В одном немецком городке

Это заметно сказывается на художественных особенностях романа Джона Ле Карре В одном немецком городке. Действие этого романа происходит в столице Западной Германии Бонне; кроме того, автор по доброй традиции английского детектива (вспомним романы и пьесы Агаты Кристи, Дж. Б. Пристли, например) замыкает пространство романа, в данном случае — пределами английского посольства, уделяя значительное внимание нравам дипломатического корпуса. Отметим, что Ле Карре не просто интересуют нравы дипломатов сами по себе с их кастовостью, ритуалами, жестким этикетом. Он делает нравоописательность наряду с политическим и детективным началами одной из равнозначных сил сюжета. Да и повышенная степень доверия читателя к главному герою романа сыщику Тернеру проистекает из этой обыденности, заземленности героя и обстоятельств, которые достигаются особым вниманием писателя к нравам описываемого им общества.

Так, читатель вряд ли пройдет мимо непростых отношений Алана Тернера с работниками посольства МИДа. Рассказывая об этом, Ле Карре намеренно акцентирует грубоватую независимость сыщика, резкость его речи, порою граничащую с вульгарностью, отнюдь не светские манеры, а самое главное — это стремление в силу профессиональных прав и обязанностей, знания своего дела игнорировать, а то и сознательно нарушать дистанцию, упрямо соблюдаемую теми, кто стоит выше Тернера по социальной лестнице, кто слишком корпоративно мыслит и с кем ему приходится сталкиваться в ходе расследования. Особенно неприязненные отношения складываются у Тернера с первым советником посольства Роули Брэдфилдом, чей образ (как и большинство образов романа, сюжетной основой которого является расследование, то есть постепенное раскрытие тайны) встает перед читателем во весь рост не сразу, а по коду прояснения новых обстоятельств дела. Более того, в конце романа именно Брэдфилд с его двойной игрой и воинствующим консерватизмом и прагматизмом станет одним из главных идейных и нравственных антагонистов героя-расследователя. В этом романе, безусловно, сказывается характерный для Ле Карре и многих других авторов зарубежного детектива интерес к ситуации, когда злу и социальной системе, зло порождающей, противостоит герой-одиночка. И делается это прежде всего с целью максимального сближения героя и читателя.

В романе Ле Карре многое обытовляет образ сыщика. Снимает с него ореол героя, незапятнанного борца за истину. Здесь писатель не оригинален: такое одомашнивание и дегероизация образа известны детективной литературе еще со времен Конан Дойла, Честертона и Агаты Кристи. И все же если внимательно вглядеться в основной конфликт романа Ле Карре, то политический его зачин обнаруживается достаточно легко: сотрудник английского посольства Лео Гартинг вступает в борьбу с неофашистами и их лидером Карфельдом, стремясь обнажить истинное лицо нового фюрера, в годы гитлеризма занимавшегося разработкой изуверских средств массового уничтожения людей и имеющего на своей совести гибель не одного десятка подопытных из числа военнопленных и заключенных концлагерей. Гартинг стремится раскрыть перед миром Преступное попустительство англичан, могущее привести к новой коричневой чуме. Наиболее откровенно констатирует это один из сотрудников посольства Де Лилл: Быть может, для нас лучше полный упадок. А может быть, нам нужен Карфельд? Новый Освальд Мосли? Боюсь, что мы его даже не заметим.

Автор рисует все возрастающую политическую активность партии нового порядка и поддержку, неофициально оказываемую ей официальными политиками. Правда, Ле Карре здесь политически фантазирует, как бы заглядывая в возможное недалекое будущее, и порою его фантазия не отличается верностью политических акцентов. Так, он видит в неофашисте Карфельде политического деятеля, с надеждою смотрящего на восток и ратующего за союз с Москвой против засилья англичан и американцев в Западной Европе. Комментировать это вряд ли есть необходимость.

Политическое выступает в этом романе в роли порождающего всю детективную и психологическую ситуацию начала. Исчезновение Гартинга, похищение им ряда важных документов происходят в момент пика политической активности Карфельда, но главным образом — в момент очень сложной политической ситуации вступления Англии в Общий рынок, когда английским правящим кругам был невыгоден политический скандал, который мог бы повернуть западных немцев, играющих решающую роль в деле о присоединении Британии к Европейскому экономическому союзу, против них.

