения по-своему интересен и не лишен продуктивности. Но, по нашему мнению, главная ценность книги – в глубокой убедительности той условной ситуации, которую создает автор: если человек в силу особенностей характера и обстоятельств оказывается вовлеченным в большую игру, становится ее инструментом, исполнителем чужой воли, он платит за это личной свободой. Тогда постоянная ложь и страх становятся спутниками его жизни. А избавление от этих пороков и возвращение свободы возможно лишь ценою жизни, что и происходит с Магнусом Пимом: он не дается в руки ни одной из разыскивающих его разведок и, на этот раз распоряжаясь собою сам, уходит из жизни.
Строя роман как детектив, автор существенно меняет сложившийся жесткий канон, удачно и весьма интенсивно сочетая его с психологическим романом. В частности, ответ на вопрос, что же на самом деле произошло, то есть расследование происшедшего, предлагает читателю сам виновник того, что случилось.
Идеальный шпион — несомненная удача автора, и, если бы на сегодняшний день это была последняя книга писателя, можно было бы полностью согласиться с оценкой Алана Болда, содержащейся в последних строках его введения к сборнику: Ключ к пониманию секрета успеха Ле Карре в том, что… он вдохнул новую жизнь в лучшие традиции реализма.
Идеальный шпионский роман
Крупнейшее явление английской детективной литературы последнего времени – творчество Джона Ле Карре (настоящее имя Дэвид Корнуэлл), о котором не прекращаются споры в критике, завязавшиеся я уже после выхода в свет самых первых его романов в начале 60-х годов, когда стало ясно, что старый добрый детектив под пером Ле Карре все больше преобразуется в шпионский роман, далекий, по мнению многих уважаемых критиков и романистов, от серьезной прозы. Так, Энтони Берджесс, вздохнув по поводу принадлежности Ле Карре к суб-арту шпионского чтива, советует Ле Карре все-таки создать настоящий роман (в статье О его последнем романе «Идеальный шпион», помещенной в газете Обсервер).
Возникновение современной шпионской литературы четко фиксировано в конкретной исторической обстановке: Англия начала века, живущая в условиях надвигающейся конфронтации европейских государств (особенно Англии и Германии), в атмосфере нагнетающейся шпиономании (хотя можно вспомнить и рассказы Конан Дойла, в которых Шерлок Холмс разоблачает махинации германских агентов). Впоследствии разгул страстей периода холодной войны открыл путь безбрежному потоку шпионского чтива (среди которого произведения Йена Флеминга — не самые худшие).
Впрочем, роман Ле Карре, кажется нам (в противоположность мнению Берджесса), лишь с натяжкой можно назвать шпионским романом, даже вообще детективом. Хотя в Идеальном шпионе есть и разоблачение, и преследование, и победа правых сил, все это дано в подчеркнуто переосмысленной перспективе, система ценностей детективного жанра лишь от противного служит другой, основной цели: попытке по-своему сформулировать и решить принципиальные нравственные, психологические, философские проблемы человеческого бытия.
…Магнус Пим, английский дипломат, глава английской разведывательной сети в Австрии и Чехословакии и… многолетний чехословацкий шпион в рядах английской разведки, пишет письмо своему сыну Тому и рассказывает историю своей жизни. Ситуация, в которой это происходит, необычна: приехав в Англию на похороны отца, Пим внезапно скрывается от своих британских коллег, от уже подозревающих его американских спецслужб (сотрудничающих с британцами) и от своего друга и начальника Акселя — старшего офицера чехословацкой разведки. Укрывшись в секретном убежище, Пим пишет свою исповедь, а на другом уровне повествования Джек Брадерхуд — офицер британской спецслужбы, который некогда завербовал Пима и многие годы способствовал его профессиональному росту и продвижению, — делает все возможное, чтобы выследить предавшего его друга и коллегу. Каждый крупный отрывок письма в хронологической последовательности повествует о детстве Магнуса, его жизни в английской школе, службе в армии, учебе в Оксфорде, работе в британской разведке. Через все жизненные этапы проходит линия отношений с отцом, Риком Пимом, — мошенником высокого полета, который организует в различных странах всевозможные фиктивные предприятия и выманивает деньги из доверчивых простаков на финансирование самых немыслимых прожектов.
