Французский классический детектив. Что, собственно говоря, это значит?
Французский? Это понятно, да и то — как сказать: один из трех представленных в сборнике авторов не француз, а бельгиец, хотя понимать как типичный, характерный, образцовый в своем роде. В самом деле, и старший по возрасту Морис Леблан (1864—1941), и его младшие современники Пьер Вери (1900—1961) и Станислас Андре Стиман (1908—1970) создали в избранном ими жанре произведения, которые по праву заняли достойное место в мировой детективной литературе.
Эта литература, как и всякая другая, имеет и свои школы, направления, традиции. Если творчество Леблана ближе к школе Эмиля Габорио, к французской трагедии XIX века (несмотря на то что, как мы увидим, приключения главного героя Леблана, Арсена Люпена, нередко оказываются связаны с конкретными событиями века нынешнего), то и Вери, и Стиман принадлежат к другому поколению, испытавшему на себе влияние английского романа, в частности творчества Агаты Кристи.
Что же касается самого понятия детективная литература, то об этом написано достаточно, и, может быть, даже слишком много; мы не станем лишний раз говорить о том, что и так известно каждому любителю такой литературы. Остановимся лишь на одном вопросе, который должен был бы задать себе тот, кто берет в руки очередное произведение детективной литературы, готовясь потратить на его чтение не один час своего драгоценного времени: что он ждет от этой книги, что хотелось бы ему найти в ней?
Конечно же, на ум прежде всего приходит мысль об отдыхе от забот и трудов повседневной жизни; следя за приключениями ловкого бандита или отважного и находчивого сыщика, мы на время переносимся в другой мир, где мы не несем никакой ответственности; развлекаясь, мы примеряем на себя самые различные роли, кроме той, далеко не всегда интересной и легкой, которую играем в реальной жизни. Литература, Дающая нам минуты заслуженного отдыха, не просто имеет право на существование: порой она бывает необходимой (если мы не злоупотребляем ею).
Несколько слов особо заслуживают произведения, приглашающие читателя принять участие в том, что происходит на их страницах: опережая героев книги, мы пытаемся разгадать загадку, вычислить преступника, тщательно автором скрываемого, не дать увлечь себя на ложный путь, право же, разве не приятно в какой-то момент сказать себе: вот где разгадка! Вот кто совершил преступление! как это я раньше не сообразил? — и порадоваться собственной догадливости и проницательности. Но, увы, как часто бывает, через несколько страниц вас подстерегает досадный сюрприз: и на этот раз вы ошиблись, попали в расставленную хитроумным писателем ловушку; и преступник не тот, о ком вы думали, и убитый, оказывается, жив, да и вообще все совсем не так…
В произведениях такого рода автор не очень заботится о естественности и правдоподобии, нагромождая одну на другую совершенно невероятные загадки и тайны, вынуждая преступника оставлять ложные следы, обманывая не столько преследующего его сыщика, сколько читателя, часто жертвуя при этом жизненной правдой. Нас это, однако, не очень огорчает; мы получили то, чего хотели: иногда ведь нужно не просто проглатывать страницу за страницей, но и размышлять, пускать в ход серое вещество мозга, как это делали и Шерлок Холмс, и юный Рультабийль в детективных романах Гастона Леру, и многие другие.
Классическим образцом такого романа являются романы Агаты Кристи с ее мисс Марпл и Эркюлем Пуаро. Искусственность их построения в большинстве случаев очевидна, что не мешает им сохранять устойчивый контингент поклонников — любителей разгадывать предлагаемые писательницей головоломки.
Наиболее серьезные читатели и из полицейского романа хотели бы извлечь определенную пользу: узнать что-то новое, проникнуть в такие бы знакомиться именно через литературу. А не на собственном опыте. Лучшие произведения этой литературы имеют большое познавательное значение, особенно тогда, когда писатель обращается к конкретным обстоятельствам реальной, а не выдуманной, искусственно конструируемой жизни. Постоянный читательский интерес, например, к творчеству Жоржа Сименона, как нам кажется, в значительной степени объясняется этим. Где только не побывали мы вместе с героями писателя: в рыбацкой деревушке на севере Франции и на курортном побережье Средиземного моря, в аристократических особняках Парижа и в негритянских кварталах какой-нибудь латиноамериканской страны, на борту океанского теплохода и за кулисами увеселительного заведения со стриптизом… Перед нами проходили люди, с которыми мы почти никогда не встречаемся в повседневной жизни: министры и международные мошенники, собиратели устриц и содержатели подозрительных меблированных планета. Даже тогда, когда действие романа не выходит за рамки существования «простых», ничем особым не выделяющихся людей, разве не интересно узнавать об их обычаях, привычках, поведении в тех или иных знакомых и нам ситуациях, узнавать, как жили, как проводили время, чем интересовались, что читали, как одевались эти люди?
Разумеется, деление детективных романов, скажем, на познавательные, развлекательные или еще какие-нибудь, весьма условно. Через романы Агаты Кристи с их зачастую совершенно неправдоподобными событиями мы знакомимся с разными сторонами жизни доброй старой Англии, а романы Сименона могут предложить читателю поломать голову над каким-нибудь загадочным преступлением.
Было бы несправедливо забыть еще одну категорию читателей, которые ищут в детективной (да только ли в детективной?) литературе возможность удовлетворения нездорового любопытства, низменных страстей и инстинктов. Сцены насилия, жестокости, секс — дешевая приманка подобных произведений, в сущности стоящих за пределами литературы.
***
Шесть мертвецов, тридцать гробов и в придачу убийство Деда Мороза — пожалуй, несколько многовато для одного сборника, но смеем заверить читателей: все это в данном случае не так уж и страшно. Существенно то, что совершаемые в романах Леблана, Вери и Стимана преступления не являются, если так можно выразиться, самоцелью: внимание читателя сосредоточивается на вопросах, загадках, возникающих по ходу динамично развивающегося действия.
***
Конечно, три романа не могут дать сколько-нибудь полного представления о творчестве Леблана, Вери и Стимана, но, смеем надеяться, знакомство с ними доставит читателю немало перечесть Женитьбу Фигаро Бомарше или откупорить бутылку шампанского. Если ничто не мешает нам обратиться к пьесе французского драматурга, то с шампанским дело обстоит сложнее, а потому не будем пренебрегать тем, что может дать нам чтение хорошего детективного романа.
В. Балахонов