Видя в фигуре неофашиста Карфельда не столько зло глобального социально-политического уровня, сколько политическое зло момента (сказывается пресловутый английский политический консервативный прагматизм), английское правительство санкционирует и даже настаивает на необходимости контактов, переговоров с ним. Гартинг похищает так называемую Зеленую папку, содержащую запись этих тайных переговоров, и принимает отчаянное по сути решение: бороться с Карфельдом и его партией в одиночку, бороться во что бы то ни стало, остро понимая, сколь велика опасность возрождения фашизма и опасность погибнуть в этой борьбе. Вот почему он исчезает, пытаясь самостоятельно расправиться с Карфельдом. Вот почему Алану Тернеру, детективу, сотруднику секретной службы Министерства иностранных дел, поручают быстро и незаметно провести расследование исчезновения Гартинга, не вступая в контакт с западногерманской полицией, как оказалось, уже сотрудничавшей с Карфельдом. Вот почему действие романа в соответствии с детективной поэтикой развернуто в пределах весьма сжатых времени и пространства.

Но до тех пор, пока Тернеру не становится ясной сложная система политических и психологических мотивов поступка Гартинга, он не может раскрыть тайну этого человека. Более того, расследователь полностью встает на сторону преследуемого, поняв и даже приняв его, Гартинга, отношение ко всему комплексу политических и морально-нравственных причин, толкнувших преступника на преступление. Здесь автор использует весьма распространенный в детективах сюжетный ход: чтобы разгадать мотивы преступления и таким образом выйти на преступника, сыщик пытается поставить себя на его место, надевает его маску, вливается в его я, сохраняя при этом, аналитическую дистанцию между собой и предлагаемым поведением преступника. В романе Ле Карре дистанция постепенно исчезает, и на этом строится сюжетная ситуация, финал романа и его основной пафос. В конце романа Тернер, а вслед за ним и читатель полностью на стороне Лео Гартинга, и Ле Карре умножает эту симпатию, заканчивая роман политически и эмоционально очень значимой сценой митинга сторонников партии Карфельда.

Автор усиливает психологическую драматичность развязки тем, что Тернер, вопреки опасности быть убитым, бросается на помощь Гартингу, попытавшемуся застрелить Карфельда, и тем самым снимает детективную напряженность традиционной сюжетной пары сыщик преступник.

Но в этом поступке Тернера есть более глубокий смысл, связанный с общей авторской концепцией романа. Роман кончается гибелью Лео Гартинга, то есть, казалось бы, поражением. Гартингу не удалось разоблачить Карфельда и остановить скатывание англичан к новому Мюнхену. Не случайно, рисуя сцену марша участников Движения Карфельда по улицам Бонна, Ле Карре сравнивает марширующие колонны с огромным, безмозглым, безликим чудовищем, которое нельзя остановить и над которым высилась лесистая вершина холма Чемберлена. Но в финале романа есть и оптимистическая нота, и она весьма полнозвучна, поскольку свидетельствует об эволюции, просветлении героя-расследователя, от имени которого фактически повествовал автор. Ле Карре как бы эмоционально и психологически подключает читателя к главной идее: осознанию необходимости активного противостояния любому явлению, низводящему человека до уровня биологического механизма, лишающему его суверенного человеческого содержания. Этим объясняется личная симпатия Тернера к Гартингу и его яростный спор-дискуссия с Брэдфилдом, по сути дела отвергающим право человека на память и независимость действий. Не случайно Тернер в самый драматический момент романа, когда все с волнением и тревогой ожидают проявления Гартинга на митинге неофашистов, уже как свою, прожитую и прочувствованную. Повторяет фразу Лео, отражающую основной мотив его преступления: Нам надо убить его, Прашко, — мысленно повторял в нетерпении Тернер, — не то на нас снова навесят бирки….

Как видим, столь необходимое для детектива и драматизирующее его сюжет напряжение возникает в романе Ле Карре не только в связи с тайной, так сказать, в ее чистом виде. Важную роль в поэтике этого романа играет художественный психологизм, проявляющий романную основу детектива, главным принципом которой, как говорил великий немецкий писатель Томас Манн, является принцип углубления во внутреннюю жизнь.

Психологизм романа Ле Карре ни в коей мере не вытесняет и не подменяет политическое начало, но подчеркивает в системе воспроизводимых мотивов поступка героя человеческое, личностное начало. Это придает всему роману, всей сюжетной ситуации большую достоверность, уменьшая и без того незначительную дистанцию между читателем и повествователем.

Роман Ле Карре формально относится к той разновидности детективного повествования, которую он сам и исследователи жанра называют шпионским романом и который, по словам писателя, может все. Но это не просто роман об агенте спецслужб. Это — социально-психологический роман, чем он и отличается от массового шпионского романа, в котором много клише и стереотипов и мало настоящей литературы. Именно в художественной целостности всего романа и его главных характеров причина того, что тень массовой литературы не затемняет гуманистического пафоса произведения.

Б. Проскурнин

Из послесловия к сборнику В одном немецком городе