Главная тема заявлена недвусмысленно: предательство заложено в сути деятельности шпиона, который должен в той или иной мере предавать доверие людей. Пим предает всю свою жизнь: в детстве — секреты взрослых, затем — друзей (в Австрии он выдает полиции Акселя — тогда еще просто беженца, а не чешского разведчика и контрразведчика), наконец — интересы родины. Детское желание заслужить одобрение, любовь окружающих — вот первоначальная основа лжи, ставшей постепенно неотъемлемой частью характера. И дальше, во взрослой жизни, ложь, объективное предательство продолжают оцениваться самим героем как искренний акт любви и попытка вызвать ответную любовь; логика приблизительно такова: я хочу доставить им радость, пусть они видят во мне то, что хотят видеть (Мы предаем из преданности, Он (Пим) хотел всегда только любви). Каждый хочет найти в Магнусе Пиме что-то свое — и в результате он вообще теряет свою самость, он целиком состоит из кусочков других людей. Его отец Рик, его шеф Джек Брадерхуд, выдумавший из Магнуса шпиона, жена, коллеги — все растаскивали по куску (выражение из романа) богатую протеическую натуру. Но, наделяя Пима несуществующими качествами, все они так или иначе готовят предательство по отношению к самим себе. Пим постепенно сдает в непрерывной стрессовой ситуации двойного, а точнее, энной степени агента: несмотря на предостережения Акселя, он безрассудно рискует, укрепляя подозрения со стороны британской и американской спецслужб. Кризис, срыв неминуем. Со смертью Рика рвется первое звено в бесконечной жизненной цепи лжи и обмана, и начинается вторая часть экзистенции Пима — искупление, первый акт которой — резкий уход от дел. Последнее предательство становится первым честным поступком. В то же время Пим прекрасно сознает и свою безмерную вину перед всеми им обманутыми — сыном, шефом британской разведки, женой — и своей исповедью пытается хоть как-то ее искупить; свою вину перед Акселем он искупил уже много лет назад, начав работать на чехословацкую разведку…
Для оценки романа важно соотнесение двух порядков ценностей: с одной стороны — официально-патриотических, а с другой — личностных и в то же время общечеловеческих. Последние очевидно превалируют — явно в нарушение жанрового канона. Какие же глобальные политические и социальные ценности предает Пим? В шпионском романе первого — второго десятилетия традиционные ценности имперской Британии представлялись незыблемыми — в полном соответствии с детективным романом вообще. Наша Англия, а все остальное может катиться… — эта ограниченная, но в некотором роде оптимистическая позиция отражена (как архаизм) и в Идеальном шпионе (Джек Брадерхуд). Естественно, для писателей, переживших кризис имперского владычества Британии, безоговорочная идеализация существующей государственности уже невозможна. В изображений британских служб Ле Карре превалирует атмосфера неэффективности, бюрократичности, разочарования, предательства, дегуманизации; по мнению некоторых Критиков, спецслужбы в произведениях Ле Карре символизируют всю Англию, и здесь мы видим соответствие общему развитию детективного жанра в целом — глобальный рост пессимистических тенденций.
Таким образом, Пим предает отжившее, навязанное ему извне: финальная фаза его экзистенции — безжалостный самоанализ, поиск еще не деградировавших, не извращенных категорий человеческого бытия. Поиск этот вполне логически приводит героя к трагическому концу: он кончает жизнь самоубийством. Последняя фраза письма-исповеди — обращение к сыну: Видишь ли. Том, я — мост. Чтобы прийти к жизни, тебе нужно пройти путь от Рика и через меня то есть от эгоистически-потребительского отношения к окружающим, через небытие и неличность — к полноценной гармоничной жизни человека среди людей. В общем, главное для Пима — искупить вину не перед другими, а перед собой, то есть перед несостоявшимся Человеком, личностью.
Несомненно, что роман Идеальный шпион — закономерный этап в творческой эволюции писателя, тяготеющего к все более насыщенной, философско-психологической прозе, к все более серьезной литературе. Нельзя не согласиться с исследователем его творчества Эриком Хомбергером, утверждающим, что для Ле Карре формулы шпионского боевика — немногим больше чем отправные точки для глубокого и в высшей степени серьезного изучения центральных проблем нашего времени.